[x]




[x]




[x]


И оставляя вас жить с этим, уезжаю в загородное рабство с Реном на выходные.

@темы: эники-беники, тумбля, может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Войны клонов
Книга, которую стоило прочитать до Дикого космоса, а не после, но я не прочитал xD Тут самое начало отношений Асоки и Энички, когда ему ее только-только выдали в падаваны. Что, кстати, против правил, ведь это мастера-джедаи должны выбирать себе учеников, а не Йода их им рассылает как посылки с провиантом. Ну, допустим, что на время войны правила изменили.
Трэвис с явным удовольствием выписывает жизнь клонов, что хорошо. И Асока у нее такая диковатая хищница, что тоже неплохо, должна же она отличаться от людей, а по сериалу этого не чувствовалось. Зато Совет у Трэвис совсем уж бесчувственные чурбаны, перегнула палку.
Кого бы послать спасать мелкого хаттенка с Татуина. Разумеется, Эничку, у него же еще не полный набор психологических травм на руках. Почему бы не проехаться лишний раз по его воспоминаниям о детстве, матери и рабстве. Когда Джабба, одураченный Дукку смотрит Эничке в глаза, то верит, что он мог убить ребенка. Эничка на тот момент никаких детей, конечно, не убивал, но какой безумный уровень иронии. Это так же жестоко, как арка мультсериальная про юнлингов. Кому пришло в голову делать арку про юнлингов? Я не хочу знать их имена и не хочу к ним привязываться!
А вот когда Оби-Ван слышит, что есть какая-то видеозапись про то, как Эничка вел себя с хаттенком, то сразу, понятия не имея о чем речь идет, утверждает, что Эничка вел себя достойно. Типично.
Кроме того, этой книге Эничка с Асокой успели полетать на огромной мухе, приманив ее на R2, изображавшего звуки самца и убили любимого дроида Вентресс, что было жестоко.

Чуток про клонов

Корик стряхнул пепел с наплечных пластин. Теперь, когда он стер слой пепла, оказалось, что его некогда бело-голубые доспехи изрядно почернели от бластеров.

Я смотрел один фильм, серьезно сказал Корик, таким тоном он обычно рассказывал анекдоты. Очень героический. Бесчисленные вражеские полчища осадили крепость. А когда вошли в нее, поразились мужеству той горстки солдат, которые столько времени защищали ее. Врагов так восхитила их смелость и стойкость, что они даже сложили песни в честь этих защитников крепости.

И чем все закончилось? спросил Дел.

Защитников расстреляли.

Чуток про Энакина и Джаббу

Он заглянул в глаза Скайуокера человека, который смог убить младенца. Люди самые жалостливые из всех рас всегда тают перед маленькими и беззащитными детенышами. Это их врожденный инстинкт. Джабба и сам считал, что человеческие детеныши довольно милые конечно, пока не вырастут.

Но Скайуокер смог убить младенца, а значит, он не такой, как другие люди, он опасен и непредсказуем. В утешение Джабба представил, как хрупко человеческое тело, сколько способов его уничтожить.


The Clone Wars: Gambit - Stealth

Почему это не переводили, почему. То есть, тридцать сроедненьких книг Уотсон ру.фандому действительно были нужнее, чем три великолепных? Дикий космос переводили, но как через гугл, а две части Гамбита и вовсе не. Ладно, вторую часть Гамбита я еще сам не читал, но автору уже доверяю. Она и обикина додает по уши и сюжеты у нее мрачные и серьзные. Гамбит про то, как один неймодианский генерал пытался создать биологическое оружие для Дуку, специально для этой работы похитив одного из ведущих ученых. Женщину, человека. Чтобы заставить ее работать на себя, он ее шантажировал, угрожая всем ее близким и друзьям. И из этого, само собой, вырастает конфликт: "что важнее? несколько жизней самых близких тебе людей или миллионы чужих?". Эничка, когда они с Оби-Ваном приходят спасать ученую, ассоциирует ее с погибшей матерью и сдуру обещает, что жыдаи обязательно-обязательно спасут день, ее и всех ее родных. Но после Дикого Космоса не приходилось сомневаться в том, что просто спасти никого не выйдет.
Оби-Ван и Эничка ведут себя в лучших традициях мультсериала, как старые супруги в отпуске. Бесконечные взаимные подколки, которые совершенно не мешают безграничному доверию.
Безумно смешной эпизод, когда Бейл позвал на ужин Оби-Вана и Эничку, а в последний момент еще и Падме и вот этот кружок змей делает вид, что они тут собрались для обсуждения важных дел, но Эничка норовит зажать Падме в углу, Оби-Ван садится так, чтобы Эничка был с ним, а не с Амидалой и высказывает свое очень важное мнение о правительстве, которое никто не просил xD
У Энички рекорд по прыжкам с помощью Силы, а до него победителем был Винду. Как они это выясняют, мне интересно. Это какая-то специальная жыдайская олимпиада? Упорно представляется Винду с фиолетовым шестом.
Цитировать снова можно многое, ну вот, например, отличный эпизод, когда они ПОЧТИ поговорили про массовое убийство на Татуине. Почти да не совсем, как всегда у них (потом два дня сидели в засаде и голодали и Эни мечтал хоть сон о бисквитиках увидеть).

"No, Anakin. I am not giving up. I am merely facing facts." He hesitated, because what he wanted to say next was dangerous. On the other hand-it needed to be said. "Don't misunderstand me. Your compassion is admirable. You are a truly good man. One of the very best I know. But you're also a Jedi, and we cannot allow ourselves to become emotionally involved." A deep breath. A sharp sigh. "Bant'ena Fhernan is not your mother."

