@темы: фотошоп сделал мне хорошо, может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Дочитал Дикий космос и, думаю, могу поставить ее в ряду самых-самых обикиновских второй, сразу после Стовера. Это нечто. Ну никак нельзя было ожидать такого нагнетения и эмоционального воздействия от предположительно детской книги по мультсериалу. По сравнению с простенькими историями Уотсон (которые мне тоже временами сильно заходили, но). Тут совершенно другой уровень. И цитировать опять хочется ВСЕ.

Поэтому тут кат для ката

Оби-Ван видит сон про бой Эни, Эни первым делом после боя ему же и звонит, рассказать о результатах (ну ладно, еще потому что проебал дроида и не хочет сразу рассказывать об этом Совету, но это все равно мило)

Влекомый Силой, он видит большое космическое сражение. Три Джедайских крейсера, ловкие и маневренные, держатся под натиском беспощадного противника. Удерживают позицию, чтобы защитить беззащитную планету, ее невинных граждан, от рабства или чего-то похуже. Чтобы защитить древнюю Республику от падения в хаос. Поворачиваясь, пояс астероидов сверкает в огне далекого солнца, осколки мертвой луны, отражают свет. Рой истребителей, похожих на сердитых металлических шершней, вырвался из своего безопасного гнезда в скалистую ночь. Враг хлещет их огнем, полосует лучами лазеров. Короткая жизнь. Яркая смерть. Это выглядит безнадежным. Сокрушительное поражение. Бессмысленная расточительная резня. Увязнув в ужасе, он твердит: нет, нет. Он не может помочь им. Он лишь свидетель. А затем, тяжело переваливаясь, из-за укрытия выступают тяжеловесные АТ-TEшки, изрыгая языки плазмы. Громоподобная смерть. Как доисторические хищники они наступают, верша суровое правосудие. Жестокий враг терпит неудачу, захлебываясь поражением. Подбитый вражеский звездолет горит. Он горит. Один маленький корабль пытается удрать. Шершень преследует. Ближе.

Ближе. Подходит ближе. А затем струя пламени. Волна неописуемого страха. Торжествуя, враг растворяется среди звезд. Убегает, чтобы на следующий день убивать снова. А шершень умирает в ливне взрывающихся осколков...

*
«Анакин!» — вскрикнул Оби-Ван, и сел на своей узкой койке. Его сердце беспорядочно колотилось.

Органа, по ту сторону герметически закрытой шторки, откашлялся. «Мастер Кеноби? Вы проснулись?»

Оби-Ван открыл шторку. «В чем дело?»

Глаза Органы покраснели из-за неразумного приема стимулятора. «Ваш падаван просит о разговоре с вами.»

Не погиб? Не разбит? На мгновение облегчение дало знать о себе приступом новой сердечной боли. Затем Оби-Ван кивнул, медленно соображая, спросонья. Жестокая головная боль стучала у него в висках. Ощущение было такое, будто он тряпка, выкрученная насухо небрежными руками.
*
«Учитель. Где вы? Я связался через Храм, но сигнал был переадресован.»

«Я направляюсь кое-куда с поручением,» — ответил Оби-Ван. «Так. Ты цел и невредим, несмотря ни на что. Как тебе это удалось?»

«Цел и невредим?» удивленно сказал Анакин. «Вы хотите сказать, что знали об этом заранее?»

«Конечно.» Он изобразил улыбку. Изобразил, чтобы казаться спокойным. Даже скучающим. «Но почему ты докладываешься мне, а не Совету?»

Анакин пожал плечами. Было ли это голографическим эффектом, или же он выглядел... смущенным? «Привычка - вторая натура, я полагаю »
*
«Неприятности?» — осведомился бессовестно подслушивавший Органа

«Нет», — сказал он. Затем, зашифровав в текстовом файле последнюю информацию для передачи Совету, отправил ее. При определенной доле везения они вполне могли принять отчет за чистую монету и не пытаться получить его голографическое подтверждение.

Он до сих пор не мог поверить, что Анакин был настолько неосторожен. Или просто он был намеренно безрассудным? Анакин всегда выходил далеко за границы того, что разумные люди считали безопасными пределами. Разумными. Это был своего рода дикий гений. Квай-Гон видел это. Сделал на это ставку тогда, много лет назад на Татуине. Рисковал многими жизнями, угадывая результаты гонок, ставя на карту их будущее, полагался на нетренированные, непроверенные способности мальчика раба.
Спустя десять лет обучения в Храме, дикий гений, похоже, так и не был укрощен. Не мог быть укрощен. Анакин продолжал бросать вызов логике, не обращать внимания на приличия, растаптывать ногами правила, которым он должен был следовать. Уверенный в своей победе. Уверенный в том, что бывший учитель непременно поддержит его.
Что я и делал. И по-прежнему делаю. Но, боюсь, что он однажды совершит что-то такое, чему я не смогу найти оправдания. И что произойдет с ним тогда? Даже думать не хочу.


Межзвездное путешествие Оби-Вана и Органы было тем еще адком. Они шипели друг на друга, флиртовали (Органа, а Оби-Ван отмахивался), бухали, играли в азартные игры, спорили про политику и шипели в два раза громче. Органа бесцеременно лез в личные воспоминания Оби-Вана и исподволь обвинял его в том, что джедаи недостаточно стараются ради спасения простых обывателей.

Типичный диалог Оби-Вана и Органы в звездолете

«Я уверен, что у меня плохое предчувствие,» — ответил он. «Которое лишь глупец стал бы игнорировать. Как далеко мы находимся?»

«Ох». Органа проверил навикомпьютер «Недалеко. Мы уже фактически на месте. Что вы предлагаете делать?»

Повернуть время вспять, чтобы этого задания никогда не было. Или, если это невозможно, связать вас по рукам и ногам и запихнуть в шкаф.
*

«Может и нет,» — согласился он. «Я предлагаю нам тихонько проскользнуть внутрь, Сенатор. Ни гудков, ни сирен. Никаких запросов. Отличный, неприметный, тихий заход на посадку.»

«Угу». Органа поморщился. «Ладно. Это все равно, что пилотировать кирпич, но я постараюсь. А у вас найдется замечательное большое одеяло, под которым мы сможем спрятаться, пока будем заняты этим? У них наверняка имеются внешние камеры слежения, поставьте на это, не ошибетесь.»

Дурной сон Оби-Вана про прошлое, который стал первым предвестником грядущего пиздеца

В пассажирском отсеке позади него раздался истошный вопль Оби-Вана Кеноби.

Потрясенный, Бэйл практически вывалился из кресла пилота и побрел на корму корабля. Кеноби, запечатанный на своем спальном месте заорал снова, с грохотом молотя кулаками и ногами по жесткой шторке, закрывающей отсек.

Бэйл разгерметизировал его, используя свой универсальный пилотский ключ. Кеноби наполовину выпал, наполовину выпихнул себя из спального отсека и шлепнулся на пол вниз головой. После чего, перекувыркнувшись, начал пытаться стряхнуть что-то со своего лица, груди, ног.

«Снимите их с меня!» — задыхаясь просил он. «Снимите их с меня!»

Бэйл опустился на колени, не вполне понимая что делать. После космической станции, увидев на что Кеноби способен, он не желал даже пальцем к нему прикасаться. Гораздо безопаснее будет использовать мягкий подход.

«Ничего такого на вас нет, Мастер Кеноби. Там ничего нет.»

Кеноби не замечал, или же не слышал его, продолжая терзать себя, словно больной, в горячке саллустианской чумы. Щеки и лоб его покрылись красными отметинами. В любой момент он мог пустить себе кровь.

К черту осторожность. Бэйл схватил Джедая за запястья и крепко сжал. «Мастер Кеноби, послушайте! Там нет ничего! Я клянусь в этом!» По-прежнему нет ответа. Кеноби извивался и сопротивлялся. «Прекрати ты, дурень, ты поранишь сам себя!»
Потрясенный, Кеноби уставился на него. «Сенатор?» Его испытующий взгляд блуждал по пассажирскому отсеку, словно он не вполне понимал, где они находятся. «Что произошло?»

Бэйл, отпустил его и отодвинулся назад, освобождая для него место. «Это вы мне скажите. Сначала вы медитировали и вдруг завопили в припадке так, что могли бы мертвого разбудить.»

«Это был сон,» пробормотал Кеноби. «Воспоминания.» Морщась, он сел и подвинулся, чтобы упереться спиной о стенку спального отсека позади него. Затем он подтянул колени к груди и обхватил их руками.

Бэйл смотрел в изумлении; это была чрезвычайно уязвимая поза. Резко контрастирующая с ярким воспоминанием о джедае, который способен был нести звездолет усилием разума... и выйти невредимым из шквала бластерного огня, способного убить любого обычного человека.

И вот теперь, этот же самый джедай сидел здесь, потерянный и сомневающийся. Настолько же далекий от навязывания своих правил, насколько это было вообще возможно.
Он поднялся, стряхнул с брюк приставшую пылинку, а затем отправился на камбуз, где плеснул для Кеноби на пару пальцев кореллианского бренди. Вернувшись в пассажирский отсек он протянул стакан.

«Пейте», — строго он сказал. «И если вы полагаете, что вам это не нужно, идите взгляните в зеркало.»

Кеноби без возражений взял стакан и залпом опрокинул его содержимое себе в глотку. И если бы не тот факт, что он был потрясен до глубины души, что ж...

«Спасибо», — хрипло сказал он, возвращая стакан.

Бэйл покачал им. «Еще?»

«Да.»

Они повторили этот опыт и затем он поставил стакан в миниатюрную раковину на камбузе, направился к ближайшему свободному креслу и сел. «Следует ли мне беспокоиться? За эту миссию, я имею в виду.»

«Нет», — ответил Кеноби. Несмотря на выпитое бренди он по прежнему был мертвенно-бледен, а багровые отпечатки пальцев еще виднелись на его коже. «Простите, если я потревожил вас, Сенатор.»

«Так...» Он оперся локтями о стол. «Мы направляемся к планете, на которой расположен храм ситхов, где вероятно хранятся артефакты Ситхов, чье предназначение неизвестно, а вы видите дурные сны... и это просто совпадение?»

«Верно.»

К черту это. «Мастер Кеноби, мы же договорились,» — холодно сказал он. «Что знаете вы, то знаю и я. Помните?»

Кеноби сверкнул глазами. «Я помню.»

«Тогда, о чем был сон? Что вы запомнили?»

«Ничего важного. Это было личное, Сенатор. Не связанное с Зигулой.»

«Почему вы так уверены?»

«Потому, что уверен!» Кеноби с трудом поднялся на ноги, неуклюже, без этой своей обычной изящной непринужденности. «Это был мой сон. Думаю, я знаю, что он означает.»

«Это и меня касается,» — сказал Бэйл. «Теперь я тоже хочу знать. Поскольку нам обоим известно, что вы в состоянии исказить истину, когда это вам выгодно.»

Кеноби выпятил подбородок, его глаза, сверкали негодованием. Лицо налилось кровью. «Это связанно со случаем из моего детства.»

«Вашего детства,» повторил он, недоверчиво. «Вот как?»

«Да, вот так,» — сказал Кеноби. «Оно у меня было.»

Ему следовало оставить все как есть. По правде говоря, что бы Кеноби ни видел во сне, это было его личное дело. И если джедай сказал, что это не связано с их миссией, ему следовало принять на веру данное утверждение. В конце концов, это было вопросом доверия. И чтобы заслужить его, следовало его выказывать. Но он действительно хотел знать, что же могло так напугать такого человека, как Оби-Ван Кеноби. Любопытство: его главный порок.

«Так... что же произошло?» — поддаваясь искушению спросил он. «В вашем невероятном детстве?»

Целую долгую минуту, в тишине, Кеноби просто смотрел на него. Затем скрестил руки на груди и нахмурившись уставился в пол. «Мне было тринадцать лет. Почти четырнадцать. Я проходил полевую практику на Таанабе. Это была часть моего обучения, как падавана у Квай-Гона. Я делал упражнение по поиску-в-Силе вслепую. Будучи молодым, и неопытным, я недооценил сложность задания. В результате свалился в нору к огнежукам.» [4]

«К огнежукам?» — Бэйла передернуло. «Я думал эти твари были уничтожены лет тридцать назад.»

Кеноби поднял глаза. «Они и были. В населенных районах. Мы же находились в пустыне, на полуострове Ба-Таанаб.» Едва заметная кривая улыбка. Он вновь взял себя в руки. «Нет никакого смысла в полевой практике, если вы не сталкиваетесь с затруднениями.»

Затруднениями? Джедаи считали плотоядных жуков затруднением? Чем больше я их узнаю, тем меньше понимаю. Как бы они, интересно, отнеслись к гнезду гандарков? Как к забавному приключению?

А потом они долетели до планеты с ситховским Храмом, еще на подлете ситхи на некоторое время захватили контроль над разумом Оби-Вана и начался пиздец всепоглощающий

Позади него Кеноби что-то пробормотал. «Простите,» — сказал Бэйл, неохотно поворачиваясь. «Я не вполне уловил...»

Его сердце забилось так сильно, словно готово было пробить ребра.

Кеноби стоял на коленях, лицо было пепельно серым, белки глаз налились кровью. Пот струился с него, впитываясь в обожженную в бою джедайскую тунику, а сам он цеплялся за сиденье возле пульта системы связи, словно оно было последней надеждой на спасение.

«В чем дело?» — спросил он. «Мастер Кеноби...»

«Ситх», — просипел Кеноби. Его горло подергивалось, мышцы на шее, напряглись словно металлические канаты. «Вытащите нас отсюда скорее!»

Бэйл внезапно почувствовал, что у него пересохло во рту и сердце неожиданно пропустило удар.

Ситх? Но Алинта сказала - она не стала бы лгать - я не понимаю, как мы могли подобраться так близко, при том, что вы не почувствовали их присутствия?

Он потянулся к штурвалу, готовый вытаскивать корабль. Почувствовал, как пальцы легли на рычаги управления - а затем закричал, когда невидимая рука схватила его за шею, стащила с сиденья пилота и швырнула словно детскую тряпичную куклу через всю кабину, в коридор за ней. Он ударился об стену, затем упал на палубу, с отвратительным треском ударившись головой о покрытие. Яркая вспышка света вспыхнула у него перед глазами и мир вокруг завертелся в сумасшедшем круговороте. Задыхаясь, все, что ему оставалось делать, это растянуться на спине и рассматривать зеленый потолок над собой.

Кеноби? Это был Кеноби? Какого криффа здесь происходит?

Мир вокруг продолжал вращаться - он падал - падал...

Нет. Падал корабль. Он мчался безумно и безудержно вниз, навстречу негостеприимной поверхности Зигулы.

Где Кеноби? Почему он ничего не делает?

Рот наполнился кисло-сладкой слюной. Он перекатился сначала на бок, затем на колени и тогда, наконец, смог подняться на ноги. Тяжело дыша, отплевываясь, с саднящим от желчи горлом, доковылял до кабины - и увидел Мастера Кеноби у штурвала, с обеими руками на рычагах управления, направляющего их звездолет прямиком к беспощадной земле.

«Эй! Какого станга вы...»

Кеноби приподнял кулак, сжатый так, что побелели суставы пальцев. «Мне жаль.»

Бэйл закричал, когда все та же грозная сила стиснула ему горло. Он был статуей из плоти, живым человеком, обратившимся в камень. Но по-прежнему мог испытывать ужас . Они падали к яркому свету. К первозданному отчаянию. Смерть мчалась навстречу им.

«Жаль», — прошептал Кеноби, мучительно. Одна рука его по прежнему лежала на штурвале. «Так жаль.»

В ушах у Бэйла звенело. В глазах помутилось и потемнело. Брея. Брея. «Не сожалейте,» — прохрипел он. «Сделайте же что-нибудь. Я не хочу умирать.»
Джедай не ответил. Затем лицо Кеноби перекосилось, и он начал дрожать, сотрясаясь до глубины костей так, что его зубы стучали, а волосы растрепались.

Бэйл услышал резкий вздох, скрежет. Давайте, Кеноби, давайте. Вы били ситхов прежде. Вы можете победить их снова.

Он уставился в смотровой экран, задыхаясь от недостатка воздуха. Теперь уже можно было сосчитать деревья, настолько близко к земле они были. Сосчитать деревья, сосчитать скалы, вообразить боль, с которой они разбиваются о мрачную поверхность Зигулы. Они промелькнули над чем-то - замысловатым черным сооружением - храмом ситхов? Слишком поздно. С ними все кончено. Ему, скорее всего просто привиделось. Теперь еще ближе к земле... уже почти... почти...

Кеноби закричал, издав ужасающий вопль боли и ярости. Вцепившись одной рукой в штурвал, он вывернул их маленький кораблик носом вверх, опустил хвост, сбросил скорость, пытаясь исправить то, что сделал ранее. А затем, все еще крича, он полностью отпустил штурвал. Разжал другую свою руку, палец за пальцем, и отвернулся, прочь от надвигающейся смерти. Кровь текла у него из глаз, носа и рта. Он был похож на кровавого призрака, с каплями крови сверкавшими в его бороде подобно рубинам.

Освобожденный из захвата безжалостной руки, задыхаясь, Бэйл вздрогнул, когда руки джедая обхватили его, крепко обнимая, подобно тому, как родитель отчаянно защищает свое дитя. Он почувствовал прилив тепла. Почувствовал, что очертания кабины искажаются. Поразился, заметив, что воздух вокруг них вдруг стал золотистым. Страх исчез. Страдание прекратилось. Он почувствовал покой и безопасность. Умиротворенность.

*

Сознание, неохотно возвращаясь, подсказало Оби-Вану, что он пока еще не умер. Будь он мертв, не было бы так больно. Разрозненные и беспорядочные обрывки недавних воспоминаний всплывали в памяти; от горечи поражения щипало глаза и кипело внутри.

Мне следовало упорнее сопротивляться. Я не должен был уступить.

Голос возник из ниоткуда, оглушительный грубый крик наполненный злобой и ненавистью. Разрушающий его душу. Подчиняющий волю. Подобный чернилам, вливаемым в стакан с чистой водой. Чернилам, наполненным страстью . Чернилам, полным гнева. Это был голос ситха, пробивающийся сквозь его защитные барьеры так, словно их там не было.

Покорись. Покорись. Джедай, покорись.

Лишь однажды ему довелось почувствовать тьму, подобную этой. Почувствовать, как темная сторона пытается отравить его кровь, пытается разрушить его светлую и сверкающую связь с Силой. На Набу, в Тиде, во время битвы с красно-черным ситхом убийцей. Но тогда он в состоянии был сопротивляться той темной отраве. Он был в состоянии очистить себя от ее гнили и победить.

Но не на сей раз. На сей раз казалось, будто целая армия ситхов направила против него свое оружие И хотя он сражался с ними, противостоял оглушающему принуждению, заставлявшему вести корабль навстречу гибели... сопротивлялся, пока он не понял, что его рассудок не выдержит... и пока, наконец, ситхи не победили.

Джедай, покорись.

Голос больше не кричал в его голове, источая страсть и гнев. Но даже в тишине, нечто бурлило в его крови. Нечто отвратительное. Нечто коварное. Ощущение темного разложения. Смутного беспокойства, тления, страдания, сулящего насилие. Судорожно вдыхая воздух, он чувствовал себя так, словно пил из источника Темной стороны.

Вставай. Вставай. Только не нужно валяться здесь. Но все кости казались отделенными одна от другой, мышцы вялыми, лишенными тонуса. Его непослушное тело проигнорировало команду. Черная отрава, распространялась по его венам, подчиняя волю. А еще глубже, казалось, в глубине души, слабо но настойчиво звучал ликующий, злобный шепот ситха.

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Ситхи крутят на повторе плохие воспоминания

Другими словами, Кеноби, нечего здесь валяться. Поднимайся. Уходи. Возьми ситуацию под контроль и найди способ из нее выкарабкаться.

