за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Вторая глава, где Никки радостно поливает грязью тот самый рехаб, что расхваливал в первой книге И знакомится со своей новой несчастной будущей девушкой.
The Safe Passage Center в Аризоне — это, по сути, нагромождение небольших зданий-коробок, построенных примерно в полутора часах езды от Феникса, на вершине запыленного холма, где земля сухая и бесплодная. Все эти групповые занятия и странные упражнения, придуманные современными психологами, проводятся в строениях, напоминающих слегка переделанные трейлеры, расположенных в центре территории центра. Клиенты, пациенты, или как там нас еще обзывают, все мы вынуждены ютиться в кривых пародиях на деревянные домики. В основном, селят здесь по трое. Единственным намеком на обеспечение личного пространства является простенькая деревянная ширма, установленная между кроватями. По правде говоря, я стараюсь проводить в своем домике как можно меньше времени. Обстановочка там гнетущая. К тому же, стоит появиться кому-то из соседей, и рискуешь застрять в домике навечно, обсуждая всякую ерунду. Большую часть времени я провожу в центральном здании, рублюсь в разные настолки и пытаюсь самостоятельно освоить игру на шестиструнной акустической гитаре, которую здесь оставил кто-то из бывших пациентов. В одной из комнат есть камин, и мой друг Дэвид по какой-то причине решил, что обязан всегда поддерживать в нем огонь. Я ему за это безумно благодарен. Только у камина и могу согреться. Безжалостный декабрьский ветер режет мою кожу и заставляет вены кровоточить. Иссохшая, промерзшая земля лишает меня последних крупиц тепла. Но огонь спасает. Устроившись перед камином, я часами дурачусь вместе со своими новыми друзьями. Мы смеемся и занимаемся разными глупостями, словно беззаботные дети, для которых мир чист, свеж и полон удивительных открытий. Дэвид, наш хранитель очага, умеет петь, подражая Джонни Кэшу, поэтому я разучил на гитаре несколько его песен: «Мальчик Сью», «Блюз тюрьмы Фолсом», «Кольцо огня». Из нас с Дэвидом получился хороший старомодный дуэт. Другой мой друг, Джейсон, учит как достичь высот в игре Эрудит. Но, в основном, мы, ну, просто болтаем. Садимся в кружок и травим разные байки, пытаемся понять, в чем же смысл всей той хуйни, которой мы занимаемся в этом гребаном центре и как мы дошли до жизни такой. Помимо этого, мы, конечно, уйму времени обсуждаем врачей и других пациентов. Мы постоянно сплетничаем, возможно, больше, чем стоило бы. Но, черт возьми, а чем же еще заниматься, если ты заперт в ловушке в каком-то проклятом лечебном комплексе? И еще нам надо как-то защищаться от навязываемой хреноты в духе культов. Черт возьми, они тут даже свой язык изобрели, придумали разные «броские» фразочки для самовыражения, которые каждому приходится заучивать, прежде чем удается выбраться отсюда. Например, зацените-ка, вместо «я думаю» мы должны говорить «я осознаю». Например «Я осознаю, что Ричард не желает говорить о своей реальной проблеме». Ну, на самом деле, нам рекомендуется только о себе делать подобные заявления. «Я осознаю, что сам всегда пытаюсь избежать разговоров о реальных проблемах и поэтому предполагаю, что Ричард может поступать так же». Все это порядком раздражает, но в конце концов каждый как-то привыкает. Понимаете, все дело в том, что здесь, в отличие от большинства реабилитационных центров, находятся люди, которым не только с пристрастием к наркотикам нужно бороться. Некоторые из них вообще не наркоманы, они просто страдают от различных психических расстройств (биополярка, депрессия). Когда я только приехал сюда, здесь была женщина с расстройством множественной личности. Другие пациенты