@темы: фашист и истеричка

---

Наследие джедаев

Самый амбициозный проект Уотсон в сфере книг по ЗВ, видимо. Сразу четыре джедайские пары, а роль стержня истории, вокруг которой эти пары вертятся, играет судьба Лориана, джедая изгнанного из Храма еще в детстве, совершившего за свою жизнь массу дурных поступков, но искупившего вину перед смертью, в последней отчаянной попытке убиения Дуку.
Люблю ЗВ за осознанную цикличность. Вот Лориан искупает вину перед смертью и это видит Энакин и они с Оби-Ваном обсуждают, что исправиться человек может даже в самый последний момент, а если в это не верить, то зачем тогда сражаться. Подобные ситуации повторяются и повторяются из поколения в поколение, не только в злосчастной династии Скайуокеров.
В очередной раз убедился, что меня бесят методы Совета. Сперва стравливают 12-леток, после чего их за это и винят, мол, не справились с эмоциями, не выдержали испытания. Намеренно ставить "своих" в ужасные условия - это не испытания, а издевательство. То есть, зачем травмировать детскую психику там, где можно было бы обойтись простой воспитательной беседой. Ситхи своих учеников стравливали с целью посмотреть кто сильнее, а джедаи делают то же самое якобы во имя благой цели и это не айс.
То, что Уотсон не может в сложные сюжеты я понял давно, но она все еще додает в эмоциональном плане и это компенсирует недостатки.

По традиции, печальная обикиновская концовка:

- Впереди так темно.

Энакин остановился у крейсера и посмотрел на звезды. Они меркли на свету.

- Я это чувствую. Темнота тяготит меня.

"Ты слишком много волнуешься" - не раз говорил Куай-Гон Оби-Вану. Это он передал Энакину по наследству? Он пытался дать ему нечто гораздо большее.

- Ты не потерпел неудачу, Энакин, - сказал Оби-Ван. - Наша задача состояла в том, чтобы не уступить космодром сепаратистам, а также собрать информацию. Мы справились. В доме Дуку нашлись очень ценные сведения.

- Маленькая победа, - сказал Энакин, едва приоткрыв рот. – Можно ли такими выиграть войну?

Он так и не настиг Дуку. Энакин хотел закончить Войны Клонов здесь и сейчас. Он хотел прикончить графа Дуку. Его амбиции всегда выходили за рамки условий конкретных миссий. Оби-Ван это видел, и это поражало его. Он учил Энакину всему, что знал сам, и Энакин действительно многому научился, но не упустили ли он самого важного?

"Я потерпел неудачу, Куай-Гон. Я потерпел неудачу".

Они взошли по трапу. Энакин сел за штурвал, а Оби-Ван - за компьютер, чтобы ввести необходимые координаты. На первый взгляд, все было как всегда.

Скоро их совместное путешествие подойдет к концу.

Они оба это знали. У него не было возможности попрощаться с Куай-Гоном как с Учителем. Он все еще оставался падаваном Куай-Гона, когда тот умер. Наверное, поэтому он чувствовал, что тот по-прежнему рядом.

Он не знал, какие мудрые слова Куай-Гон сказал бы ему на прощанье, какой путь для дальнейшего развития указал бы. И теперь он понятия не имел, что ещё может дать Энакину. Он дал ему всё, то мог. Но этого оказалось недостаточно.

Печаль заполнила душу Оби-Вана, в тот момент, когда их корабль вырвался в верхние слои атмосферы. Он любил Энакина Скайуокера, но на самом деле не знал его. Самое важное, чему он должен был его учить, он так и не научил. Придётся отпустить его, зная это. Придётся позволить ему идти дальше одному.

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно.

---

ну, я уже как-то говорил, что люблю такие клипы (может потому что они странными путями сводят в голове ЗВ и советскую фантастико-классику вроде "Отроков во Вселенной").

@темы: Может Сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай), видяшки

---

Четыре истории под одной обложкой это, конечно, здорово, боли додают всем и сразу.

обиквай

Оби-Ван сделал паузу и с тоской посмотрел на дворик кантины.

- А может, сначала поедим? - он усмехнулся. - Я все ещё вспоминаю тот пирог.

Куай-Гон рассмеялся. Вот тот падаван, которого он знал. Тот же мальчишка. Теперь они могли
начать всё сначала…

Оби-Ван ещё не знал, что в тот день джедайский крейсер забрал его с Набу, как выяснилось,
на последнее задание с Куай-Гоном. И все же оба понимали, что совсем скоро Куай-Гон будет рекомендовать его для испытаний. Оби-Ван знал, что готов к испытаниям, но ещё не был готов расстаться со своим Учителем. Он хотел быть независимым, но ему не хотелось терять такого замечательного покровителя, как Куай-Гон. Его держало не осознание этого факта, а
преданность. Дружба. Любовь. Они разговаривали во время этого перелета больше, чем когда-либо прежде.
Время от времени тень печали пробегала по лицу Куай-Гона, и Оби-Ван знал, что он вспоминал Тал, которую очень любил. Taл была убита во время задания на Новом Апсолоне, несмотря на все их усилия найти и спасти её. Пилот переключил освещение в ночной режим, но Куай-Гон и Оби-Ван не двигались. Они продолжали сидеть в креслах, не желая идти спать. Им было хорошо даже молчать друг с другом, как и всегда. В тёмной тишине, Оби-Ван задал вопрос, который обдумывал вот уже много месяцев:

- Учитель, вы можете сказать, чего мне не хватает? Над чем мне ещё нужно работать?
Он не мог ясно видеть лицо Куай-Гона.

- Ты имеешь в виду свои недостатки, падаван?

- Да. Вы сказали мне, что я слишком много волнуюсь, и я попытался это исправить.

- А-а, ты имеешь в виду, что теперь слишком много волнуешься о том, что волнуешься? - в голосе Куай-Гона звучала насмешка. Он дразнил Оби-Вана.

- Еще я иногда слишком строг с живыми существами и знаю об этом. Иногда я слишком самоуверен.

- Это верно, Оби-Ван, но это не недостаток, - ответил Куай-Гон уже серьёзно. - Я видел, как ты работал. Я вижу то, чего ты можешь достигнуть.

- Тогда каков мой недостаток? - спросил Оби-Ван.

