Сильно удивлен, что подобные аватары еще не лежат на каждом углу, но раз уж не лежат - сделай сам.
Я нахожу опенинг Детективов б.е.з.у.п.р.е.ч.н.ы.м и готов каждому кадру принести в жертву девственницу в короне из рогов и роз. Эти миры в зрачках и внутренняя пустыня, огонь в голове,олени у сердца, все это настолько мое, что хочется смотреть вечно.

Total Icon Count: 17

001

002

003

004

005

006

007

008

009

010

011

012

013

014

015

016

017

И песня

When the last light warms the rocks
And the rattlesnakes unfold
Mountain cats will come to drag away your bones

And rise with me forever
Across the silent sand
And the stars will be your eyes
And the wind will be my hands

Это была любовь с первого взгляда на экран.

Вопрос: .

1. Кнопка тихих размышлений		36	(100%)
Всего:		36

@темы: фотошоп сделал мне хорошо, Музыка странного сна (с), тру детективы

---

Процесс

Ох, про эту книгу столько всего написано и столько копий об нее сломано, что не знаешь, что нового можешь сказать.
Интерпретаций содержимого существует великое множество. Для кого-то это книга только о том, что бюрократическая машина питающаяся кровью невинных Йозефов ужасна, для кого-то о том, что весь мир - Процесс (эта версия мне куда ближе, тем более, после слов, что все так или иначе связаны с судом), а для кого-то и вовсе роман про самого Кафку и его отношения с Фелицией, с которой Кафка разорвал помолвку аккурат перед тем, как сел писать "Процесс". Ах да, и еще нахождение библийских мотивов, тоже популярная версия, как я понял из послесловия.
Мне от от Озона досталось некая четвертая или пятая версия издания многострадального "Процесса" в России и она намеренно-хаотичная, с вставленными фрагментами из черновиков и даже с зачеркнутыми в рукописи отрывками (что не очень-то мило со стороны издателей, по-моему, если писатель что-то зачеркивает, можно и уважать его решение, раз уж сжечь все целиком Макс Брод отказался). Впрочем, это же роман-фрагмент, он весь как лоскутное одеяло. Йозеф К., его судебные разбирательства непонятно из-за чего, в мире абсурда, где все подчинено лучу процессам. Я долго задумчиво смотрел на последние строчки главы "ОТКАЗ АДВОКАТУ" и размышлял, что ну. наверное, тут предполагалась какая-то завершенность? Ноуп, больше эти персонажи не появлялись. Завершенность для слабаков.
И есть там еще чудесный разговор с тем же адвокатом, заключенный в четыре страницы без абзацев. Вообще. Отличный ход, чтобы продемонстрировать всю бессмысленную мощь бюрократии. Мозги у тебя начинают вытекать синхронно с мозгами Йозефа, приходится перечитывать некоторые строчки по нескольку раз, чтобы вникнуть в смысл. Таковы правила игры. Или ты принимаешь мир Процесса во всей его странности и условности, схематичности, или это книга не для тебя.
Йозеф он такой... интеллегент-хаотик. Если я буду жить как раньше и сделаю вид, что процесса нет, то он прекратится. А потом я передумаю и разведу отчаянную и совершенно бесполезную деятельность. А потом просто впаду в отчаяние. Совсем не борец, человек и сам не до конца уверенный в том, что он невиновен.
Читать было увлекательно и я, несомненно, продолжу знакомство с творчеством Кафки. А тут больше всего понравилась притча про привратника у врат Закона, с последующим обсуждением ее смысла. Неудивительно, что именно ее Кафка решался издавать отдельно.

Притча, многобукв

@темы: любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно.

---

Беты (редакторы): Dimethyl Sulfoxide
Фандом: Академия Смерти
Персонажи: Фридрих/Альбрехт
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Драма, Психология, AU
Размер: Мини, 4 страницы
Описание: Теория реинкарнации хороша тем, что дает второй шанс.
Примечания автора: Увидел когда-то этот коллаж: 31.media.tumblr.com/tumblr_ly5mw5na8E1r5uprso1_... . И подумал "почему бы и нет, почему и не АУ в современных реалиях".

Альберт бродил по выставке уже больше часа, попеременно доставая из сумки то диктофон, то фотоаппарат, и начинал волноваться. Волноваться о состоянии своего вдохновения, чьи чахлые ростки и так едва пробивались сквозь заасфальтированную почву детских комплексов. Может, у него и правда нет таланта. Может, из него никогда не получится настоящего журналиста.
Настоящий журналист, полагал он, должен оставаться спокойным, даже когда попадает на место преступления или оказывается в зоне боевых действий. Отправляясь на смерть, он обязан перед казнью законспектировать все подробности своего дела и живоописать испытываемый страх. А тут. Выставка. Безопасная для здоровья. В экспозиции не входят черепа, заспиртованные младенцы с лишними конечностями и орудия пыток. Зато здесь очень много бумаг. Если поджечь разом всю кипу, то костер вышел бы замечательный.
В этих бумагах как раз часто упоминается сжигание.
Сначала книг, потом трупов.
От стенографических записей с Нюрнбергского процесса и приснопамятного заседания в Вандее действительно могло сделаться дурно, но Альберт нутром чувствовал, что разгадка его внезапной несостоятельности как журналиста крылась не в том, что он, бедный слабый мальчик из разряда Питер Пэнов, не мог спокойно смотреть на неопровержимые доказательства преступлений против человечества. Доказательства просто казались ему знакомыми. Дальними родственниками, приезжающими в самый неподходящий момент. Странными приятелями, которые, пока ты отчаянно пытаешься вспомнить их имена, хватают тебя за руки и радостно интересуются: "Как дела?"
Дела были плохи. Он терял связь с реальностью. Реальностей у него в голове стало на одну больше, чем нужно, и эта вторая, лишняя, находилась в запретной зоне, за забором из колючей проволоки.
Он пытался вспомнить и сам не понимал, какие именно воспоминания ищет. Смотрел на имена, указанные в документах, а сонм внутренних голосов нараспев зачитывал ему отрывки из речей нацистских вождей, и голоса звучали так, будто раздавались из плохо настроенного приемника. Это шутки воображения, говорил себе Альберт.
Ты смотрел документальные фильмы про Вторую Мировую, конечно, там и речи частично звучали. Они отложились на подкорке мозга и пригодились подсознанию сейчас, когда ему вздумалось запугать тебя.
Но почему именно сейчас?
Потому что тебе есть, чего бояться, — отвечал сам себе Альберт. — Если не сдашь редактору нормальную статью, то другого шанса не получишь.
После того, что случилось на выставке елочных игрушек, ты на плохом счету.
Как обозревателю, прикрепленному к разделу культуры, выставки ему попадались часто. И когда дело дошло до рождественской... Тогда тоже не обошлось без Третьего Рейха. Альберт так и не понял до конца, что произошло в тот день.
Вот он, совершенно спокойный и невозмутимый, прокручивающий в голове список подарков для друзей, прогуливается по залу и останавливается у каждого застекленного стеллажа, любуясь игрушками прошлых лет.
Затем жирный прочерк в памяти.
А вот его, сжимающего окровавленными пальцами красный елочный шар с изображением свастики, скручивают охранники и больно прикладывают лбом об пол. Челка становится мокрой, он не сразу осознает, что от крови. Позже, упрятав его в подсобное помещение на втором этаже и заковав в наручники, ему в грубых выражениях объясняют, что недопустимо бить стекла и пытаться выкрасть один из экспонатов частной коллекции. Для лучшего понимания сути проблемы его снабжают синяком под глазом и внушительным штрафом.
Ранее он кричит "эта вещь принадлежит мне, она досталась нам от бабушки!". И верит в это. Вот что самое ужасное, он верил. Он счел необходимым нарушить закон ради какого-то старого шара. Что это было - краткое помрачение рассудка, вызванное предпраздничным перенапряжением, или первые признаки шизофрении?
Позднее, когда он, бывало, долго лежал в постели без сна, уставившись в серый потолок, то припоминал (а может, выдумывал), что полез бить стекла после того, как... вспомнил. Большую, ярко освещенную комнату. Елку с пышными ветками, на которых еще оставался снег. Женщину с кудрявыми волосами, уложенными в причудливую прическу. И мужчину. Светловолосого и угрюмого, запертого на все замки. Мужчина говорил, что Альбрехт уже вырос и необязательно было ради него тащить в дом грязное дерево. Он беспокоился о состоянии ковров, а женщина робко отвечала, что елка нужна ей самой, что она очень уж грустит без новогодней суеты. Кроме них, в комнате был еще ребенок. Да, ребенок. Альберт не представлял, как он выглядит, потому что видел сцену его глазами. Тонкие пальцы этого мальчика легко управлялись с петлями елочных игрушек. Он развешивал шары ровными рядами, поддевая ногтями свастики на пузатых боках. Он хотел бы, чтобы это были просто красные шары. Никак не связанные с работой папы. И он очень боялся уронить один из них и навлечь на себя гнев отца. Если уронит, то его выпорют. Мама возразить не посмеет. Все шары подарены папиной матушкой, и мальчик считал, что для отца игрушки представляли большую ценность, чем он.
Несмотря на все предосторожности, один из шаров все равно летел на пол. Мальчик провожал его коротким вскриком, больше походящим на всхлип.