Тем не менее его непокорное тело по-прежнему отказывалось слушаться.

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Без предупреждения, со стремительностью, от которой перехватило дыхание, корабль вокруг него исчез, и он опять оказался на Таанабе. Вновь тринадцатилетний, тощий и напуганный, пронзительно заоравший от ужаса когда огнежуки приступили к пиршеству.

Квай-Гон! Квай-Гон, помоги мне!

Но Квай-Гон не мог его услышать. Квай-Гон был мертв.

Внезапно ему вновь стало двадцать пять лет. Он все еще был падаваном, и сражался с ситхом. Пойманный в ловушку между силовыми полями он видел удар, нанесенный убийцей-забраком. Видел потрясение и боль на лице своего Учителя, когда его пронзил красный световой меч ситха. Почувствовал злобное торжество ситха. Почувствовал собственное горе и гнев.

И на земляном полу пещеры на безжалостном Джеонозисе. Совершенно беспомощный из-за двух ран от светового меча. Он смотрел, как Дуку играется с его смелым и опрометчивым Анакином. Серебристые волосы сверкают, зубы оскалены в улыбке, нестареющий ситх, джедай-предатель, он кружил вокруг Анакина с вызывающей легкостью. Отражая каждую атаку с небрежным, непревзойденным мастерством. Вынудил ошибиться - и лишил Анакина руки.
Он вновь услышал себя, кричащего: «Анакин! Анакин!»

«Простите», — произнес знакомый, усталый голос. «Боюсь, что его здесь нет.»

Органа.
*
Ни пения птиц. Ни голосов зверей. Ни единого отпечатка лап в грязи.

И повсюду темная сторона, жидкая отрава в его крови.

Бледно-голубое небо, омытое жарким алым румянцем на заднем фоне, поворачивалось высоко над головой. Огонь гудел. Тэйвор Мандирли кричал, когда ему ломали пальцы, кость за костью. Высокий, худой человек, умирающий за идею. Умирающий храбро. Умерщвленный чужой алчностью. Его глаза были вырваны из глазниц, так, что он не мог видеть собственную кровь. Его язык был отрезан, так что обошлось без криков о помощи. Никаких жалких просьб о пощаде. Он все еще был жив, когда они подожгли его.

Оби-Ван стоял тогда на четвереньках, его рвало и рвало. Ему было девятнадцать лет, когда погиб Мандирли. Ненамного моложе Анакина. Он рыдал словно самый маленький юнлинг, и Квай-Гон не упрекал его.

Обессиленный, он повалился на холодную землю Зигулы, из-за воспоминаний, таких же болезненных, как и предыдущие, про огнежуков, Квай-Гона и Анакина. Худшее из его прошлого, извлеченное на свет божий. Настолько же свежее и кошмарное как и тогда, когда произошло наяву.
«Кеноби.»

Он с трудом приоткрыл глаза и повернул голову.

«Да что с вами такое?» — спросил Бэйл Органа, стоявший в нескольких шагах от него. Лицо у него было растерянное. «Что, черт побери, происходит?»

Он попытался что-то сказать. Снова закашлялся и сплюнул. Использовал эти секунды, чтобы обдумать, как лучше ответить. Органе нужны подробности? Нет. Обойдется. «Думаю, это по-прежнему ситхи» — прохрипел он. «Темная сторона. Используют против меня тяжелые воспоминания. Бэйл, будьте осторожны. Остерегайтесь отрицательных эмоций. Это место подпитывается ими. Оно будет насыщаться и пожирать вас, пока вы не умрете.»

«Оби-Ван, я в порядке. Это вы в опасности. Что бы это ни было, оно влияет на ваш разум!»

Его разум. Его тело. Его кости истончались. Его кровь мутнела, насыщаясь мраком. Превозмогая боль, он выпрямился. «Я справлюсь.»

Ничего не ответив, Органа ушел обратно к разбитому кораблю. Оби-Ван уперся локтями в колени и опустил голову на руки. Глубоко вздохнув он обратился к Силе, потянулся к ее светлой стороне...

...и вместо этого погрузился во тьму.

Теплая рука коснулась его спины. «Эй. Эй. Все в порядке. Мы с этим разберемся.»

Оби-Ван собрал воедино обрывки и осколки своей личности. Взглянул на тряпку и бутылку воды, протянутые ему Органой.

«У вас все лицо покрыто засохшей кровью,» сказал сенатор. «Если вы не умоетесь, мне потом будут сниться кошмары.»

*

Темная сторона была ядом, пропитывающим его плоть.
Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Уронив тряпку и бутылку, он прижал ладони к ушам. Как будто это могло что-то изменить. Как будто голос находился не у него в голове. Злобное бормотание не умолкало. Он опустил руки.

Органа отступил назад. «Вы же... вы не... не сойдете в самом деле с ума, верно?»

«Нет, если смогу избежать этого, уж поверьте.»

«А вы сможете?» — спросил Органа. «Избежать, я имею в виду.»

Это был справедливый вопрос и он заслуживал честного ответа. «То, что напало на меня на корабле, затихло. Что, в целом, не так уж и плохо. Это... не слишком приятно, но я могу с этим справиться.»
Наверное.


«Мы можем найти там другой корабль, Оби-Ван. Или средства связи. Мы все еще можем выбраться отсюда. Вы просто должны держаться.»

Держаться? Держаться на чем? Светлая сторона была его фундаментом, и этот фундамент разрушился. Он чувствовал торжество темной стороны. Чувствовал ее ненасытность. Ее ликование. С мучительным усилием он восстановил самообладание.

Нет. Я не стану подпитывать свои страхи. Пусть темная сторона поголодает без меня.

«Воды в бутылках у нас вполне достаточно,» — сказал Органа. «И большая часть пищевых рационов пережила аварию. Мы можем добраться до храма пешком. Это будет нелегко, но нам стоит попытаться. Мы не можем оставаться здесь и просто сдаться. Если нам суждено умереть, Оби-Ван, то по крайней мере мы можем умереть пытаясь сделать что-нибудь.»

Сенатор говорил совсем как Квай-Гон. Что должно было утешить... но лишь сильнее расстроило его.

Мысли об Эничке, разумеется

«Хммм», — сказал он, очень похоже подражая Йоде, затем повернулся, чтобы вернуться на корабль.

Вид корабля заставил его остановиться Просто недорогая модель кореллианского звездолета. Ничего особенного. Никакой роскоши. Надежный звездолет, рабочая лошадка, который оберегал их, во время путешествия сквозь безвоздушную пустоту. И теперь он превратился в искореженную груду металлолома. Мертвый корабль, выброшенный на берег, на Зигуле словно полярный кит на леднике Роониша.

Тогда, лишь единожды, он понял, что чувствовал Анакин.

Я надеюсь, ты в порядке, мой мальчик, где бы ты ни был. Я надеюсь, ты найдешь своего дурацкого маленького дроида.

Кусочек разговора Мейса и Йоды, мне нравится это скрытое "Понятно, что без Оби-Ван Энакин необратимо пойдет по пизде"

Работы много нагрузит на вас это, Мэйс Винду. И без того сильно обременены вы уже.»
«Меня это не беспокоит! Йода, сколько раз вы повторяли это? Судьба Оби-Вана столь же важна, как и Анакина. Если с ним что-то случится - если мы его потеряем...»

Йода кивнул, чувствуя, как бремя затуманненого будущего давит на него. « Избранный тогда никогда не сможет равновесие Силы восстановить,» — тягуче закончил он. «Помните, что сказал я, Мастер Винду. Что ж. Совет ваш приму я. Искать Оби-Вана в Силе буду я, и надеяться, что свой путь домой, сможет благополучно отыскать он.»

Эничка уверен, что знает, что нужно Оби-Вану лучше, чем сам Оби-Ван

Анакин снова посмотрел на нее, на сей раз более благосклонно. «И что же мы будем делать, Асока? Как по-твоему нам следует поступить?»

Она глубоко вздохнула. Выпрямила спину. Она не намерена ему потакать, говоря то, что он хотел услышать вместо того, что он должен был услышать. Когда они были у Ботавуи, Мастер Кеноби фактически именно это ей и посоветовал. И кто она такая, всего лишь скромный падаван, чтобы спорить с великим Оби-Ваном Кеноби?

«Я думаю, мы должны делать то, что приказал нам Мастер Винду. Я знаю, ты расстроен из-за потери Ардва. Я знаю, ты беспокоишься о Мастере Кеноби. Я тоже. Но мы на войне, Скайгай, и это важнее наших личных желаний. Как мы можем разбить сепаратистов, если не работаем как одна команда?»

Желваки заиграли на лице Анакина. «Как мы можем разбить Сепаратистов, если следуем неверным приказам? Совет Джедаев не всегда прав, Асока.»

«Возможно нет,» — сказала она, замявшись. «Но они не могут и всегда ошибаться.»

Он скривился. «Уверена?»

И что же она должна была на это ответить? «Хммм...»

«Проехали!» — отрезал он, взглянув на нее. «Возможно, ты права. Кроме того, у меня может быть дурное предчувствие насчет него, но я не могу сказать, где Оби-Ван находится или что он делает. Так что, даже если бы я был готов пренебречь приказом Мастера Винду и отправиться за ним, я бы не знал откуда начинать поиски.»

Что объясняет, почему он был так встревожен. «Я не думаю, что ему бы хотелось, чтобы ты отправился за ним, Учитель. Разве нет?»

«Может и нет,» — согласился Анакин, со слабой улыбкой. «Но Оби-Ван не всегда знает, что лучше для него.»

Асока почувствовала, как у нее невольно отвисла челюсть. «А ты знаешь?»

«Да», — просто ответил он.

Потом Оби-Вана видения начинают настигать среди бела дня

Почти два часа спустя, когда они размеренно брели через обширное плато, Оби-Ван внезапно остановился. Застыл совершенно неподвижно, с отстраненным выражением на лице, как человек, пытающийся вспомнить чужое имя или какую-то другую забытую информацию. А затем, без предупреждения, его лицо исказилось и он упал на колени. Принялся царапать собственное тело, с широко раскрытыми от ужаса глазами.

Бэйл почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он знал, что произошло. Ситхи пробили брешь в его защите, и теперь Оби-Ван вновь переживал встречу с огнежуками на Таанабе.

Слишком непонятно, чтобы он знал как поступить. Что мне делать? Что мне делать?

Он был обязан так или иначе остановить это, не мог позволить этому ужасу продолжаться. Так же, как и в прошлый раз, Оби-Ван, рисковал причинить серьезный вред самому себе. Стащив с плеч свой рюкзак, он скинул его на твердую землю, присел перед джедаем и обхватил его за плечи.

«Оби-Ван! Прекратите сейчас же!»

Но вместо того, чтобы очнуться, Оби-Ван напал. Не используя Силу на сей раз, но со сжатыми кулаками и отчаянной мощью. Он был не особенно высоким, стройный, без чрезмерно развитой мускулатуры, но он мог бить сильно и быстро.

Шквал ударов пришелся Бэйлу в лицо и живот. Рассек слегка поджившую губу, и вышиб воздух из его легких. Падая на бок, задыхаясь, он почувствовал как ударился о землю неуклюже раскинувшись, пронзенный болью. Ощутил вкус крови во рту. Увидел сверкающее красками, неудержимо вращающееся небо над головой. Подумал: возможно, Органа, это была не самая твоя хорошая идея.

Взгляд затуманивался. Он напрягся, отгораживаясь от боли в своих грубо растревоженных ранах. Попытался сесть, не получилось, попробовал снова, и на этот раз преуспел.

«Вы болван!» — кричал Оби-Ван, нависая над ним. «О чем вы думали? Неужели не понимаете, что я мог вас убить?»
Бэйл искоса взглянул на него. «Ох. Значит сработало. И с возвращением вас, кстати сказать.»

Изрыгая красочные тойдарианские проклятия, Оби-Ван стащил свой самодельный рюкзак и принялся копаться в нем. «Я не могу вас исцелить,» сказал он, вытаскивая компактную корабельную аптечку первой помощи. «Мой самоконтроль нарушен. Вам придется обойтись этим.»

«Прекрасно», — сказал он, потянувшись за аптечкой, но Оби-Ван хлопнул его по руке. Под раздражением скрывался страх.

«Сам все сделаю,» — отрезал джедай. «Сидите и помалкивайте.»
*

«Я могу смириться с парой-тройкой синяков, Оби-Ван, если благодаря этому вам не придется вновь переживать то, что произошло на Таанабе - или что-либо иное, что ситхи хотят вам подбросить.»

Оби-Ван поднялся. В явном раздражении огладил рукой бороду. «Очередной приступ неуместного героизма? Избавьте меня от этого, Сенатор - и делайте, как вам говорят. Если – если – я вновь поддамся ситхам, в следующий раз, отойдите в сторонку. Обождите, пока припадок не закончится.»

«То есть, позволить вам изуродовать себя?» резко возразил он поднимаясь на ноги. «Ну уж нет, Мастер Кеноби. Если не по какой-либо другой причине, то хотя бы из инстинкта самосохранения. Мне не выбраться с этой скалы без вас целым и невредимым.»

«А еще вы не сможете выбраться с нее, если погибнете!»

Патовая ситуация.

Они свирепо уставились друг на друга, стоя среди кружащихся пыльных вихрей. А затем разъяренное выражение исчезло с лица Оби-Вана... в очередной раз, неожиданно выявив его уязвимое место.

«Пожалуйста, Бэйл,» — сказал он. «Не заставляйте меня за вас волноваться. Поступив так, вы ослабите меня. А мне и без того достаточно тяжело.»

Бэйл скрестил руки на груди и уставился в землю. Станг. Это несправедливо, он хотел бороться. Не желал уступать в споре. Но он был разбит на голову, и знал это. Все его упорное сопротивление было ловко разрушено простой, сердечной просьбой Оби-Вана.

Он поднял взгляд. «Так значит я должен... что? Просто сидеть сложа руки? Вне зависимости от того, что происходит? Что бы ситхи ни делали? Что бы ни делали вы сам?»

«Совершенно верно.»

«А затем, что... собрать в рюкзак то, что от вас останется?»

Оби-ван слегка расслабился. «Если это вас не слишком затруднит, да.»

Оби-Ван пытается возводить ментальные стены, это не особо помогает, но блин, восхищаюсь опять его силой воли

Уйдя в себя, замкнувшись на себя, оторванный от светлой стороны Силы, он оберегал свое пламя. Обратился к урокам джедаев, учивших его: Йоды и Мэйса Винду и в особенности Джинна Квай-Гона. И Анакин, он тоже учил его; он опирался на его невероятную силу. Ситх в Тиде учил его, и Дуку в той пещере. Те последние уроки были самыми горькими; они не пропали зря.

Он чувствовал себя свечой. Он возводил перед собой стену. По кирпичику он пытался построить ее. По кирпичику ее разрушали. Каждая смерть была сокрушительным ударом. Каждая потеря вбивала клин. Ситхи были коварными противниками, они знали, куда и когда ударить. Они рвались к слабостям, к старому горю и незаживающим ранам. Он возводил преграды. Они смеялись и разрушали их.

Смеясь, они шептали ему на ухо словно нежнейшая из возлюбленных: Умри, джедай. Умри, джедай. Умри, джедай. Умри.

*
Мне следовало оставить его на корабле. Мне вовсе не следовало брать его с собой. Мне следовало найти способ оградить его от этого. Я собираюсь убить его.

Непонятным образом Бэйл напоминал ему Падме: смелый, порывистый и неизменно храбрый. Готовый рисковать собой не задумываясь, ради других, ради дела, отстаивая то, что было правильным. Если бы ситхи и будут побеждены, то не только благодаря джедаям, но и таким людям как Бэйл и Падме.

Поэтому, он не может умереть здесь, на Зигуле. Республика нуждается в нем. Анакин нуждается в нем. Я обязан защитить его, чего бы это ни стоило.

В мире, за пределами его души, драгоценное время уходило. И на этой планете время - как и ситхи - не было его другом. Каждый неуверенный шаг приближал его к центру урагана. Ближе к храму ситхов, пульсирующему сердцу того, что пылало и желало его смерти. Он боялся, что достигнув его, он сгорит. Выгорит дотла. Не останется ничего, кроме воспоминаний. Чьей-то неисцелимой раны.

Но страх порождает гнев, гнев порождает ненависть, а ненависть ведет к страданию. Что означает победу темной стороны. Так что, он оберегал свое пламя. Кирпичик за кирпичиком он возводил свою стену. Поскольку альтернативой была капитуляция.

А этому его никто и никогда не учил.

И чем дальше они идут, чем ближе к Храму ситхов, тем хуже Оби-Вану. Ему приходится отдать световой меч Органе, потому что он боится, что, галлюцинируя, может принять его за врага. И он слабеет, быстро теряет связь с Силой

Никогда в жизни ему не приходилось чувствовать себя настолько неуравновешенным, настолько неуверенным. Он на самом деле видел Вентресс. А после нее, сепаратистских дроидов. Хуже того, когда он сражался с ними, он использовал темную сторону. Обращался к ней не раздумывая. Осознание этого было страшнее всего. Понимание этого, пришедшее как гром среди ясного неба было именно тем, что заставило его рухнуть на колени содрогаясь от рвотных спазмов.

Это, а также тот факт, что он чуть не обезглавил Бэйла Органу.

Это не может повториться. Я не допущу, что это произошло снова. Они могут навсегда разлучить меня со Светлой стороной, но ситхи никогда не обратят меня во тьму. Им не удастся сделать из меня орудие убийства.

Я лучше умру.
*

«Вы бледны как смерть,» — сказал ему Бэйл, прямо. «Вы не продержитесь до полудня.»

Он передернул плечами. «Я продержусь столько, сколько понадобится, Сенатор. Довольно спорить. Пора идти.» Когда Оби-Ван был сражен своим третьим видением - воспоминанием - кошмаром наяву - что бы там, крифф его побери с ним ни происходило - менее чем за два часа, Бэйл отошел на безопасное расстояние, опустился на каменистую равнину, которую они стремились пересечь и впал в отчаяние.

Никогда больше. Никогда, никогда, никогда больше не скажу я, что хотел бы, что мог бы быть джедаем. Даже не на неделю. Даже на один день.

Какое видение было у него на сей раз? Во имя всего святого, только не смерть Тэйвора. Если бы ему снова пришлось пережить посредством его спутника пытку и сожжение своего дяди, он бы подумал что сходит с ума. Или может быть просто быстрее сходит с ума. Потому, что если это тяготило Оби-Вана - а, безусловно, так оно и было, это было жестоко - и было почти так же тяжко для него, быть вынужденным наблюдателемь, сидя в сторонке, зная, что он ничего не может сделать, чтобы остановить безжалостное нападение ситхов. Необходимость вновь переживать какое-то конкретное воспоминание вместе с джедаем.

Но нет, на сей раз это была не смерть Тэйвора. Он подозревал - хотя и не был уверен, поскольку Оби-Ван решительно отказался обсуждать это - что Джедай видел в своем воображении Джеонозис. Воспоминания начинались всегда в тишине и заканчивались призывами к его падавану - простите, к его бывшему падавану - и скорбью из-за отрезанной руки.

Было мучительно видеть появляющееся затем выражение ужаса на его лице. Но конечно, все всегда могло быть гораздо хуже. Это могла быть та сумасшедшая галлюцинация с боями. К счастью, она больше не повторялась. Каким-то образом джедаю удавалось, по крайней мере, держать ее под контролем.

*

«Эй», — осторожно окликнул Бэйл,. «С возвращением.» Он вытащил драгоценную бутылку с водой из единственного оставшегося рюкзака. Их запасы тревожно быстро сокращались, но он не желал думать об этом. Вместо этого он отвинтил крышку бутылки, наполнил ее и передал джедаю. «Вот».

Кость за костью, мышца за мышцей, Оби-Ван приподнявшись выпрямился. «Спасибо», — просипел он, принимая скудное подношение. Его рука дрожала, так что он чуть не расплескал все прежде, чем выпил. Потом он сидел, просто сидел, дыша глубоко. Отрывисто. «Сколько я был в отключке на сей раз?»