Куай-Гон молчал так долго, что Оби-Ван подумал, что учитель уснул. Потом его голос послышался из темноты, мягкий и глубокий:

- Ты будешь великим рыцарем-джедаем, Оби-Ван Кеноби. Я слышу это в каждом твоем вздохе, в каждом ударе твоего сердца. Я буду гордиться тем, что был твоим Учителем. Если у тебя и есть недостаток, так это твоя слишком сильная привязанность ко мне.

обикин

Оби-Ван так и не понял смысл слов Куай-Гона. Он хотел переспросить его после окончания
той миссии. Оби-Ван всё время ломал голову над этими словами: забывал их, вспоминал снова, отгонял прочь только для того, чтобы они вновь появились в его мыслях.

И теперь они преследовали его постоянно.

Началась Война Клонов. Галактика трещала по швам, и Республика была готова расколоться на
части. Оказалось, что бывший джедай, граф Дуку, возглавил армии Сепаратистов. Много джедаев отдали свои жизни на Геонозисе шестью месяцами ранее. Отголоски той трагедии до сих пор звучали в Храме, заставляя каждого волноваться о своих товарищах. Видения джедаев стали туманными и нечеткими из-за горя, которое оно испытывали. Они сознавали это, но видения все еще не обрели прежней ясности. Над Храмом джедаев как будто был опущен темный занавес.

И что-то изменилось в Энакине Скайуокере, что-то очень тревожащее Оби-Вана. И теперь эта
тревога не давала ему покоя: не из-за любви ли к Куай-Гону он стал сквозь пальцы смотреть
на ошибки Энакина?

Беспокойство за Энакина, тупой ужас, будивший его временами по ночам, теперь уже подкреплялся другим страхом: сознанием того, что уже поздно что-либо менять.

Его учитель не мог предвидеть всего, что будет. Однако он верно указал на самое уязвимое место Оби-Вана. Оби-Ван открыл своё сердце Энакину из-за уверенности Куай-Гона в том, что Энакин избранный. Не слишком ли много он на себя взял? Не пропустил ли он того, что не следовало пропускать?

"Любовь никогда не ослепляла Куай-Гона. Но она ослепила меня".

Теперь между ним и Энакином лежала слишком глубокая пропасть - и это в то самое время, когда ему нужно быть к падавану ближе, чем когда-либо. Чувства подсказывали Оби-Вану, что Энакин сильно изменился со времени сражения на Геонозисе. Он знал, что Энакин побывал на Татуине. Он знал, что мать Энакина мертва. Он знал, что между Энакином и несравненным сенатором Падме Амидалой возникла запретная связь.

Он ощущал, что некоторые изменения были к лучшему, некоторые нет. Как будто Энакин стал более твёрд. И более скрытен. Одно Оби-Ван видел ясно: Энакин больше не ребёнок, он стал мужчиной.

Какими бы ни были эти изменения, они не принесли Энакину утешения. Оби-Ван чувствовал беспокойство своего падавана, его нетерпение. Он видел, что Энакин больше не чувствовал прежнего умиротворения, оставаясь в Храме. Он всегда желал быть в движении, находиться где-то далеко отсюда.

Оби-Ван стоял в дверях Комнаты Карт Храма и наблюдал за Энакином. Эта комната была местом, куда Энакин приходил, когда в его мыслях не было порядка. По какой-то причине его падаван успокаивался, когда перед ним возникали десятки голограмм вращающихся планет, а разные голоса произносили детальные их описания: география, язык, правительство, обычаи. Из хаоса голосов Энакин выделял один голос, потом другой, потом ещё, пока не начинал слышать отчетливо каждый голос среди общего гомона.

Оби-Ван видел, что Энакин очень уж пристрастился к этой игре. Голограммы кружились вокруг его головы как рой сердитых насекомых. Для Оби-Вана голоса сливались, путались. Он не мог себе представить, что кто-то находит во всём этом покой. Пока он смотрел, Энакин поднял палец и добавил ещё одну планету в общий хоровод.
- Энакин.
Энакин не обернулся, как сделало бы большинство существ. Вместо этого он поднял руку. Одна за другой голограммы планет исчезли, голоса стихали, пока не замолчал последний - Оби-Ван отметил, что рассказывал он о драгоценных металлах на Набу. Энакин встал и
повернулся. Оби-Ван видел, что Энакин никак не привыкнет к своей новой искусственной руке.
Он неловко прижимал эту руку ближе к телу. Это разрывало Оби-Вану сердце.

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., Может Сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Четыре истории под одной обложкой это, конечно, здорово, боли додают всем и сразу.

обиквай

Оби-Ван сделал паузу и с тоской посмотрел на дворик кантины.

- А может, сначала поедим? - он усмехнулся. - Я все ещё вспоминаю тот пирог.

Куай-Гон рассмеялся. Вот тот падаван, которого он знал. Тот же мальчишка. Теперь они могли
начать всё сначала…

Оби-Ван ещё не знал, что в тот день джедайский крейсер забрал его с Набу, как выяснилось,
на последнее задание с Куай-Гоном. И все же оба понимали, что совсем скоро Куай-Гон будет рекомендовать его для испытаний. Оби-Ван знал, что готов к испытаниям, но ещё не был готов расстаться со своим Учителем. Он хотел быть независимым, но ему не хотелось терять такого замечательного покровителя, как Куай-Гон. Его держало не осознание этого факта, а
преданность. Дружба. Любовь. Они разговаривали во время этого перелета больше, чем когда-либо прежде.
Время от времени тень печали пробегала по лицу Куай-Гона, и Оби-Ван знал, что он вспоминал Тал, которую очень любил. Taл была убита во время задания на Новом Апсолоне, несмотря на все их усилия найти и спасти её. Пилот переключил освещение в ночной режим, но Куай-Гон и Оби-Ван не двигались. Они продолжали сидеть в креслах, не желая идти спать. Им было хорошо даже молчать друг с другом, как и всегда. В тёмной тишине, Оби-Ван задал вопрос, который обдумывал вот уже много месяцев:

- Учитель, вы можете сказать, чего мне не хватает? Над чем мне ещё нужно работать?
Он не мог ясно видеть лицо Куай-Гона.

- Ты имеешь в виду свои недостатки, падаван?