В своей уютной берлинской квартире Альберт открывал глаза и говорил вслух, что воображение снова разыгралось не на шутку.
О случае с игрушкой знали только он и редактор - последнему позвонила рассерженная куратор выставки и высказала все, что думает о никчемных представителях "желтой" прессы, провоцирующих скандалы лишь для того, чтобы было чем типографскую бумагу пачкать. Альберта лишили премии. Но премия - это, право, такая ерунда по сравнению с угрозой потерять рассудок.
Альберт надеялся, что удастся забыть про игрушки со свастиками, и про елку в чужом доме, и про мальчика, которого избили потом, наверняка избили, и он плакал... Ну вот, опять.
Альберт вновь спрятал блокнот в сумку и с немой надеждой покосился на дверь, увенчанную табличкой "Выход". Он, может, и сбежал бы, да не был уверен, что сможет далеко уйти. Чувства сопричастности и вины липли к ногам, как лишние тени. Даже если их выдумало его буйное воображение, они все равно оставались серьезной проблемой.
Альберт смотрел на дверь и с грустью думал о том, что после сегодняшнего дня ему точно придется показаться врачу.
А затем дверь, служившая зданию не только выходом, но и входом, распахнулась, принеся с собой немного снега, ветра и целого Франца.

Франц понятия не имел, что заставило его обратить внимание на объявление, припорошенное снегом. Он собирался переждать где-нибудь разыгравшуюся метель, от которой страдала его упрямая голова, голова упрямца, предпочитавшего обходиться без шапки, в какой бы минус ни уходила погода за окном. Франц полагал, что для его цели идеально подойдет кафе или магазин со всякой сувенирной ерундой, вроде "тысяча и одна бесполезная фигня, которую вы можете привезти в подарок родным". Ему надо было найти куклу для младшей сестры, он обещал, что в этот раз не спустит все деньги на спортивных тотализаторах. В прошлый раз, когда он пытал счастье в гонках, потрачено было намного больше, чем выиграно.
Что ж, теперь он не пошел делать ставки, вместо этого заинтересовался Нюрнбергским процессом. Почему? Франц нашел несложное объяснение - метель усиливалась, а музей был ближе всего. Франц, в принципе, отдавал предпочтение простым и логичным обоснованиям для своих действий. Он был далек от высоких материй. Когда сердце в его груди екнуло при виде объявления, он списал это на сбой в работе своей кровеносной системы.
— Я пошел туда, повинуясь зову интуиции, - сказал бы Альберт.
— Я боялся простудиться нахрен и проваляться в отеле до отъезда, — объяснил себе Франц.

— Нас свела сама судьба, — скажет Альберт позже, поглаживая его по плечу.
— И мое нежелание носить головные уборы, — посмеиваясь, согласится Франц.
Когда они увиделись впервые (в этой жизни), то заговорили далеко не сразу. Это не было похоже на любовь с первого взгляда, какой ее любят представлять романтизированные поэты и писатели. Никаких искр и ударов молнии. Франц не был заворожен хрупкостью и бледностью Альберта, напоминавшего собирательный образ томных юношей, умиравших от чахотки в девятнадцатом веке. Альберт совсем не был готов отдать свое сердце светловолосому, крепко сбитому парню в пуховике, вытиравшему покрасневший от мороза нос тыльной стороной руки.
Его сердце уже было отдано. Много лет тому назад.
Альберт опять не мог разобрать ясно, в голове поднялся ураган из обрывочных воспоминаний. Какая-то общая спальня, одинаковая форма, одинаковые люди. Мрачный ночной лес, ощетинившийся иглами веток. Плохо скроенный самолет, которым управлял его (тогда еще только) друг. Не бойся, все будет хорошо.
Слова "Ну же, ударь меня! Трус!", подсвеченные красным светом лампы. Недаром красный свет ассоциируется с опасностью.
Чужая кровь на руках, чужая кровь на щеке. Он хочет умереть так, чтобы никто не увидел и капли его крови.
Холодный кафель ванной, отчаяние, читающееся в чужих глазах. Неумелые поцелуи. У них не будет времени научиться целоваться как следует, но в тот момент он ненадолго освобождается от всех страхов, и мир за пределами комнаты теряет всякое значение.
Он поступает жестоко, не давая спасти себя, но у них ведь все равно нет ни единого шанса. Есть забавное выражение: "резать хвост по частям". Лучше убить сразу, чем так. Но вот если бы, если бы не было войны и они не попали в академию...