пытаются избавиться от последствий серьезных сексуальных травм, являются жертвами растления. Некоторые склонны к селфхарму или страдают от расстройства пищевого поведения, кто-то живет с сексуальной или любовной зависимостью. Часть пациентов каждый день думают о самоубийстве. Одной женщине, Кэрол, пятьдесят и весь ее сексуальный опыт сводится к трем пережитым изнасилованиям. Мой друг Марк, начиная с десяти лет, занимался сексом со своим старшим братом. По сути, большинство пациентов — чрезвычайно ранимые люди. И поэтому в центре придумали около пяти миллионов различных правил, призванных уберечь всех и вся. Самое важное: нам не разрешается ни к кому прикасаться, даже если речь идет об обычном рукопожатии. Когда нам хочется обнять кого-то, потому что он уезжает или что-то типа того, требуется сперва позвать помощника наставника, чтобы он, гм, признал сделку законной. Нам не разрешается хранить в своих комнатах какие-либо острые предметы. Не разрешается смотреть фильмы с рейтингом R. Не разрешается есть мороженое, печенье или сахарные хлопья — из-за тех самых людей с расстройством пищевого поведения. Спортом заниматься тоже можно лишь с разрешения помощника наставника. Все должно быть под контролем. К нам относятся, как к малым детям. А если я буду нарушать правила, то мне продлят срок пребывания здесь или (что еще хуже) сошлют в какое-нибудь милитаризированное учреждение. Потому что, как я уже говорил, у меня сейчас ни цента за душой нет. В финансовом плане я полностью зависим от семьи, только на их помощь могу надеяться, когда выпишусь отсюда. Проблема в том, что мой отец свято верит во всю ту хуйню, которую говорят в реабилитационных клиниках, и согласится буквально с любыми рекомендациями моего наставника. Он меня еще лет на десять бросит гнить здесь, если наставница скажет, что это пойдет мне на пользу. Так что, я должен быть пай-мальчиком. Должен соблюдать все их чертовы правила (или по крайней мере не попадаться, если буду их нарушать). Должен говорить им именно то, что они хотят услышать, чтобы они смогли в свою очередь отчитаться о том, как «замечательно» продвигается мое лечение в этом дебильном центре. Черт, да я успел побывать в стольких реабилитационных центрах, что ложь про «связь с высшими силами» и ту невероятную пользу, которую я якобы получаю в ходе работы по программе «12 шагов», у меня уже в крови. Они хотят услышать, что я пережил духовное пробуждение, так что я говорю про духовное пробуждение. Они хотят, чтобы я «глубоко и бесстрашно исследовал себя с нравственной точки зрения» (это шаг четвертый), чтобы получить возможность изменить свою жизнь, так что я рассказываю им, какое мощное влияние на меня оказывают заветы программы, хотя на самом деле ничерта подобного не чувствую и никогда не чувствовал. Они не в состоянии предложить никаких иных способов решений проблемы. Если программа «12 шагов» для тебя неэффективна, они просто отказываются это признать. Поэтому я говорю им, что нашел Бога. Говорю, что «шаги» мне помогают. И еще говорю, что решил расстаться с Зельдой. Они проглотят ложь и не подавятся. Психологи. Мои новые друзья. Все. Хотя на самом деле, как я уже говорил, Зельда сама перестала мне звонить. Но я заставлю окружающих поверить, что это было мое решение. Тем самым, я докажу им как сильно изменился, каким здоровеньким стал.
Итак, я направляюсь в нашу зону для курения, поплотнее кутаясь в одолженную толстовку и куртку, защищаясь от сильных порывов ветра пустыни. Единственные мои штаны — это узкие брюки-клеш, доставшиеся от почти-что-бывшей подружки. Лишь добравшись до Аризоны, я обнаружил, что сумка забита нарядами Зельды. Не стоило, пожалуй, доверять ей сборы.