«Примерно столько же, сколько и в прошлый,» — сказал он. «Это хорошо, верно?»

Оби-Ван вернул пустую крышку, сохраняя бесстрастное выражение лица. Все свои тайны он держал в себе. «Да. Просто чудесно.»

*
«Пойдемте. Ходьба поможет нам высохнуть» — добавил он. «Поможет нам вновь согреться.»

Оби-Ван по-прежнему не двигался. Его лицо было испещрено маленькими красными отметинами от ударов, там, где ледяные градины оставили свой след. Без сомнения, он сам выглядел точно так же. Конечно, он это чувствовал.

«Я пытался укрыть нас,» — тихим голосом произнес Оби-Ван. «Используя Силу. Это простенькое упражнение для падаванов. Вы находите ниспадающий поток воды, становитесь под ним, и затем...» Он взмахнул легко и изящно, своими ободранными и исцарапанными руками. «Вы остаетесь сухим. А после этого, вы повышаете свою сноровку, чтобы управиться с дождем. Это не так трудно. Просто вопрос степени подготовки. По большей части... самой начальной. Мне едва исполнилось шесть лет, когда я первый раз проделал это.»

Бэйл присел перед ним на корточки, слегка опершись кончиками пальцев о скалу. «Но сейчас вам не удалось это проделать?»

«Нет», — сказал Оби-Ван, и его исхудавшее лицо перекосилось от отвращения. «При всем том, что я могу использовать Силу, здесь, я с тем же успехом мог бы быть дроидом. Если бы вы могли почувствовать, на что это похоже... если бы вы могли представить... моя кровь словно испортилась.»

Было ли неправильным испытывать такое облегчение от того, что он не мог чувствовать то, что чувствовал Оби-Ван? Возможно. Но это так. «Мне очень жаль,» — сказал он. "Я хотел бы помочь.»

«Я родился, чувствуя Силу,» — прошептал Оби-Ван. «Каждый день моей жизни я прожил в ее свете, каждую минуту, каждый вздох, в течении тридцати пяти лет. И теперь она исчезла. Везде тьма. И я не знаю, кто или что я без нее.»

Органе даже приходится его ударить, чтобы уговорить двигаться дальше. Оби-Ван тает на глазах

Мог ли он идти? Удивительно, что он еще может дышать. Черная отрава в его венах превратилась в кислоту. Каждую его мышцу жгло. Его кости горели огнем. «Нет».

«Плохо дело,» — сказал Бэйл. «Мы не можем оставаться здесь на ночь. Мы должны добраться до той полосы деревьев. Как только мы туда доберемся, я найду какие-нибудь сухие ветки и разожгу костер. Нам необходимо снова согреться, хорошенько согреться.»

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

«Вы идите,» — сказал он. «Найдите этот храм. Посмотрите, что там. Я останусь здесь. Буду ждать вас.»

«Ну это вряд ли,» — сказал Бэйл, и безо всяких церемоний, без разрешения, принялся грубо поднимать его на ноги. Держа его за плечи, свирепо сверкая глазами. Воспитанный, утонченный сенатор исчез. Его место занял сердитый оборванец с налитыми кровью глазами и впалыми щеками. «Послушайте. Оби-Ван. Я знаю, это тяжело, но вы обязаны продолжать идти.»

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Он поморщился, голос эхом отозвался в его утомленном сознании. «Вам легко говорить.»

Бэйл, отпустил его плечи и сильно ударил открытой ладонью по лицу. «Не слушайте его! Это просто голос, Оби-Ван! Даже хуже того, это машина, паршивая ситхская машина, и она пытается уничтожить вас. Она пытается заставить вас уничтожить самого себя. Не поддавайтесь на это. Помните, кто вы. Вы Мастер Оби-Ван Кеноби, один из наших величайших джедаев. Вы победили ситхов уже три раза. Вы можете снова победить их. Вы можете.»

Ту часть лица, по которой пришелся удар сенатора саднило. Очищающая боль. Незамысловатая. Чистая. Его сердце вяло билось, сражаясь с проникшей отравой. Стоя прямо, он почувствовал вспышку света. Его маленькая, беззащитная свеча, горящая во тьме.

«Вы должны справиться с этим, Оби-Ван,» — сказал Бэйл. «Потому, что если нет, я погибну.»

Да. Это правда. Бэйл Органа мог погибнуть. А это совершенно недопустимо.

Солнце склонялось к горизонту.
*

Оби-Ван сейчас был настолько бледным, его лицо стало почти прозрачным, кости все четче и четче проступали под кожей. Глядя на него Бэйл думал что, единственным подходящим определением для описания его состояния было слово «хрупкий».

Оби-Ван Кеноби, хрупкий. Еще лишь неделю назад он ни за что бы не поверил в подобное. Ему с трудом верилось в это теперь, хотя доказательство лежало прямо перед ним.

Но он не умрет здесь. Я не позволю этому произойти. Этот человек отдал свою жизнь Республике. Моей обязанностью, как представителя Республики, является воздать должное за этот дар. Не позволить проклятым ситхам его погубить.

И в конце концов, добравшись до Храма Оби-Ван окончательно теряет над собой контроль, перед этим, сверзившись на дно ущелья, узнав, что когда он испытывает сильную физическую боль, голоса ситхов затихают

Тяжело выдохнув он сел, голова кружилась, в висках стучало. Он обнаружил себя сидящим на покрытом каменным крошевом дне ущелья. Что явно было не к добру. Он перевел взгляд на свое левое колено. Порванные в клочья узкие штаны пропитались ярко-бордовым. Так же как и левый рукав. И да, его правое бедро также было в крови. Подняв руку он прикоснулся кончиками пальцев ко лбу над правым глазом. Кожа была порвана, он явно это чувствовал. Его пальцы окрасились влажным и темно-красным, а боль была словно от виброножа. Плохо. Очень плохо.

И все же чувствовалось облегчение и даже нечто вроде радости. Потому, что его телесная боль разорвала бесконечную цепь воспоминаний... и заставила умолкнуть, хотя бы ненадолго, неустанный голос ситха.

Что ж. Это замечательно. Давайте поприветствуем боль.
*
«Повезло, что вы носите джедайскую одежду,» — сказал Бэйл, осматривая повреждения. «Она защитила вас от самого неприятного, но вы все таки изрядно пострадали.»

«До тех пор, пока нет артериального кровотечения, я буду в порядке,» сказал он, обшаривая внимательным взглядом другой склон ущелья, над которым в лучах солнца припал к земле храм ситхов. В глубине его сознания, едва слышный сквозь боль, вновь послышался злобный шепот...

«Пойдемте,» — сказал он и с трудом заковылял в сторону склона ущелья. Вспыхнула новая боль и голос затих. «Пока еще не слишком поздно.»

«Подождите минутку,» сказал Бэйл. «Вы хотите взобраться туда прямо сейчас?»

Он остановился. Оглянулся через плечо. «Конечно. А что? Чем по вашему нам стоит заняться? Принимать солнечные ванны?»

«Оби-Ван!» — недоверчиво воскликнул Бэйл. «Вы с ума сошли?»

Он, кое-как, повернулся лицом к сенатору Алдераана. «Нет, Бэйл. Мне, вопреки всем ожиданиям и, по всей вероятности временно, удалось восстановить контроль.
*

Нет... нет... не так быстро. Это нечестно. Тьма вливалась обратно, черный ветер крепчал... а его крошечное яркое пламя угасало...

«Оби-Ван! Не слушайте его. Оставайтесь со мной!»

Это был Бэйл Органа. Сенатор от Алдераана. Слишком хороший человек, чтобы быть политиком. Повторяющий в его сознании, все неудачи его прошлого. Вихрь смерти, потерь и страдания, затягивал его. Было плохо, когда это происходило на разбитом корабле, впервые в лесу, на каменистой равнине и на протяжении второго участка леса.

Но все, что было тогда, было ничто по сравнению с этим.

«Оби-Ван!»

Он перевернулся на спину. Открыл глаза. Уставился на Бэйла.

УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ.

«Простите,» — прошептал он сквозь пронзительный рев в своей голове. «Я не слышу вас. Слишком громко.»

Губы Бэйла двигались. Подсохшая коркой кровь растрескивалась и осыпалась. Было ли это важно? Должно быть, поскольку сенатор кричал, а его широко раскрытые глаза были наполнены страхом.

Должен ли я быть напуганным? Нет. Страх плохая штука. Страх порождает гнев, гнев ведет к ненависти, ненависть, ведет к страданию. Остерегайся темной стороны, джедай.

Остерегайся темной стороны... поскольку она окружает тебя сейчас.

* * *
Сомкнув свои пальцы железной хваткой на грязной, испачканной кровью тунике Оби-Вана, Бэйл слегка приподнял его от земли. Голова джедая бессильно поникла, словно он был сломанной куклой. В его глазах не было ничего знакомого. Его губы двигались, он говорил что-то, но ни один звук не сорвался с них, чтобы облечься в живые слова.

«Оби-Ван!» — снова закричал он, тряся его. «Вы должны бороться! Мы уже близко. Не смейте сдаваться сейчас!»

Вот только Оби-Ван не сдавался. Его победили. Ситхи наконец победили его. Он так сказал. Он сказал, что долго оставаться в сознании не сможет, а когда он уйдет в следующий раз, то уйдет навсегда.

И вот он здесь. Ушедший.

Когда в ущелье Оби-Ван выскользнул из его рук, он решил, что джедай погиб. Он решил, что убил его. Даже не предполагал, что тот мог выжить. Потом он подумал, что Оби-Ван действительно спятил, когда говорил о солнечных ваннах и бил себя по раненому колену кулаком. А затем он вскарабкался по склону этого криффова ущелья. Истекающий кровью. Раненый. Лишенный своей драгоценной светлой стороны, неизвестно откуда черпающий силы. Это чуть не убило его, и тем не менее ему удалось взобраться наверх.

Он никогда не встречал никого похожего на Оби-Вана Кеноби.

Поэтому, чтобы вернуть его, Бэйл БЬЕТ ЕГО ПО СЛОМАННОМУ КОЛЕНУ

Бэйл смотрел на поврежденное колено Оби-Вана. Оно теперь раздулось. Его раненая плоть была ободрана и распухла. Он шел с этим, карабкался с этим, но вполне возможно, что коленная чашечка была сломана. Если бы он ударил по ней кулаком... если бы он ударил по ней кулаком...
Я не могу этого сделать. Это больно.

Но Оби-Ван поступил так, разве нет? Использовал боль, чтобы заглушить неустанный голос ситха? Воспользовался этим, чтобы подстегнуть себя двигаться вверх по склону ущелья?

Он не мог заставить себя ударить по этой раненой ноге. Не мог. Но он мог положить на нее свою руку, мягко, и может быть... возможно... сжать...

* * *
Погруженный во тьму, погруженный в отчаяние, Оби-Ван чувствовал, как блуждает его дух, брошенный на произвол судьбы. Не вполне еще разлученный с телом, но уже готовый к этому. Он утратил свет и потерял цель. Кто-то, где-то желает его смерти. Ему хочется воспрепятствовать их желанию. Но ему холодно. Очень холодно. А затем что-то меняется. Касание тепла. Укол боли. Его тело болит... и это значит, что он жив. Кто-то кричит... и тьма отступает...

* * *
«...очнитесь, чтоб вам пусто было, я не могу продолжать делать это! Очнитесь, Оби-Ван! Слышите меня? Очнитесь!»

Его колено горело огнем. Кто-то бил по нему кулаком, сжимал его, терзал болью. С усилием он перевернулся на бок и сказал, «Оставьте меня в покое.»

«Оби-Ван!»

Он заставил себя приоткрыть глаза. Это что, крыша? Где же Анакин? Он разбил свой ситибайк, разве нет? Дроид заведующий транспортом Храма был бы рассержен. А потом он вспомнил. Не было Анакина. Был лишь ситх. Он лежал на холодной земле Зигулы, а над ним виднелось изможденное, окровавленное и избитое лицо Бэйла Органы.

Ну и видок.

И ОБИ-ВАН, НАПРАВЛЯЯСЬ В ХРАМ СИТХОВ, ПРИЗНАЕТ, ЧТО ДО СИХ ПОР МОЖЕТ СРАЖАТЬСЯ ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ СВОЕЙ ЛЮБВИ К ЭНИЧКЕ И КВАЙ-ГОНУ что полностью попадает в наши хедканоны и просто аааааа.

Он снова высвободился. «Оставайтесь здесь, я сказал» — рявкнул он и повернулся спиной к тому, кто помог ему добраться живым так далеко. Смутно он ощущал Бэйла, пораженного молчанием, позади него. Но он не мог позволить себе беспокоиться о его чувствах. Не мог позволить себе думать о чем-то ином, кроме того, как продержаться достаточно долго, чтобы победить ситхов.

Прогулка - медленное ковыляние - к высоким открытым дверям храма пошатнула его решимость. Это было похоже на попытку пройти в преисподнюю, или проплыть сквозь приливную волну. Он пригнул голову и оттолкнувшись, отступил назад, чувствуя сопротивление на своих костях и в своей крови. Чувствуя, как ненависть ситхов, разъедает его подобно кислоте.

УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ.

Желание сдаться было почти непреодолимым. Сдаться. Уступить. Упасть и обрести покой. Позволить тьме сомкнуться над его головой. Позволить боли наконец прекратиться. Но это превратило бы его в Ксанатоса. Квай-Гон Джин был достоин большего. Бэйл Органа достоин большего, поскольку капитуляция погубила бы и его тоже, а его жену сделала бы вдовой. И Анакин достоин большего, намного большего, нежели Учителя, который по своей воле поддался ситхам.

И в тот момент ему пришло на ум, с ясностью тем более удивительной, учитывая ураган темной стороны, ревущий внутри него, что Йода ошибался насчет опасности привязанности. Или, по крайней мере, был не совсем прав.

Это верно, что привязанность способна ослабить решимость джедая. Но она также могла укрепить ее... как он сейчас был сильнее, благодаря своей любви к Квай-Гону и Анакину. Без них он потерпел бы поражение задолго до этого момента.

И так, опираясь на свою любовь, он продолжал бороться.

А когда Храм разрушается и кажется, что худшее позади, выясняется, что для того, чтобы связаться с Храмом джедаев надо воспользоваться ситской телепатической пирамидкой. И воспользоваться ею можно только полностью сконцентрировавшись. А сделать это Оби-Ван может ТОЛЬКО ЕСЛИ БЭЙЛ УДАРИТ ЕГО ПО РАНЕ ЕГО ЖЕ СВЕТОВЫМ МЕЧОМ, ибо помните, чем сильнее физическая боль, тем легче отражаться ментальные атаки Темной стороны. Это очень тяжело было читать. Это просто кошмарно

Он развернулся, очень злой и напуганный. «Должен быть другой способ.»

«Стал бы я это предлагать... если бы он был?» — произнес Оби-Ван. Его голос был полон мрачной решимости.

Брея. Опустошенный, он вновь медленно обернулся. «Я не знаю. Разве вы не думаете - Оби-Ван, должен же быть другой способ.»

Оби-Ван выглядел так, будто он исчерпал свои силы «Его нет.»

Бэйл уставился на него, сжимая и разжимая пальцы и испытывая сильное желание что-то или кого-то ударить. «Утверждать, что я соглашусь на это - просто безумие. Что от меня требуется - как я именно должен ранить вас световым мечом?»

Губы Оби-Вана изогнулись в слабой, еле заметной улыбке. «Очень... осторожно, сенатор.»

Он рассмеялся. Ничего не мог с этим поделать. Это было полным безумием. Абсолютно запредельным. «Оби-Ван - вы уверены? В самом деле уверены?»

Оби-Ван кивнул.

О, боже. Он снял световой меч с пояса. С пояса Оби-Вана. Уставился на его черно-серебристое изящество линий, будто прежде никогда не видел. И удивительно, но так и было. По крайней мере, не так близко.

«Я даже не знаю, где включается эта криффова штуковина.»

Оби-Ван протянул руку. «Здесь.»

Бэйл следил как тот активирует оружие. Смотрел, как завораживающий синий клинок выпрыгнул из рукоятки. Увидел тревогу... обреченность... в запавших глазах Оби-Вана.

*

Оби-Ван растянулся во весь рост на пожухлой траве. Скользящее вниз по небосклону солнце Зигулы, отбрасывало на его лицо иллюзорные тени. Плотно сжимая в левой руке красно-черный кристалл, правой он взял листок флимси, а затем слегка коснулся пореза на своем бедре.

«Сюда. Смысла нет делать... новые дырки. Не надо... колоть. Приложите клинок... к ране. Не сильно. Ненадолго. Я не... хочу... остаться без ноги. До дома... немного далековато, чтобы прыгать туда на одной ноге.»

Он шутил. Как он мог шутить на эту тему? Тут не было ничего веселого. Это было ужасно. «Вы хотите, чтобы я - предупредил вас? Может мне стоит сначала сосчитать до трех?»

Оби-Ван посмотрел на него. «Бэйл.»

Ох. Ну, ладно.

Он сделал это. Шипящий электронный звук. Тошнотворный запах, смесь горящего хлопка и горящей плоти. Глаза широко распахнулись. Спина выгнулась дугой. Оби-Ван сдержал крик и попытался отправить мысленное послание через кристалл ситхов. Спустя мгновение он помотал головой.

«Не получилось. Снова.»

О, боже.
*
Его тошнило. Ему хотелось плакать.

Когда касание светового меча ожгло его во второй раз, глаза Оби-Вана погасли. На шее судорожно забилась голубоватая жилка. С глухим стоном он еще раз попытался достичь Храма Джедаев.

«Нет», — сказал он, стиснув зубы. «Снова».

Испытывая приступ дурноты, Бэйл зажал рот тыльной стороной ладони. Вот и все. Последний раз. Больше я этого делать не стану.

И чтобы удостовериться, убедиться полностью, он глубоко вздохнул... и вложил силу в прикосновение ярко-синего клинка.
*
Медленно и неохотно, нащупывал он свой путь назад к сознанию, следуя за знакомым, настойчивым голосом.

«Оби-Ван. Оби-Ван, это сработало?»

Он откашлялся. Боль в ноге стала просто невозможной. Она была настолько ужасной, настолько разрушительной, что на самом деле ему оставалось лишь хохотать.

«Оби-Ван!»

Бог ты мой. Бедняга Бэйл. Тот казался довольно сердитым. С трудом подавив приступ истерического смеха, он приоткрыл глаза. «Да», — сказал он, ужасно изменившимся голосом. «Это сработало. Помощь уже в пути.»

Бэйл покачнулся на ногах, потом резко сел. «Держите», — сказал он, и чуть ли не швырнул в него выключенный световой меч. «Заберите это. Заберите его.»

Движение лишь растопило боль, усилив ее до новых неистовых высот, но это был его световой меч. Он сомкнул пальцы на знакомой прохладной металлической рукояти. Почувствовал, как мир снова приходит в норму.

Забирать бедных Оби-Вана и Органу с этой планеты Йода посылает Падме (считая, что джедаями больше рисковать не может, раз она так на них влияет, Планета, не Падме). Тут уж Падме не до передела территории под названием "Энакин", она в шоке

Бэйл отвел ее к разрушенному зданию, где пристроившись на камнях сидел Оби-Ван, завернутый в изодранное теплоизолирующее одеяло, на краю простиравшихся над ним лучей прожекторов яхты. И если Бэйл выглядел ужасно... если Бэйл казался худым и хрупким...

Тут было не до смеха. У нее бы не получилось сказать что-то шутливым тоном. Глядя на него... в этот момент... она могла только плакать.
«Падме» — сказал Оби-Ван, его голос изменился, так же, как и он сам. «Снова приходишь на помощь.» Он улыбнулся, и ее сердце оборвалось. «Приятно видеть вас, Сенатор.»