Альберт медленно приблизился к Францу. Его мучил страх. Может, не так сильно, как когда его глотала ледяная чернота, а воды в легких было больше, чем воздуха, но все-таки было очень страшно... Нельзя любить человека, которого не знаешь, нельзя считать, что виделся с ним раньше. А протягивать к незнакомым людям руки с намерением дотронуться и спросить: "Ты же не призрак?" - это точно готовый пропуск в психиатрическую клинику. Но он же видит, видит, что его тоже узнали.
Альберт остановился совсем рядом, руку протяни - и можно коснуться, но ничего не спросил.
Францу пришлось самому ломать стену молчания между ними. Он не возражал, это было намного проще, чем попытки справиться с толщей льда. Когда-то с ним заговорили первым, настало время вернуть долг.
— Кажется, мы знакомы, — произнес Франц, стягивая перчатку и, не спрашивая разрешения, взял Альберта за руку. Тонкие пальцы казались совсем маленькими по сравнению с его лапищей. В точности как.... он не мог сказать, когда, и отделался расплывчатым "раньше".
Когда они встретились в прошлый раз, то были младше. Альберт не сомневался, что светлые волосы Франца тогда были коротко острижены, а Франц подумал о том, что в абстрактном "раньше" их разница в росте была менее заметна. Сейчас Альберт не доставал ему и до плеча.
— Похоже на то, — неуверенно ответил Альберт. — Ты Фр... — Он остановился из страха, что сейчас непременно напутает и этот человек (родной) решит, что ошибся в нем, и навсегда уйдет. Альберт вечно все портил, когда дело касалось отношений с людьми.
— Франц, — успокаивающим тоном закончил за него Франц. — А ты?
— Альберт.
Их имена звучали как-то неправильно, и оба поморщились, повторив их про себя, а заметив это, так же синхронно улыбнулись.
Имена не имели ни малейшего значения.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?»

---

Бонус

@темы: фотошоп сделал мне хорошо, Уибал, quid pro quo

---

31.01.2014 в 01:06

Пишет  Гер-Цог в Поющей шкуре:

Флэшмоб - Доживи до премьеры
Ганнибал и нож ...
Пресвятой Фассбендер и Преужасный ЙогСотот !!! ОНИ ИДЕАЛЬНЫ !! ОНИ ТРУЪ ПЭЙРИНГ !!!

31.01.2014 в 00:32

Пишет  Rina1758:

Господи! Я просто это здесь положу...

Видео здесь.

ФЕМИДА
ФЕМИДА БЛЯТЬ ИЗ МЕРТВОГО ДЖЕКА. В КОИ-ТО ВЕКИ ПРАВОСУДИЕ РАБОТАЕТ КАК НАДО.
Это выглядит так же круто, как подвешенный ангел из Молчания Ягнят и выброшенный из окна, вслед за предком, Пацци.

@темы: перепосты перепостов, тумбля, quid pro quo

---

Этот неловкий момент, когда ты знакомишься с русской классикой посредством британского сериала.
Этот неловкий момент, когда ты читаешь краткое содержание первоисточника и понимаешь, что сериал все равно будешь любить больше.

Записки юного врача

Сразу показываю насколько сериал актуален для нынешней зимы:

И то, как хорошо иностранцы поняли загадочную русскую душу:

Отличник-врач, закончившийся институт с пятнадцатью пятерками, приезжает в некую заснеженную срань на краю земли, где вынужден лечить тупых сельских жителей. Сходя с ума без газет и какой-либо другой связи с миром образованных людей, он: а)заводит роман с акушеркой, б)подсаживается на морфий, в)пытается соблазнить Наташу из Белой гвардии. Помимо него и акушерки в больнице есть фельдшер-гей и медсестра, вечная поклонница Леопольда Леопольдовича, предыдущего врача, обладателя выдающейся бороды.
Как быстро превратить скромного отличника и хорошего мальчика в наркомана-мудака - отправьте его в ебеня и немного подождите.
Если я все еще не заинтересовал вас, хочу обратить внимание на то, что сериал пропитан глубокой и высокоморальной темой сельфцеста. Миша из 1935 навещает Мишу 1917 года разлива и ведет с ним полноценные двухсторонние беседы. А также валяется с ним на кровати, принимает ванну, танцует вальс. Пытается спасти от пагубного пристрастия, которому только предстоит разрушить их, одну на двоих, жизнь. Я тоже хочу советчика из будущего, с которым можно обо всем говорить Т_Т
Сериал драма-комедия, юмор чернейший. Где еще вы увидите, как Гарри Поттер пилит ногу маленькой девочке ржавой пилой.
Впрочем, я совсем не видел в нем Гарри Поттера (вместо этого видел Леви, это норма).

Типичный Миша

Типичные пациенты

Типичный персонал

Типичный местный житель

@темы: сериалы, тумбля

---

Все выборы сделанные в первом сезоне очень важны для нас - вот вам пара упоминаний о судьбе Ли и пара знакомых спутников, одного из которых мы сольем на третьей минуте вступительного ролика, а второго вы потеряете из виду чуть позже.
Что стало с родившимся (не родившимся, скончавшимся при родах?) ребенком не объяснили, а жаль.
Неужели находятся изверги способные сжечь фотографию Ли или рисунок? Я бы лучше позволил костру потухнуть.
Смотрю на повзрослевшую Клем и чувствую прямо-таки отцовскую гордость. Какая умная и смелая девушка растет. По моим хэдканонам она очень внимательно следит за своими словами, памятуя обо всем, что случалось с Ли. Нельзя грозить беременной женщине, она часть общины - а ты посторонняя (и какая мне вообще разница с кем спит эта дамочка, пусть хоть с Ходячими жамкается по углам). Нельзя отказываться от предлагаемой дружбы, если есть риск остаться не только без странной (думаю, у нее задержка в развитии) подруги, но и без антисептика.
Нет смысла спасать того, кого укусили .-. Пожилой мужчина был несомненно приятнее своего строптивого племянника, но превратившись в ходячего он бы тут же растерял весь шарм.
"Просто... иногда из-за меня люди умирают". Бедная, бедная Клем, нет твоей вины в этом.
Эпизод с собакой показался недоработанным, потому что собака была не оголодавшая, не тощая и вела себя нормально, странно, что она воспылала огнем неожиданной агрессии Я с ней и так поделился консервами, между прочим. Ваши выборы очень важны для нас х2.
«Зверей в кино убивать нельзя! Только женщин».
На игры это правило тоже распространяется.
И что же за страсть такая у игроделов к покалеченным рукам. То отпили себе палец, то зашей рваную рану. Когда я хочу поиграть в доктора, то смотрю на Ганнибала и Хауса xD

@темы: игрульки

---

Азаза, куртка доехала. Модный в рядах отряда самоубийц зеленый плащ, тоже закажу.

@темы: Shingeki no Kyojin, фотачки

---

Горбатая гора

Не думал я, что там все настолько плохо. Настолько. Кошмарнейше плохо, в самом лучшем для драматических фильмов смысле слова.
Фильм о том, как легко и просто потерять все шансы на личное счастье из-за семейных ценностей, желания быть как все и страха, что если будешь не как, то тебя убьют наиболее зверским образом. Детская психотравмы, комплексы, "мы спим друг с другом, но это же не делает нас геями".
Эннису и Джеку чертовским не повезло с местом жительства и временем. Хотя не уверен, что в той местности сейчас что-то круто изменилось.
Безысходность, ненужные жены, выбранные именно по принципу "ну надо же, ну неудобно же без них", дети, которым все равно не уделяют достаточно времени, и встречи с любимым человеком, урывками, пару раз в год.
Великая любовь потерянная в помойке из рутины и общепринятых норм. Героям хочется посоветовать утопиться вместе, потому что они давно лишились главного. Жить и терпеть ради гребанного ничего, это очень печально. Не надо так.