Anakin leapt to his feet. "You leave my mother out of this!"

"Anakin!" he hissed. "For pity's sake, keep your voice down."

Hard-breathing silence as Anakin struggled for self-control. And then he shook his head. "You don't understand, Obi-Wan. You'll never understand. You've never been a slave. You have no idea what it's like to be completely helpless. To know your life could end at any moment on someone else's whim."

"That's true," he admitted. "But..."

"No. There is no but," Anakin said flatly. "You're wrong. Okay? You're wrong. So just sit there and be wrong. Or get the other lamp set up. Or start looking for a comm hub so I can hopefully punch a signal through to the Temple. Do something, Obi-Wan. Do anything. Anything except try to tell me that I'm wrong. Because I'm not."

Obi-Wan looked at Anakin, astonished. Ignoring him, Anakin turned away and began to rummage through an overstocked cupboard. So he did as he was told, and started setting up the second lamp.
On the other hand, not trying to save Durd's thirteen hostages-abandoning them to his brutal revenge-while that might well be the pragmatic thing to do...

Could I live with myself if I did it? Could I forgive myself their slaughter?

Probably not. And neither would Anakin forgive him. He frowned at his former student, so diligent in his task. Anakin, feeling the scrutiny, looked up.

"What?"

"Nothing," he said. "Only-you were very good with Doctor Fhernan tonight."

Anakin's jaw tightened. "Obi-Wan..."

"No, no, I mean it," he said quickly. "I'm not trying to-my intention isn't to-it's a compliment, Anakin. What you said to her. About forgiveness. It was very powerful. That's all I meant."

"Oh," said Anakin, wary. He exchanged the wire stripper for a micro-pulse-reader, then tested a circuit and muttered, "Okay."

"So... who forgave you?"

Anakin stilled. His expression, in profile, was a muddle of surprise and resignation. As though he'd been expecting the question and yet couldn't quite believe it had been asked.

Obi-Wan was feeling a little surprised, himself. He hadn't meant to ask it. As a rule he avoided deeply personal conversations. Especially about the past, which couldn't be changed. And especially about Anakin's past, so gnarled and tangled and littered with traps.

I really am weary. I think I'll quit while I'm ahead.

"I'm sorry," he murmured. "It's none of my business. Forget I asked. I'll..."

"My mother," said Anakin, his voice low. "My mother forgave me."
Oh. Well. And how, exactly, could he answer that? Because the odds were good that whatever he said it would be the wrong thing. Shmi's death was a minefield of regrets and failures, for both of them.

"Just before she died," Anakin added. "She didn't-she was..." He took a deep, shaky breath, then let it out incrementally. "She didn't actually say I forgive you, Anakin. You know. For not saving her. For not going back to Tatooine and freeing her. But I could see the words in her eyes. I could feel them. She forgave me."

What that meant to Anakin, Obi-Wan could only imagine. But his mother's forgiveness was only half the equation. He rested his head against the solid side of the desk.

"And when are you going to forgive yourself?"

Anakin returned his attention to the comm hub. "Who says I haven't?"

"Anakin. Please," he said. "If you'd rather not talk about this, just say so. But don't treat me like an idiot."
"Fine," said Anakin, and pulled out another comm relay circuit. "I don't want to talk about this."

Such a dichotomy. He is the most fearless man I have ever fought with... yet a part of him remains that small, frightened boy who left Tatooine eleven years ago.

The boy he knew, to his shame, he'd sometimes failed to reach.

"You shouldn't blame yourself, you know," he said. "If you want to blame someone, Anakin, blame me. We both know I encouraged you to leave Tatooine behind. What happened wasn't your fault. You really must stop punishing yourself for it. I'm sure your mother wouldn't want that. She wouldn't want..."
"Yeah. Okay. And which part of I don't want to talk about this just slipped right on by you, there?"

All right. This was a mistake. He's not a child anymore, Obi-Wan. You keep forgetting that. "Sorry. I'm-tired. I don't know what I'm saying. I think I will take a nap after all. Wake me in half an hour, would you? If I don't wake of my own accord?"
For a moment he thought Anakin was going to change his mind, was going to break his self-imposed silence and tell him everything that had transpired on Tatooine, when Shmi died. Because there was more. He had always known there was more than the bald fact of Shmi being kidnapped and killed by Tusken Raiders. He just didn't know what. And he'd never let himself think about it. He had only let himself hope that one day Anakin find his way to telling him the whole story.

Please. Let one day be this day. I have a feeling it's important.

Anakin nodded. "Yeah, you get some rest, Obi-Wan. You look beat."

So. Not this day after all.

А вот это (помимо того, что красиво написано)

The battle consumed him. The void of space fell away. Flesh became metal, thought burst into flame. The boundaries between space and time and self disappeared. Dissolved within the Force, he surrendered to the moment. Past, present, and future were one. He was Anakin. He was Obi-Wan. He was Shmi and Padme and Ahsoka. He was Grievous in his greed. He was Rex and Fireball and Wingnut and all the clones he'd never met. Every friend, every enemy, left behind and yet to come. And he was his fighter, too, wings and thrusters and conduits and canopy. He was his fighter, tearing up the stars.

I am the Chosen One. Today I choose to win.