Как бы то ни было, когда я добираюсь до зоны курения, то вижу там только Джонатана. Совсем забыл, что очередное групповое занятие начнется буквально через пару минут. С Джонатаном мы успели неплохо сдружиться. Он музыкант, ему уже за сорок и у него необычное лицо (тут дело в том, что он попал в автомобильную аварию, когда был подростком и родители вынудили его сделать целую уйму пластических операций, убеждая, что это совершенно необходимо, хотя на самом деле им просто не нравилось как он выглядел). Достигнув совершеннолетия, Джонатан серьезно подсел на кокаин и стал алкоголиком. Но сейчас он «чист». Черт, да для этого реабилитационного центра он стал лучшей рекламой, парнем с плакатов. Меня он почему-то воспринимает, как какого-то милого питомца, убежден, что может меня спасти (что бы под этим не подразумевалось). Так вот, Джонатан здесь, в курительной зоне, сидит, скрестив ноги на той грязной рухляди, в которой раньше можно было опознать белый пластиковый стул. Он одаривает меня широкой улыбкой. В его темных очках далекий свет солнца отражается таким образом, что кажется будто по их стеклам во все стороны растекаются черные чернила. — Привет, братишка! — говорит он. Его техасский акцент звучит как самопародия. — Придешь на занятия, а? Я киваю. — Конечно. Он протягивает мне сигарету еще до того, как я прошу об этом (что собирался сделать). Практически все знают, что я на мели. — Спасибо, чувак, — говорю я, поджигая безфильтровую сигарету «Camel», крепкую как черт знает что. Делаю пару затяжек, всматриваясь в чистое, холодное небо. — Джонатан, — начинаю я, прочистив горло, — хочу сказать, что очень много думал о твоих словах. Ну, про ситуацию с моей подружкой. Он перебивает меня, прежде чем я успеваю закончить, вскидывает руки, словно я какая-то собака, которой командуют: «Место». — Эй-эй, а ну-ка перестань, — говорит он, мучительно растягивая каждое слово. — Решать тебе и только тебе. И что бы ты ни выбрал, я о тебе хуже думать не буду. Обещаю. Я ковыряю носком старой кроссовки «Jack Purcell» красную сухую землю, поднимая при этом облако пыли и смотрю, как это облачко медленно дрейфует вверх, ненадолго зависая в воздухе. Ветер пока стих. Свободной рукой я нервно почесываю ухо. — Ну, — говорю я, слегка заикаясь, — решение я как раз принял. Положу всему этому конец. Если мы с Зельдой останемся вместе, то без срывов точно не обойдется. Теперь я это понимаю. К тому же, думаю, теперь я действительно осознал, что из себя представляли наши отношения. В смысле, ты был прав, мы точно просто использовали друг друга. По правде говоря, я сомневаюсь, что она способна кого-то любить. Знаешь… у меня такое чувство… как будто любить Зельду — это все равно, что любить черную дыру. Я так больше не могу. Пора с этим завязывать. Я медленно протяжно вздыхаю. Блядь. Блядское блядство. Джонатан поднимается со стула. Снимает темные очки. Я замечаю, как его зрачки сужаются, спасаясь от тусклого утреннего света. Джонатан двигает головой вверх-вниз, вверх-вниз — Начало положено, верно? Ну, братишка, я тобой очень горжусь, правда. Взгляд его светло-голубых, почти прозрачных, глаз устремлен на меня и я не могу отвернуться. — Чувак, — говорит он, — я отлично понимаю, как тяжело может быть отказаться от подобных нездоровых отношений. Черт, да мы с моей бывшей женой по-прежнему страдаем той же хуйней, что и десять лет назад. Друг мой, тебе чертовски повезло, что ты уже в двадцать три года учишься справляться с этим дерьмом. Прежде чем я успеваю понять, что происходит, он обнимает меня, полностью забив на их политику «никаких прикосновений». Я обнимаю его в ответ, шалея от запаха помадки (или что он там использует, чтобы столь тщательно «зализывать» волосы). — Это твой шанс, Ник, надеюсь, ты и сам это понимаешь. Я видел, как ты поначалу противился лечению здесь. Злился на всех и вся. Блин, я тебя вовсе не виню за это. Год назад я и сам вел