@темы: фильмы, ангст на двадцать лет вперед (с), гифкопад

---

Мальчик в полосатой пижаме

Смешанные чувства остались после книги. Редкий случай, когда фильм лучше. Причем намного.
Спасибо фильму за то, что вырезал некоторые явные глупости и залатал сюжетные дыры. Самое главное о чем хочу поорать после книги, это о том, что ДЕВЯТИЛЕТНИЙ БЕРЛИНСКИЙ МАЛЬЧИК В 1943 ПРОИЗНОСИТ ФУРОР ВМЕСТО ФЮРЕРА И НИКТО ЕГО НЕ ПОПРАВЛЯЕТ. То есть, блин. Мальчик. Ты типа ходил в школу. У тебя типа есть радио. У тебя отец КОМЕНДАНТ В КОНЦЛАГЕРЕ ОН АЖ ФУРОРА В ГОСТИ ЗАЗВАЛ КАК ТЫ МОЖЕШЬ БЫТЬ НАСТОЛЬКО ТУПЫМ. И отец "ммм, он говорит неправильно, но у меня есть дела поважнее, пойду кого-нибудь сожгу, а его проблему с дикцией оставим как есть". А если бы он это ляпнул непосредственно при "фуроре"?
Зачем там Гитлер с Евой тоже непонятно. Или чересчур понятно. Адольф был вот такой весь грубый, смотрите, нахамил детишкам, Еву подзывал как собачку, покажу-ка это в паре строчек. Топорная работа, писатели не должны так делать.
И возвращаясь к глупостям Бруно. Задачка для дошкольников:
1. Твоего друга (ты от него, кстати, отрекся, папа тобой гордился бы) запугивает мужчина, который ранее прославился тем, что при всех убил (??? наверное, на этот момент у автора тоже не хватило воображения) слугу.
2. Во время следующей встречи ты видишь друга избитым в хлам.
3. Разумно ли будет спрашивать у него: "Ты упал с велосипеда?"

Бруно по книге вообще редкостный эгоист, он совершенно не пытается анализировать ситуацию, он не хочет слышать о проблемах Шмуэля, потому что они портят ему настроение.
Все остальные герои непрописанные картонки, Шмуэль единственный кто вызывает сочувствие, только хочется сказать ему, чтобы не молчал деликатно, а выложил Бруно все как есть, во имя прочистки мозгов.
И забор, забор! В фильме упомянули про электричество, а тут гуляй-не хочу, вылезай на улицу, залезай внутрь.
Ни агитационного фильма про концлагерь, ни кукл сваленных в подвале, ни футбольного мяча переброшенного через забор. Сценаристу и режиссеру хвала, что собрали из шаткого книжного домика, что-то крепкое и обоснованное, а заодно заманили Аса. На него злиться невозможно.
Финал книжный меня тоже разочаровал. Родители. Вы находите одежду своего ребенка у ограды. За оградой, как вы знаете, концлагерь, где убивают. Вы еще так удачно его побрили налысо, а ваша оставшаяся в живых дочь может рассказать, что незадолго до трагедии ребенок упомянул про воображаемого друга и в красках расписывал общение с ним.
ПОЧЕМУ ВЫ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ НЕ МОЖЕТЕ ПОНЯТЬ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ С БРУНО???

@темы: сунул в канта фихте ницше - гиммлер, геббельс, геринг, гитлер.(с), любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно.

---

Еще немного официального кокаина, если кто не видел:

Уилл на электрическом стуле, это галлюцинации его. Надеюсь. Очень надеюсь. А вот охранника может кидать об стол сколько угодно.

Удобно, через эти дырки его можно лизнуть.

@темы: Уибал, quid pro quo, видяшки

---

Дьюма-Ки

- Хей, - говорит мне недавно стотыщ во время трагичного отыгрыша про Эрвина и Леви. - А вам надо прочитать Дьюма-Ки.
- Но двадцать непрочитанных книг... - грустно смотрю я на полку.
- Но оторванная рука! Вот вам душераздирающие цитаты, как от главного героя уходит жена.
-...
И я делаю окей-фейс и иду в магазин.

Есть у Кинга книги с упором на психологию, а есть те, читая которые, ты понимаешь, что снова хочешь спать с плюшевым мишкой и включенным ночником ибо окружающий мир темен и полон опасностей.
Эта книга - пятьдесят на пятьдесят.
Главного героя зовут Эдгар, он был успешным владельцем строительной фирмы, но вся успешность закончилась после близкого знакомства с грузоподъемным краном. Из-за крана Эдгару пришлось расстаться с правой рукой (повезло ему только в том, что он был левшой), а из-за приступов помутнения рассудка, случавшихся с ним после аварии, от Эдгара еще и жена ушла. Жену я осуждал до конца истории. Ну наверное если человек потерял конечность, ему можно простить истеричность, срывы и неудачную попытку задушить тебя. Он не лежал пластом, а шел к выздоровлению, медленно, но шел же. Терапия, таблетки, гимнастика. Понять бывшую жену можно, но симпатии мои были совсем не на ее стороне.
Устав от всего произошедшего говна, Эдгар удалился в тихую местность, на островок Дьюма-Ки. И там неожиданно открыл в себе дар художника. Не совсем самостоятельно, как понимаете.
Познакомьтесь с Персе и вы тоже станете относиться к вдохновению с подозрением.
У Кинга нашлось очень точное определение для вдохновения - сравнение с зудом в несуществующей руке. Если вы не калека, то для вас это будет зуд в несуществующих мозгах. Может, знаете, как это бывает. Идея возникает сама по себе и устраивает бардак в голове, требует, чтобы ее поскорее реализовали, выпустили в мир. Вдохновение это сила, иногда оно берет верх над тобой.
Неожиданный поворот с дочерью был для меня не очень неожиданным, зато крайне печальным. Ну, честно, да. Не в американском кино про суперменов живет Эдгар. Устраняя одну опасность, ты забываешь про другие.
Уайрман, верный мучачо, островный друг Эдгара был прекрасен Они на пару настоящий дримтим мечты.
Но мечтать на Дьюма-Ки опасно.
Кинг в расцвете сил хорош как тысячи роз из шепчущих ракушек. И тут в кое-то веки не концовка за пять страниц, а подробная.
Что касается того, ради чего я и начинал читать, то есть, лучшего понимания людей, лишившихся рук, то у Эрвина по сравнению с Эдгаром железная сила воли. Мне бы хотелось увидеть его в минуту слабости, а то он вот как то, чего ждала жена Эдгара - потерял руку, отсиделся пару недель в госпитале, нацепил маску Падди-ирланца и деловито пошел решать проблемы разведки.