явно является отсылкой к Стоверу

Он — все шестнадцать супердроидов с отражающей выстрелы оболочкой, вооруженных тяжелыми бластерами. Он — их бластеры, он — их мишени. Он — все восемь разрушителей, ожидающих с электронным терпением в коконах защитных полей. И оба телохранителя — тоже — он, как и каждый из трясущихся, словно желе, неймодиан-цев. Он — их одежда, их башмаки, каждая капля жидкости, которая омывает их для поддержания внутренней температуры. Он — наручники на запястьях пленников, шест в руке телохранителя.

Он — оба лазерных меча, которые передает Гривусу второй дроид.

Он — сам генерал.

Он — дюраниумные ребра генерала. Он — удары чужеродного сердца, поток кислорода, нагнетаемый в вены. Он — тяжесть четырех мечей на поясе генерала и жадное предвкушение, которое светится в желтых глазах. Он — план собственной казни, складывающийся в мыслях Гривуса.

Он — все это вместе, но что самое важное, он по-прежнему Оби-Ван Кеноби.

Вот поэтому он просто стоит. Вот поэтому он просто ждет. Нет нужды нападать или защищаться. Битва состоится здесь, но Кеноби стоит без напряжения, сознавая, что бой начнется, когда начнется, и завершится, когда завершится.

А он позволит себе жить или позволит себе умереть.

Собственно, так великие джедаи ведут войну.

А этот эпизод, когда Эни набегает на раненых Оби-Вана и Асоку и бросается лично вытаскивать осколки из Кеноби, ох-ох. Позже все, даже Йода терроризировали бедного Оби-Вана, заставляя отдохнуть

"Ahsoka, be quiet. Captain Rex and his men are in good hands already. Besides, it's not a bruise, it's three fractured ribs, which means-ow!"

Ow? Oh, great. He's done it again.

Threading a path between hurrying medics and clone troopers and scattered bits of Grievous's destroyed army, Anakin let the Force guide him to where he needed to be.

Obi-Wan and Ahsoka sat side-by-side on crates in a hastily setup triage area, just outside an entrance into the spynet building. One clone medic was encasing his singed and smoke-stained Padawan's torso in an inflatable brace, and another was attempting to extract a wicked-looking shard of shattered transparisteel from Obi-Wan's chest plate. Several more shards were deeply embedded in both arms and his right shoulder. He looked like an extremely cranky pincushion.

"General, please stay completely still," said the medic, sounding harried. "I don't want to hurt you any more than I..."

"Can I help?" Anakin said, joining them.

Ahsoka's pain-pinched face lit up. "Master! You're all right!"

"Of course I am, Padawan," he said. "Why wouldn't I be?"

His bored tone was designed to reassure her, but it wasn't working, as the answer to his flip question was lying all around them: triaged clone troopers, most stoically silent, waiting for the next medevac flight to arrive. Beyond them, decently shrouded, lay the bodies of those men who hadn't been so fortunate. And then, of course, there were the men who'd died going up against Grievous and his droid starfighters.

"Anakin," said Obi-Wan, self-contained as always. "There you are at last. Nice work."

He nodded. "You, too. Ah-should I ask what happened?"

"What happened is that your Padawan arrived in the nick of time and helped save the day."

"She did?" With his initial burst of relief fading, seeing them both more or less unscathed, Anakin felt a rush of pride. "Of course she did. She's my apprentice."

The clone medic treating Ahsoka sealed the brace. "Stay putand breathe shallowly. No fancy Jedi moves for the time being, or chances are you'll end up with a tension pneumothorax. A collapsed lung," he added, noting his patient's blank stare. "As of right now, Padawan Tano, you're officially out of commission."

Ahsoka frowned. "Wonderful."

She was awfully pallid beneath all the grime. And hurting a lot-Anakin could feel it. "No internal injuries?"

"There's a lot of bruising, sir," said the medic. "A few broken ribs, but no organ damage I can detect. Although, as I say, that could change if she tries anything clever."

Anakin scowled at his Padawan. "Trust me, she won't. How did it happen, anyway?"

"I don't really remember," Ahsoka said, shifting uncomfortably on the crate. "There was a lot going on. Except-there was this one super battle droid I tangled with on the way here from the plaza... "

He raised an eyebrow. "Just one?"

"Oh no, there were lots of SBDs," she said, as the medic pressed a spray injector to the inside crook of her elbow and hissed some drug or other into her bloodstream. "But only one of them was a problem."

He looked at Obi-Wan. Please. Tell me I wasn't ever this cocky. Obi-Wan, his face cut in several places and streaked with dried blood, rolled his eyes.

"You're sure my Padawan's going to be fine?" Anakin asked the medic.

"No reason to think otherwise, sir," said the medic, allowing a little unprofessional sympathy to show. "Provided she gets to a proper medfacility sooner rather than later."

"She will. Now, about General Kenobi... "

The medic treating Obi-Wan cleared his throat. "The general's life might not be in danger, sir, but I still really need to get this transparisteel out of him. It's not what you'd call hygienic." He looked down. "So, General, if you could please keep still and stop talking, that would be helpful."

"Yes, yes, all right," Obi-Wan muttered, hating the fuss. Refusing to admit any kind of physical weakness. "But do please hurry up. I can't sit here all day."

"Obi-Wan, you can sit there for as long as the medics need you to," said Anakin, and turned to the harassed clone. "Have you scanned him? Is there any arterial involvement? Or nerve damage?"

"No nerve damage, no compromised arteries," said the medic. "There's a tendon that's not looking too cheerful, but we can take care of it once these transparisteel splinters are out of him."

"You're having some trouble with that?"

"A bit," the medic admitted. "They're stuck in him but good and if I use brute force to pull them out, I'll do more damage than they did going in."