себя точно так же. Не знаю, может, именно поэтому я и решил, что буду за тобой приглядывать. Мне уже почти пятьдесят. Я всю жизнь бегал от себя самого. Столько времени зря потратил. Но вот что я тебе скажу, стоя тут, в этом Богом забытом месте, в этот самый момент, когда тебе двадцать три, а мне сорок девять: местные врачи знают, что делают. Ты начнешь понемногу раскрываться, будешь следовать их рекомендациям и не только навсегда завяжешь с наркотиками, но и обретешь любовь и самоуважение, чего был лишен раньше. Он берет свой окурок, затягивается напоследок и произносит: — Черт возьми, хотел бы я, чтобы у меня в твои годы появилась такая возможность! А потом, затушив сигарету и вновь надев темные очки, он добавляет: — Уж постарайся ее не проебать. Или я тебя сам прибью. Он смеется над своими словами и я тоже смеюсь, чисто из вежливости. — Расслабься, малыш, проповедь окончена. Пошли к остальным? Он начинает спускаться с холма, но не успевает сделать и пары шагов, как я окликаю его. — Слушай, Джонатан. Он поворачивается ко мне и вновь снимает очки, видимо, желая продемонстрировать, что действительно внимательно меня слушает. — Эм, я… ну… спасибо тебе. Я хочу измениться. Правда. И… ну, я верю, что именно здесь смогу это сделать. Он кивает, улыбается мне, не разжимая губ. — Все верно, братик. Я бы тебя обманывать не стал. И снова отворачивается от меня. — Идем, — бросает он через плечо. — После ужина я могу гитары принести, если хочешь. Нам есть что отпраздновать. Я иду вслед за ним, внезапно почувствовав, что нахожусь в полной безопасности, словно снова младенцем стал и меня туго запеленали. Мы доходим до одного из переделанных трейлеров и Джонатан придерживает дверь, пропуская меня вперед. Конечно, мы опоздали, но не критично. Тем не менее, я уверен, что кто-нибудь не преминет сделать мне замечание, поэтому стараюсь побыстрее пройти в заднюю часть помещения и занять свободное место там. Со одной стороны рядом со мной Ричард, жирный чудик, у которого на голове вечно одна из этих дурацких бретонских кепок. Он наклоняется ко мне и шепчет на ухо: — Ты опоздал. Тихонько смеется и слегка толкает меня локтем. — Зацени новую девчонку, — говорит он, покачивая своей круглой головой, — уверен, что она в твоем вкусе. Я велю ему заткнуться, но все же оглядываюсь по сторонам. В желудке вновь натягивается скрученный канат. Полагаю, что этой девушке примерно столько же лет, сколько мне. У нее длинные прямые черные волосы и кошачий разрез глаз. Бледная-бледная кожа. Предплечья покрыты толстым слоем рубцов от порезов. Блять. Я откидываюсь на стуле. Догадываюсь, что будет дальше. Выдыхаю. Она представляется группе как Сью Эллен. Акцент выдает в ней южанку. Я вглядываюсь в ее лицо: расстроенная, застенчивая, волнуется. Ее темные глаза встречаются с моими. Блять.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Маленькая больноублюдочная 24-тая часть истории Никки. Прошло больше десяти лет с того момента, а как доходит до встреч с муви стар, так в роли мальчика из эскорт-агенства все еще он же UPD. Отредактированная версия
Зельда хочет, чтобы я пошел вместе с ней на встречу по "12 шагам" на Банди Драйв, что я и намерен сделать, а после встречи мы, наверное, поедем к ней домой. Закончив с работой и собираясь на встречу, я звоню Спенсеру, чтобы рассказать ему, как прошел день. Прошлой ночью я посмотрел "Меня зовут Дэвид". Моя рецензия на фильм начинается со строчки: "Легче героин употреблять, чем пытаться выдержать девяносто с чем-то минут нового фильма "Меня зовут Дэвид" с Джеймсом Квизелом в главной роли". Рецензию опубликуют в пятницу. Я получил по сто баксов за каждую из заметок. На следующей неделе буду писать про "Блэйд 3: Троица". Похоже, я нашел идеальную работу. Спенсер обрадован и всячески желает удачи, но потом решает устроить мне разнос по поводу личной жизни. — Так, теперь давай поговорим о Зельде, — произносит он. Я с