- Да. Вы сказали мне, что я слишком много волнуюсь, и я попытался это исправить.

- А-а, ты имеешь в виду, что теперь слишком много волнуешься о том, что волнуешься? - в голосе Куай-Гона звучала насмешка. Он дразнил Оби-Вана.

- Еще я иногда слишком строг с живыми существами и знаю об этом. Иногда я слишком самоуверен.

- Это верно, Оби-Ван, но это не недостаток, - ответил Куай-Гон уже серьёзно. - Я видел, как ты работал. Я вижу то, чего ты можешь достигнуть.

- Тогда каков мой недостаток? - спросил Оби-Ван.

Куай-Гон молчал так долго, что Оби-Ван подумал, что учитель уснул. Потом его голос послышался из темноты, мягкий и глубокий:

- Ты будешь великим рыцарем-джедаем, Оби-Ван Кеноби. Я слышу это в каждом твоем вздохе, в каждом ударе твоего сердца. Я буду гордиться тем, что был твоим Учителем. Если у тебя и есть недостаток, так это твоя слишком сильная привязанность ко мне.

обикин

Оби-Ван так и не понял смысл слов Куай-Гона. Он хотел переспросить его после окончания
той миссии. Оби-Ван всё время ломал голову над этими словами: забывал их, вспоминал снова, отгонял прочь только для того, чтобы они вновь появились в его мыслях.

И теперь они преследовали его постоянно.

Началась Война Клонов. Галактика трещала по швам, и Республика была готова расколоться на
части. Оказалось, что бывший джедай, граф Дуку, возглавил армии Сепаратистов. Много джедаев отдали свои жизни на Геонозисе шестью месяцами ранее. Отголоски той трагедии до сих пор звучали в Храме, заставляя каждого волноваться о своих товарищах. Видения джедаев стали туманными и нечеткими из-за горя, которое оно испытывали. Они сознавали это, но видения все еще не обрели прежней ясности. Над Храмом джедаев как будто был опущен темный занавес.

И что-то изменилось в Энакине Скайуокере, что-то очень тревожащее Оби-Вана. И теперь эта
тревога не давала ему покоя: не из-за любви ли к Куай-Гону он стал сквозь пальцы смотреть
на ошибки Энакина?

Беспокойство за Энакина, тупой ужас, будивший его временами по ночам, теперь уже подкреплялся другим страхом: сознанием того, что уже поздно что-либо менять.

Его учитель не мог предвидеть всего, что будет. Однако он верно указал на самое уязвимое место Оби-Вана. Оби-Ван открыл своё сердце Энакину из-за уверенности Куай-Гона в том, что Энакин избранный. Не слишком ли много он на себя взял? Не пропустил ли он того, что не следовало пропускать?

"Любовь никогда не ослепляла Куай-Гона. Но она ослепила меня".

Теперь между ним и Энакином лежала слишком глубокая пропасть - и это в то самое время, когда ему нужно быть к падавану ближе, чем когда-либо. Чувства подсказывали Оби-Вану, что Энакин сильно изменился со времени сражения на Геонозисе. Он знал, что Энакин побывал на Татуине. Он знал, что мать Энакина мертва. Он знал, что между Энакином и несравненным сенатором Падме Амидалой возникла запретная связь.

Он ощущал, что некоторые изменения были к лучшему, некоторые нет. Как будто Энакин стал более твёрд. И более скрытен. Одно Оби-Ван видел ясно: Энакин больше не ребёнок, он стал мужчиной.

Какими бы ни были эти изменения, они не принесли Энакину утешения. Оби-Ван чувствовал беспокойство своего падавана, его нетерпение. Он видел, что Энакин больше не чувствовал прежнего умиротворения, оставаясь в Храме. Он всегда желал быть в движении, находиться где-то далеко отсюда.

Оби-Ван стоял в дверях Комнаты Карт Храма и наблюдал за Энакином. Эта комната была местом, куда Энакин приходил, когда в его мыслях не было порядка. По какой-то причине его падаван успокаивался, когда перед ним возникали десятки голограмм вращающихся планет, а разные голоса произносили детальные их описания: география, язык, правительство, обычаи. Из хаоса голосов Энакин выделял один голос, потом другой, потом ещё, пока не начинал слышать отчетливо каждый голос среди общего гомона.

Оби-Ван видел, что Энакин очень уж пристрастился к этой игре. Голограммы кружились вокруг его головы как рой сердитых насекомых. Для Оби-Вана голоса сливались, путались. Он не мог себе представить, что кто-то находит во всём этом покой. Пока он смотрел, Энакин поднял палец и добавил ещё одну планету в общий хоровод.
- Энакин.
Энакин не обернулся, как сделало бы большинство существ. Вместо этого он поднял руку. Одна за другой голограммы планет исчезли, голоса стихали, пока не замолчал последний - Оби-Ван отметил, что рассказывал он о драгоценных металлах на Набу. Энакин встал и
повернулся. Оби-Ван видел, что Энакин никак не привыкнет к своей новой искусственной руке.
Он неловко прижимал эту руку ближе к телу. Это разрывало Оби-Вану сердце.

---

При таком падаване невозможно избежать педофилии, я настаиваю:

@темы: эники-беники, Может Сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Дуку был пиздец позитивным Учителем:

- Твой недостаток – потребность в связи с живой Силой. Куай-Гон, галактика переполнена различными существами. Орден джедаев всегда поддержит тебя. Однако кое-что ты должен помнить всегда, - сказал Дуку. - Ты одинок, и предательство неизбежно.
(с) Наследие джедаев

@темы: любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., Может Сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Испытания джедаев