"Please don't," said Obi-Wan. "I've wasted enough time as it is."

Ignoring him, Anakin frowned thoughtfully. "Right. I get the picture. Look, I don't mean to tread on your toes but do you mind if I try something?"

The medic stood back. "Be my guest, General Skywalker."

"Anakin, what are you doing?" Obi-Wan demanded. "We both know you're not a healer. Please, leave this to the exp..."

"Hush up," he said mildly. "You're distracting me."

As Obi-Wan opened his mouth in comical surprise, the medics exchanged amused glances. Ahsoka stifled a giggle.

"Fine," said Obi-Wan with poor grace, defeated. "But whatever you intend to do, get on with it. Captain Drayk and Sergeants Ven and Ando are coordinating what's left of our troops but I need to get back out there. It's going to take hours to clean up the mess Grievous has left behind here."

"Don't worry about that now," he said, and dropped to a crouch in front of his former Master. "Drayk's a good officer. Just relax, clear your mind, and don't fight me."

Resting his gloved human fingers on Obi-Wan's forearm, Anakin closed his eyes and breathed out long and slow. Allowing the Force to rise within him, warm and familiar, he let it show him the shape of the eight transparisteel splinters still lodged in Obi-Wan's body. Nasty. Painful. It was nothing short of a miracle they hadn't severed nerves or sliced major blood vessels, which meant Obi-Wan would heal as good as new once the shards were removed.

He lifted his hand and opened his eyes. Focusing the power of the Force, he summoned the first piercing splinter out of Obi-Wan's chest.

"Sorry," he murmured, as his former Master grunted. "This is going to sting a bit. Hold on... hold on... "

Dimly, he was aware of his fascinated audience: Ahsoka, the two medics, the less seriously wounded clones. All of them stared as he eased the shard of transparisteel out of vulnerable flesh and the armor that had failed to protect it. Bloody, the splinter of transparisteel clattered to the oil-stained ground.

He smiled. Excellent. "Okay. One down, seven to go."

When the final shard was safely extracted, he rose from his crouch and got out of the way. Warm and comforting, the Force resonated through him. Pride, too, for a difficult task perfectly executed. The medic moved in, stripping off Obi-Wan's armor and tugging him out of his spoiled Jedi tunic. Then he slapped a succession of pressure pads on each seemingly insignificant puncture wound.

"General, wriggle your fingers for me," he ordered, tapping Obi-Wan's right hand. It was the tendon in his right forearm that was the cause for concern. "Then make a fist."

Grimacing, Obi-Wan obeyed. "That feels fine."

"Looks fine, too," said the medic, patently relieved. "I think you dodged a blaster bolt this time, General."

"Actually, I dodged quite a few," said Obi-Wan as he eased himself back into his scorched and bloodstained tunic. "Thank you, Sergeant. Now perhaps you could turn your attention to those among us who aren't merely scratched."

"Yes, sir," the medic replied. "But let's get one thing straight, General-those aren't just scratches and you need to take care of them properly."

Anakin grinned. "Don't worry. I'll make sure he's sorted out."

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно.

---

Again, he felt Anakin's fingers tap his ankle. Not a warning or a complaint this time, but a gesture of encouragement.

Heartened, he completed his arduous contortions. Took a moment to mop his sweaty forehead on his sleeve, then looked down. Anakin was wriggling his way to the bottom of the open chute. Once he was in place he looked up and nodded. Nothing but determined endurance in his face. With a swift, quirky smile he finagled his hands over his head, laying them flat, palms-up, on the vent's floor.

Obi-Wan indulged in his own swift smile. Yes. They were indeed working in sync. And he realized then how much he'd missed this. Had missed Anakin and the way they could read each other without the need for clumsy words. They were a better team than even he and Qui-Gon had been. And while he understood completely the need for them to unravel their partnership-not only because of the war, but also because Anakin was a Jedi Knight now, with his own responsibilities, still... he felt sharp regret.

Working without Anakin was like working half blind.
(с) Clone Wars Gambit: Stealth

*жалобно поскуливает*

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно.

---

Нет другой реакции на это фото xD

@темы: эники-беники, фотошоп сделал мне хорошо

---

Это очень, очень жутко. Историю детства Рена Кинг писать мог бы, принимая во внимание мою любимую теорию про голос доброго друга, с самого начала облюбовавший место в голове у Кайло.

@темы: фашист и истеричка

---

Книга джунглей
Создалось впечатление, что посмотрел я занятную обикин-ау с зоофилией. Непривычно видеть Багиру-мужика. Конечно, я давно знаю, что по первоисточнику это мужик и про "мартовскую" главу тоже знаю, но тем не менее.
"Знаешь, в чем его беда? У него все всегда по правилам, по законам" - говорит Балу про Багиру. Что-то очень знакомое.
И когда просыпаешься среди ночи, а твоя панда ван уже ушла за три холма от вашего укрытия и вытаскивает из ямы слоненка, потому что у нее шило в одном месте...
Или когда твоя панда берет и бросается с голыми руками на тигра и нужно успеть перехватить ее в прыжке.