Она не могла говорить. Едва смогла дышать.

«Ты... ты... безрассудный джедай,» сказала она, идя вперед. Подойдя к нему, она присела. «Анакин будет на тебя сильно сердиться!»

И финал. Эни мчится полуголый, прервав тренировку, чтобы поговорить с Оби-Ваном, Оби-Ван, в лучших своих традициях, делает вид, что в полном порядке и вовсе не провел несколько дней, болтаясь между жизнью и смертью

Хотя она знала, что ему нравилось узнавать о получении сообщения немедленно, Асока потратила минуту... только одну минутку... ну ладно, несколько минут... чтобы постоять в воротах Ангара 9C верфи Аллантина VI и посмотреть, как Анакин выполняет гимнастические упражнения с использованием Силы. Босиком, в одних штанах, он использовал по полной все пространство пустого ангара. Мощный и легкий, в полной гармонии с Силой, он выполнил - безупречно и стремительно - семьдесят пять двойных обратных сальто.

Она считала.

И когда он приземлился в последний раз, дыхание его оставалось спокойным и ровным. Тут же, немедленно, перевернувшись он выполнил стойку на одной руке... балансируя на пяти растопыренных пальцах.

С закрытыми глазами, он спросил, «В чем дело, Асока?»

Играть в прятки со Скайгаем было бессмысленно. «Входящее голосообщение с Корусканта, Учитель.»

А затем он оказался... на ногах, прямо перед ней. И было мгновенье - крошечное мгновенье - снова, как всегда - когда она не смогла уловить, как оттуда он попал сюда.

«Оби-Ван?»

Она кивнула. «Оби-Ван.»

Мимоходом, он бросил на нее холодный взгляд. «Ты никогда не должна заставлять его ждать.»

Идя на шаг позади него, быстро семеня, она откашлялась. «Ээ... Скайгай?»

Он замедлил шаг. Повернулся. Холод теперь сменился осторожностью. Он изучал ее. «Что?»

«Мне кажется он выглядит слегка... нездорово.»

А затем ей пришлось бежать, чтобы не отстать.
*
«Оби-Ван», — обратился Анакин к голограмме, располагающейся на настольном приемопередатчике. «Простите. Я тренировался.»

Голограмма Мастера Оби-Вана окинула Анакина пристальным взглядом. «Да, это заметно.»

Анакин предпочел не обратить внимания на мягкий сарказм. «Значит вы уже вернулись со своей миссии. Наконец-то. Как все прошло?»

«Относительно гладко, спасибо,» — ответил Мастер Оби-Ван. Он сделался вежливо уклончивым словно это никого не касалось. «У меня есть новое задание для тебя.»

Анакин сложил руки на груди. «Ну, да. Здорово. Оби-Ван, что произошло?»

«О, это слишком утомительно, чтобы вдаваться в подробности,» — сказал Мастер Оби-Ван. «Как успехи у твоей ученицы?»

Асока нахмурилась. Что? Они принимают ее за идиотку? То есть, они не могли обсуждать миссию в присутствии падавана. Им достаточно было просто прямо сказать об этом. Она бы не расплакалась.

«Она отлично справляется. Учитель, вы не очень хорошо выглядите.»

«Ты выдумываешь, Анакин. Итак, хочешь услышать о своем задании?»

«Да», — ответил Анакин, закатывая глаза. «Но возможно вы думаете, что мы закончили этот разговор? Вовсе нет. Так что за задание?»

«Только что была получена новая развединформация. Сепаратисты создали секретный пост прослушивания. Это могло бы объяснить, как Гривусу удалось уничтожить боевую группу на Фаллине.»

«Есть идеи где он находится?»

«Вообще-то, нет,» — сказал Мастер Оби-Ван. Его голос был сух как воздух на Татуине. «Что можно объяснить 'секретной' частью в названии 'секретного поста прослушивания,' Анакин.»

«Ха-ха,» — сказал Анакин. Он улыбался, хотя в его глазах по-прежнему читалось беспокойство. «Итак, вы хотите, чтобы я нашел прослушку Гривуса. Я возьму 'Сумрачный'? И капитана Рекса?»

«Как хочешь. Нам также удалось заполучить кое-какие частично триангулированные части из их переговоров, которые я отправлю тебе на мостик. Это должно помочь тебе с поисками базы.»

«Спасибо, Учитель,» —сказал Анакин. «Ээ... похоже вы к нам не собираетесь присоединиться, я прав?»

Мастер Оби-Ван покачал головой. «Нет. Боюсь, что мне предстоит подготовить обширный доклад о своей последней миссии. Возможно, я приеду в следующий раз. Но я желаю тебе удачной охоты, Анакин. Найди эту разведывательную станцию. Если вы этого не сделаете, то ситуация может усложниться.»

Гололинк отключился.

Асока ждала, но Анакин не шевелился. Вместо этого он задумчиво уставился на пустой трансивер. «Так значит обширный доклад о миссии, мой старый хромой дьюбэк,» — пробормотал он. «Вы снова лечитесь, Оби-Ван. Чем же вы были заняты?»

Асока шагнула вперед. «Думаю, он тебе сам скажет, когда меня не будет поблизости,» — сказала она. «Скайгай, можно мне пойти найти Рекса? Чтоб он знал, что мы готовимся к новому заданию?»

Анакин кивнул. Он едва ли обращал на нее внимание. «Да. Конечно.»

«Спасибо», — сказала она, уже идя к двери. Но в дверном проеме она остановилась и оглянулась назад. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он сильно встревожен. «Эй, Скайгай. Он выглядит не так уж и плохо. Что бы это ни было, готова спорить, это был сущий пустяк.»

Анакин одарил ее осуждающим взглядом, а затем кривой улыбкой. «Ну, да. Представляю себе. Иди скажи Рексу, я скоро приду проинструктировать его. Ладно?»

@темы: эники-беники, ангст на двадцать лет вперед (с), любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Так вот зачем Хаксу кошка

@темы: фашист и истеричка

---

Продолжаем наш репортаж с книжного днища, которое зовется Диким космосом и по какой-то причине было выпущено официально xD

Палпатин, который бесконечно прется по себе и чужим страданиям, обвиняет Оби-Вана в эгоизме из-за того, что он все никак не помирает, думает про Эничку как про недозрелое яблочко, которое он готовит к какой-нибудь крутой выставке и, господи, кружится в кресле по своему кабинету, ударяясь об стены. Как мне развидеть эту картину xD

Голограмма Мас Амедды поклонилась. «Мой господин, моих ушей достигло известие, что Оби-Ван Кеноби был ранен в одной из террористических атак.»

Оби-Ван? В самом деле? «Не говорите ‘террористы’, Мас Амедда. Это такое пристрастное, эмоциональное слово. Оставьте подобные слова нашим грозным друзьям из службы новостей Голонета.»

Мас Амедда кивнул. «Мой господин.»

Дарт Сидиус посмотрел вниз, его мысли бурлили. Мас Амедда знал, что подобный жест означает желание завершить разговор. Звонок прервался. По-прежнему не скидывая капюшон, он поднял взгляд, зная, что красный огонь сейчас зажегся в его глазах. Оби-Ван ранен? Так этот праведный, лицемерный, неугомонный джедай ранен?

Хорошо.

Он позволил себе выскользнуть из плоскости обыденного, погружая свой разум в несравненный поток темной энергии. Где Анакин? Что он чувствует?

... боль... страх... гнев... вина...

Превосходно.

Мог ли Кеноби умереть? Нет... нет, что было грустно. Но и нынешний поворот событий был, безусловно, удобен..., что-то, несомненно, могло бы из него произрасти,... что-то полезное. Что-то... необратимое. Времени в запасе было много, более чем, пока Анакин оставался разлученным с Кеноби и тот не мог продолжать кормить его с ложечки молочной кашкой из заповедей светлой стороны.
*
Верховный Канцлер подозвал ее к себе. «Интересно, слышали ли вы о нашем добром друге Мастере Кеноби.»

«Да, Канцлер. Вы знаете, как он?»

«Увы, нет,» — ответил Палпатин. «Мне недавно лишь коротко удалось переговорить с Магистром Йодой, и все, что он мог сказать так это то, что целители Храма делают все, что в их силах.»

Она кивнула. Ясно. Ох, Анакин. «Но Магистр Йода, по крайней мере, казался... полным надежд?»

«Полным надежд?» — переспросил Палпатин. «Боюсь, что нет, моя дорогая. Главным образом он казался Магистром Йодой. Сложным и непостижимым. По прежнему...» Он похлопал ее по плечу. «Целители Храма проделали великолепную работу с молодым Анакином. Мы должны верить, они смогут сделать то же для Мастера Кеноби.»

Падме снова кивнула, чувствуя оцепенение. «Да. Мы должны.»
Палпатин вздохнул. «Я могу только гадать, что чувствует бедный Анакин,» дрогнувшим голосом сказал он. «Вы знаете, он ужасно любит Мастера Кеноби, несмотря на то, что наш уважаемый друг джедай так часто его не одобряет. Мне действительно жаль, что нет чего-то, что я мог бы сделать для него. Найти способ ослабить его боль. Вы же знаете, как я уважаю и восхищаюсь джедаями, Падме, но порой их упорство относительно эмоциональной отстраненности кажется почти... ну, ладно... недобрым. И Анакин... боже мой... он не похож на других джедаев, не так ли? Он намного более чувствителен. Более раним. Он нуждается в людях, которые его любят, людях, которые заботятся о нем, не несмотря на его пылкий характер, но из-за него.» Он снова вздохнул. «По крайней мере, зная его так, как я, начиная с такого юного возраста, я в это верю. Но ведь я не джедай.»
*
«Вы сами собираетесь везти нас?» — спросил Бэйл с комичным удивлением. «Сэр, я могу...»

«Нет, нет, в этом нет необходимости,» — сказал Палпатин, успокаивая его. «На самом деле, я достаточно опытный пилот. И время от времени люблю сам садиться за штурвал. Конечно понятно, что это отнюдь не увеселительная поездка. Но мне бы хотелось, чтобы вы оба сконцентрировались на анализе результатов нападения сепаратистов.» Видя их замешательство, он добавил, «Возможно, мне стоит показать вам свои водительские права? Они не фальшивые, уверяю вас. Вы будете в полной безопасности.»

Падме усмехнулась. Ей не требовалось помогать ему. Это был Палпатин, которого она знала в прошлом. Энергичный, непредсказуемый, с острым чувством юмора. Она повернулась к Бэйлу. «Канцлер прав, сенатор. Мы будем в полной безопасности. Он, в прошлом, не раз побеждал на гонках аэроспидеров, на Набу.»

«В самом деле?» — удивился Бэйл, расслабляясь. «Я не слышал, чтобы об этом упоминалось в Сенате.»

«О, да» — сухо произнес Палпатин. «Какая полезная был бы рекомендация для моей кандидатуры. Любит очень быстро ездить на гоночных машинах.»
*

Интересная головоломка, однако. С одной стороны, был Анакин, находящийся под влиянием Кеноби, который упрямо, себялюбиво, не желал умирать.
*
Палпатин услужливо направил аэроспидер к земле, позволяя им получить более точное представление о наиболее впечатляющих результатах взорванных террористами бомб. Даже транспаристиловые окна и укрепленные дюраниумом внешние стены оказались не в состоянии противостоять сильным взрывам. Здания суда были разрушены, разделаны подобно зрелым фруктам-тилли.

И на этом картина разрушения не заканчивалась. По всему широкому, просторному парку были разбросаны обломки аэроспидеров, гондол, шаттлов и ситибайков, сдутых с неба и просыпавшихся на землю печальным, кровавым дождем. Там, в главном фонтане валялся - как восхитительно - ни много ни мало, огромный разбитый максибус. Даже дым пожара и гарь не могли скрыть пролитую, запекшуюся кровь.
*
Он пожал плечами. «Корускант не Набу, моя дорогая. Укажите мне иной путь, и я с готовностью последую по нему. До тех пор единственной моей обязанностью является забота о том, чтобы нападение наподобие этого никогда не повторилось вновь.» Он дал им минуту, чтобы они уяснили себе новое положение вещей. «Сенаторы, могу ли я рассчитывать на вашу поддержку, как лидеров Комитета Безопасности? Поможете ли вы мне в разоблачении мерзких преступников, ответственных за всю эту боль и разрушения?»

«У нас нет выбора, Падме» — сказал Органа. Он все еще держал ее за руку.

Осознав это, она высвободила свою руку. «Вам нравится эта идея? Вас это устраивает?»

«Разумеется, нет. Я ненавижу это,» — отчаянно произнес он. И затем он указал наружу, через защитный экран. «Но это я ненавижу еще больше. Это, сенатор, меньшее из двух зол. То же самое, что и создание Великой Армии Республики или заключение сделок с хаттами. Это наименьшее из двух зол... и, чтобы спасти жизни, нам придется примириться с этим.»

И, таким образом, поддавшись благородному порыву они накинули петлю себе на шею.

Серьезный внешне, но отчаянно хохочущий про себя, Палпатин отключил режим висения аэроспидера и направил его к месту взрыва другой бомбы... просто на тот случай, если их решимость вдруг ослабнет.
*
Он внимательно наблюдал за тем, как Йода обдумывал свой ответ, а сверкающие огни Корусканта отбрасывали блики на его морщинистое лицо. Он настолько провонял светлой стороной, что это вызывало тошноту.

Как долго я жду дня, когда смогу раздавить эту мерзкую маленькую тварь. Темная сторона желает, чтобы это произошло поскорее, сейчас. Очень скоро.

Война должна продолжаться. Республика все еще недостаточно разобщена И относительно Гривуса... его служба мне еще не завершена.

Ему доставляло удовольствие размышлять о таких вещах находясь всего в нескольких футах от Йоды. Занимающего такое высокое положение и не способного заметить врага под самым своим носом. Джедаи были настолько самонадеянными, самовлюбленными и настолько упивались чувством собственного превосходства – в точности как их любимый Йода.

Но вашему господству в галактике наступает конец, мой мелкий друг. Когда придет время.. очень скоро... Я выключу свет.
*
Скажите мне, кого вы выбрали, чтобы возглавить операцию против него? Не Мастера Кеноби, случайно?»

Скажи да. Ну, скажи да, мелкая жаба. Это было бы таким изящным решением. И в следующий раз я смог бы устранить Органу.

«Нет. Возглавлять боевую группу Анакин Скайуокер будет.»

Анакин? Уставившись на него, Палпатин ощутил неприятное, непривычное чувство. Изумление. «Хорошо. Какая исключительная честь.»

И я не заметил, как оно появилось.

Как... беспокойно. И как некстати эти новости. Калека Анакин против Гривуса? О чем только джедаи думают? Да, он хорошо проявил себя на своей последней миссии, пусть даже и так. Но доверять ему командование целой боевой группой было безумием.
Он не созрел еще. Его пока рано срывать. Эти болваны джедаи растратят его впустую. Они растратят его впустую, а он мой.
*
Палпатин задумчиво кружился в своем кресле, пока оно не столкнулось с транспаристиловой стеной кабинета. Нормальное движение городского транспорта в правительственном секторе все еще не было восстановлено. Эта необычная пустота в небе сохранялась по-прежнему, став заметнее теперь, с приходом ночи, продолжая тревожить население Корусканта. Он мог чувствовать, как кипит их беспокойство, разрастаются их страхи, разрушается их уверенность: букет напоминающий по вкусу хорошее вино.

Сцена в госпитале, о которой, чувствую, я буду кричать еще годы. Оби-Ван в припадке, загибающийся от боли (!) защищает Эничку от врачей, справедливо заметивших, что припадок сам же Эничка и спровоцировал и подзывает его к себе, чтобы попросить не ехидничать на Совете (!!!) Оби-Ван, нет таких слов.

Глубокая рана на его щеке исчезла, оставив после себя тонкий розовый шрам. В остальном его лицо было спокойным, но слишком бледным. От груди и ниже его тело было закутано в одеяла, но по всей видимости он снова был более-менее цел. На прикроватной тумбочке возле него лежал датапад. Если он читает, то ему, похоже, действительно стало лучше.

Оби-Ван улыбнулся. «Анакин».

«Учитель», — ответил он, затем тихонько подошел к стулу возле кровати и сел. «Вы знаете, нам действительно пора перестать встречаться при подобных обстоятельствах.»

«Я не могу не согласиться,» — сказал Оби-Ван задохнувшись от смеха.

«Итак. Какие у вас травмы?»

«Разные шишки и синяки,» — уклончиво ответил Оби-Ван. «Немного обжегся. Порезался тут и там.»

Анакин откинулся назад, скрестил руки на груди, скептически поднял одну бровь. «И?»

«И действительно, не было никакой нужды огород городить,» — ответил Оби-Ван, смущенно заерзав. «Я не думаю, что стою на пороге смерти. А ты как считаешь?»

«Нет, теперь нет,» — согласился Анакин. «Но только потому, что Мастер Вокара Че гений. Так... что еще?»

Это было почти смешно видеть, как хваленый Учитель Кеноби извивается как червь-тиска на крючке. «Контузия», — пробормотал он. «Перелом руки. Перелом ноги. Перелом плеча. Перелом таза. Четыре сломанных ребра и пробитое легкое. Ушибы одного или двух внутренних органов.»
«И все?» — фыркнул Анакин. «Подумать только,а я-то решил, это что-то действительно серьезное. Это мне послужит уроком, больше не буду так бурно реагировать.»

Оби-Ван бросил на него осуждающий взгляд.

«Извиняюсь», — усмехаясь произнес Анакин. «На меня это больше не действует.»

«А когда-нибудь действовало?» — возразил Оби-Ван. Затем он вздохнул. «Я в порядке, Анакин. Честно. Благодаря тебе.»

Внезапно это перестало быть темой, над которой он мог и дальше продолжать шутить. «К вашим услугам, Оби-Ван. Пожалуйста... просто... не делайте больше ничего подобного.»

«Ты имеешь в виду поездку на ситибайке на огромной скорости прямиком к месту взрыва бомбы, заложенной террористами?» — осведомился Оби-Ван. «Ну, я, конечно, постараюсь. В конце концов, повторять дважды одно и то же скучно и утомительно.»

«Можно и так сказать.»

Воцарилась тишина, они обменялись понимающими улыбками.
*

«Я проследил, чтобы Магистр Йода получил ваше сообщение,» — наконец произнес Анакин. «Я не знаю, поверили они ему или нет, но...»

«О, да,» — успокаиваясь сказал Оби-Ван. «Они поверили ему, Анакин. Они отправляют боевую группу, чтобы перехватить Гривуса у Ботавуи. Адмирал Юларен был назначен на должность высшего офицера Республики, он переводится с «Духа Республики». Вашим флагманом будет «Решительный». Это один из трех крейсеров недавно введенных в состав флота.»

Что? Его, что? «Я не понял. Вы сказали мой флагман?»

Теперь глядя на Оби-Вана невозможно было разглядеть и следа веселья. Выражение его лица было настороженным; его глаза смотрели строго. «Да».

Анакин уставился на него.
Если бы я не знал его лучше, то я бы сказал, что он испугался.
«Это невозможно. Я только что стал рыцарем-джедаем. Я не готов к...»

«Тогда подготовься,» — сказал Оби-Ван. «Вы отправляетесь, как только прибудут те корабли. Ты, твой падаван, а также столько пилотов клонов и пехотинцев, сколько мы сможем выделить. Учитывая ее деликатность, миссия проводится на высшем уровне секретности. Верховный Канцлер был лично проинформирован Магистром Йодой. Никому больше в правительстве ничего не скажут. До тех пор, пока миссия не закончится, так или иначе.» Он нахмурился, его напряжение кричало через Силу. «Я не могу переоценить важность этой миссии, Анакин. Впервые, с тех пор как началась война, у нас есть элемент неожиданности. Возможно нам не удастся получить его снова. Это может быть нашим единственным шансом покончить с Гривусом раз и навсегда.»