трудом сглатываю, лежа на кровати и разглядывая лепнину на потолке. Так и думал, что без этого не обойдется. — Ник, — продолжает он, — для начала я хочу отметить, что не собираюсь тебе указывать, что делать или чего не делать. Это не моя забота, а ты в любом случае поступишь так, как тебе вздумается. Но ты просто выслушай меня, окей? — Ну, слушаю, — отвечаю я. — Это забава,— говорит он. — Для тебя это забава. Ты спишь с женщиной постарше, которая, можно даже сказать, знаменитость. Круто. Наверняка приятно. Но Ник, серьезно, послушай меня. Относиться к этому можно только как к развлечению. Если будешь время от времени себе об этом напоминать, то все у тебя будет хорошо. Если ты можешь оценивать ситуацию беспристрастно и понимаешь, что это всего лишь интрижка, тогда волноваться не о чем. Я внятно объясняю? — Да, но... — тяну я, продолжая постигать взглядом спокойствие потолка, — я вообще-то люблю ее, Спенсер. Я хочу быть рядом с ней. Хочу ей помогать. — Очень романтично, Ник, я оценил. Но также я обязан тебе сказать, что ты начинаешь малость терять связь с реальностью. — Что? — Слушай, — произносит он, — я тебе прямо сейчас скажу, просто чтобы ты потом не удивлялся: это добром не кончится. Зельда совершенно, совершенно, АБСОЛЮТНО нестабильна. Да, я ее плохо знаю, но все равно отлично вижу, что твое будущее она загубит. Если ты готов заплатить столь высокую цену, то делай, что хочешь. Только, прошу тебя, не употребляй больше. Постарайся пройти через все это, не прибегая к наркоте. Большего и требовать не стану. — Спенсер, — пытаюсь успокоить его я, — я ценю твои старания. Но ничего плохого не случится, правда. Кажется, я искренне в это верю. То есть, конечно же, мне в голову приходит мысль, что, может быть, стоит прислушаться к словам человека, благодаря которому я вообще еще жив. Но на самом деле он просто не может меня понять. К тому же, эти отношения мне просто необходимы. Я готов заплатить любую цену. Зельда для меня важнее всего на свете. — Ладно, — вздыхает он, — не буду с тобой спорить. Просто не начинай опять торчать, хорошо? — Само собой, не буду. Я вешаю трубку и отправляюсь на Сансет-бульвар. На подходе к месту встречи я вижу по меньшей мере пятьсот человек, топчущихся у здания церкви и болтающих друг с другом. Зельда стоит на вершине лестницы. На ней черная юбка, блузка и длинная черная кожаная куртка. На ногах чулки и черные сапоги, доходящие до колен. Я проталкиваюсь к ней через толпу. — Привет, красавчик, — говорит она. Я обнимаю и целую ее, а она целует меня в ответ. — Спасибо, что пришел, малыш. Знаю, тут просто дурдом. — Да пустяки. Это даже интересно, — отвечаю я. Она ведет меня внутрь. Здесь куча народу. Зельда, кажется, знает всех до единого. Она знакомит меня с ними, но я тут же забываю их имена. Чувствую себя кем-то вроде парня из эскорт-агенства. — Это Ник, мой бойфренд. После этих слов все приглядываются ко мне внимательнее, и я начинаю стыдиться своего возраста. Я знаю, что слишком молод, а выгляжу даже младше своих лет. В смысле, мне на днях пришлось водительские права показывать, чтобы взять напрокат фильм с рейтингом R. А их можно смотреть с семнадцати. Зельде тридцать семь. Мне двадцать два. Конечно, когда дело доходит до любви, возраст перестает иметь значение, но я все равно крайне остро ощущаю эту разницу. А еще, как оно всегда бывает в Л. А., люди все время спрашивают: "Чем ты занимаешься?" Я вспоминаю слова Спенсера о том, как важно быть смиренным. Говорю: — Я работаю на ресепшне в салоне красоты. А Зельда каждый раз смеется. — Да, но помимо этого он пишет статьи для кучи разных изданий. Так ведь? — Ага, — подтверждаю я, отводя взгляд. — Да, пишу. И, разумеется, они улыбаются или бросают что-то вроде: — Ого, как интересно. Во всем происходящем есть нечто очень унизительное, но я продолжаю играть свою роль. Не знаю, что еще мне остается. Мы занимаем свои места поближе к алтарю.