Мальчик молодец и взрослым-то актерам бывает сложно играть на зеленом фоне, а тут кроме него и зеленого фона ничего нет, совсем ничего. Жаль, что изменили сцену с Каа и бандерлогами и что Акелла слился бессмысленно.
Приходит Шерхан к волкам и устами сценариста сообщает всем, что у него и Акеллы нет повода для конфликта, раз Маугли ушел из стаи сам. После чего впадает в дикую ярость и создает повод для конфликта на пустом месте. Как будто в тот момент сценарист понял, что сюжет надо куда-то двинуть, иначе денег не дадут.
Красиво сделано, не жалею, что сходил. Зоофильская ау, опять же xD

Эдди «Орел»
Играли с Реном в дринкинг-гейм: пей каждый раз, когда Эдди делает самоубийственный прыжок или тренер пьет из своей фляжки. К концу сеанса почти спились, зато как радовались последнему прыжку Эдди, оо. Фильм легкий, позитивный, понравился очень даже. Всегда приятно посмотреть на таких неунывающих людей как Эдди, которые не страдают от перфекционизма, а просто делают то, что им нравится больше всего, не заморачиваясь насчет итоговых оценок. Со стороны они могут смотреться смешно, зато пребывают в мире сами с собой, а это важнее. Я бы в такой ситуации параноил по поводу всего (ну или стоит начать с того, что я бы вовсе не полез ни на какие горы, где можно переломать ноги). Тэрон все еще чудесный талантливый пирожочек.

@темы: фильмы

---

Самому красивому созданию сегодня 35, oh wow

@темы: может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

@темы: эники-беники, фотошоп сделал мне хорошо

---

"No, I'm afraid I don't," Obi-Wan replied. "You seem to be suggesting that I take unnecessary risks. I can't agree. I only ever do what I feel is right."

"And rarely stop to think of the personal consequences," said Yularen, still wryly amused. "You and Skywalker are cut from the same cloth. And that little Padawan of his-she's been fashioned out of the discarded material!"





x

Хоть и война и ужас, а все-таки сколько хорошего в тот период случалось. И только сегодня до меня дошло, что эта золотая троица до боли напоминает murder family из Ганнибала, как оно могло бы быть, с поправкой на Светлую Сторону.

@темы: эники-беники, тумбля

---

At least he had Master Kenobi's company for a little while. She was sure that accounted for his relief. They cheered each other up, those two. No matter how dire the straits, Anakin and Master Kenobi always managed to find a joke, a laugh, some way to ease the tension and pressure of the moment. Between the two men lay absolute trust. Absolute faith. Now, they were equals. On the outside, looking in, she couldn't help feeling a little forlorn.

Will he ever feel that way about me? Will he ever believe in me the way he believes in Obi-Wan?

Этот момент, когда понимаешь, что книга тебе точно понравится xD

(гифку давно хотелось куда-нибудь вставить, она делает мир лучше)

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно.

---

*выразительно смотрит на Лукаса и Абрамса*
Ладно, ЗВ отдельно, ТГ отдельно. И я буду всеми силами игнорировать тот факт, что битва Аримы и Канеки напоминает Мустафар, вплоть до отрезанных ног и разговоров про наставничество.
И все, что касается Мицуки я тоже буду игнорировать, поскольку не чувствую себя достаточно подкованным в теме, чтобы обсуждать транс он или это раздувшаяся до невероятных размеров внутренняя мизогиния, возникшая на почве домашнего насилия.
Главу можно легко и просто описать картинкой:

Нормальный выпуск ТГ, фигли.

@темы: токийский гуляш

---

после этого никогда не буду шутить на тему имени Кайло >______<

@темы: может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Миру нужно чуть больше обикиновских авок

Total Icon Count: 16

Teasers:

001

002

003

004

005

006

007

008

009

010

011

012

013

014

015

016

Вопрос: кнопка фидбэка

1. да пребудет с вами Сила!		28	(100%)
Всего:		28

@темы: эники-беники, фотошоп сделал мне хорошо, фашист и истеричка

---

DevilSoul осалила флешмобом про актуальные ОТПшечки. Суть: Суть: из всех своих пейрингов взаимодействий выбираем 4 актуальных на данный момент и иллюстрируем их.
(осаливать не осаливаю, берите по желанию)

1. Обикин, он же эники-беники, он же "тучка и лужок" (спасибо Стоверу за это).
Думаю, по последним, ээ, 15 страницам в дневнике заметно, насколько он актуальный.

Сложно его иллюстрировать чем-то кроме ангста. Этот пейринг вобрал в себя добрую дюжину моих кинков, если не их все. Тут и любовь постепенно произрастающая из дружбы, и идеальное дополнение лучших качеств друг друга и "ведут себя как старые женатые геи" и любовь не из-за чего-то определенного, а вопреки. Безоговорочное принятие, полное доверие. Неумение говорить словами через рот... И, как следствие, юст на многие годы. Прекраснейший ангст. Воссоединение в загробном мире.
"Персонаж А: учится в Гарварде, играет на 12 музыкальных инструментах, жертвует деньги в благотворительные фонды. Персонаж Б: съел на спор пару несвежих шаверм, запутался в собственных шнурках, считает, что сможет победить рой пчелок".
Часами могу про них распинаться. Потому что Стовер, потому что Уотсон, потому что Миллер и Лусено тоже. И шесть сезонов мультсериала. А сколько у нас с Эничкой есть по ним есть АУ, я даже считать не возьмусь. В основном, счастливых, поскольку ухудшать канонный пиздец особо некуда.
Но больше всего я, наверное, люблю обикин за эту самопожертвенную любовь Оби-Вана, она до сих пор достаточно редко встречается у мужских персонажей. За это его вечное "защищать любой ценой, брать вину на себя, ну а я, что я, всегда в порядке". Думаю, чуть измени обстоятельства и он и на ТС ушел бы только затем, чтобы проверять вовремя ли Эничка ест и тепло ли одевается.