Сердце Анакина колотилось так сильно, что он подумал, что дело может закончиться переломом ребер. «Юларен. Он нормальный парень Кто будет командовать другими двумя крейсерами?»

«Совет еще не принял решения.»

Надеюсь никто, поскольку тогда появится возможность проявить себя у Анакина Скайуокера, вечного джедая на скамье запасных. «А Рекс? Я получу капитана Рекса?»

«Если он тебе нужен.»

О, он мне нужен, все верно. Рекс и мои 501-ые. «Да, пожалуйста.»

«Значит ты будешь рад услышать, что он готов сопровождать тебя,» — сказал Оби-Ван. «Капитан Рекс и его парни будут готовы к отправлению вместе с вами.»

«Так вы знали, что я выберу его?»

Краткая улыбка. Пожал плечами. «Конечно. И не говори мне, что ты удивлен. Я тебя знаю, ты в курсе?»

Да. Да, Оби-Ван знал. Не так хорошо как он думал, но достаточно хорошо. Все еще потрясенный этими неожиданными новостями, Анакин откинулся на спинку стула и уставился на черную перчатку, закрывающую его искусственную руку.
Почему я? Учитель Йода и другие не особенно доверяют мне. Они никогда не доверяли. После Квай-Гона, Оби-Ван единственный джедай, который заступается за меня перед Советом.

Он вновь поднял глаза. «Эта команда должна быть вашей, Учитель. У вас есть опыт, вы имеете...»

«Контузию, сломанную руку, сломанную ногу, и далее по списку,» — нетерпеливо произнес Оби-Ван. «Или у меня все это было еще несколько часов назад. Я не гожусь, Анакин. Я не буду годиться еще много дней. По крайней мере, не гожусь настолько, чтобы благополучно выдержать напряжение сражения. И очень велика вероятность, что у Ботавуи нет этих дней. Учитывая все, что мы знаем, Гривус направляется к системе Ботанов пока мы здесь разговариваем.»
*

«Тогда отнесись к этому серьезно!»

«Я серьезно к этому отношусь» — возмущенно возразил он. «Я точно знаю, насколько важна эта миссия, Учитель.»

В мягком свете ламп, освещавших палату стали видны капли пота выступившие на бледном лице Оби-Вана. «Так ли, Анакин? Ты действительно понимаешь? Я надеюсь, на это, ради нашего общего блага. Я надеюсь...»

Разочарованный, Анакин отвернулся, чувствуя как сервомоторы в его искусственной руке завибрировали, заставив пальцы сжаться. «Вы не думаете, что я могу сделать это, так ведь? Несмотря на Кристофсис вы все еще относитесь ко мне как к ребенку, вашему ученику. Сопливому Анакину, которому нельзя доверить выполнение задания.»

«Ну же, не будь смешон,» — одернул его Оби-Ван, тяжело дыша. «Это говорит твой страх, Анакин. Тебе лучше победить его прежде, чем он победит тебя.»

«Я не боюсь!» — огрызнулся Анакин. «Я знаю, что могу сделать это. Я знаю, что готов. Я изменился. Я больше не зеленый новичок, падаван, который позволил поймать себя дважды на Джеонозисе.» Он поднял свою руку в перчатке, сжатую в кулак. «Поверьте мне, Оби-Ван, я извлек свой урок!»

«Ты извлек урок, да!» — сказал Оби-Ван, сжимая пальцами край одеяла. «Но это не значит, что тебе уже все известно, Анакин. Ты все еще слишком молод, есть множество вещей, которые ты должен...»

Окончание его лекции было прервано судорожным стоном. В ужасе, Анакин увидел, как лицо его бывшего Учителя становится мертвенно-бледным. Увидел, как пот стекает по его лицу. Почувствовал, как боль прорывается сквозь тело Оби-Вана, подобно случайной, свирепой молнии Ситхов.

«Учитель!» — воскликнул он и кинулся к кровати.

Оби-Ван перекатился на бок, прижав колени к груди, закусив зубами нижнюю губу. Анакин схватил его за плечи пытаясь помочь ему сдержать жестокие, мучительные судороги.

«Прости,» — бормотал он, пока Оби-Вана трясло. «Я не должен был кричать. Я совсем не имел в виду то, что сказал. Вы правы, мне нужно еще многому научиться у вас, Оби-Ван. Ни у кого больше не хватит терпения, чтобы учить меня. Ни один джедай не понимает меня так, как вы. Держитесь... держитесь...»

Дверь палаты распахнулась и Вокара Че, ворвалась как вихрь. «Что здесь происходит? Анакин Скайуокер, я же говорила тебе, его нельзя волновать! Что ты сказал ему? Что ты наделал?»

«Ничего», — сказал Оби-Ван, стуча зубами. «Он ничего не наделал. Это не его вина. Анакин...»

«Я здесь, простите, я...»

*

Ошеломленный до безмолвного повиновения Анакин отступил, наблюдая как Вокара Че прижала тускло-зеленый целебный кристалл к груди Оби-Вана. Затем он почувствовал огромный всплеск в Силе, тепло и свет, объединенные волей Вокары Че. Кристалл пульсировал, похожий на яркое изумрудное солнце. Медленно, неохотно, боль Оби-Вана отступила.

«Уйди», — сказала Вокара Че, голос ее вновь был нежным, а лицо ласковым. Настолько же хорошо знакомая сейчас, насколько чужой она была несколькими мгновениями ранее. «Уходи, ты, глупенький джедай. Успокойтесь, Мастер Кеноби. Постарайтесь не двигаться. Спите.»

Оби-Ван вздохнул, издав звук похожий на стон. «Анакин».

«Он ушел,» — твердо сказала она, бросая взгляд в направлении Анакина. «Вы можете отдохнуть.»

Рассердившись, Оби-Ван заметался на подушках. «Нет. Нет.»

Не обращая внимания на пробудившийся вновь гнев Вокары Че, Анакин проскользнул к другой стороне кровати и вцепился в руку Оби-Вана. «Я не ушел, Учитель. Я здесь.»

Оби-Ван с трудом приоткрыл глаза. Их взгляд был тусклым, расфокусированным. «Ты, первым делом с утра, должен встретиться с членами Совета.» Он произнес эти слова скрипучим шепотом. «Заключительные инструкции. Будь вежлив. Не ехидничай.»

Анакин кивнул. «Да, Учитель.»

Оби-Ван боролся, стараясь оставаться в сознании. «Ты можешь победить Гривуса, Анакин. Я знаю это. Никогда не сомневайся в моей вере в тебя.»

Напуганный, он смотрел в бескровное лицо Оби-Вана. Эхо его матери... ее последние, наполненные болью слова... «Я не буду... Я не стану... Учитель, не умирайте...»

И после этого Эничка в лифте собирается с силами и как хороший папа, успокаивает взволнованную Асоку, говоря ей, что Оби-Ван не умрет

«Учитель Скайуокер... Скайгай,» — она отважилась наконец обратиться к нему шепотом, когда они вошли в турболифт чтобы подняться в Архивы Храма. «Что происходит?»

Он взглянул на нее сверху вниз. «Мы получили задание.»

«Я... примерно так и подумала. Мы отправляемся за Гривусом, верно?»

Он кивнул. «Верно.»

Она преисполнилась энтузиазмом. «Одни? Я имею в виду, только ты и я?»

«Ты, я, капитан Рекс, группа пилотов, солдат клонов, и еще три джедайских крейсера.» Он снова взглянул вниз. «Наш называется ‘Решительный’.»

«Боевая группа?» Асока задохнулась от восторга. «Мы получили нашу собственную боевую группу?»

Он одернул её. «Это я получил боевую группу. А ты получила просто за компанию, и то если будешь хорошо себя вести.»

Пока турболифт с гулом поднимался наверх к Шпилю Безмятежности, Асока приплясывала на месте, будто исполняя маленький нервический танец. «А Мастер Оби-Ван отправляется вместе с нами?»

Оби-Ван. Его ужасная боль. Никогда не сомневайтесь в моей вере в вас. «Нет.»

«Он плохо выглядел. С ним все будет в порядке?»

«Разумеется,» — уверенно сказал он. «Не родился еще такой сепаратистский террорист, который сможет убить нашего Оби-Вана.»

Еще один разговор Падме с Оби-Ваном, в ходе которого они оба ведут себя как стервы и все пытаются поделить Эничку за его спиной

«В чем дело?» — спросил он. «Ты получила известия от Анакина?»

От Анакина? Она уставилась на него. «Нет. С чего бы мне получать известия от Анакина? Он и я - ты объяснил мне все предельно ясно - Оби-Ван, я даже понятия не имею, где находится Анакин.»

Вихрь эмоций отразился его его лице: огорчение, облегчение, раздражение, сомнение. Затем к нему вернулось привычное самообладание. Извините. Это недоразумение, Сенатор. Я решил, что... мне показалось, ты обеспокоена и я...», Он взглянул на ее ладонь лежащую на его руке.

«Ты волнуешься за него,» — сказала она, по прежнему не убирая своей руки. «Он в беде?»

Бледное лицо Оби-Вана слегка порозовело. «Падме, я не могу - это неправильно, что я...» Он покачал головой. «Я не могу.»

«Не можешь что?» — мягко сказала она и убрала руку. «Признать, что ты беспокоился? Конечно, можешь. Мне можешь. Я не Йода. Я не Мэйс Винду. Я не считаю, что волноваться за кого-то это преступление. Анакин в беде?»
Она не думала, что он ответит. Думала, он, вместо этого, несколькими холодными, хорошо подобранными словами поставит ее, на ее сенаторское место. Он это умел. Но он этого не сделал. Вместо этого она увидела как его маска джедая вновь спала, лишь на мгновенье. Увидела, что под его мужественной внешностью скрывается такая же противоречивая натура, каким был Анакин. В его глазах читалась потребность поговорить. Поделиться. Чтобы знать, что кто-то разделяет его страх.

«Он находится... на задании,» — наконец сказал он. «Я не могу рассказать тебе где, или в чем оно заключается. Но, на поверку, оно оказывается не таким простым, как мы надеялись. Мы рассчитывали уже этим утром получить от него известия... но их нет.»

Она услышала стук своего сердца. «Он ранен?»

«Нет» — быстро и решительно сказал он. «Просто... столкнулся с трудностями. Это важное задание, очень многое зависит от его успеха. Я должен быть там, с ним. Он не должен противостоять этому в одиночку, но мои раны... мне помешали...»

Эти бессвязные оправдания были так нехарактерны для Оби-Вана. Даже перед лицом опасности он отличался той, произведшей на нее такое впечатление, способностью четко формулировать свои мысли. Даже несмотря на то, что она не до конца простила его за вмешательство в ее личную жизнь, она почувствовала прилив жалости.

Несмотря на все наши различия, у нас есть одна общая черта. Мы оба любим, и всегда будем любить Анакина.

*
Оби-Ван обернулся к Падме «Я понятия не имел, что ты и сенатор от Алдераана настолько дружны.»

Тень осуждения проскользнула в её глазах. «Мы вместе с ним трудились в Комитетах Сената на протяжении почти двух лет. Мы разделяем общие цели в отношении Республики и испытываем одинаковое раздражение от нерешительности и некомпетентности. Кроме того, я дружу с его женой, Бреей.»

Что аккуратно поставило его на место. Но он был огорчен. Он предпочел бы видеть Падме, вовлеченной в легкомысленную романтическую интрижку, нежели тоскующей по недосягаемому Анакину. А он не сомневался, что она тосковала: самообладание у нее замечательное, но он был джедаем... и он в самом деле знал ее довольно хорошо.

*
«Кстати», — добавил он, забираясь в свой спидер. «Я ни разу не поблагодарил тебя за твое содействие в недавнем деле о похищении хатта. Твое вмешательство оказалось решающим.»

Я не для вас это делала. Я сделала это ради Анакина.

Она не произнесла эти слова вслух, но он все же расслышал их. Заметил сильные эмоции, отразившиеся на её лице. «Не столь важно, Падме, для кого ты это сделала» — мягко сказал он. «Ты сделала это, и поступила как следовало. Каждый день ты поступаешь так, как следует. Анакин является тем, кем является благодаря тебе. Лишь за одно это я всегда буду тебе признателен.»

Она захлопала ресницами, чуть быстрее, чем нужно было. «Спасибо.»

Он не должен спрашивать...он не должен вмешиваться...но было что-то в ее взгляде, и он чувствовал свою ответственность за это. «Ты все еще скучаешь по нему, не так ли?»

«Ох, Оби-Ван», — она вздохнула: «Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала?»

«Правду.»

Ее взгляд сделался отстраненным. «Тогда да. Я все еще скучаю по нему.»

«Ты поступила правильно, Падме», — сказал он мягко, жалея, что задал свой вопрос. «И со временем боль пройдет. Со временем ты забудешь.»

«Так же, как он забыл свою мать?»

Если бы она ударила его таласианским стилетом, даже тогда не было бы так больно. Лезвие не вошло бы так глубоко. «Падме...»

Она отвела глаза. «Прости. Это было неучтиво.»

«Ничего. Я знаю, что причиняю тебе боль, позволь удалиться. Мне очень жаль.»

Ей удалось улыбнуться. «Ну, я не скажу, что ничего не было, но...это в прошлом. Нам нужно беспокоиться о будущем.»
*

«В таком случае мы этим займемся», — продолжил он. «Если ситхи подумывают истребить джедаев, то я обещаю тебе Падме: они узнают как сильно ошиблись.»

Она уставилась на него. «Ты сейчас так зол. Оби-Ван, ты едва ли когда-нибудь выглядел таким злым. Уверенным. Решительным. Иногда, даже, сердитым. Но не злым. Не... пугающим.»

Заводя двигатель спидера, он покачал головой. «Тебе нечего бояться, Падме. Ведь ты не ситх.»

Грустный момент, Эничка и Асока прощаются с Корусантом, отправляясь на первую свою миссию без сопровождения "взрослых"

Она почувствовала легкий укол страха. Вдруг это последний раз, когда я вижу Корускант? Я не хочу, чтобы это был последний раз. Я хочу видеть это вновь, и вновь. Я не хочу умирать.

Украдкой, стыдливо, она бросила косой взгляд на Анакина, ожидая, что ему известно, о чем она думает, ожидая выговора, нотации. Вместо этого она увидела в его лице что-то, что потрясло ее, что-то, чего она никогда не ожидала: страшную, мучительную, застывшую тоску. Такую неотвязную, такую пронзительную, ее как будто пронзило ледяное копье. Казалось, он совершенно забыл о ней, будто лишь только Корускант существовал в этот момент.

Видит ли он что-то, что мне недоступно? Знает ли он, что мы не вернемся? Прощается ли он в этот момент? Должна ли я тоже попрощаться?

Она не могла спросить его. Его внезапная, неожиданная грусть заразила ее, сжала ее горло обжигающими слезами. Она смотрела, хотя перед глазами все расплывалось, как он протянул свою, лишенную перчатки, живую руку и прижал ее ладонью к смотровому экрану. Корускант раздробился на части под его широко растопыренными пальцами.

Безуспешная попытка отговорить Эничку от самоубийственной затеи и в то же время не подорвать его веру в себя.

Но в настоящий момент, его заботили более срочные беды. «Вы значительно уступаете противнику в численности, Анакин. Я советую отступить.»

«Если мы сбежим, то Сепаратисты возьмут контроль над этим сектором.» Гнев Анакина переплавился в состояние непреклонной решимости. «Я не могу позволить им сделать это.»

Конечно, он не мог. Отступать он никогда не умел. Но ему придется научиться, если он хочет пережить эту войну. «Тебе придется.»

Бесцеремонная ученица Анакина задрала подбородок. «Мастер Кеноби прав. Мы должны перегруппироваться; нам не выстоять против...»

«Асока», — оборвал Анакин. Резко. Сердито.

Но она не отступила. Йода, как обычно, был прав. Юная тогрута была более чем достойна упрямого Анакина. Она в самом деле была именно тем падаваном, который ему требовался.

«Самоубийство это не путь джедая, Учитель»

Оби-Ван с одобрением посмотрел на нее, затем перевел свой взгляд на бывшего ученика. «Тебе стоит послушаться своего падавана, Анакин.»

Анакин скривил губы в хитрой улыбке. «Как вы слушали вашего?» Он покачал головой. «Нет, мы останемся и будем сражаться.» Нагнувшись, он рассматривал тактический дисплей на своем голостенде. «И я думаю, что знаю, как победить Гривуса в его же собственной игре.»

Был ли смысл спорить? Нет. Совсем нет.

Если Анакин и находился сейчас там, на мостике, с собственным отрядом, то лишь по той простой причине, что это было его призвание.

Он не должен видеть, что я боюсь. Ему нельзя ни секунды сомневаться в том, что я в него верю. «Анакин, ты поступишь так, как считаешь верным. Как всегда. Только - и я понимаю, что зря сотрясаю воздух, но скажу это в любом случае – не рискуй понапрасну.»

Анакин усмехнулся. «Вы меня знаете, Оби-Ван.»

Оби-Ван не смог скрыть ответную улыбку. «Поэтому и предупреждаю. Да пребудет с вами Сила.»

«И с вами, Учитель.»

Сигнал гололинка пропал. Оби-Ван уставился на отключенную голокамеру, чувствуя как сердце глухо колотится у него в груди. Пульсация боли эхом отдавалась после каждого удара, заставляя кости гудеть в неприятном диссонансе. Как напоминание, что ещё слишком мало времени прошло с его недавней встречи со смертью. Инструкции Вокары Че были чёткими и ясными: он ни в коем случае не должен был нервничать. Он поморщился.

Расскажите это Гривусу и таинственным друзьям Бэйла Органы. Расскажите это Анакину, который заставит меня состариться раньше времени.

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

*Кайло указывает на свои белые колготки*
- Смотри, они еще от бабушки Падме мне достались.
- Ого. Как у вас в семье хорошо умеют хранить вещи.
- У нас есть особый фамильный способ.
- ...Ранняя смерть?
- ...Нет. Нафталин. Нафталин с Набу.
- Палпатин, видимо, хранил себя в нем целиком, поэтому так долго прожил.

Кайло и его огромное любящее сердце:

@темы: фашист и истеричка, Диалоги Первого Ордена, фотачки

---

в отеле было хорошо, но скучновато, поэтому я написал обикиновскую драббло-почеркушку про неподобающие позы Оби-Вана в Совете. Эничке посвящается :3
PG-13, юмор.

Энакин сделал это посреди очередного заседания Совета.
Сделал в своем типичном стиле, так непринужденно и уверенно, как будто подобное поведение считалось нормальным для джедаев. Он не то чтобы полностью игнорировал правила, но относился к ним не как к каменным стенам, а как к бумажным, и раз за разом пробивал их с целеустремленностью молодого самца банту, узревшего впереди кусочек особо сочной травы.
Или, возможно, зная о конечной цели его наступательной операции, Энакина стоило сравнить с самцом банту в период спаривания.
Юные банту в это время высовывают языки и поднимают их к носам, показывая таким образом, что отчаянно нуждаются в любви.
Члены Совета предпочли бы, чтобы и Энакин поступил так же, а не…
Энакин, не прерывая своего отчета о результатах очередной военной операции, о добытых ценных сведениях и незначительных потерях в рядах клонов, размашистым шагом пересек залитую светом комнату и с победным видом уселся на колени к генералу Кеноби.
Возможно, ему показалось, что Оби-Ван (отрицавший это до, после и непосредственно во время инцидента: бессловесно, одними взглядами) подавал ему некие тайные знаки. Возможно, он усмотрел сей мнимый знак в излюбленной позе бывшего наставника. Оби-Ван по обыкновению сидел, закинув ногу на ногу, едва заметно покачивая ступней. Энакин до своего решительно марш-броска неотрывно следил за каждым его движением.