Четыре принципа успеха Эдгара Фримантла гласили (записывайте, чего уж там): не занимай суммы, большей твоего ай-кью, помноженного на сто; не занимай у человека, который при первой же встрече начинает называть тебя по имени; никогда не пей спиртного, пока солнце стоит высоко, и никогда не обзаводись партнером, с которым не захочешь обниматься голышом на водяном матрасе.

Совсем как в ее далеком детстве, когда в четыре года она спросила меня, есть ли в жизни такое же волшебство, как в сказках. Я ответил "да", думая, разумеется, что это ложь. Теперь такой уверенностью я похвастаться не мог. Но воздух был теплый, наши голые ноги омывал Залив, и я не хотел, чтобы Илзе причинили боль. Пусть и думал, что ей этого не избежать. Но каждый получает то, что заслужил, не так ли? Безусловно. Бах, по носу. Бах, в глаз. Бах, ниже пояса, ты падаешь, а рефери как раз ушел за хот-догом. И только те, кого любишь, могут эту боль множить и передавать. Боль - величайшая сила любви. Так говорит Уайрман.

— Видите ли, я не хочу много думать об искусстве. Не хочу его критиковать. Не хочу посещать симпозиумы, слушать выступления, обсуждать их на коктейль-пати… хотя иногда мне приходится всё это делать. Такая работа. А чего я хочу, так это схватиться за сердце и пасть ниц, увидев настоящую красоту.

Сейчас всё у меня шло неплохо, но это был мир, в котором я очнулся, мир, где слова не имели смысла, а мысли перемешались, как садовая мебель после урагана. Мир, в котором я пытался общаться, набрасываясь на людей, где из эмоций у меня оставались только страх и ярость. Можно выйти из этого состояния (как сказала бы Элизабет), но потом нельзя отделаться от ощущения, что эта реальность тонка и призрачна. А что за ней? Хаос. Безумие. Истинная правда, а истинная правда — красная.

Я вновь глянул на цаплю на теннисном корте. Она по-прежнему стояла возле сетки, застывшая, как стрелка сломанных часов, и смотрела на меня без всякой жалости. Удивляться не следовало: мир, в котором мы живём, по большей части не знает жалости.

Талант — это прекрасно, но он лишён каких-либо ограничителей. Тем не менее всегда наступает момент (если творения искренни, если источник их — то волшебное место, где рождаются мысли, воспоминания и эмоции), когда у вас возникает желание остановиться, и вы думаете: если опустить карандаш, глаза более ничего не увидят, воспоминания исчезнут и боль прекратится.

@темы: Эстер, Shingeki no Kyojin, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно.

---

Не все поймут мою великую радость, но КАКОЕ ЖЕ СЧАСТЬЕ ДЕЛАТЬ ЭТО С НОВЫМИ КАДРАМИ. Следующий месяц будет заполнен кадрами из трейлера, господа, они не успели меня достать, в отличие от кадров из первого сезона xD

@темы: фотошоп сделал мне хорошо, Уибал, quid pro quo

---

Любители истории

Общество мертвых поэтов+геи-тлен, вот как я могу описать этот фильм, если вкратце. Впрочем, тлен там тоже есть, но он сглаживается юмором и легким отношением к жизни, исходящим от главных героев истории.
Место действия - йоркширская школа, где сформирована группа из самых одаренных учеников, собирающихся поступить в ОКСФОРД И КЕМБРИДЖ. Директор школы так часто напоминает о важности поступления в ОКСФОРД И КЕМБРИДЖ, что стотыщ предложил дринк-гейм завязанную на этой фразе.
Литературу детям преподает Ричард Гриффитс, он тут все еще дядя Монти из "Уитнейл и я", но уже с высшим образованием. Уроки его бессистемны, стихи и отрывки пьес учатся в произвольном порядке, зато он по-настоящему любит свою работу и умеет вдохновлять подростков. Любит работу, а еще - щупать мальчиков, подвозя их до дома на мотоцикле. Что самое удивительное (шок для России, шок) мальчиков это не особо печалит, а негодование вызывает исключительно у директора.
Уроки Гектора и так прекрасны и похожи на практичное пособие "как стать умным геем", а помимо него есть еще и Эрвин. Приглашенный учитель, уверяющий, что врать это хорошо, а чтобы удивить приемную комиссию не надо писать то, что они видят в миллионый раз подряд. Правильные ответы не так важны, как оригинальность.
Они оправдывали Гитлера, назвали Сталина милашкой и обсуждали Холокост.
Они цитировали стихи, пели и играли во французский бордель.
Там есть сложный любовный многоугольник состоящий из еврейского мальчика-самого популярного мальчика в классе-Эрвина. Раздевалки, галстуки, выезды на природу и обнимашки - все, что кинкует людей, любящих тему закрытых школ.
Там есть

Оскорбление чувств верующих:

Оригинальные определения истории (которым предшествовала минутка феминизма, сделавшая всем неловко).

Сартр

Ницше

И геи

Мы остались в полном восхищении. Если еще не смотрели это, то очень советую.
И спасибо faitout за наводку <3
--------------
Приближается 23 февраля, советую вам начинать задумываться о подарках для знакомых мужчин. К примеру, обратите внимание на сайт мужские сумки интернет магазин. Большой выбор стильных сумок от всемирно известных производителей.

@темы: мужские сумки, фильмы, Эстер, тумбля

---

РПС мы еще не писали, но камон, эти фотографии с пресс-конференции с парой счастливых ватрушек вдохновят кого угодно.
Ничего святого, ничего серьезного. Правильнее правильного имя Мадса произносится как "Масс", но Хью приблизился к идеалу xD
Соавторы: Dimethyl Sulfoxide
Фэндом: Ганнибал, Mads Mikkelsen, Hugh Dancy (кроссовер)
Пэйринг или персонажи: Мадс/Хью
Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Психология, Повседневность, ER (Established Relationship)
Размер: Драббл, 3 страницы
Описание: Счастье упрямо, люди слабы.