После окончания встречи мы с Зельдой возвращаемся к ней в квартиру и занимаемся любовью. В каком-то смысле это похоже на секс с калекой. Она такая несчастная и растерянная. Есть в этом что-то притягательное.
Можете представить, о чем я говорю? Вряд ли. Знаю, знаю, я извращенец.
Мы переключаем телевизионные каналы. Она задерживается на ночном канале "Cinemax". — Боже мой, — восклицает она, смеясь, — кажется, вот в этом я снималась. Это эротический триллер про стриптизершу, которая соблазняет мужчин, а потом убивает их. Зельда играет роль стриптизерши. Я смотрю, как она изображает секс с каким-то парнем и стреляет ему в голову, когда приближается к оргазму.
Здесь, в нашей постели, Зельда смеется, как сумасшедшая. — Это была моя идея, — делится она, — продолжать двигаться после его смерти, чтобы оргазм получить. — Вау, — говорю я.
Мы смотрим большую часть фильма, хоть он и ужасный, но в конце концов оба засыпаем. Во время просмотра я чувствую себя некомфортно (и это еще мягко сказано). По сравнению с Зельдой я совсем юный и неопытный. Но я хочу быть достойным ее. Безумно этого желаю.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Классная фичуретка, где много новых кадров:
Мои гифки из нее:
читать дальшеСамое лучшее - это узнавать моменты книги Ника по крошечным кусочкам. Навскидку я вижу передоз Лорен, разговор с матерью после загула в Сан-Франциско, первое употребление героина в колледже, момент когда они с отцом накурились вместе (это было еще до всего адка, отец не знал к чему единичное раскуривание травки приведет), и, конечно, угощение героином Лорен. Убегание из дома загадочно, но судя по тому, что Ник в этой же одежде въезжает в Тендерлойн, это они так обставили начало срыва в Сан-Франциско.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
окей, попытаюсь собрать все самое крутое с кисой, что скопилось за время феста в Торонто. С ощущением, что пытаюсь вычерпать океан ложечкой
Самое главное - костюм с веточками! оооо, папочка Аккерман снова постарался, да. Мы со стотыщ ночную трансляцию красной дорожки смотрели, она (как обычно) задержалась, ведущие (как обычно!) тупили и раздражали, но появление ослепительной Шаламы доказало, что ждать однозначно стоило.
Тимми тискает девочку, сыгравшую его младшую сводную сестричку Дейзи:
У девочки случился первый в жизни краш, по-моему
Новая версия Тимми мне нравится даже больше, чем прошлогодняя. Оставайся анорексичкой, плиз
he apologizes for making them wait he looks for a sharpie bc the one with the fan's is dried out he repeatedly says thank you he says of course before he hugs a fan
Арми со своими товарищами по "Отель Мумбаи", который, по-моему, особого впечатления на зрителей не произвел и говорить о нем не начали. ну и ладно, главное, что Арми отлично провел время с кисанькой и сам хорошо выглядит: читать дальше
Да, Арми, в персичную индустрию вам не попасть после того, что натворили
Вот эта мне ужасно нравится, хоть это и просто скрин. Максимальная котячность:
Бархатная пантерка снова наносит удар - киса в зеленом пиджаке: читать дальше
Отцы, кругом отцы!
Киса косящая под Никки, в простой сиреневой футболке: читать дальше
А из видео особо хочется отметить:
читать дальше с милейшим ведущим, где Тимми рассказывает про съемки "Короля", предвкушает "Дюну" (он-то предвкушает, а мне все еще супер-тревожно) и провозглошает себя Капитаном Неловкостей.