После того, как к нему на колени всем своим весом приземлился Энакин, поза Оби-Вана из расслабленной мигом превратилась в напряженную. Между ним и бывшим падаваном завязалась ссора, безмолвная и оттого немного сюрреалистическая. Стараясь держаться спокойно и с достоинством, Оби-Ван заерзал в кресле, пытаясь спихнуть с себя Скайуокера. Не тут-то было. Энакин держался крепко. Для пущей устойчивости он ухватил Оби-Вана за коленку и посмотрел на него с видом «не сопротивляйся, хуже будет». Оби-Ван ответил ему гневным взглядом, призывавшим на голову бывшего падавана всевозможные кары, но все же замер, осознав, что если их борьба затянется, они оба только больше опозорятся.
Другие члены Совета, все это время не без интереса наблюдавшие за сценкой, разыгравшейся прямо у них на глазах, предпочли дождаться окончания доклада Энакина, прежде чем начать обвинять его. Когда же он, довольный, разрумянившийся, разместившийся на коленях Оби-Вана со всем комфортом, наконец умолк, первым к нему обратился Мейс Винду.
— Скайуокер, — произнес он тем грозным тоном, который вгонял в панику любого местного падавана. — Ваша недавняя победа, несомненно, еще на один шаг приблизила нас к окончанию войны, но теперь потрудитесь, пожалуйста, объяснить, по какой причине вы нарушили правила заседаний и сели здесь, даже не спросив разрешения у членов Совета.
«Здесь», закрытое от посторонних глаз широкой спиной Энакина, скорбно вздохнуло и спрятало лицо в ладонях.
— Магистр Винду, я вовсе не хотел оскорбить никого из досточтимых членов Совета. Но миссия, в подробности которой я вас только что посвятил, была чрезвычайно сложной, и я явился доложить вам о ее итогах буквально с поля боя, — бойко ответил Энакин. Гнева Винду он не боялся, не боялся даже тогда, когда был девятилетним малышом, наводнявшим коридоры Храма самодельными дроидами к вящему неудовольствию всех рыцарей-джедаев, за исключением Оби-Вана. — У меня не было времени воспользоваться бактой, а мои ноги буквально отваливаются из-за усталости. Думаю, что магистр Кеноби простит мне эту небольшую вольность. Пока у меня нет собственного места в Совете, он может разделить со мной свое кресло. Вы же знаете. Мы все делаем вместе.
Лукавая улыбка, которой он сопроводил ответ, оставляла большой простор для построения теорий касательно того, что именно и как часто они с магистром Кеноби делали вместе.
— Я… я не против, — кашлянув, подал голос Оби-Ван. — Разумеется, в порядке исключения. Энакин сейчас ежедневно трудится на пределе своих возможностей, поэтому я готов простить ему сегодняшнюю небольшую оплошность. В этом кресле достаточно места для двоих.
Оправдания прозвучали бы убедительнее, если бы Энакин стер с лица эту гнусную счастливую улыбку.

Оби-Ван незаметно стукнул Энакина по бедру.
«Оплошность больше не повторится, верно?»
Он постарался как можно яснее выразить свое недовольство и по их двустороннему каналу в Силе. Энакин в ответ легонько похлопал его по колену.
«Если ты перестанешь так сидеть».
Оби-Ван без труда чувствовал в Силе его веселье. Вспышку радостного возбуждения.
Пришлось ткнуть Энакина снова, с трудом удерживаясь от желания перейти от тычков к шлепкам.
«Это самая обычная поза!»
«Меня она отвлекает, и тебе это прекрасно известно».
«Если тебя можно отвлечь такой мелочью, что же будет, когда…»

Мейс Винду устало посмотрел на Йоду. Его связь с магистром Ордена была далеко не такой прочной и интимной, как у Кеноби и Скайуокера, но случались моменты, когда и они не нуждались в словах, чтобы понимать друг друга. Выходка Избранного была прощена ему заранее, авансом, как и многие другие. Пока оставался шанс, что он исполнит свое предназначение, они должны были терпеть любые его капризы, одергивая, наказывая и порицая, но позволяя оставаться в своих рядах. Как ни горько было это признавать, он, привязчивый и самоуверенный, все еще являлся их единственной надеждой, последним рубежом на пути тьмы.

Со стороны кресла Кеноби вновь послышался шум. Возня, ойканье, глухой звук, какой раздается, когда на пол с небольшой высоты падает что-то весьма тяжелое. И следом за этим возмущенный возглас: «Оби-Ван… Учитель, вы могли бы и предупредить, что собираетесь встать!»

Не было нужды переводить взгляд на Энакина, чтобы понять, чем закончилась его небольшая схватка с Кеноби. Мейс Винду закатил глаза.

Мидихлорианы, должно быть, были за что-то сильно обижены на джедаев, раз решили снабдить их именно таким Избранным.

@темы: эники-беники, Эстер, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?»

---

По всей видимости, я просто перенесу сюда большую часть книги xD Сорри нот сорри. Книга неожиданно прекрасна, как дюжина рассветов над Корусантом, хотя ничего не предвещало.

К этой сцене у меня сложнейшие эмоции. С одной стороны мимими, Асока, наша девочка-собственница и ее папочки, танцующие со световыми мечами, стремящиеся ее впечатлить.
С другой стороны, ПРЫЖОК ЧЕРЕЗ ГОЛОВУ ОБИ-ВАНА да вы издеваетесь. да вы. бездуховные тварины.

Я вот думаю, как занятно, что у Асоки было два отца, а теперь есть два меча

Мы ни за что не должны были позволять этому зайти так далеко. Если бы мы были сильнее, Сепаратисты никогда бы настолько не осмелели. Мы должны были остановить их. Это наша вина. Зачем нужны джедаи, если мы отказываемся использовать нашу Силу во имя добра? Зачем вообще нужна Сила, если мы не имеем возможности использовать без ограничений, в полную мощь?

Оби-Ван пихнул его в бок. «Твоя ученица завершила упражнения, Учитель Скайуокер.»

Анакин вздрогнул. «Не называйте меня так. Это звучит как-то неправильно.»

Пока Оби-Ван хихикал, Анакин бросил взгляд вниз на тренировочный зал, чтобы убедиться, что Асока в самом деле закончила все свои пятьдесят повторений формы Нимана, уровня один. Учебный световой меч все еще был включен, она с надеждой уставилась на балкон.
«Не то, чтобы я хотел указывать тебе, как обучать твоего падавана,» — произнес Оби-Ван, и затем добавил «но я полагаю, что на сегодня она достаточно наказана. Что скажешь, если ты и я продемонстрируем ей некоторые более продвинутые техники, а?»

Анакин улыбнулся. Спарринг. Не было ничего, что нравилось ему больше, чем спарринг. Особенно против Оби-Вана, известного в Храме как один из самых опытных и опасных воинов. Они так хорошо изучили стили фехтования друг друга, после того, как многие годы скрещивали световые мечи в спортивных поединках, демонстрируя владение различными техниками, что теперь это походило на поединок с самим собой.

«Отличная мысль, Учитель Кеноби,» — сказал он. «Если позволите?»

И дружно усмехнувшись, не нуждаясь дальнейшем обсуждении, они перепрыгнули через край балкона, чтобы используя Силу мягко приземлиться рядом с изумленной Асокой.

«Твой учебный световой меч, падаван,» — вежливо попросил Оби-Ван, протягивая руку. «И думаю, что тебе стоит отойти на безопасное расстояние.»

Явно заинтригованная и восхищенная, Асока отдала ему свой меч. Затем, нахально взглянув на своего учителя, она демонстративно используя Силу подпрыгнула и забралась на наблюдательный балкон.

«Так-так,» — хмыкнул Оби-Ван. «Как легкомысленно, а, Анакин. Интересно, от кого она переняла эту дурную привычку?»

«Даже и не представляю, Учитель,» парировал Анакин, без труда уходя от ответа. Им было так легко друг с другом. Это никогда не казалось неправильным. Он снял учебный световой меч с пояса, включил его, и позволил себе погрузиться в Силу, отключив сознание, инстинктивно, наблюдая за всем и сразу, как бывало перед каждым поединком.

Не отводя взгляд, с легкой, едва заметной улыбкой, Оби-Ван, следил за каждым его движением. «Готов?»

Анакин кивнул. «Всегда». И их танец начался.
*
Когда Мастер Йода сказал ей, что она была отдана в обучение к Анакину Скайуокеру, Асока не знала, смеяться ей или плакать. Ни один джедай в Храме не отбрасывал такую длинную тень, как Анакин, не был окружен таким количеством слухов и домыслов. Рассказы о его выходках становились с каждым пересказом все более и более красочными. Его знали все... и в то же время, никто не знал его хорошо. За исключением Мастера Оби-Вана, конечно же, но он был личностью столь же загадочной, как его легендарный бывший падаван

*
И это была игра, несмотря на то, что они оставались предельно серьезными.

Наблюдая, как ее Учитель с помощью Силы прыгает через голову мастера Оби-Вана с изяществом тачалианской газели, она задавалась вопросом, думал ли он о произошедшем тогда, на Джеонозисе. О близкой смерти. Это произошло однажды... это может произойти снова. Боялся ли он? Даже если так, он никогда не показывал этого.
Стану ли я когда-нибудь такой же храброй? Надеюсь, что да. Я не могу вообразить это.

Она задалась вопросом, думал ли он о части себя, которая была машиной, не человеком. Если бы она не знала, что его правая рука и предплечье сделаны из металла, то она бы никогда не заподозрила это. Ничего из того, как он себя вел, не указывало, что он больше не был... целым.
Джедай мог ощутить Силу в кристалле светового меча, ощутить увеличение мощи, которая едва позволяла контролировать чудовищный потенциал. Джедай становясь с ним одним целым, создавал живую связь с Силой, так, что она проходила сквозь них как через редкую призму. Каково же было чувствовать, что эта связь прерывается из-за протеза руки? Каково было джедаю утратить часть своей невероятной живой связи с силой?

Я хочу спросить его. Но я не думаю, что смогу.

Теперь балкон был переполнен, и воздух вокруг сотрясался от непрерывных возбужденных комментариев. Асока ощутила нарастающее раздражение внутри, там, где никто из них не мог его заметить. Это была ее учебная сессия. Это были ее Оби-Ван и Анакин - Мастер Кеноби и Учитель Скайуокер - танцующие со своими световыми мечами для нее. И совершенно несправедливо, что всякие разные сюда вторгаются.
*
Тренировочный бой продолжался. Атака и защита, удар и контрудар, прыгая, вращаясь, нанося удары и уклоняясь. Бегая и прыгая, в единении с Силой. Время от времени весело посмеиваясь. Добродушно подшучивая. Одобрительным возгласом признавая умный ход противника. Оби-Ван хлопнул своим световым мечом по спине Анакина, и Анакин изобразил жалобный вопль. Это заставило толпу на балконе рассмеяться. Асока смеялась вместе с ними и уже не возражала против того, что рядом с ней стояли другие зрители.


Хотя казалось, что двигаться быстрее едва ли возможно, поскольку они и без того уже сражались чрезвычайно стремительно, Мастер Кеноби и Учитель Анакин прибавили в скорости. Учебные световые мечи слились в сверкающее пятно, вращаясь слишком быстро, чтобы их можно было видеть обычным зрением. Она все еще могла различить отдельные движения; она была тогрутой и благодаря наследственности обладала органами чувств более острыми нежели человеческие или присущие многим другим расам. Задержав дыхание, пораженная и пристыженная, она наблюдала как двое лучших джедаев Храма демонстрировали свое непревзойденное мастерство.

Атака - блок - парирование - уклонение - связка - контрсвязка - защита – время ускоряется – лицом к лицу и затем двойное высвобождение Силы - толчок Силы - напряжение Силы - маневр – сальто назад - прийти в себя... и начать по новой.

Когда Оби-Ван пробежал вверх по стене, оттолкнулся рукой от потолка и спрыгнул в другой части зала, а Анакин бросился преследовать его, все разразились подбадривающими возгласами, хотя это едва ли соответствовало кодексу джедаев. Она тоже кричала. Это было замечательно.

Вот то, кем я хочу стать однажды. Именно таким джедаем я хочу стать.

Но ни один джедай, даже такой, как Оби-Ван или Анакин не смог бы поддерживать подобный стремительный темп и мощь непрерывно. Устав наконец, они закончили свой поединок. Вытирая пот, тяжело дыша, они вежливо поклонились друг другу. Потом Оби-Ван протянул руку и на мгновенье ласково коснулся ладонью щеки Анакина. Асока заметила, как шевельнулись его губы. Видела как он сказал ему: «Отличная работа.»

И при взгляде на лицо Анакина, когда он услышал эти слова, ей захотелось расплакаться.

Над этим отрывком орать тоже можно долго. Не знаю, что лучше. То, что Энакин во время прелюдии думает про Оби-Вана или то, что он такой идиотушка, который искренне верит, что никто не знает про их с Падме отношения

«Еще кри-кри, мой милый?»

Анакин посмотрел на большую гроздь сочных фиолетовых ягод, которой Падме так соблазнительно покачивала перед его губами.

«Мммм», — сказал он, а затем обхватил ее за талию. «Я хочу попробовать кое-что повкуснее, чем ягоды кри-кри!»

Повизгивая от смеха, она позволила ему повалить себя на простыни, притворно возмущаясь, когда он, катаясь с ней по кровати, размазывал сок ягод по ее рукам. Совсем не возражала, когда он с наслаждением слизывал этот сок, наслаждался ее телом, ее запахом, с головой погрузившись в их тайную страсть.

Моя любовь, моя любовь, моя единственная настоящая любовь.
Только когда он был с ней, то на время избавлялся от ноющей боли в сердце. Падме придавала смысл его жизни: без нее все наполнял хаос, насилие, муки потери. Временами, очень часто, он поражался, что Оби-Ван еще ни разу ничего не заподозрил. Как ему удавалось продолжать так жадно любить Падме, по-прежнему скрывая эту всепоглощающую любовь от человека, который знал его лучше всех?

Полагаю, я действительно сильный джедай.

Энакин через Силу чувствует, что с Оби-Ваном беда и бросает Падме, забивает на страдания всех остальных живых существ и на правила дорожного движения тоже, орет на Йоду... В то время как Оби-Ван, даже в умирающем состоянии пытается его успокаивать, совершенно не заботясь о себе

Он поцеловал ее в лоб. «Обед? Мои соболезнования. Политические официальные мероприятия это так...»

Движение в Силе... темное предзнаменование...

«Скучно?» — продолжила она и засмеялась. «Да, но...»

Он приложил палец к ее губам. «Тихо. Тихо, Падме. Происходит что-то неправильное...»

... страх и ненависть, торжество и гнев...

Вспышка света... сгустки пламени...страшная серия взрывов. Дорожное движение нарушилось, машины замельтешили вращаясь, сталкиваясь... и наперерез хаосу, через водоворот в Силе...

«Оби-Ван!»
Когда он попытался вдохнуть, попытался успокоить свой разум настолько, чтобы он смог разыскать своего Учителя, своего друга, Падме бросилась к дальнему краю балкона и уставилась на поднимающийся столбом дым, мелькающие огни пожаров. Где-то рядом прозвучали еще четыре отдельных взрыва.

«Сектор правительства,» — произнесла она напряженным голосом. «Центральный Суд. Апелляционный суд. И, я думаю... я думаю... переполненные помещения Сената.» Она развернулась. «Оби-Ван?»

Потрясенный, он кивнул. «Ему больно. Падме, мне нужно идти, я должен...»
*

Он завел двигатель машины и резко взмыл с балкона, наплевав на правила, на безопасность, на все, лишь бы как можно скорее добраться к Оби-Вану.

Он не погиб. Он не мог. Я знал бы, если бы он был мертв.
*
Анакин закрыл для всех остальных свой слух, зрение, сердце, сконцентрировавшись настолько, чтобы иметь возможность слышать лишь один голос. Чувствовать лишь одно зыбкое, дрожащее присутствие в Силе.

Держись, Оби-Ван. Не уходи. Не смей.

И вновь, как тогда, когда он мчался, чтобы найти и спасти свою маму. Он мог чувствовать боль Оби-Вана, его полубессознательную растерянность, его страх. Его эмоции взывали к нему через Силу, обдирая его оголенные нервы, будя его собственные страхи, собственный ужас потери. Они вели его подобно маяку, подобно костру в ночи.

Глубоко вздохнув, чувствуя грохот собственного сердца, Анакин направил аэроспидер прямиком к виднеющейся внизу земле. Присутствие Оби-Вана ощущалось все слабее... угасало... очертания его образа стали постепенно размываться...

Нет! Нет! Я не дам этому случиться!

Не обращая внимание на творящийся вокруг него хаос, разрушение, суету машин аварийно-спасательных служб, рев их сирен и грохот голосов, усиленных громкоговорителями, он мчался к Оби-Вану, как пуля выпущенная в цель.
*
Открытая крыша. Не застроенная. Несколько садовых клумб, фонтан. Нечто вроде прибежища офисных служащих. Низкие скамейки. Тент от солнца. Единственная посадочная площадка для шаттла. И там же разбитый ситибайк. И возле него раненный джедай.

Оби-Ван! Ситибайк? О чем ты думал?

Анакин бросил свой аэроспидер к крыше, словно это был кирпич. Сделал прыжок Силы с водительского сиденья и приземлившись опустился на колени возле своего бывшего Учителя.

«Оби-Ван! Это я. Это Анакин. Не двигайся.»

Очень много крови. Слишком много крови. Джедаи не бессмертны. Так Квай-Гон сказал ему, и затем, будто доказывая этот факт, умер.

Лежащий в неестественной позе, нелепо изломанный Оби-Ван медленно прищурился. Его взгляд затуманен и расфокусирован.
Его правая щека была глубоко рассечена, до самой кости. «Анакин...?»

Анакин наклонился поближе, боясь дотронуться до обожженной, испачканной кровью руки Оби-Вана. «Не разговаривайте. Я собираюсь вызвать помощь, ладно?»

«Анакин...»

«Я здесь» — сказал он, поднявшись на ноги и отступив к аэроспидеру за своим комлинком. «Не волнуйтесь, Оби-Ван, я рядом.»

Оби-Ван застонал. «Взрыв. Думаю я ранен.»

Да ну, что ты говоришь.
Анакин настроил сигнал комлинка на аварийную частоту Храма и нажал вызов. «Это Анакин Скайуокер. Мне необходим Магистр Йода.»

Мягкое шипение и затем: «Магистр Йода находится на чрезвычайном заседании Совета и не может быть...»

«Позови его немедленно, ты, чертов идиот! Ты слышишь меня? Позови его сейчас же!»

Оби-Ван, лежавший ничком на крыше пошевелился. «Спокойно, спокойно, Анакин. Не нужно так кричать.»
Каким-то образом, хотя в душе он умирал от страха, Анакин сумел улыбнуться. «Не портите мне удовольствие, Учитель. Вы же знаете, мне нравится размениваться на мелочи.»

Оби-Ван выдохнул, слабо улыбаясь в ответ, и красная пена запузырилась на его бледных губах. Заметив это, Анакин вернулся к нему.

«В любом случае, я велел вам помолчать,» — становясь на колени встревоженно бурчал он. «Я так думаю, пора бы вам начинать меня слушаться.»

«Не командуй,» — сказал Оби-Ван. Попытался пошевелиться, рвано вздохнул, и теперь лежал совершенно неподвижно. «Там был взрыв...»

«Точнее, четыре,» — сказал Анакин. «Пожалуйста, Оби-Ван. Замолчите.»

«Я думаю, что сломал что-то» — сказал Оби-Ван, обеспокоенно глядя на него. «Нет. Даже несколько таких чего-то.» Он бросил взгляд на свою прожженную, порванную и окровавленную тунику. «Нда, нехорошо как-то вышло.»

Анакин протянул руку, рискнув коснуться лба Оби-Вана. Его кожа была ледяной. «Вы в порядке, Учитель. С вами все будет в порядке.»
*
Вздохнув с облегчением, он поднял комлинк. «Учитель Йода, мне нужна помощь. Я с Оби-Ваном. Он ранен. Очень сильно ранен. Во время взрывов.»