2. Кайлакс, он же хуйло

Кайлакс случился как-то внезапно, изначально это была просто шутка, когда я, еще ничего не зная про Хакса и Кайло, увидев, как они встали рядом в первый раз, насмешливо заявил, что буду шипперить вот этих "фашиста и истеричку". Ннну и. Вот. В данном случае, больше всего привлекает их похожее одиночество. Они по большей части заперты в замкнутом пространстве, оба стараются скрывать свои эмоции, оба нуждаются в комфортинге, но очень хотят быть сильными, независимыми и ненавидящими друг друга. Мне их нравится сводить на почве бзсхднст, если не с ним, то с кем, кто поймет, к кому бечь xD О Хаксе так ничтожно мало информации, что я ??? насколько верно трактую его образ и это немножко бесит, так как я обычно берусь по кому-то хедканонить только досконально изучив его жизнь, а тут оставлена масса пустого пространства.
ну и кайлакс в моем случае достаточно быстро утек в реал и теперь я про него больше думаю в полушутливом ключе, с кошкой, готовкой и прочей бытовушкой.
Идеально было бы увидеть Хакса-Императора и Рена... возможны вариации, пусть даже и в оппозиции. Но сознаю, что Хакса, скорее всего, убьют *смайлик с разведенными руками*


3. ДжекоРисы

Перешел по ним в режим "смотрю арты и ничего не делаю", но все же. Интереснейшие абьюзивные отношения с майндфаком, обсыпающейся с идолов позолотой, совместным управлением Злобной Корпорацией и Трудным детством. Без ООСа или АУ устроить этой паре хэппи-энд практически нереально.
Изначально мне понравилась именно эта возможность быть кексиком-сладушкой для злобного тирана, который твой кумир уже много лет и которого предавали все, кого он любил.


4. Хидэкане


Пейринг в анабиозе, но он забрался глубоко под кожу и пребывает там уже больше года. Ну, я уже говорил про кинк на самопожертвенную любовь? На японцев всегда можно рассчитывать в этом плане. С детства опекать друга, заботиться о друге, сделать все для того, чтобы другу было хоть немного комфортно в мире. Не отвернуться от друга, когда он стал "монстром". Искать его годами (а он никак не дает о себе знать, потому что думает, что таким образом защищает тебя). Ради него отправиться на работу в опаснейшее Управление и в конечном итоге бескорыстно предложить ему съесть тебя, только для того, чтобы у него хватило сил выбраться из западни.

@темы: эники-беники, флеш который моб, борда, токийский гуляш, фашист и истеричка

---

@темы: фотошоп сделал мне хорошо, может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Дочитал Дикий космос и, думаю, могу поставить ее в ряду самых-самых обикиновских второй, сразу после Стовера. Это нечто. Ну никак нельзя было ожидать такого нагнетения и эмоционального воздействия от предположительно детской книги по мультсериалу. По сравнению с простенькими историями Уотсон (которые мне тоже временами сильно заходили, но). Тут совершенно другой уровень. И цитировать опять хочется ВСЕ.

Поэтому тут кат для ката

Оби-Ван видит сон про бой Эни, Эни первым делом после боя ему же и звонит, рассказать о результатах (ну ладно, еще потому что проебал дроида и не хочет сразу рассказывать об этом Совету, но это все равно мило)

Влекомый Силой, он видит большое космическое сражение. Три Джедайских крейсера, ловкие и маневренные, держатся под натиском беспощадного противника. Удерживают позицию, чтобы защитить беззащитную планету, ее невинных граждан, от рабства или чего-то похуже. Чтобы защитить древнюю Республику от падения в хаос. Поворачиваясь, пояс астероидов сверкает в огне далекого солнца, осколки мертвой луны, отражают свет. Рой истребителей, похожих на сердитых металлических шершней, вырвался из своего безопасного гнезда в скалистую ночь. Враг хлещет их огнем, полосует лучами лазеров. Короткая жизнь. Яркая смерть. Это выглядит безнадежным. Сокрушительное поражение. Бессмысленная расточительная резня. Увязнув в ужасе, он твердит: нет, нет. Он не может помочь им. Он лишь свидетель. А затем, тяжело переваливаясь, из-за укрытия выступают тяжеловесные АТ-TEшки, изрыгая языки плазмы. Громоподобная смерть. Как доисторические хищники они наступают, верша суровое правосудие. Жестокий враг терпит неудачу, захлебываясь поражением. Подбитый вражеский звездолет горит. Он горит. Один маленький корабль пытается удрать. Шершень преследует. Ближе.

Ближе. Подходит ближе. А затем струя пламени. Волна неописуемого страха. Торжествуя, враг растворяется среди звезд. Убегает, чтобы на следующий день убивать снова. А шершень умирает в ливне взрывающихся осколков...

*
«Анакин!» — вскрикнул Оби-Ван, и сел на своей узкой койке. Его сердце беспорядочно колотилось.

Органа, по ту сторону герметически закрытой шторки, откашлялся. «Мастер Кеноби? Вы проснулись?»

Оби-Ван открыл шторку. «В чем дело?»

Глаза Органы покраснели из-за неразумного приема стимулятора. «Ваш падаван просит о разговоре с вами.»

Не погиб? Не разбит? На мгновение облегчение дало знать о себе приступом новой сердечной боли. Затем Оби-Ван кивнул, медленно соображая, спросонья. Жестокая головная боль стучала у него в висках. Ощущение было такое, будто он тряпка, выкрученная насухо небрежными руками.
*
«Учитель. Где вы? Я связался через Храм, но сигнал был переадресован.»