Час жизни -тоже жизнь

На его руке остается след от зубов, и он машинально касается бледнеющих отметин кончиками пальцев.
Во время этого пресс-тура подобное случается постоянно, океан неосознанных действий с сексуальным подтекстом вышел из берегов.
Он чувствует это, видит в хищных вспышках-оскалах фотокамер и в (совсем не хищном, повадки зверя приберегались для съемочной площадки, и сегодня в них не было необходимости) взгляде своего партнера по съемкам - Мадса Миккельсена.
Сегодня он делает исключение и произносит его имя правильно, не коверкая на английский манер.
— Мээсс, — тянет он во время ничем не примечательного короткого интервью для фанатов, отвечая на вопрос, касающийся откликов в Интернете.
Фанатам его ответ наверняка понравится. И, скорее всего, не из-за слов. О том, как он будет объясняться с женой после вечера, который мысленно окрестил "вечером томных взглядов", Хью предпочитает не думать.
Ничего, спишет на "химию", необходимую для любого крепкого актерского дуэта.
Эта версия зажата в угол реальностью, когда-нибудь будет нокаутирована неопровержимыми доказательствами. Чем позже, тем лучше. Желательно никогда.
Нельзя же запретить людям быть счастливыми. Счастье не утаишь в карманах, оно добавляет красок окружающему миру, и в какой-то момент тебе начинает казаться, что люди вокруг все до единого милы и очаровательны, что они понимающие и сочувствующие. Сборище купидонов, покровительствующих любви.
Один купидон-то точно есть. Брайан Фуллер сияет не хуже выставленных по периметру софитов. Кажется, стоит попросить, и он и фальшивые документы для них добудет, и поможет тайком улететь на Майорку в свадебное путешествие. Которое сам же и оплатит. Лишь предварительно возьмет с них обещание вернуться к началу съемок третьего сезона.
Кажется, он очень гордится тем, что выступил в роли свахи. Хью без труда представляет, как Брайан возвращается домой и рассказывает своему партнеру сию трогательную историю.
"Они не виделись десять лет, а потом именно я подарил им второй шанс".
"Завтра покажу фотографии, между ними километры наэлектризованной влюбленности, это невозможно не заметить!".
"Когда Мадс схватил его за руку, сразу было видно, что он делает это далеко не в первый раз".
"Они сцепляли руки в замок, чтобы легче было сдержать порыв прикоснуться друг к другу, — прибавляет Хью от себя, — и это все равно не сработало".
Когда Мадс вытворил свой бесстыднейший трюк с укусом, Хью захотелось сделать ему выговор.
— Ты же актер, мог сделать это менее... менее обыденно! Мы не женатая пара!
Мы женаты по отдельности, и это печально ровно настолько, чтобы не желать поганить вечер размышлениями об этом.
Хорошо, что за много лет он приучил себя не краснеть каждый раз, когда с ним флиртуют. Произнесенное вслух, растянутое "Мэээсс" отчасти являлось местью за укус. Если посмотреть на другую часть, то это месть за поцелуй. Какая наглость - целовать его до начала пресс-конференции, за кулисами, отстав на пару шагов от других актеров. Целовать его с мальчишеской наглостью (а еще говорят, что датчане скромные люди). Целовать его с открытыми глазами. Целовать его непозволительно быстро, скользя кончиком языка по сомкнутым губам, уже готовым приоткрыться для того, чтобы выпустить в мир изумленное "Что ты делаешь?"
Да, ему было за что мстить.
Мадс, заслышав свое имя, глядит на него из-под маски вежливой заинтересованности, шумно вздыхает и переступает с ноги на ногу. Сразу же после того, как интервью завершается, он, не меняясь в лице, берет Хью под локоть и уводит в сторону, подальше от слепящих вспышек и акулоподобных работников пера и диктофона.
Остановившись рядом с декоративной низенькой пальмой в горшке, Мадс, доброжелательно улыбаясь, осведомляется:
— Что ты творишь?
— А что такое? — отвечает вопросом на вопрос Хью, стратегически-расчетливо взмахнув ресницами, и повторяет: — Мэээсс.
"Мэээсс" вздыхает громче, чем в прошлый раз, забывая о том, что настроился на серьезный разговор.
— Так и знал, что мне не показалось, — довольно отмечает Хью.
— Что? Ты о чем сейчас говоришь?
— О том, что тебе нравится, когда я так произношу твое имя.
Миккельсен задумывается.
— Это непривычно. Я предполагал, что ты никогда не переучишься.
— Мэээдс, — повторяет Хью в третий раз, как заклинание и думает, что на этом стоит остановиться. Он опасается переборщить и последовать печальному примеру девочки, переусердствовавшей с пожеланием "Горшочек, вари". Нехорошо выйдет, если Мадс прямо сейчас попробует утянуть его в свободную пустую гримерку или, не дай Бог, кладовку.
— Это жестоко, — строго замечает Мадс, прикусывая губу.
— Я могу перестать, если тебе это не по душе. Вернусь к исковерканному варианту.
— Нет, не надо, — отвечает Мадс тише и отводит взгляд в сторону, как поступает всякий раз, когда разговор делается пугающе-личным. — Звучит... Ты как будто становишься ближе. Являешься частью той жизни, что проходит в Дании.
Хью все-таки краснеет, хорошо, что под щетиной заметить трудно.
— Я хотел бы... быть частью. Не могу, ты знаешь, но хочу.
— Я познакомил бы тебя со всеми друзьями... — с долей мечтательности в голосе произносит Мадс.
"Многие из них прокляли бы меня за то, что я разрушил замечательную семью. Целых две".
Стыдно, что о разрушении собственной он думает после чужой. Чужой, да не совсем.
С Мадсом та же история.
— Не стоит нам развивать эту тему, — просяще произносит он. — Испортим себе настроение, и все.
Эта тема - табу. Они неоднократно пробовали распутать узел обязательств и отступали, побежденные, предпочитая сделать вид, будто проблемы не существует. Разрубать узел нельзя. Расстаться невозможно, открыться - тоже. Все, что им остается, это гулять, взявшись за руки, по минному полю и стараться наслаждаться моментом. Когда прячешь что-то на самом видном месте, никто не замечает тайник. Как удачно, что сериал, в котором они снимаются - это история о любви.
Разве не этому учит зрителей "Ганнибал"? Однажды чудеса заканчиваются, и ты обнаруживаешь, что человек, которому ты верил больше всего на свете, по совместительству является главным источником твоих бед. Ты должен разозлиться на него, возненавидеть, оттолкнуть. Пытаешься сделать это и понимаешь, что поздно и бесполезно. Он часть твоего мира. Перекроить мир возможно, но прольется много крови, останутся шрамы. Шрамы и шепот внутреннего голоса, чей голос удивительно схож с его. "А ты мог бы быть счастлив".
Они выбирают свое неправильное обрывочное счастье, кочующее по номерам отелей и пустынным улицам.
— Да, согласен. Лучше еще раз назови меня по имени, — Мадс касается его руки чуть выше запястья, задевая рукав пиджака.
Хью осторожно поглаживает его по пальцам. Теплые пальцы. Он знает, что если поднести его руку к губам, то учуешь едва различимый запах никотина. А если в нужный момент прикусить подушечку большого пальца, то услышишь стон.
— Мэээсс, — шепчет Хью, улыбаясь.
Мадс сжимает его запястье, не до боли, но так, чтобы ощутить, как бьется чужой пульс.
— Ночью тебе это придется часто повторять.
— А я на это и рассчитывал.
— Доктор Лектер оценил бы твое коварство.
— Уилл не оценил бы мою готовность пускать тебя к себе в номер.
Мадс тихо смеется.
— В сердце же пустил.
— Понятия не имею, как это получилось.
— Но получилось хорошо.
Если забыть обо всем, что стоит между ними. Обо всех.
— Н-ну да...
Они покидают уютный угол с пальмой, пообещав друг другу, что до конца этого вечера будут воздерживаться от новых провокационных выходок, отложив их до ночи. Уговор, несомненно, нужный и правильный, но оба, кивая в его поддержку, догадываются, что ничего не выйдет. Счастье упрямо, люди слабы.
Еще один вечер, еще одна ночь, когда удается уйти с минного поля живыми. Они не готовы променять это время на спокойное существование.

@темы: Эстер, quid pro quo, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?»