Подчеркнуто-маскулинная, технозадрочерская и оттого унылая для меня книга. Очередной кризис в очередной заднице Галактики. На планете Праеситлин армия сепаратистов под предводительством фиолетовозубого любителя чая захватывает командный центр, представляющий огромную ценность для Республики.
Эни в этот момент неприкаянно торчит в Храме, Оби-Ван улетел на одиночную миссию, велев ему учиться и тренироваться. Для боевых тренировок на мечах Эничка быстро нашел опального мастера-джедая Халкиона (и начал с ним флиртовать, рассчитывая на его поддержку при голосовании в Совете, Эни очень рвался в рыцари-джедаи). Когда весть о захваченном сепаратистами центре дошла до Корусанта, Совета и Палпатина, то Палпатин порекомендовал заслать туда именно Халкиона.
Почему бы это, подумал я.
"Знаешь, Эничка, у меня есть жена и ребенок, потому что плевать я хотел на запреты Совета и Кодекс. У тебя тоже есть жена? Кууул" - вскоре объявил Халкион.
Яснопонятно, подумал я, когда перестал кричать в себя.
Знаете, накапливается уже немалый список претензий к Квай-Гону, а это я еще не начинал читать их совместную с мелким Оби-Ваном серию. Оби-Вану, значит, от Сири даже один поцелуй в губы не перепал, его сразу сдали Йоде и провели с ним воспитательную беседу, в то время как другие джедаи крутят свадьбы перед самым носом у Совета! И детей заводят! Очевидно, почему Палпатин хотел показать этого парня Энакину. "Смотри, женат и при ребенке, а все равно остается хорошим воином и на Темную сторону не убежал, все можно совмещать".
Под конец истории Эни еще выступил в роли священника на свадьбе необоснованно-влюбленной пары летчик/разведчица, которые провели вместе примерно дня три, но подхваченные волной гетеронормативности в первый же день стали целоваться, а к вечеру третьего поняли, что жить друг без друга не могут.
Эни пробовал писать Падме письмо-завещание перед началом боя. Боги, Эни, никому и никогда их не пиши xD "Сладчайшая, дражайшая" - это было очень стыдно. Главное, до начала операции он целый месяц сидел в Храме и Падме ни разу не навестил, зато как улетел - океан страсти, море любовной тоски.
Во время боя Эни по старой привычке чуть не перешел на Темную сторону (и тут вмешался голос Квай-Гона, но чем был занят Квай-Гон, когда Эни совращал Палпатин? У него очень уж избирательная помощь, это тоже входит в список моих претензий) и чуть не убился об вражеский крейсер. Крейсер взорвался, Энакина сочли мертвым и Халкион уже начал планировать, как расскажет эту новость Падме. Хорошо, что там рядом не было Оби-Вана, он бы в этот момент слег с инфарктом, а Халкиону что, спокойно отнесся к проебыванию чужого падавана, пусть и избранного и невероятно талантливого.

@темы: любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., Может Сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Какой кошмар >_______

06.03.2016 в 23:35

Пишет  Су-чан:

И продолжая тему комиксов, небольшой старый вебкомикс про Оби-Вана с Люком с японского сайта noi.skr.jp, который, походу, давно почил в бозе.

БОЛЬ

всё целиком

@темы: эники-беники, перепосты перепостов

---

Пара здравых идей

@темы: эники-беники, фашист и истеричка, Может Сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Жаль, что на тумблю не скинуть, не поймут. Чудеса русского языка~

@темы: эники-беники, фотошоп сделал мне хорошо

---

Какая прекрасность

@темы: токийский гуляш, видяшки

---

что это за улыбка, гхасподь, Энакин, зачем.
А вот в Преддверии бури они несколько раз так купались. Вместе. Голыми. Приятно это знать.

@темы: эники-беники, тумбля, Может Сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

[x]

@темы: тумбля, Может Сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Перевод

Склонённая тень в лесу безучастно глядит
На револьвер со взведённым курком, покоящийся в руке
Он думает о цвете юности своей, и вдруг склоняет голову
Потому что цветок розы напомнил ему нежный изгиб бедра.

Ночью и днём, слышны стальные шаги, смертельные огни служат освещением
Его отвага в тишине смешалась с изяществом
И воздух пропитывается крепким спиртом,
пропущенным сквозь полураскрытые звёзды.
Снаряды ласкают почву, аромат ночи разлит там, где почиваешь ты.

Склонённая тень в лесу безучастно глядит
На револьвер со взведённым курком, покоящийся в руке
Он думает о цвете юности своей, и вдруг склоняет голову
Потому что цветок розы напомнил ему нежный изгиб бедра.
[x]

@темы: Музыка странного сна (с)

---

это мой самый любимый обикиновский арт, пожалуй.
как у Стовера было сравнение Эни с темной тучей, что-то вроде того. Темная туча, которая приползла в поисках прощения.

---

Преддверие бури

Книга похожа на стандартный RPG-квест "принеси-подай". Оби-Вана с Эни и Луминару с ее падаваном-Баррис (которых я неплохо знаю по Войне Клонов) отправляют налаживать дипломатические отношения с племенем дикарей на очередной занюханной планете, выгодно отличающейся от других только удачным расположением на межгалактической карте. Так как дикари уважают традиции, то добираться до них нужно на ездовых животных и поездка растягивается на целый месяц.
Путешествуют джедаи, несмотря на тучу опасностей, весьма мирно и забавно. Купаются голыми в реке, выступают на концерте перед другим дикарским племенем (Оби-Ван рассказывает романтическую историю, Эни поет печальную песню, которую ему мама вечерами напевала) и спорят друг с другом по мелким вопросам. Чувствуется, что Галактика наслаждается последними отпускными деньками перед огромным пиздецом.
Оби-Ван окончательно уже поклал на попытки воспитать Эни. Падаван опять кого-то убил? Ну бывает, главное, чтобы правдоподобно врал, как это якобы было необходимо. Луминара тихо радуется, что такое счастье привалило не ей, а ее падаван послушная и мудрая. Баррис хочет подружиться с Эни и надеется, что он открывает душу хотя бы перед своим наставником. Угу, как же. Угу. Наивная девочка, их отношения так не работают.