потому что у Тимми офигенная рубашка
где Тимми рассказывает про свою переписку с Ником, а Стив его троллит
и
где, собственно, есть мой мусорный Никки. и еще один забавный момент, даже гифку с ним сделал Арми тоже так любил делать на интервью. Просто сваливаешь работу на кису и пусть она, бедная, тщательно подбирает слова. ------------- Иногда бывает довольно интересно почитать про разные языки мира и их особенности. Например, на сайте https://rest-thailand.ru/otdyh-v-tailande/tajskij-yazyk/ недавно читал про тайский язык и начал смеяться уже на первом же абзаце статьи, про «mai»)
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Мои гифки из Жарких ночей. люблю один коммент с тумблера, где сказали, что вот гифки с закатным небом в такой обработке точно цвета флага бисексуалов Упс, случайно вышло!
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
зашел наконец скинуть пачку своих невероятно гетеросексуальных гифок про ДРУЖБУ Чярльза и Себастьяна, но наверное надо и о самом сериале что-то отписать. Возвращение в Брайдсхед сериал превосходный, 10 из 10 трепещущих платочков. атмосфера изысканного угасания благородного рода, Джереми Айронс с его обычной бездной боли в глазах, юст, алкоголизм и красивые виды поместья. если знакомство с кем-то начинается с того, что он блюет тебе в окно в Оксфорде, а затем присылает тонну цветов знак извинения, то это любовь. Опять романтическая поездка в Венецию, Венеция как будто только для того и существует, чтобы в ней томились мужчины с их сложными и не совсем традиционными отношениями. Чярльзу и Себастьяну вовсе не надо было добавлять экранный поцелуй как это сделали в поздней экранизации, они прекрасны со своей недосказанностью, робостью и неизбежными скатыванием в пропасть. Это тоже история про отношения, которые могли бы быть, про найденную дверь в зачарованный лес и счастливое лето. лето длиться вечно не может. нет, ну я бы с удовольствием посмотрел на вариант с полноценным романом между этими персонажами, но тогда требуется куда как более серьезная работа над сценарием, чем то, что сотворили в фильме, выставив Чярльза, эту интровертную пугливую булочку с оленьими глазами, придурком и абьюзером, забившим на дружбу с Себом ради ухлестываний за его сестрой. На фильм хочется говниться с чувством и долго, редко встретишь пример, когда то, что уже было экранизировано идеально берут и переснимают абсолютно бездарно. а вот про католический пласт сюжета говорить хочется не очень, я не католик и вообще агностик, так что это все совершенно не близко. как по мне, матушка семейства очень знатно промыла всем мозги, особенно Джулии с Себом и это в ней корень всех бед. может перед смертью действительно и самому злому атеисту захочется на всякий случай перекреститься и получить отпущение грехов, но если вера в Бга требует отказа от любых шансов на личное счастье, то стоит ли оно того. при этом даже набожная мать злодейкой не выставлена и Рекс никого не продает за картины (как в гребучем фильме, да). Это красивая неспешная история с очень красивыми начитками отрывков из книги в исполнении Айронса. после того как арка про дружбу Себастьяна и Чярльза завершилась, мне было труднее досматривать, но потом проникся симпатией и к Джулии, у нее тут целая отдельная серия, выделенная для раскрытия ее личности.
главное для меня, ето, конечно, естетика. естетика в каждом кадре. то, что смело можно назвать еИскусством.