«Я направляюсь кое-куда с поручением,» — ответил Оби-Ван. «Так. Ты цел и невредим, несмотря ни на что. Как тебе это удалось?»

«Цел и невредим?» удивленно сказал Анакин. «Вы хотите сказать, что знали об этом заранее?»

«Конечно.» Он изобразил улыбку. Изобразил, чтобы казаться спокойным. Даже скучающим. «Но почему ты докладываешься мне, а не Совету?»

Анакин пожал плечами. Было ли это голографическим эффектом, или же он выглядел... смущенным? «Привычка - вторая натура, я полагаю »
*
«Неприятности?» — осведомился бессовестно подслушивавший Органа

«Нет», — сказал он. Затем, зашифровав в текстовом файле последнюю информацию для передачи Совету, отправил ее. При определенной доле везения они вполне могли принять отчет за чистую монету и не пытаться получить его голографическое подтверждение.

Он до сих пор не мог поверить, что Анакин был настолько неосторожен. Или просто он был намеренно безрассудным? Анакин всегда выходил далеко за границы того, что разумные люди считали безопасными пределами. Разумными. Это был своего рода дикий гений. Квай-Гон видел это. Сделал на это ставку тогда, много лет назад на Татуине. Рисковал многими жизнями, угадывая результаты гонок, ставя на карту их будущее, полагался на нетренированные, непроверенные способности мальчика раба.
Спустя десять лет обучения в Храме, дикий гений, похоже, так и не был укрощен. Не мог быть укрощен. Анакин продолжал бросать вызов логике, не обращать внимания на приличия, растаптывать ногами правила, которым он должен был следовать. Уверенный в своей победе. Уверенный в том, что бывший учитель непременно поддержит его.
Что я и делал. И по-прежнему делаю. Но, боюсь, что он однажды совершит что-то такое, чему я не смогу найти оправдания. И что произойдет с ним тогда? Даже думать не хочу.


Межзвездное путешествие Оби-Вана и Органы было тем еще адком. Они шипели друг на друга, флиртовали (Органа, а Оби-Ван отмахивался), бухали, играли в азартные игры, спорили про политику и шипели в два раза громче. Органа бесцеременно лез в личные воспоминания Оби-Вана и исподволь обвинял его в том, что джедаи недостаточно стараются ради спасения простых обывателей.

Типичный диалог Оби-Вана и Органы в звездолете

«Я уверен, что у меня плохое предчувствие,» — ответил он. «Которое лишь глупец стал бы игнорировать. Как далеко мы находимся?»

«Ох». Органа проверил навикомпьютер «Недалеко. Мы уже фактически на месте. Что вы предлагаете делать?»

Повернуть время вспять, чтобы этого задания никогда не было. Или, если это невозможно, связать вас по рукам и ногам и запихнуть в шкаф.
*

«Может и нет,» — согласился он. «Я предлагаю нам тихонько проскользнуть внутрь, Сенатор. Ни гудков, ни сирен. Никаких запросов. Отличный, неприметный, тихий заход на посадку.»

«Угу». Органа поморщился. «Ладно. Это все равно, что пилотировать кирпич, но я постараюсь. А у вас найдется замечательное большое одеяло, под которым мы сможем спрятаться, пока будем заняты этим? У них наверняка имеются внешние камеры слежения, поставьте на это, не ошибетесь.»

Дурной сон Оби-Вана про прошлое, который стал первым предвестником грядущего пиздеца

В пассажирском отсеке позади него раздался истошный вопль Оби-Вана Кеноби.

Потрясенный, Бэйл практически вывалился из кресла пилота и побрел на корму корабля. Кеноби, запечатанный на своем спальном месте заорал снова, с грохотом молотя кулаками и ногами по жесткой шторке, закрывающей отсек.

Бэйл разгерметизировал его, используя свой универсальный пилотский ключ. Кеноби наполовину выпал, наполовину выпихнул себя из спального отсека и шлепнулся на пол вниз головой. После чего, перекувыркнувшись, начал пытаться стряхнуть что-то со своего лица, груди, ног.

«Снимите их с меня!» — задыхаясь просил он. «Снимите их с меня!»

Бэйл опустился на колени, не вполне понимая что делать. После космической станции, увидев на что Кеноби способен, он не желал даже пальцем к нему прикасаться. Гораздо безопаснее будет использовать мягкий подход.

«Ничего такого на вас нет, Мастер Кеноби. Там ничего нет.»

Кеноби не замечал, или же не слышал его, продолжая терзать себя, словно больной, в горячке саллустианской чумы. Щеки и лоб его покрылись красными отметинами. В любой момент он мог пустить себе кровь.

К черту осторожность. Бэйл схватил Джедая за запястья и крепко сжал. «Мастер Кеноби, послушайте! Там нет ничего! Я клянусь в этом!» По-прежнему нет ответа. Кеноби извивался и сопротивлялся. «Прекрати ты, дурень, ты поранишь сам себя!»
Потрясенный, Кеноби уставился на него. «Сенатор?» Его испытующий взгляд блуждал по пассажирскому отсеку, словно он не вполне понимал, где они находятся. «Что произошло?»

Бэйл, отпустил его и отодвинулся назад, освобождая для него место. «Это вы мне скажите. Сначала вы медитировали и вдруг завопили в припадке так, что могли бы мертвого разбудить.»

«Это был сон,» пробормотал Кеноби. «Воспоминания.» Морщась, он сел и подвинулся, чтобы упереться спиной о стенку спального отсека позади него. Затем он подтянул колени к груди и обхватил их руками.