---

Марго по книге была лесбиянкой.
Актриса по жизни, видимо, тоже.
Ну яснопонятно, отличный выбор, Уилл. Бойфренда-каннибала тебе было недостаточно.
Меня очень интересует, означает ли это, что мы увидим Мейсона поедаемого собаченьками уже во втором сезоне xD

@темы: Уибал, quid pro quo

---

UPD. Усугубим-ка РПС-ную ситуацию.

Две счастливые булочки.

Хью-я весь в любви-Дэнси.

Слишком много кокаина для одного вечера.
И тут я написал в своей голове десяток фичков про Хью и Мадса. Что ж эти бесстыдники творят х_____Х

запись создана: 20.01.2014 в 01:01

@темы: тумбля, Уибал, quid pro quo

---

Развлекаюсь.
А где-то Моффат плачет из-за этой сучки.

@темы: фотошоп сделал мне хорошо

---

А теперь давайте дружно поорем насчет трейлера, господа.
СОЛНЫШКО ИЗ ТРУПОВ.
ПИРОЖОЧЕК УИЛЛ НАУЧИЛСЯ УГРОЖАТЬ.
ЭТОТ ВЗГЛЯД, КОГДА ЛЕКТЕР ПРИХОДИТ СКАЗАТЬ ЕМУ ХЕЛЛОУ
УБЕЙ АЛАНУ ГАННИБАЛ И ДЖЕКА УБЕЙ ТОЖЕ, НАШЕЛ ГДЕ ПРЯТАТЬСЯ, В ПОДПОЛЕ С ЦЕННЫМИ ВИНАМИ.
Фандом Ганнибала, это вот тот обгорелый парен, что бежит по полю xD
все огребают@пирожочек грустно сидит в тюрьме
отличный расклад
И я поражаюсь наглости Лектера, вот прямо в морге нюхать трупы, вот так вот, да? А потом Зеллер уходит за чайком, а когда возвращается, ты уже ногу доедаешь?

@темы: Уибал, quid pro quo, видяшки

---

Написал про любимую шизофрению и рад =^____^=
Фандом: Исторические события, Shingeki no Kyojin (кроссовер)
Пейринг или персонажи: Эрвин, Леви
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Драма, Психология, AU
Размер: Мини, 4 страницы
Описание: АУ. Переделка первой (довольно односторонней) встречи Гитлера и Геббельса.
Посвящение: маленькому смелому койоту.
Примечания автора:
1. Автор не поддерживает нацизм.
2. И, конечно, не думает, что Эрвин способен на преступления против человечества (впрочем, никто не просыпается утром с идеей совершить парочку подобных).
3. Но неизбежные параллели, проводимые автором по мере прочтения исторических книг про др. Геббельса, привели вот к этому. Автор нежно любит свою нацистскую аушку и ниипет.

На крыльях свободы

Он ищет.
В поисках нет системы и цели тоже нет, они происходят без каких-либо усилий с его стороны. Он проживает жизнь, двигаясь, как нож сквозь масло. Люди нечасто смотрят ему в глаза, может быть, из-за того, что чуют нутром - когда он глядит на них, то взвешивает на весах и отбрасывает в сторону, сочтя незначительными. Дешевыми.

Большинство людей для него невыносимо одинаковы и не вызывают ничего, кроме раздражения.

Когда он стоит в полутемном зале, зажатый со всех сторон людьми, словно спичка в полном коробке, то раздражения не испытывает. Один человек заставил его забыть о привычной брезгливости.
Он опускает руку с зажатым в ней носовым платком и принюхивается. Что он ожидает учуять вместо смрадных запахов чужого пота и ароматов дрянных одеколонов? От его соседа справа пахнет гуталином, от того, что стоит слева, разит алкоголем. Парень перед ним забыл помыть голову, а тот, что практически упирается подбородком в затылок, насквозь провонял рыбным супом.
Но его нос не улавливает ни один из этих запахов. Все из-за того, что в словах человека, говорящего с трибуны, ощущается свежий ветер. Свирепый восточный ветер, который, набравшись сил, сметет с лица земли неудачников, что окружают его сейчас, и других, находящихся далеко за пределами мюнхенского зала.
Сам он твердо стоит на ногах и не боится за свою жизнь.

Он давно научился выживать без чьей-либо помощи. Само понятие помощи неотрывно связано с такими вещами, как доверие и надежда, а у него в карманах брюк не найдется ничего из вышеперечисленного, лишь пачка сигарет и мелкие монеты. Деньги водятся у других, но его в бедности никто не упрекает. На кончике его (не раздвоенного и все же смертоносного) языка заготовлена порция ругани и сарказма для каждого, кто попытается указать на прорехи в его бюджете и общую бесперспективность существования.
Не он такой, а время. Тяжелое послевоенное время, оно кажется ему станцией, где застрял из-за снежного заслона поезд Германия. Это перевалочный пункт, короткая остановка перед тем, как состав продолжит путь в будущее, в то будущее, где снова кровь окрасит снег, а в его руках окажется оружие.

Ему с детства говорят, что с таким холодным взглядом нужно становиться палачом, а он и не прочь, указали бы только, в кого стрелять, и доказали, что игра стоит свеч.
Он не то чтобы обожает убивать, но и не мучим из-за этого совестью. Не видит в этом ничего неугодного мирозданию. Люди умирают постоянно, кажется, это их самое любимое занятие.

Софиты расставлены таким образом, чтобы ослеплять слушателей, при этом безопасно затеняя лицо говорящего.
Не будь их, он все равно ничего не увидел бы - самый низкий на своей улице, самый низкий в школе и колледже. Не в последнюю очередь именно из-за этого ему пришлось научиться защищаться. Чем ярче и заметнее твои физические недостатки, тем яростнее ты должен отстаивать право считаться равным. Ему было восемь, когда он впервые попробовал ответить ударом на оскорбление. Двенадцать - когда, сплевывая кровь на пол в классе, ответил на удар сгустком желчных слов, прямо заявлявших, что его оппонент до сих пор мочится в штаны и есть свидетели, готовые подтвердить этот факт.
Приятное, поразительное открытие - слова ранят так же сильно, как удары в обычной драке. Получается, оскорбление по силе воздействия схоже с ударом промеж ног или тычком острым локтем под ребра. Чужие слезы и румянец стыда - лучшее тому подтверждение. Важное дополнение: от слов видимых следов не остается.
А что происходит в душе, никого не волнует.
Он запоминает это и часто пускает слова в ход.
Слезы на лице обидчика удивляют его по той причине, что сам он не плачет никогда. Мама говорила, что слезы - это удел слабых. Мама не плакала, лежа на смертном одре (тогда он не знал красивого названия, это была обычная кровать, обычная деревянная кровать и необычайно бледная мать, повторявшая в бреду, что не оставит его).
Некоторые клятвы произносятся только для того, чтобы успокоить близких. Могилам бесполезно предъявлять претензии. Он пробовал, и от деревянного (тоже, как же удобно, что из одних и тех же деревьев можно сделать и кровать, и кладбищенский крест) креста не было толку.