«Доставить в Храм его, можешь ты?»

«Нет, я не рискну перевозить его. Здесь нужен целитель. Здесь нужно несколько целителей. Вы можете приехать? Вы можете поспешить?»

«Где находишься ты, юный Скайуокер?»

Анакин осмотрелся вокруг. «Я не знаю. Сектор правительства. На какой-то крыше.»

«Комлинк включенным оставь свой. Отыщем вас мы.»

«Да. Хорошо. Теперь поспешите, пожалуйста!»

Он прицепил свой комлинк к поясу и глубоко вздохнул. Пот разъедал глаза, струился по спине. Страх невнятно нашептывал что-то на границе сознания.

«Какой ты врун», — прошептал Оби-Ван. «А говорил, что я в порядке.»

«Так и будет» — отчаянно произнес Анакин. «Но Оби-Ван, вам необходимо беречь свои силы.»

«Да», — сказал Оби-Ван, его взгляд стал заинтересованным, будто погруженным в себя. «Да...»

Не впервые Анакина изводила его неспособность к таланту целителя. Как он мог быть Избранным и быть настолько безнадежным, когда речь шла об исцелении? Это нечестно.

«Анакин...»
В отчаянии, Анакин уставился на болезненно-бледное лицо Оби-Вана. Бросалось в глаза, что в нем не было ни кровинки. Следы крови виднелись на его бороде от страшной раны на щеке. Кровавая пена высыхающая на губах. Очевидно, повреждения внутренних органов. Наверняка. Что, если он прекратит дышать прежде, чем прибудет Йода? Что, если начнутся судороги? Однажды, на гонках болидов случилась авария, настоящее месиво из машин участников прямо на финишной прямой. Машина Ларбо Нелика была отброшена дальше других, отброшена на барьер. Он переломал себе все, что можно, потом забился в судорогах и умер на глазах у Анакина. Глядя на это, его мать плакала, и просила отказаться от участия в гонках. Но хозяином был Уотто и решение было за ним... и так или иначе, ему гонки нравилось.
«Анакин», — вновь повторил Оби-Ван. «Послушай.»

Анакин наклонился к нему. «Нет, Вы послушайте. Скоро приедет Йода, с целителями. Вам необходимо помолчать, вы должны...»

«Анакин», — повторил Оби-Ван, слабым голосом. «Это важно.»

Он смотрел на Оби-Вана, пытаясь побороть сердитое недоумение. Как это могло произойти? Как он мог оказаться на этой крыше, окруженный обломками, под вопли сирен, задыхающийся в ядовитом дыму, горьких слезах, уставившийся на своего жестоко раненного наставника? Всего несколько минут назад он держал Падме за руки... они смеялись... любили?

Это не может быть. Этого просто не может быть.

«Анакин» — прошептал Оби-Ван. Его голос был очень слаб, едва слышен. «Передай Йоде, что Декс передал сообщение о Гривусе. Он нацелился на Ботавуи.»

Это его ошарашило. «Ботавуи? Нет. Если Гривус захватит Ботавуи...»

«Я знаю,» — с трудом сказал Оби-Ван. «Анакин, передай Йоде.»

«Вы сами сможете ему сказать, как только он сюда доберется.»

Оби-Ван озадаченно посмотрел на него. «Я не... я не уверен...» Его глаза закрылись, и кровавая пена вновь запузырилась у него на губах.
*
Скорее! Скорее! Где же вы? Ну, скорее!

И как раз тогда, когда он уже был готов рискнуть всем, рискнуть жизнью Оби-Вана, перетащить его в аэроспидер и самостоятельно отвезти в Храм, прибыли Йода и команда из трех целителей. Одним из них была Мастер Вокара Че, которая так напряженно работала над его исцелением после Джеонозиса.

«Отойди, юный Скайуокер,» — скомандовал Йода пока целители занялись спасением жизни Оби-Вана. «Правильно сделал все ты. Не умрет он.»

По щекам Анакина текли слезы и он чувствовал их. Ему не было стыдно. Он не собирался извиняться ни перед кем, даже перед Йодой, за свою заботу об Оби-Ване, за то, что оплакивает его.

Но, казалось, Йода был настроен снисходительно. Повторил: «не умрет он», — и, словно подчеркивая это утверждение постучал своей тростью из дерева Гимер по крыше.

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

гхасподь, я думал, что книги Миллер - это какая-то детская фигня с Асокой, а она мне ррраз в щячло Худший День в жизни Оби-Вана (до дня с приказом 66)

Сперва там абсолютно кошмарный диалог с Падме, к которой Оби-Вана послал Йода, чтобы он заставил ее расстаться с Эни (Оби-Ван не любит Энакина, даааа, не любит. Интересная параллель со Стовером, кстати, выходит. Оба раза Оби-Ван расписывается в любви к Эни именно у Падме, оба раза при печальных обстоятельствах):

«Оби-Ван», — сказала она, подходя к нему. «Вы приехали, чтобы отвезти меня обратно в Храм? Мне разрешат теперь увидеть Анакина?»

Он коротко поклонился ей, сжав руки перед собой. «Нет, Сенатор Амидала. Я боюсь, что это невозможно.»

Сенатор. Не Падме. Его тон был подчеркнуто-официальным.

«Ясно,» — сказала она, осторожно. «В таком случае, учитывая недавние события, разве ваше дело не может подождать? Я устала. Мне необходимо отдохнуть.»

«Я действительно хорошо понимаю это, Сенатор,» — сказал он. «И я сожалею, что потревожил вас, но нет. Это дело не терпит отлагательств.»

Действительно? Ладно, только не ему было решать это, не так ли? Это ее дом. Ее правила. Она скрестила руки на груди. «Вы видели Анакина?»

Если он был раздражен, то не показывал этого. «Он отдыхает. Вам нет никакой необходимости тревожиться о нем.»

Его тон был исключительно холоден. Безусловно безразличен. Кто-нибудь подумал бы, что он говорит просто о каком-то знакомом. Но она знала, что он притворялся.

*
Он замялся, затем вздохнул. Отбросил свою неуместную сдержанность. «Потому, что нам необходимо поговорить, Падме.»

Она почувствовала, как сердце забилось чаще. «Вот как. Что ж, если нам нужно поговорить, давайте займемся этим в комфортных условиях.» Она сделала приглашающий жест в направлении дивана и кресел. «Пожалуйста. Присаживайтесь.»

Секундное колебание, затем он кивнул. «Благодарю», — сказал он послушно и опустился в кресло.

Она выбрала диван напротив и посмотрела на него. Его спина была прямой, а плечи напряжены, как будто он ожидал опасности. Какого-то нападения. И, удивительно, он казалось растерял все слова.

Хорошо, тогда я сделаю первый шаг.

Она поставила чашку на маленький столик сбоку от себя. «Мне отлично известно, что вы беспокоитесь об Анакине точно так же, как я, поэтому нет нужды строить из себя бесстрастного джедая. Я предполагаю, что вы до сих пор злитесь на Анакина. Но вы должны знать, Оби-Ван, ему трудно было нарушить полученные приказы.»

Пораженный, он уставился на нее. Затем он раздраженно поджал губы. «Когда? Когда он отправился с Набу на Татуин или с Татуина на Джеонозис?»

«Оба раза. Оби-Ван, что бы вы не думали, он очень серьезно относится к своему становлению как джедая. Только об этом он и говорит. Мечтает стать рыцарем-джедаем, и не разочаровать вас. Он...»

Но Оби-Ван не слушал. Он смотрел вдаль, его глаза затуманились, лицо помрачнело. «Что произошло с матерью Анакина, Падме?»

Вопрос заставил ее нервничать. Она не имела понятия откуда он узнал, что с матерью Анакина случилось что-то плохое.
«Что произошло? Она умерла.»

Это шокировало его. Хорошо.

«Что ты имеешь в виду, говоря что она умерла?» — спросил он удивленно. «Как? И где был Анакин? Что...»

Она дотронулась до его руки, останавливая поток вопросов. Не ее делом было обсуждать с ним смерть Шми Скайуокер. Ее смерть... и то, что произошло с Людьми Песка позже.

«Извини. Если вы хотите узнать больше, то должны спросить об этом у самого Анакина.»

Оби-Вану не понравилось этот ответ, однако он был достаточно умен, чтобы не настаивать. «Я могу простить ему полет на Татуин, если - если решение было связано с его судьбой его матери,» — сказал он. «Но в отправившись на Джеонозис он сознательно ослушался, он...»

«Нет, Оби-Ван. Это было моим решением, не его.»

«Твоим?»

«Верно. Анакин хотел спасти вас от Сепаратистов, но он хотел и повиноваться приказу Мастеру Винду. Разумеется, он не мог сделать и то и другое одновременно, поэтому я сделала выбор за него. Выбрала то, что выбрал бы он, если бы не опасался последствий. Потому что если бы он сделал этот выбор сам, в любом случае чувствовал бы свою вину.»

*
«Квай-Гон довольно часто игнорировал мнение Совета,» — парировала она. «Анакин рассказал мне об этом на Татуине. Он говорил, что заменять свое собственное мнение чьим-то чужим это верх глупости, особенно, когда у тебя есть возможность принять наилучшее решение.» Снова подняв свою чашку, она сделала маленький глоточек чаю. «И вам он наверняка давал тот же самый совет, Оби-Ван.»

Его глаза остекленели. Голос снова похолодел. «Я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать Квай-Гон Джинна.»

Она не смогла сдержать дрожь, настолько холодным стал его голос. Это был такой Оби-Ван, который мог заставить Анакина виновато замолчать. Довести до слез.
Но я не дам себя запугать. Он не имеет никакого права отчитывать меня.

Она снова поставила чашку на столик. «Прекрасно. Тогда давайте обсудим вот что. Если бы вы погибли на этой арене из-за того, что он не успел бы прийти к вам на помощь, то Анакин был бы абсолютно уничтожен. Вы в самом деле думаете, что я могла остаться в стороне и позволить этому случиться?»

«Дело не в том, что сделала ты, Падме. Дело в том, что Анакин не должен был слушать тебя. Он джедай. Он обязан ставить обязанности выше своих личных чувств.»

«Он так и сделал! Он собирался выполнить приказ Мейсона Винду. Это я решила лететь спасать вас. И у Анакина, назначенного моим телохранителем, просто не было иного выбора, кроме как отправиться следом за мной»

За это заявление она получила его огорченный взгляд. «Очень изобретательно, сенатор» — сказал Оби-Ван. «Квай-Гон мог бы вами гордиться.»

Она наклонилась вперед, желая пробиться через его защиту. Пробиться через эту холодную, неприступную джедайскую защиту. «Анакин искренне вами восхищается, Оби-Ван. Ему необходимо знать, что вы верите в него.»

Он кивнул. «Ему это известно.»

«Действительно?» Она откинулась назад на подушки. «Надо же.»

«Ты мне не веришь? Почему нет?»

«Если бы он знал, что вы в него верите, то не был бы таким нерешительным.»

«Таким нерешительным?» — недоверчиво переспросил Оби-Ван. «Падме, проблема Анакина отнюдь не в недостатке уверенности. Фактически как раз наоборот. Именно самонадеянность убивает его. Если бы он не ослушался меня, не набросился на Дуку в одиночку, он не лежал бы теперь без сознания в Храме, ожидая пока они закончат изготавливать протез для его руки!»

«Так» — сказала она, ее сердце ёкнуло. «Вы вините Анакина в том, что произошло.»

Оби-Ван встал и отвернулся от нее. «Я приехал сюда не для того, чтобы анализировать случившееся на Джеонозисе. Это дело джедаев, а не твое.»

«Тогда, Оби-Ван, переходите к тому, о чем хотели поговорить со мной или возвращайтесь обратно в Храм,» ответила она. «Я вас сюда не приглашала. И я позволила вам остаться из вежливости, не более.»

Медленно, он развернулся к ней. Его лицо было бледным, ясные голубые глаза, потемнели от сильных эмоций. «Темой нашего разговора является тот факт, что не может быть никакой надежды ни на что кроме вежливых приятельских отношений между тобой и Анакином, сенатор. Он принял на себя обязательства по отношению к Ордену Джедаев. Его жизнь принадлежит нам. Мечтать об ином это безумие.»

Она ощутила пульсацию гнева в крови, похожего на раскаленный воздух, дрожащий над песками Татуина. «Я не знаю о чем вы говорите.»

«Падме, не надо держать меня за дурака!» — резко оборвал ее он. «Конечно, ты знаешь. У него к тебе есть чувства. Сильные чувства, которые затуманивают его разум и идут вразрез с правилами джедаев. Или ты сделаешь вид, что не испытываешь подобных чувств к нему?»

«Мои чувства это мое личное дело!»

«Нет, когда они касаются джедая!»

Резко дыша, они впились взглядами друг в друга. Она видела боль в его глазах, значит он точно так же видел боль в ее.

«Вот почему вы сюда приехали?» — прошептала она. «Чтобы сказать мне, что я должна забыть Анакина?»

«Я приехал, потому что я должен был сказать это,» ответил Оби-Ван спустя мгновенье. «И потому, что я пытаюсь защитить его. Как и ты, хотя я не ожидаю, что ты поверишь в это. Но Падме...» Он снова опустился на краешек кресла и коснулся кончиками пальцев её колена. «Это правда. Тебе необходимо понять, что следуя дальше этим путем вы лишь разобьете друг другу сердца. Если ты действительно любишь Анакина, ты должна отпустить его. Он не может любить тебя и быть джедаем. А он родился, чтобы стать джедаем. Его ждет судьба, более великая, чем ты или я можем себе вообразить. Если он свернет с пути, миллионы людей заплатят страшную цену за эту ошибку. Разве ты хочешь этого?»

Она быстро моргнула, избавляясь от слез. «А вы так мало любите его, что готовы приговорить к жизни в одиночестве из-за какого-то смутного пророчества, про которое не слышал никто кроме вашего драгоценного Совета джедаев, которое может и вовсе никогда не сбыться?

Оби-Ван вновь встал на ноги и сделал шаг к двери. «Если бы я... не любил... его,» — произнес он с трудом, его голос задрожал, а плечи поникли - «меня бы сейчас здесь не было».

Она вскочила на ноги. «Тогда я думаю мы с вами понимаем любовь совершенно по-разному. Я никогда не сделаю ничего во вред Анакину. Можете ли вы, Оби-Ван, сказать то же самое о себе?»

Он повернулся, его глаза сверкнули. «Это глупые, детские слова!»

«Оби-Ван, я волнуюсь за него. Неужели вы не в состоянии понять это?»

Он глубоко вздохнул. Затем выдохнул, с трудом восстанавливая контроль над своими эмоциями. «Падме, ты сильно заблуждаешься, если думаешь, что я не имею понятия о чем прошу. Я понимаю. Джедаи одиноки. Этот путь требует от нас огромных жертв. Удовлетворение наших личных потребностей стоит на последнем месте, забота о других существах - на первом. Но насколько больше было бы в Галактике боли и страданий, если бы джедаи забыли о своих обязанностях? Это то, чего ты хочешь? Это то, чего по-твоему хочет Анакин?»

- Он хочет быть джедаем, и он хочет любить и быть любимым. Я отказываюсь признать, что он должен выбирать.

«У меня над тобой нет власти,» — продолжил Оби-Ван. «Я отлично знаю об этом. Но мне хотелось бы попросить, чтобы ты... попросить тебя... сделать одну вещь. Покинь Корускант. Возвращайся на Набу. Дай Анакину время, чтобы излечиться от своей раны... и возможность понять то, что нам с тобой уже известно: ваше расставание является единственным выходом из этой трагической ситуации.»

Она моргнула, смахивая невольно выступившие слезы.
Ты говоришь, что понимаешь его, Оби-Ван, но это не так. Ты распланировал жизненный путь Анакина, хотя совсем его не знаешь. Но я, я - да . Я знаю его. Я видела его истинную сущность. Всю, даже самые темные уголки. Моя любовь может спасти его.

Но она не могла сказать это Оби-Вану. Он никогда не поверил бы в это. И он больше не стал бы закрывать глаза на их отношения, узнав, что она и Анакин любили друг друга. Поэтому она должна была заставить его поверить, что он убедил ее оставить Анакина. Необходимость в таком обмане огорчала ее. Ей очень нравился Оби-Ван. И она знала, он действительно любил Анакина, призрачной, самоуничижительной любовью джедая. Но любовь Анакина походила на вспышку сверхновой звезды. Пытаясь управлять им, джедай уничтожил бы его.

Я скорее сама умру, чем позволю этому случиться.

Она посмотрела ему в глаза «Ты в самом деле считаешь, что моя любовь может лишь навредить ему?»

«Да, Падме,» — сказал он и закашлялся. «Я так считаю.»

Легко было позволить слезам вновь политься из глаз. Простая искренность в его голосе ранила ее, и она не ожидала этого. «Я понимаю.»

«Мне жаль,» — сказал он, беспомощным голосом. «Мне хотелось бы, чтобы все было иначе. Честное слово. Но ты должна понять... ужасные вещи могут случиться с каждым из вас из-за этих отношений.»

«Возможно...возможно, ты прав,» — прошептала она, скрывая едва заметное сомнение.

«Да.»

Она подавила рыдания. «Я не хочу причинить ему боль.»

«Я знаю, Падме. Но лучше немного жестокости сейчас, чем сокрушительное опустошение позже.»

Теперь она позволила слезам течь без остановки. «Он никогда не простит меня.»

Оби-Ван шагнул к ней «Возможно, нет,» — произнес он, дрогнувшим голосом. «Но сможешь ли ты простить себя, если уничтожишь его своей любовью?»

«Нет. Я бы предпочла умереть,» — сказала она просто. И сказала абсолютную правду.

«Тогда ты знаешь, что делать.»

«Да», — она шептала, продолжая плакать. «Я покину Корускант. Проведу некоторое время с своей семьей. И возможно я не стану возвращаться. Честно говоря, я не уверена, что смогу изменить что-либо. Я проиграла сражение против создания армии и теперь, я боюсь, что голоса сторонников мира умолкнут навсегда. Мне действительно требуется некоторое время, чтобы решить, что я должна делать дальше.»

К ее удивлению, Оби-Ван взял ее за руку. Пальцы его были холодны. «Тут ты неправа. Теперь ты будешь нужна Сенату больше чем когда-либо.»

Она тихо вздохнула. «Возможно. Оби-Ван... Я должна лично разорвать отношения с Анакином. Если эта информация будет исходить от тебя, он будет рассержен, обижен, а я не хочу стать преградой между вами. Кроме того, если он услышит это от тебя, он не поверит, и потом мне все равно придется поговорить с ним.»

Он, задумавшись, пригладил бородку. «Хорошо.»

«Позволь Анакину сопровождать меня домой на Набу. Прощание будет трудным. Я хотела бы, чтобы наш разрыв случился в более личной обстановке. Пожалуйста, Оби-Ван,» — добавила она, заметив, что он сомневается. «Ты должен мне это позволить.»

Он вздохнул. «Я не могу обещать, но... я сделаю все возможное.»

«Спасибо.»

«Падме...» Он покачал головой. «Ты поступаешь правильно. Только так можно защитить его. Анакину понадобится вся его сила, его концентрация, чтобы противостоять тому, что должно случиться. Сейчас ты не видишь этого, но потом поймешь.»


Затем не менее ужасное объяснение с Йодом:
«Дело сделано?» — спросил Йода, сидящий на медитационной подушке в его личном кабинете.

Чувствуя себя больным, чувствуя себя опустошенным, он поклонился. «Да, Учитель.»

«Хорошо. Необходимо это было. Но не было бы в этом нужды, Оби-Ван, если бы внимателен более ты был.» Глаза Йоды сузились. «Разочарован я.»
И это было подобно удару светового меча, вонзенному меж ребер «Мне бесконечно жаль, Учитель.»
Йода наклонил голову, его жесткий, пристальный взгляд сделался еще строже. «Урок был это, Мастер Кеноби. Джедаи страдают из-за привязанности. Выучи урок этот наконец. Научи этому своего падавана, пока есть такая возможность. Рыцарем-джедаем стать он должен, скорее, чем мы думали.»