(тут я одну книгу пропущу, там Оби-Ван без сопровождения Эни, вернусь к ней позже)

Тайны джедаев

Вот на Джуд Уотсон всегда можно рассчитывать, когда хочешь сделать себе больно. Книга поделена на две части. Сперва рассказывают про приключения юного, еще не эмоционально-деревянного Оби-Вана, влюбившегося в Сири, а во второй части Оби-Вану и Сири приходится вернуться на планету, где они провели несколько счастливых дней, только уже в сопровождении Эни, женатого на Падме. И все ужасно и не как было в прежних книгах и Эни каждую свободную минуту старается тратить на Падме, убегая от Учителя, а на того, как назло, нахлынули воспоминания... Квай-Гон мог бы его и не сдавать сразу Йоде, когда узнал, что Оби-Ван с Сири друг в друга влюбились. Их разлучили раньше, чем они успели нормально обсудить ситуацию, в которой оказались.
У Сири с Эни ужасно много общего. Они прекрасные пилоты, оба упрямые, любят выводить Оби-Вана из себя и поступать наперекор правилам. Как мы шутим, у Оби-Ван есть определенный типаж, по жизни только в таких и влюбляется.
В конце он... "Наконец-то он понял самый сложный урок Квай-Гона. Для этого понадобились долгие годы и многие утраты. И даже смерть, швырнувшая его на колени. Но он поднялся. Он наконец овладел этой последней загадкой учителя. Он научился жить с открытым сердцем".
Отличный момент, чтобы открывать сердце, ну просто наилучший. Война Клонов, несколько лет до окончательного краха Республики. Открой сердце, чтобы Эни было сподручнее его разбивать.
Эни еще и ведет себя как последний мудак, убегает из Храма к Падме в тот момент, когда Оби-Вану жизненно необходим комфортинг и думает про себя, что Оби-Ван на любовь вообще не способен:
Там, на Азуре, он на минуту подумал, что Оби-Ван мог любить Сири. Ему казалось, что он видел это в глазах мастера, когда Сири погибла. Но Кеноби стоял над человеком, который убил ее – и ничего не сделал. Если Оби-Ван действительно любил, как он мог пощадить убийцу? Да, конечно, джедаи не имеют право казнить безоружного. Но дело было даже не в этом, а в том, как Оби-Ван говорил с Магусом – спокойно. Холодно. С таким характером невозможно любить, - думал Анакин. Сам он отдавал Падме всю свою страсть – и получал страсть взамен.
Открой. Глаза. Идиот. От тебя любит уже лет шесть, если не дольше, намеренно игнорирует все твои недостатки, чтобы только не разрушить отношения >___< Идиотина избранная.
А Оби-Ван вставал на рассвете и таскал Квай-Гону чай. Словами не выразить насколько это трогательно. "Есть тысячи способов сказать "я люблю тебя"". Принести чай на рассвете. Или там. Умолчать о непозволительных отношениях своего падавана с сенатором от Набу. Это его осознанное решение, не говорить Совету.

- Ты оглядываешься назад?
Оглядывался ли он? Безусловно, постоянно. Чаще всего – из-за Анакина. Во время, требующее сближения, ученик и учитель были далеки как никогда. Что он сделал не так? Может, отвернулся от чего-то, чего не пожелал увидеть? Анакин все еще был его падаваном, но вот Оби-Ван вряд ли оставался его учителем. Анакин удалялся туда, куда Оби-Вану было не достучаться. Как зверь, удерживаемый на изношенном старом поводке. В один прекрасный день поводок оборвется, и Анакин вырвется на волю – мысль, которая всегда приводила джедая в ужас.

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно.

---

Зверополис
Зашипперив лиса и кроличку еще со времен появления плакатов с их умильными мордами, в кино мы шли посмотреть именно на их дуэт, в первую очередь. А там, вот чудо, обнаружились важные и серьезные темы. На свете пока мало существует мультфильмов от крупных компаний, посвященных борьбе с расизмом и нетерпимостью, а этот как раз из таких. У него отличный основной посыл: не суди никого по внешности, по первому впечатлению, по расе. В Зверополисе, на первый взгляд, царит равноправие, хищники и травоядные живут в мире друг с другом. Но только на первый. Почему-то мэр там именно лев, в полиции служат только крупные животные (и тоже хищники), а маленькой кроличке, мечтающей стать первой кроличкой-полицейским настойчиво советуют оставаться на ферме и продавать морковь. Очень типичное "я, конечно, не расист/гомофоб, но твое место вон там, в дальнем темном углу". И это проявляется во всем, даже в мелочах, вот когда кроличка, вопреки всему таки поступает в полицейскую академию, то показывают, что все там рассчитано на крупных животных, вплоть до высоты столов и размеров унитазов.
С другой стороны, показывают, что и травоядные, притесняемая группа, тоже могут быть нетерпимы к хищникам и отказываются верить в их добрые намерения. Обе стороны "хороши", поскольку не могут избавиться от стереотипов и шаблонного мышления.
И этот дивный посыл присыпан яркой анимацией, отсылочками (крот-крестный отец!) и хорошими шутками. Тандем из лиса и кролички тоже отнюдь не разочаровал. Решили, конечно, что Хакс-лис, а Бен-кроличка, безуспешно пытающийся казаться хищником. Кроме этого, в кроличке легко увидеть Клэрис Старлинг, если вы помните как смотрелась хрупкая Фостер среди суровых детин в "Молчании ягнят".
Дисней молодец, Дисней идет правильной дорогой.

------------
Дорожные знаки по самым оптимальным ценам вы можете приобрести в компании Урал-знак. На данный момент, эта компания является лидером по производству знаков в нашем, уральском регионе и не собирается сдавать своих позиций. А все потому что знаки от этой компании отличаются высоким качеством и приятными ценами.

@темы: фильмы, закрытое общество прохождения по пизде (с), урал-знак, дорожные знаки

---

С дядей его редко рисуют

@темы: фашист и истеричка

---

Дописал этот фик, потому что он достал самоплодиться в черновиках, увеличивая их количество xDD (а их там и так триста, спасибо, парень, помощь не нужна)

Кайлакс, 6 страниц, PG-13, Романтика, Драма, Психология, Повседневность, Hurt/comfort.
Обоснуй: напоить
По старому-старому отыгрышу со стотыщ