В уголках глаз скапливается влага. Неужели от речи человека, которого и разглядеть не представляется возможности? У оратора светлые волосы - вот все, что он может сказать о нем. Кажется, его имя - Эрвин. Или Ирвин.
Новый преданный слушатель намеревается прояснить этот вопрос после.
Когда слова закончатся.
Оратор определенно обладает талантом убеждать других в своей правоте. Потому что верит сам. Это чувствуется в каждом слове, в хлестких и сильных, как удар линейки по пальцам, лозунгах. Он обещает свободу. Он собирается вести за собой, он готов идти на жертвы и требует жертв от других.
Да, требует, а не просит, как поступали другие ораторы.
Наш главный герой, обладатель опасного, по тем временам, короткого и дрянного имени (имевшего в основе французские корни, но смахивающего на еврейское), стоит недвижимый и завороженный, прислушиваясь не только к первым порывам грядущего урагана, но и к собственным эмоциям.
Сильные, отчасти эйфорические эмоции, какие редко заглядывали в его жизнь.
Как и кем восхищаться, когда твердо уверен, что одержишь верх? Как и кем, когда хочешь подчиняться, а вместо этого приходится быть сильным, нести ответственность, рассчитывать только на себя.

Может быть, осторожно намекает его сознание, может быть, наши поиски наконец окончены. Взгляни, этот человек готов сделать то, чего не можешь ты - проложить дорогу.
Согласишься ли ты пройти по ней?

Леви - по документам давно уже другой человек (спасибо дяде, не бросившему его в трудную минуту), но в разговорах с собой все еще называющий себя этим именем - не уверен, что готов дать ответ на вопрос.
Это первая встреча. И, как итог, первая влюбленность? Он сказал бы точнее, имей представление о любви. Его романы мимолетны, а увлечения незначительны.
Он и себя любит недостаточно сильно. Ставит перед собой серьезные цели, жаждет успеха, но когда приходит время сделать что-либо для того, чтобы воплотить их в жизнь, не в силах заставить себя двинуться с места. Спички не склонны к самовозгоранию. Рыцари не побеждают драконов за просто так, без обещания царств и прекрасных принцесс.
Требуется определенная цель, человек, не давший бы его небольшому судну затеряться в океане бесполезности, нарваться на риф или умереть с голоду в период штиля.
Человек с трибуны (кажется, все-таки Эрвин, да) говорит о крыльях свободы и о новом мире, без границ и запретов. Он обещает разрушить все стены и заслоны, воздвигнутые вокруг Германии врагами немецкого народа. Обещает сокрушить любых титанов и колоссов, если таковые попытаются преградить путь в новый мир. Новый, прекрасный мир, который стоило создавать ради будущих поколений.
Леви не очень волнуют будущие поколения, но и он, поддавшись общей истерии, жадно ловит каждое брошенное в толпу слово. Рядом кто-то плачет. Кто-то другой кричит "ура!". Оказывается, он сам. Кто-то еще проталкивается ближе к трибуне, наступая на ноги окружающим - и это снова он. Окружающие не протестуют, на лицах многих из них блуждают бессмысленные торжествующие улыбки. Они чествуют того, кто еще и в дом-то не вошел, стоит на пороге, стряхивая грязь с сапог. Леви может понять их, каждого из присутствующих. В кои-то веки он - часть стаи.
Пробравшись к трибуне, он высоко задирает голову и хватает одного из родственных душ-незнакомцев за плечо, чтобы привстать на цыпочки.
У Эрвина открытое, располагающее к себе лицо. Голубые глаза под густыми, пшеничного цвета бровями. Он смотрит расфокусированным взглядом, ни на кого и в то же время на всех. Строг, сосредоточен, застегнут на все пуговицы. На шее сверкает камень, какая-то подвеска на шнурке. Леви ловит себя на желании взяться за этот шнурок и потянуться ближе, а лучше - вынудить нагнуться к себе, привлечь внимание.
Это непозволительно.
Сейчас он в стае, и стая эта из собачьей превращается в волчью. Так случается, когда попадается достойный вожак. Если словами возможно ранить, с их помощью реально и заставить людей полюбить себя. Внушить не страх, а уважение. Леви не интересует эта сторона славы, но он способен восхититься тем, кто искренне жаждет признания и умеет добиваться его. После одной речи, всего-то одной...
Он и раньше слышал краем уха, что Эрвин талантливый политик, из тех, кто "далеко пойдет", но увидеть самому - эффект совсем иного рода. Леви никак не предполагал, что окажется в числе тех, кто захочет идти следом за ним. Нет, он себя недооценивает. Рядом.

Билет за номером 8762 Национал-социалистической рабочей партии подрагивает в его руках. Число никакое, переставляя цифры в нем, не получишь дату рождения или выигрышный лотерейный билет. В нем нет и намека на знак свыше, а Леви все равно обращается с билетом, как с драгоценностью, аккуратно прячет во внутренний карман пиджака. Руки все еще дрожат. Ему срочно нужен воздух. Воздух, наполненный сигаретным дымом. Эрвин замолчал минут двадцать назад, а Леви уже жаждет услышать его голос снова, в его мире тихо, непривычно тихо без него. Ему вспоминается день, когда он выкурил первую свою сигарету.
Ненормальный, что за сравнение.
Леви успевает оскорбить себя несколько раз, прежде чем выбегает на улицу и останавливается неподалеку от входа, роясь в карманах. День клонится к вечеру, и люди скользят мимо него темными безмолвными привидениями. Большинство молчат. Они выжаты досуха, они игрушки, убранные в коробку после масштабного представления. Леви смотрит на людей сквозь призму дыма и думает, что если сощурит глаза, то различит нити, привязанные к чужим ладоням.
Он закрывает глаза, представив, что подобные нити могут быть вделаны и в его ладони, там, где линия жизни пересекается с линией судьбы.
А когда открывает их, то видит перед собой своего нового кумира. Эрвин идет к ожидающей его машине, проходит так близко, что Леви может различить ворсинки на его темно-сером пиджаке. Самое время, пожалуй, увязаться за ним, сказать хоть пару слов.
Вблизи он оказывается еще выше, Леви не достанет ему и до плеча.
— Ваша речь произвела на меня большое впечатление, — вертится в голове у Леви, застревает в горле вместе с дымом. Слова кажутся неуклюжими, вымученными, ничего общего с теми, что стоят на службе у Эрвина. Леви молчит и сглатывает комок из букв и никотина, надеясь, что не закашляется позорно.
— Фюрер! — восторженно окликает Эрвина кто-то другой (Леви не видит, кто именно, но заранее ненавидит этого смельчака).
А Эрвин оборачивается и смотрит прямо на него. Да, на него, Леви уверен в этом. Улыбается ему, невысокому, растерянному, бледнеющему от волнения. Добрая улыбка. Как зажженная лампа на окне в доме, где тебя ждут.
— Мой фюрер, — шепчет Леви одними губами. Не имеет значения, что его не услышат.
Он делает пунктирный набросок будущего.

@темы: Shingeki no Kyojin, сунул в канта фихте ницше - гиммлер, геббельс, геринг, гитлер.(с), «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?»