Что? Нет.
«Учитель Йода, он не готов.»

«Подготовить его должен ты, Оби-Ван. Твоей задачей, это является.»

Учитывая настроение Йоды затевать спор было безумием. Но он не мог промолчать. «Учитель Йода, неужели действительно необходимо так спешить? Это глупо, подгонять Анакина, особенно теперь. Его ранение... и Учитель, его мать мертва.»

Йода резко и коротко кивнул. «Да. Но матери умирают, Оби-Ван. Печально это, но смерть отвлекать не должна джедая.»

И это было верно. Это было верно, но... Не отвлекать его? Йода, Йода, вы совершенно не знаете Анакина.
*
«Да, Учитель,» сказал Оби-Ван. «В любом случае, пока мы ждем...»

Йода поднял взгляд. «К своему падавану ты пойти можешь, Оби-Ван. В твоей поддержке и руководстве будут он нуждаться во время этого трудного преображения.»

«Да, Учитель. Спасибо.» — сказал он, отступая к двери палаты.

«Оби-Ван».

Пораженный мрачностью голоса Йоды, он повернулся. «Да, Учитель?»

Пристальный взгляд Йоды был холоден. «Велики трудности, с которыми падаван твой столкнется. Быть другом его, сердце убедить попробует тебя. Но Оби-Ван, ошибкой это было бы. В друге юный Скайуокер не нуждается. В Учителе он нуждается, и Учителем ему ты должен быть.»

«Я понял,» — ответил Оби-Ван, и оставил его одного. Но пока он шел длинным путем к Залам Исцеления, то понял, что не сможет последовать этому совету.

В течении десяти лет я был Учителем Анакина, и все, что я получил это вызов. Чем больше я критикую его, тем больше он отстраняется. Чем больше я отдаляюсь, тем сильнее он сердится. Больше упреков, больше эмоционального отдаления, таким образом ничего не решить. Он не обычный джедай и никогда таковым не был. И все же я пытался сделать его таким. Я пытался сдерживать его. Управлять им. Для его блага, это верно... но все равно. Если ему скоро суждено стать рыцарем, я должен остановиться.

С другой стороны. Стоя перед необходимостью тяжелой борьбы за восстановление контроля над рукой... перед известием о крушении его надежд на жизнь с Падме... перед лицом сокрушительной, ужасной потери, смерти его матери... только в одной вещи нуждался теперь Анакин, он нуждался в любви.


И как апофеоз этому, разговор с самим Эни, который только что потерял мать и руку, а потому, разумеется, очень страдает и говорит не думая, сам не знает, что несет:

Терзаемый кошмарами, Анакин в отчаянии метался по кровати.

Мама, мама, останься со мной, мама. Избитая и измученная. Он подвел ее. Ты такой красивый. Я люблю тебя. Боль в ее голосе, кровь, позор. Она сделала вдох, потом выдох, затем перестала дышать. Останься со мной, мама... не оставляй меня...

«Мама!» — вскрикнул он и открыл глаза. Его лицо было мокрым; горячие слезы застилали глаза.

«Успокойся», — сказал Оби-Ван. «Анакин, успокойся. Держись. Ты был тяжело ранен.»

Как будто он не знал этого. Как будто он не мог чувствовать пылающую рану в груди, где было его сердце, откуда сердце было вырвано, где боль, как океан кислоты, разъедала его душу.

Он смотрел на человека, который был его наставником и другом последние десять лет, но думать он мог лишь о том, что недавно навсегда потерял. О мире, который он оставил, став падаваном этого человека.
«Моя мама умерла» — прошептал он. «И это все ваша вина.»
Оби-Ван отшатнулся.
«Что? Нет. Анакин, нет.»

«Оставьте меня» — сказал Анакин, в то время как глаза застилало черно-алой пеленой…и гнев, живший внутри него сдавливал его горло до бессильного хрипа. «Я не хочу вас видеть. Она была бы жива, если бы вы поверили моим видениям. Она была бы жива, если я бы освободил ее. Уйдите, Оби-Ван. Оставьте меня одного!»

Но Оби-Ван не мог. «Мне жаль. Я не знал, Анакин. Я не понимал, что это именно видение, а не просто сны... Ты не предвидел ее смерть. Если бы... если бы ты сказал мне...»

Анакин взглянул на руку Оби-Вана, лежащую на его плече и тряхнул плечом, пытаясь сбросить ее. «Не трогайте меня. Вы не слышали? Я сказал, оставьте меня одного.»

Вновь Оби-Ван проигнорировал его слова. Разумеется. Он всегда так поступал. Он отдавал приказы. Он никогда не слушал. «Анакин, ты же знаешь, что я всегда был на твоей стороне.»

Все, что он знал так это то, что этот человек подвел его. Испытывая отвращение, балансируя на грани полной потери контроля, он отпрянул, чтобы избавиться от прикосновений Оби-Вана...

В теплом, мягком свете больничной палаты блеснул золотистый металл.

«Что?» — вскрикнул он, удивленный и перепуганный. Его рука? Это была его рука? Его рука? Как это возможно? Он же не дроид, он существо из плоти и крови. «Что это? Я не...»

И затем его унесло в прошлое, потоком безжалостных, крайне отчетливых воспоминаний. Поцелуй Падме. Арена Джеонозиса. Побоище. Все те джедаи, погибшие среди бела дня. Сумасшедшая погоня за Дуку. Поединок в пещере. Упавший, раненый Оби-Ван. Он может погибнуть! И его рука...его рука...

Как будто ворох этих воспоминаний послужил спусковым механизмом, как будто всплывающие в памяти детали заставили его пережить все заново, мучения от удара мечом разрывали его изнутри. Его шатало, как во время сильного шторма...

И Оби-Ван ласково обнимал его все то время, пока он плакал.

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

отвык от этого самоотверженного пиздеца пока читал серию с квай-гоном ;_______;
После битвы на Джеонозисе:

«Падме?» — произнес тихий голос позади нее.

Мастер Вокара Че кинулась вперед. «Мастер Кеноби! Что вы здесь делаете?»

Сердце будто провалилось, Падме обернулась. Оби-Ван. Все еще в своей порванной и обожженной тунике джедая. Все еще изрядно потрепанный. С трудом стоящий в дверном проеме небольшой палаты, цепляясь за дверной косяк, он только таким образом удерживался от падения. Его лицо было бледно; его глаза были темными от усталости, боли и чего-то еще.

Отчаяние? Нет. Этого не может быть. Джедай не может испытывать чувства подобного этому. По крайней мере... не этот джедай.

«Простите, Вокара Че,» — сказал он спокойно. «Но мне нужна минута наедине с сенатором.»

«Я не думаю, что это благоразумно,» — сказала целитель джедай, одной рукой, касаясь его сильно травмированного плеча. «Судя по вашему голосу вы вот-вот упадете в обморок, Оби-Ван. Я не понимаю этого; Ведь к этому моменту ваше лечение уже должно было быть окончено. Я направила к вам...»

«И я отослал ее,» — сказал Оби-Ван, примирительно. «Я не мог погрузиться в исцеляющий транс, пока не повидал своего падавана.»
(с) Миллер, Война Клонов

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно.

---

Розетки в купе - это добро. Один день = два фильма.

Девственницы-самоубийцы
Очень кинговская история. Маленький американский город, семья с мамой-религиозной фанатичкой и папой-подкаблучником и пять девочек-подростков. С самого начала фильм не скрывает, что они скоро умрут. Их историю пересказывают соседские мальчики, которые видели, как девочки медленно угасают взаперти из-за непробиваемой твердолобости родителей и мечтали, как однажды вырастут, спасут их и увезут далеко-далеко.
Немножко напоминает и жутчайшее Американское преступление с Пейдж и от этого холодок по спине. Девочки в фильме, конечно, умерли и их очень жаль, но эта история хотя бы не основана на реальных событиях, в отличие от.
Тем, кому нравится Кэрри или Оно, скорее всего, зайдет.
У Хейдена там малюсенькая роль кавалера для одной из девочек на школьных танцах, но, Сила, какой же он милый, какой застенчивый и чудесный.

Бессмысленный фап на Хейдена с легким привкусом педофилии

Его задоминировала даже девственница с нулевым опытом в романтических делах.
Кроме того, у меня кинк на его нежные ручки xD






Начинающие
Однажды решил загуглить откуда берутся гифки, где МакГрегор няшит милую собачку.
оказалось, что из фильма, где его герой узнает, что отец, оказывается, гей и всю жизнь скрывал свою ориентацию.
Естественно, было решено фильм посмотреть xD
Он... странный, не совсем артхаус, но близко к тому. Впрочем, смотрится легко. Отец, под старость лет выбравшийся из шкафа, пытался наверстать упущенное, ходил на вечеринки в гей-клубы и даже нашел себе парня. Который попутно спал с другими, но утверждал, что его любит. И отец ГГ решил довольствоваться таким вариантом, потому что "когда всю жизнь ждешь слона, а приходит жираф, лучше остаться с жирафом, чем продолжать ждать". Не совсем разделяю такую точку зрения, но могу его понять. Стоило ему завести отношения и почувствовать вкус к жизни, как выяснилось, что у него рак. Неоперабельный. Смешные шутки от Мироздания.(
И его история рассказывается задним числом, фильм начинается с того, как герой МакГрегора разбирает вещи после его смерти. И идет с собакой на вечеринку, в костюме Фрейда, где знакомится с девушкой, которая не могла говорить из-за ларингита.
Она-то потом поправилась и начала болтать, а вот герой МакГрегора там похож на Оби-Вана, тоже совсем не умеет говорить словами через рот. Заранее уверен, что роман обречен на провал.
Он говорит с собакой откровеннее, чем с девушкой. И написал небольшую книжку с иллюстрациями про печаль. Книжку никто не купил, не понимаю почему. Я бы купил. Какого-то особого сюжета в фильме нет, он просто жизненный и ненавязчиво советующий наслаждаться каждым моментом, пока есть такая возможность. И радоваться, что теперь и не-гетеро могут не скрывать свои отношения, но к России это пока что неприменимо.

@темы: фильмы, гифкопад

---

Цитата с баша и забавно то, что Эничка ее нашел еще когда мы на фесте в зале сидели xD

@темы: эники-беники, фотошоп сделал мне хорошо, Эстер

---

Дарт Плэгас

Дарт Плэгас успел прокатиться со мной до Мск и поприсутствовать на презентации книг по ЗВ, где в числе прочих упоминался и он.
Велл, Лусено я люблю, как уже говорил, нет ничего удивительного, что и эта его книга понравилась. Не знаю как он держит в голове все эти мелкие конфликты на отдаленных рубежах космоса, сенатские интриги давно минувших лет и прочее. Политические разборки у него выглядят натурально и бюрократично до зубовного скрежета.

Очень смешное знакомство Плэгаса с рыжим-бесстыжим юным Палпатином. Первая минута - Палпатин пытается от него незаметно съебаться. Спустя пять минут - Плэгас щупает его в Силе. Спустя десять - Палпатин хватается перед Плэгасом своим гоночным мотоциклом и они устраивают покаташки по городу.

С Палпатином было ровно то же самое. Чуть позже он весело вырезал всю свою семью, которая была большой, с братьями-сестрами и папой-мамой. И все это в семнадцать лет. Мальчик рано начал и далеко пошел.
Мола ему просто всучили на улице. Родная мать Мола хотела спрятать его от Ночных Сестер и не придумала ничего лучше, кроме как отдать ситху. После этого Мол воспитывался дроидами на Мустафаре. У Палпатина странная любовь к Мустафару как к детскому садику. Казалось бы, менее подходящего места для маленького ребенка любой расы сложно сыскать, но он упорно продолжал таскать туда всякую мелочь. Добавь немного ОГНЯ в жизнь каждого младенца.
Когда Мол оказался на Корусанте, он каждый день сидел на том самом заводе, куда гулял Палпатин в тапочках, и смотрел в бинокль на Храм джедаев. Очень крипи.
Энакин был зачат Силой как злобная ответка для Плэгаса и Палпатина, которые слишком много манипулировали с Силой и каким-то образом нарушили баланс, устроив перевес для Темной стороны. Сложно понять чем руководствовались мидихлорианы, принимая это решение.
- Ах тааак? Тогда мы пришлем к вам Избранного и он будет неуправляем и он разрушит то, вот это и еще несколько планет!
- Может, стоит сделать пророчество о нем чуть более доступным для понимания?
- Нет! Давай лучше в редакторе смешаем для него Упрямство, Любвеобильность и Нестабильность в характеристиках.
- ...
- И смотри какие губы я ему сделал, а, какие идеальные губы!

Джедаи в этой книге смотрятся последними неудачниками. Кроме медитаций и ожидания прихода Избранного, никаких полезных телодвижений они не совершают.

Дуку кается, что превратил своим преподаванием Квай-Гона в нелюдимого изгоя. Дуку, который поломал Квай-Гона, который поломал Оби-Вана, который Очень Старался быть идеальным джедаем... Оби-Ван с мелким Эничкой мелькают в самом конце и Оби-Ван там все время нервно одергивает Эничку, пытаясь его поскорее увести, а Палпатин думает, что Эничка ему напоминает его в молодости, такой же молодой и ГОРЯЧИЙ. Палпатин, но ему ДЕВЯТЬ. Он не горячий, он милый ребенок пока еще.

Самое обидное во всем этом то, что Плэгас сумел открыть секрет бессмертия и без проблем передал бы его Палпатину, если бы Палпатину не приспичило молниями задушить его раньше.

@темы: любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Фоточки со второго дня феста (который был не хуже, а в плане программы на сцене даже лучше):


Вейдера я выслеживал целых два дня, потому что в день первый он ушел сразу после фоточки с Феттом. Бедному Вейдеру было явно жарко в его шлеме, а его бесконечно задалбывали просьбами о фоточках, так что я ему очень сочувствовал, но это не помешало задолбать и в личных целях xD
И нет, у него не розовая светопалка, это фильтр так лег.

Были трушные Энакин и Падме, по совместительству орги фестиваля:

Энакин носился по этажам как угорелый (смешная шутка) и пытаясь отследить его маршрут я постиг всю сложность жизни Оби-Вана.
Оби-Ван тоже был, еще падаван с косичкой. Канонично зависал в кантине:


А какой там Палпатин, ооо, какой каноничный Палпатин:

"Теперь у вас есть фоточка с тем, из-за кого вы все проебали"

Этот неловкий момент, когда в темноте зала над тобой нависает каноничный Палпатин, не успевший забрать награду... Мы с Эничкой шепотом заверяли его как он хорош.


Потом Кайло-тян долго пытались отлепить от деда, а она истерично кричала, что пойдет к другому стенду только с ним. Так и уговорила xD

Я с ней тоже, конечно, сфоткался:


Сложный процесс создания голокрона:


Оригинальная реплика шлема Кайло со встроенным голосовым модулятором:


Жизнь Оби-Вана: сначала тебе рандомом вручают КОРРИБАН, а потом и вовсе СИДИУСА. О Сила, я отлично помню из-за кого все проебал, хватит xD


В общем, было чудесно. Мы вели жыдайскую жизнь, поедая сомнительного качества местные пирожки на подоконнике, юнлинг-Вейдер чуть не уронил на меня внушительную табличку, Бобба Фетт со сцены заявил, что плевать ему было на Вейдера ("он как медоед, только Бобба Фетт") и я так смеялся над этим, что возмущенный Эничка едва не свалил меня с кресла.

- Сколько ситхов нужно, чтобы вкрутить лампочку на Корусанте?
- Всегда двое их!

Постараюсь приехать на этот фест и в следующем году, если он состоится.

@темы: эники-беники, Эстер, может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай), фотачки

---

x

@темы: эники-беники, люблю тебя шизофренически (с), может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Йей, в группе феста наконец выложили фотки с Баллоком!
Джереми Баллок, он же Бобба Фетт. Милейший человек оказался, похвалил мой свитшот даже

Таким грешно не похвастаться

Конечно, именно когда фоткаешься со звездой, твоя прическа будет выглядеть как дерьмо xD Но это все фигня. Зато теперь у меня всего одно рукопожатие до Джорджа Лукаса и два - до Хейдена с МакГрегором.

@темы: We will be victorious, может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай), фотачки

---

Эт я:
im srry but if u dont like obi wan we cannot be friends

хорошо бы в обзорах было предупреждение по типу "осторожно, дизайн!", только "осторожно, ненависть к Оби-Вану!", а то заходишь в пост с совершенно нейтральной формулировкой, а там опять "как же он мог бросить Энакина умирать в лаве" и ты uurrrrrggghhh хелло даркнесс май олд френд

@темы: Расслабься и забей. Ногами. До смерти (с)

---

Первый день феста прошел оченно хорошо. Ситхи, которые, казалось, нас сталкерили, шикарный папа Вейдер с костюмом в реальную величину, АСОКА НАША ДЕВОЧКА МАЛЫШКА, куча приятных ништяков (фигурка Хакса, наконец-то я ее нашел!), юнлинги, тысячи их и все такие забавные (мальчик, который бил по спине Кайло Рена ван лав, несмотря на явную самоубийственность затеи xD) и (местами) неплохие сценки.
- Посмотри, все эти маленькие милые юнлинги!
- Так и руки чешутся... Пиздюки.
- Неужели ты не хочешь такого своего?
- Давай признаем, я и сам еще пиздюк и долго таковым останусь. Давай у нас дома лучше зверюшки будут, а не дети.
- ...ок. Десять зверюшек вместо одного ребенка. И дом на Белазуре. Который ты построишь, ты же из рабочей семьи.
- Ну, я кое-что помню, но больше по механизмам специализируюсь. Туалет еще починить могу.
- Вот сначала его построишь, а потом починишь.

Немного фоток

Главный герой "пончик ведро" как мне предложил вместо "пресиквелов" айфон

Это наши ситхи-сталкеры:




Буду преподобной матерью эвоков:


Эта картина напоминает Темную Башню:






Остальное - в инстаграме

@темы: эники-беники, Эстер, может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай), фотачки

---

Ходили сегодня с Эни в Папу Вейдера. Пока искали его, Мироздание подкинуло ЭТО:

*ловит стрекоз с окей-фейсом*
Следом за этим нашли Презервативную. Заходить не стали
- Вот, Оби-Ван, запомни наконец где она.
- Ну, нам-то неактуально. Это ты запомни, а то, кхм-кхм, Падме.
- Это было всего один раз!
- Один раз - и двойня.
- Вот такой я везунчик.

Про Папу Вейдера, с фоточками

Папу Вейдера тоже в конце концов нашли. Там очень милое оформление, меню и крутят в режиме нон-стоп рекламные ролики к фильмам и играм, можно каждые десять минут плакать над Мустафаааром.
- Каждый раз, когда я туда смотрю, там показывают Палпатина.
- Это чтобы ты точно знал, в какой момент проебал меня.
- Но я не мог не проебать, меня услали за Гривусом!
- А ты бы взял и не усылался.
- Но нам все равно нельзя было, Кодекс...
- В нос себе Кодекс засунь.
- ...он туда не влезет.




Это зовется Каприз Принцессы и в меню сказано, что Хан им сыт по горло. Ну, если Хана кормили только этим, неудивительно, что он редко хотел бывать дома xD


- Хотите мои помидоры?
- Эта фраза примерно того же уровня пикап-мастерства, как "я не ношу нижнего белья".

Но вообще это пост для того, чтобы сообщить, что завтра мы с Эничкой идем на классное (надеюсь) фандомное мероприятие фестиваль StarFans, что и всем остальным рекомендую И я не прочь развиртуализаций, если што.

@темы: эники-беники, Эстер, может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай), фотачки

---

x
Двадцать лет брака не пропьешь (но Оби-Ван пытается xD)

@темы: эники-беники, тумбля