Вот, значит, как оно бывает в жизни. Несколько дней назад ты одним движением руки уничтожаешь целую звездную систему, а в следующем кадре этой странной пьесы ты, потерявший базу, значительную часть личного состава, потрясающее смертоносное оружие и, что скрывать, веру в собственные силы, напиваешься в одиночестве, надеясь ненадолго забыть обо всем случившемся.
Позже он сможет оправиться. Снова будет выглядеть безукоризненно и вести себя так, будто располагает планами на все случаи жизни. Он проконтролирует процесс проектирования нового оружия, которое по мощности, несомненно, превзойдет прежнее. Он ужесточит психологические проверки для штурмовиков. Напишет подробнейший рапорт для Верховного лидера Сноука, в котором объяснит насколько (абсолютно) он не виноват в случившейся катастрофе.
Все это будет, проигранный бой вовсе не равняется проигранной войне. Но это его первый проигранный бой. Подвел. Недосмотрел. Слаб и недостоин. Что хуже всего — запаниковал и едва сумел скрыть это от подчиненных.
Он пьет, чтобы заглушить злобный хор голосов в голове, где каждый голос звучит точь-в-точь как его собственный. Один вечер, выделенный на глупое самобичевание, залитое поверху дешевым высокоградусным пойлом, - это все, что он может себе позволить.
Завтра. Завтра будет болеть уже меньше, и стыд не будет так сильно туманить голову. А пока пусть ее заволочет туманом из-за виски.
Казалось бы, способ пережить дерьмовый день найден и все идет по плану.
Но жизнь решает еще раз приложить его головой, закрепляя урок «ничего и никогда не идет в соответствии с планом».

Кайло Рен грузно оседает на соседний стул, и Хакс, посмотрев влево и заметив его, едва не падает с собственного места. Какого..! Хакс не понимает, как, нося такое количество одежды, а вдобавок еще и тяжелые ботинки, возможно подкрадываться к людям незаметно. Также он не понимает, что Кайло Рен забыл среди ночи в этой части корабля, ведь ему ясно было сказано, что нужно несколько дней лежать в медицинском отсеке, отдыхать-медитировать и ни в коем случае не тревожить заживающие раны — швы на боку могут разойтись.

Кайло Рену повезло, что пить генерал начал задолго до его появления и успел осушить половину бутылки. Ему было плохо и меланхолично. Ругаться не хотелось. В другое время он бы про себя посмеялся над тем, что Кайло разгуливает в шлеме даже по ночам, словно призрак неупокоенного ситха, но сегодня его странности меркли перед лицом недавней катастрофы.
Ругались ли они хоть раз из-за по-настоящему важных вещей? Он не мог вспомнить. Несмотря на то, что Кайло Рен большую часть времени пробуждал в генерале одно лишь глухое раздражение, сегодня он был рад и его компании. Как ни крути, они были на одной стороне, и кто, если не Кайло, проигравший неопытной девчонке, мог лучше понять его раздробленные в мелкое крошево чувства. Вероятно, потому Кайло и пришел сюда. Тоже решил, что страдать в обнимку с бутылкой легче, чем в компании зудящих медицинских дроидов.