когда увидел, что где-то в твиторе Айронса назвали дедом, то завис над этим сообщением. не могу представить его дедом, хоть и видел в некоторых поздних ролях. в моем воображении ему всегда максимум сорок. он где-то там в Венеции с Себом или в одноэтажной Америке со своей Ло, а может в Праге, блуждает Кафкой по безумным закоулкам своего же воображения, но он никогда не состарится.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
! Ок, фильм для меня все еще выглядит как фигня, но тут уже есть накуренный Шаламэ и после Ночей уже будет, что скрещивать с грядущим фильмом, где Арми-дилер. Прекрасно. У Шаламы прямо год наркотиков.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
If dealing is this easy and profitable, I can’t really see having any problems. There’s no way I’m gonna fall into the life I had before—eating out of trash cans, hustling money from guys at gay bars, hanging out on the corner of Castro and 18th, where guys circle the block in fancy sports cars. It hurt so bad the first few times. I thought maybe I’d throw up—just praying for it to be over, for him to finish. They’d take me back to their apartments—or houses up near Twin Peaks. And, of course, there were the rough ones—the ones into violence, leather, different harnesses and things.
Вау, Ник реально подтвердил, что торговал собой на углах. фильм, ты мне очень нужен.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Маленький Тимми из другой стремной короткометражки, а именно из "Клоун". Почему Тимми не пробовали снимать в милых короткометражках про щеночков? Кто знает. Может ему самому было интереснее среди кровяки и маньяков.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
немного персиковых хроник
Очень добрые люди еще соглашаются звать Арми на вечер в честь известного бренда мужских часов. Я бы его позвал только для пиар-кампании водки и то не факт. агрессивная пиар-кампания "часы или по ебалу"
спасибо, конечно, что без трахсьютов обошлось, но Арми пора что-то делать со своей жизнью, а он из достойного моложавого кавалера кисы превращается в типичного зажравшегося папика с пузиком. Давай, Арми, соберись, тряпка xD
Единственная причина, по которой Арми отпустили в НЙ одного очевидна - киса-то в это время был в ЛА, снова посещал студию Киммела:
заботился о чувствах граждан выращенных в инкубаторах, рассказывал, что выщипывает брови и очень просил не шутить на Оскаре про него и персики: ок, не надо шутить про персики, просто свяжите ему лапки и оттащите в постель. когда ты просишь Киммела не шутить про персики@Киммел: Самый страшный ночной кошмар для Тимми - что он и 50 лет спустя будет подписывать для людей персики, в то время как Арми (он видит Арми в своем будущем!)) походя проедет мимо него, проводя жизнь роскошно. добрая киса с поклонниками
Арми по возвращению в ЛА тоже был добрый, подозреваю, что у него припрятана бутылка в чемодане:
Тимми с Браяном после церемонии Бафты! Браян может поделиться ценным опытом о том как ты годами ничего не получаешь, а потом, уже в пожилом возрасте, тебя засыпают миллионом наград за роль всей жизни читать дальше Не сомневался, что Браяну он понравился.
Памятный сет фоточек от Джеймса Айвори, которые можно назвать "день, когда я взял мальчонку из приюта": читать дальше
Правда после получения Бафты Айвори немного охуел и стал делать громкие заявления о том, что Тимми еще долго не сможет сыграть в сиквеле персиков, ведь он слишком молод. "Не представляю как это возможно". Представлял бы, если бы предварительно переговорил с Лукой. Похоже, они совсем расплевались, после того как Лука выкинул из сценария Айвори почти всю обнаженку.
Тимми с Бафты и вечеринки после нее, ибо прекрасный принц (безвинно засуженный! да идите нафиг, я не верю в огромную фанбазу Калуя, будь он хоть десять раз англичанин. Тем более какая из него Восходящая звезда, если он несколько лет успешно снимается, взлетев на Черном зеркале): читать дальше
На танцполе после Бафты, Тимми "двигаясь с кошачьей грацией" собрал на себя всех бап и Патисона, видимо, решившего затискать его превентивно, до съемок "Короля". Думаю, именно поэтому после возвращения Тимми был награжден на вечеринке с участием Арми таинственным следом на шее, то ли плохо замазанным засосом, то ли отпечатком руки читать дальше
вижу в этом отпечатке "киса занята, проходите мимо, не задерживайтесь".
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
вчера это милота настолько поразила мое сердечко, что потыкал ею в лица всех, до кого дотянулся ирл. и не остановился на этом. Новая Очень Важная Гифка: котопес прекрасно модифицировал мем "чмок":