— Может, снимете свое… свой шлем? — предложил Хакс вполне дружелюбным тоном. — По такому-то случаю. Я все равно уже видел ваше лицо.
— У меня теперь на лице шрам, — напомнил ему Кайло Рен. Из-за шлема невозможно было понять, с какой интонацией он произносит эти слова. — Он заживает и плохо выглядит.
Значит, вы наконец стали похожи на ситха.
Хакс не уверен, что это хорошая новость. Первый шок из-за нетипичной (для представителя Темной стороны так уж точно) внешности Рена у него давно прошел, и с его неуместной виктимностью он успел смириться. В шлеме Кайло выглядел достаточно внушительно, чтобы вселять страх в сердца противников, а без шлема его все равно практически никто не видел. А теперь - что? Хакс воображает жуткий шрам во все лицо, перекрывающий большую часть родинок Рена, и его настроение падает на следующий уровень дна.
Там, в лесу, во время спасательной операции, ему некогда было разглядывать раны Рена. Когда вокруг горят обледенелые деревья и отовсюду слышится шум взрывов, чужая привлекательность совсем не заботит.
Раньше они с Реном, бывало, жаловались на неприветливый климат планеты-базы, и можно сказать, что их жалобы были услышаны. После визита Сопротивления там стало куда теплее. Райский уголок получился, если забыть про огонь и неминуемый взрыв всей планеты. Правильно говорят: «Бойтесь своих желаний».
Тот эпизод в воспоминаниях Хакса был подобен сюрреалистической картине. Черное одеяние Рена на белом снегу, его бледное лицо в окружении черных же кудрей и алый росчерк на щеке — рана от меча, сочащаяся кровью. Хакс тогда только и успел подумать, что Рену невероятно повезло остаться с двумя глазами. Остальное было не так важно.
— Думаете, я вашего шрама испугаюсь? — насмешливо поинтересовался Хакс.
— Ладно, — проявив нетипичную для себя покладистость, согласился Рен и потянулся к защитным креплениям на своем шлеме.
Сняв шлем, он взглянул на генерала с вызовом, как-то разом напрягшись. Ждет оценки его внешности, что ли? А если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то от кого еще он мог ее ждать? Верховному лидеру Сноуку, принимая во внимание «особенности» его собственной внешности, жаловаться на один-единственный шрам было смешно, все равно что обсуждать со слепцом легкую близорукость.
Хакс пристально посмотрел на Рена. Воспаленный шрам, идущий от переносице к щеке, конечно, не делал магистра красивее, но и страшнее он его не делал тоже. Рен все еще казался совсем юным и уязвимым, и глаза у него не пожелтели и не налились алым, несмотря на все, что с ними случилось за последнюю неделю. Хакс мимолетно пожалел о нескольких темных родинках, оказавшихся погребенными под шрамом, и сразу после этого задался вопросом, когда это он успел запомнить расположение родинок на щеках Рена. Когда и, главное, зачем.
— Шрам вас не портит, магистр, — сказал он вслух, решив, что будет слишком по-детски врать Рену про его внешность,лишь для того, чтобы дополнительно огорчить его, — и не меняет. Вам повезло, что глаз не задет.
— Спасибо, — ответил магистр и поерзал на своем стуле, устраиваясь удобнее. Похоже, пока он ждал отзыва от Хакса, то не задумывался о мелких неудобствах. Следовательно, нервничал. Следовательно, мнение Хакса действительно имело для него значение. Это льстило, что уж там. Хакс решил, что стоит закрепить успех, и сделал контрольный выстрел:
— Было бы очень жаль, если бы вы остались без глаза, глаза у вас красивые.
Не самый лучший из всех возможных комплиментов, зато по существу, по-военному четко.
Кайло потупил взор, и Хакс подумал, что в другой раз можно сказать что-нибудь и про его ресницы, длинные и густые.
— Кажется, алкоголь делает вас общительнее, — заметил Кайло.
— Алкоголь и утраты, — невесело усмехнулся Хакс. — Нам с вами теперь почти нечего делить, вы заметили? И базу разнесли на куски без вашего непосредственного участия.
— Все равно я уже разрушил все, что оставалось, — глухо произнес Кайло. — Больше нечего.
Такая неприкрытая тоска удивила Хакса. Он не предполагал, что Рен, как и он, принял близко к сердцу потерю Старкиллера.
— Но вами Верховный лидер все равно доволен. Это же не ваши подчиненные оставили базу без щитов.
Рен взглянул на него с досадой, как будто он говорил про незначительные мелочи.
— Я не это имел в виду. Я разрушил остатки своей прошлой жизни. Окончательно.
Хакс нахмурился. Он терял нить разговора.
— Каким образом?
— А. Верно, вы же не знаете. Дело в том, что… — Рен, скорее всего неосознанно, выдержал драматическую паузу, что было очень в его стиле. — Хан Соло — мой отец. Был им, точнее.
В голове Хакса взорвался небольшой эмоциональный фейерверк. Слухи о происхождении магистра среди членов Первого Ордена ходили самые разные, но Хакс меньше всего ожидал услышать имя Хана Соло. Известный контрабандист, искатель приключений, герой войны — и вдруг отец Кайло Рена? Их Кайло, по уши закованного в черное, этой угрожающей темной тучи без намека на обаяние? Удивительные вещи иногда творит генетика.
Кроме того, быстро перебирая в уме все известные ему факты из биографии Хана Соло, Хакс вспомнил, в числе прочего, и на ком он был женат.
— Так значит, генерал Лея Органа… — охрипшим голосом произнес Хакс и сделал щедрый глоток из своего бокала. — Я вас правильно понимаю?
Кайло Рен (Соло? Нет, серьезно?) кивнул.
— Да, вы все понимете как нельзя точно.
— Вот как… А я все думал, почему вы плакали, когда мы улетали с горящей планеты. Не из-за неудачи со сбежавшей девчонкой ведь. — рРешив побыть великодушным, генерал пододвинул к своему собеседнику бутылку и собственный бокал. Сходил бы к стенному шкафу за новым, будь он уверен, что в состоянии преодолеть это ничтожное расстояние, ни разу не покачнувшись. Но уверенности не было. Значит, хватит и одного. Они могут просто пить с разных сторон.— Угощайтесь, магистр, что же вы. Вам это сейчас нужно больше, чем мне.
— Вы могли бы сделать вид, что не заметили слез, — недовольно отозвался Рен. От предложенной выпивки он, тем не менее, не отказался и от души плеснул виски в почти опустевший бокал.
— В тот момент я так и поступил, разве нет? А теперь считаю, что вам незачем стыдиться этих слез. Вы смогли сделать то, что было необходимо.
Хакс не до конца понимал, зачем Рену понадобилось убивать отца именно сейчас, ведь Хан Соло, в отличие от своей боевой жены, не считался частью Сопротивления и, казалось, не проявлял никакого интереса к театру боевых действий, развернувшемуся в Галактике, но решил, что этот конкретный поступок Рена заслуживал уважения. Наверное, — решил он. — это часть обучения Кайло. Отрекись от прежней жизни, продемонстрируй абсолютную преданность Темной стороне… Хакс дважды подумал бы, если бы кто-нибудь предложил ему связь с Силой и обучение ситховским премудростям. Глядя на Рена, он понимал, что система подготовки штурмовиков не так уж ужасна и жестока, как могло показаться стороннему наблюдателю. Надо знать, с чем сравнивать.
— Да. Я смог, — глухо произнес Рен. Отхлебнув из бокала, он поморщился.
— Согласен, дрянь еще та, — кивнул ему Хакс. — Зато действует быстро, если вам нужно забыться, то средства лучше не найти. Значит, вы теперь… окончательно перешли на Темную сторону?
— Хотелось бы надеяться.
Поверив его рекомендации, Кайло вновь отпил из бокала.
Хакс, решивший на правах владельца бутылки поухаживать за ним, долил магистру еще.
— Выходит, вы сильнее меня. Я бы не смог убить отца. Наверное. Даже ради возможности править Галактикой, — признался он.
Долгое время отец оставался центром его личной вселенной. Именно благодаря отцу Хакс смог добиться таких вершин, именно отец указал ему путь, по которому Хакс собирался идти всю жизнь. Возможно, отец назвал бы его трусом, услышь он последние его слова. Отец всегда говорил, что цель оправдывает средства, но Хакс чувствовал, что отцеубийцей он не смог бы стать никогда. Слишком саморазрушительная перспектива. Какое удовольствие получишь от захваченной власти, если к тому моменту будешь мертв внутри?
Рен глядел куда-то в сторону. Поддержку со стороны Хакса он, казалось, воспринял как нечто само собой разумеющееся.
Значит, совсем потерял связь с реальностью, — решил Хакс.
— Я думал, что это поможет. — сказал Рен.
— Поможет… окончить ваше обучение? — неуверенно уточнил Хакс.
— Поможет избавиться от Света.
— Как это?
Свет и Тьма — для Хакса они были не более чем абстрактными понятиями. Его границы понимания разницы между добром и злом, Тьмой и Светом давно размылись. Он не мыслил такими категориями, предпочитая ставить перед собой конкретные цели. Принимая решения, он руководствовался логикой, а не шел на поводу у эмоций, и не обращал внимания на редкие уколы совести. Совесть тоже оставалась не более чем абстрактным понятием, досадным препятствием, ограничивающим пространство для маневров. Людям, имеющим хоть отдаленное отношение к политике, совесть необходимо было ампутировать в первую очередь.
— Ну, от Света. Внутри, — повторил Рен с таким видом, словно Хакс не понимал элементарных вещей и вдруг понизил голос: — Но он все еще здесь. Так и жжется изнутри.
— И вы так всю жизнь живете, терпя боль? — Хакс посмотрел на него задумчиво. — Пока в вас остается Свет, остается и вероятность, что вы можете вернуться на Светлую сторону.
Теперь он, скорее, рассуждал вслух, чем говорил с Реном. Озвученная им версия возможного будущего вызывала беспокойство. Если помимо оружия Орден лишится еще и единственного ученика Сноука, их шансы на победу в войне будут близки к нулю.
— Мне некуда возвращаться, генерал. Я убил своего отца. После этого меня в Сопротивлении ждать могут только для того, чтобы казнить.
Хакс не отказался бы от его уверенности.
— Но у вас там осталась мать которая, наверное, любит вас? Несмотря ни на что? Часто материнский инстинкт работает именно так).. — Он вздохнул. — Моя давно умерла.
— Сочувствую, — похоже, что искренне сказал Рен. — У вас были хорошие отношения?
Хакс кивнул.
— Да. Правда, я мало что о ней помню. Она не хотела, чтобы я во все это ввязывался. В политику. В войны. Это отец мечтал увидеть меня главнокомандующим с того самого дня, как впервые взял на руки.
Кое-что он все же помнил: длинные рыжие волосы, щекотавшие шею, когда она наклонялась, чтобы поцеловать его. Улыбку. Ласковые прикосновения и запах. Немного — смех. Немного — отрывистый сердитый голос. Они с отцом часто спорили. Любила ли она его достаточно, чтобы простить ему уничтожение целой звездной системы? Гадать об этом не стоило. Возможно. Матери часто закрывают глаза и на самые ужасные деяния своих детей, судя по рассказам других людей.
На всякий случай, Хакс постарался побыстрее загнать обрывочные (светлые) воспоминания обратно в глубины памяти. Несмотря на опьянение, он не забывал о том, что сидит рядом с человеком, способным влезть в нему в голову и увидеть то, чем он ни с кем не собирался делиться.
— Я вам тоже сочувствую, магистр, — счел нужным сказать он
— Забавно. — Пухлые губы Рена искривились в едва заметной улыбке. — еЕще недавно мне трудно было представить, что мы можем вести цивилизованную беседу.
Хакс криво улыбнулся в ответ.
— Верно. В вас бывает сложно разглядеть человека, уж простите за такую откровенность.
— Из-за шлема?
Хакс снова кивнул.
— Без него вы совсем другой. Настоящий. Создание из плоти и крови. Можно даже вас коснуться, не боясь сразу остаться без руки.
— Вот поэтому я его и не снимаю, — сказал Рен. — Но это утомляет, признаю.
— По крайней мере, вам не нужно его носить, когда мы остаемся наедине, — сказал Хакс и издал короткий смешок. — Хм, прозвучало как-то неправильно.
Рен с безразличным видом допивал остатки алкоголя из бокала.
— Разве?
— Да. Как будто я собираюсь делать вам непристойные предложения. Хотя…
Это протяжное «хотя» за него добавил в разговор алкоголь. Или, возможно, оно явилось следствием его депрессивного состояния, смешанного с излишне откровенным разговором.
И он все еще помнил ту странную мысль насчет родинок Рена.
— Генерал? — вопросительно произнес Рен, приподняв брови.
Иногда у тебя есть месяцы на выработку правильной стратегии поведения, а иногда на это дается всего пара секунд. Генерал едва удержался от того, чтобы схватить бутылку и отхлебнуть прямо из горла.
— Да, вы не ослышались, — храбро сказал он, поймав взгляд темных глаз Рена. — Сегодня я вам и это готов предложить.
Рен слегка зарделся, но взгляда не отвел.
— Ч-что именно?
— Отправиться в вашу каюту. Или в мою. — Но в моей сейчас на кровати спит кошка, а у нее и так стресс, так что лучше в вашу.. Хакс нервно поскреб ногтями одной руки по запястью другой, мельком отметив, что следы с прошлого сеанса самоистязания, случившегося днем, почти исчезли. Он не знал, зачем приставал к Рену именно сейчас. Не столько хотелось секса, сколько не хотелось засыпать в одиночестве. Они с Реном наконец добились какого-никакого взаимопонимания, и жаль было упускать момент, останавливаться на достигнутом. — Это, знаете, тоже хороший способ забыть обо всех проблемах.
— Я как-то… не предполагал, что вы обо мне думаете, э… в таком ключе, — растерянно произнес Рен, не спеша соглашаться на его предложение. — Мне казалось, я вам неприятен.
— Когда вы без шлема… даже не представляю, кому вы можете быть неприятны.
И для кого можете представлять опасноссть. Разве что для себя.
— Спасиб.
— «Спасибо, но нет, генерал, этот разговор окончен»?
— Не совсем, — немного поразмышляв, ответил Рен. — «Спасибо, но нам стоит продолжить этот разговор на трезвую голову».
— На трезвую голову это будет намного сложнее.
— Может, теперь уже не настолько? — с непривычно-рассудительным видом спросил Рен.
Ему надо было пить больше, а Хаксу меньше. Хакс чувствовал себя уязвимым из-за того, что именно он оказался в роли (просящего) предлагающего.
— Возможно. Но стыда за сегодняшний вечер точно не избежать.
— Чего вы собираетесь стыдиться? Вы, кажется, ничего такого не сказали.
— Я был с вами откровенен. Это совершенно недопустимо.
Ему было легче прочитать речь перед многотысячной толпой, нежели сказать несколько правдивых слов о своих чувствах.
— Об этом никто не узнает, — заверил его Рен.
Правильно. Это и в его интересах. Кто рассказал ему про Свет, выжигающий изнутри, и про смерть отца? Вероятно, Сноук тоже совсем не одобрил бы нынешнее поведение своего ученика.
— Обещаете, магистр? — то ли насмешливо, то ли всерьез, спросил Хакс и улыбнулся, когда Рен торжественно приложил руку к своей груди.
— Обещаю.
Хакс поверил. Поверил и потянулся к нему, накрыл его ладонь своей. Насколько смог. Получилось немного смешно, его рука сильно уступала в размерах руке Рена.
— Не уходите прямо сейчас, — сказал Хакс достаточно мягко, чтобы его слова не прозвучали как приказ.

В ту ночь они не дошли ни до чьей каюты, это верно.
Просто целовались над единственным пустым бокалом.
Шрам Рена совершенно, совершенно ничего не портил.

@темы: Эстер, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», фашист и истеричка