Бэйл смотрел в изумлении; это была чрезвычайно уязвимая поза. Резко контрастирующая с ярким воспоминанием о джедае, который способен был нести звездолет усилием разума... и выйти невредимым из шквала бластерного огня, способного убить любого обычного человека.

И вот теперь, этот же самый джедай сидел здесь, потерянный и сомневающийся. Настолько же далекий от навязывания своих правил, насколько это было вообще возможно.
Он поднялся, стряхнул с брюк приставшую пылинку, а затем отправился на камбуз, где плеснул для Кеноби на пару пальцев кореллианского бренди. Вернувшись в пассажирский отсек он протянул стакан.

«Пейте», — строго он сказал. «И если вы полагаете, что вам это не нужно, идите взгляните в зеркало.»

Кеноби без возражений взял стакан и залпом опрокинул его содержимое себе в глотку. И если бы не тот факт, что он был потрясен до глубины души, что ж...

«Спасибо», — хрипло сказал он, возвращая стакан.

Бэйл покачал им. «Еще?»

«Да.»

Они повторили этот опыт и затем он поставил стакан в миниатюрную раковину на камбузе, направился к ближайшему свободному креслу и сел. «Следует ли мне беспокоиться? За эту миссию, я имею в виду.»

«Нет», — ответил Кеноби. Несмотря на выпитое бренди он по прежнему был мертвенно-бледен, а багровые отпечатки пальцев еще виднелись на его коже. «Простите, если я потревожил вас, Сенатор.»

«Так...» Он оперся локтями о стол. «Мы направляемся к планете, на которой расположен храм ситхов, где вероятно хранятся артефакты Ситхов, чье предназначение неизвестно, а вы видите дурные сны... и это просто совпадение?»

«Верно.»

К черту это. «Мастер Кеноби, мы же договорились,» — холодно сказал он. «Что знаете вы, то знаю и я. Помните?»

Кеноби сверкнул глазами. «Я помню.»

«Тогда, о чем был сон? Что вы запомнили?»

«Ничего важного. Это было личное, Сенатор. Не связанное с Зигулой.»

«Почему вы так уверены?»

«Потому, что уверен!» Кеноби с трудом поднялся на ноги, неуклюже, без этой своей обычной изящной непринужденности. «Это был мой сон. Думаю, я знаю, что он означает.»

«Это и меня касается,» — сказал Бэйл. «Теперь я тоже хочу знать. Поскольку нам обоим известно, что вы в состоянии исказить истину, когда это вам выгодно.»

Кеноби выпятил подбородок, его глаза, сверкали негодованием. Лицо налилось кровью. «Это связанно со случаем из моего детства.»

«Вашего детства,» повторил он, недоверчиво. «Вот как?»

«Да, вот так,» — сказал Кеноби. «Оно у меня было.»

Ему следовало оставить все как есть. По правде говоря, что бы Кеноби ни видел во сне, это было его личное дело. И если джедай сказал, что это не связано с их миссией, ему следовало принять на веру данное утверждение. В конце концов, это было вопросом доверия. И чтобы заслужить его, следовало его выказывать. Но он действительно хотел знать, что же могло так напугать такого человека, как Оби-Ван Кеноби. Любопытство: его главный порок.

«Так... что же произошло?» — поддаваясь искушению спросил он. «В вашем невероятном детстве?»

Целую долгую минуту, в тишине, Кеноби просто смотрел на него. Затем скрестил руки на груди и нахмурившись уставился в пол. «Мне было тринадцать лет. Почти четырнадцать. Я проходил полевую практику на Таанабе. Это была часть моего обучения, как падавана у Квай-Гона. Я делал упражнение по поиску-в-Силе вслепую. Будучи молодым, и неопытным, я недооценил сложность задания. В результате свалился в нору к огнежукам.» [4]

«К огнежукам?» — Бэйла передернуло. «Я думал эти твари были уничтожены лет тридцать назад.»

Кеноби поднял глаза. «Они и были. В населенных районах. Мы же находились в пустыне, на полуострове Ба-Таанаб.» Едва заметная кривая улыбка. Он вновь взял себя в руки. «Нет никакого смысла в полевой практике, если вы не сталкиваетесь с затруднениями.»

Затруднениями? Джедаи считали плотоядных жуков затруднением? Чем больше я их узнаю, тем меньше понимаю. Как бы они, интересно, отнеслись к гнезду гандарков? Как к забавному приключению?

А потом они долетели до планеты с ситховским Храмом, еще на подлете ситхи на некоторое время захватили контроль над разумом Оби-Вана и начался пиздец всепоглощающий

Позади него Кеноби что-то пробормотал. «Простите,» — сказал Бэйл, неохотно поворачиваясь. «Я не вполне уловил...»

Его сердце забилось так сильно, словно готово было пробить ребра.

Кеноби стоял на коленях, лицо было пепельно серым, белки глаз налились кровью. Пот струился с него, впитываясь в обожженную в бою джедайскую тунику, а сам он цеплялся за сиденье возле пульта системы связи, словно оно было последней надеждой на спасение.

«В чем дело?» — спросил он. «Мастер Кеноби...»

«Ситх», — просипел Кеноби. Его горло подергивалось, мышцы на шее, напряглись словно металлические канаты. «Вытащите нас отсюда скорее!»

Бэйл внезапно почувствовал, что у него пересохло во рту и сердце неожиданно пропустило удар.

Ситх? Но Алинта сказала - она не стала бы лгать - я не понимаю, как мы могли подобраться так близко, при том, что вы не почувствовали их присутствия?

Он потянулся к штурвалу, готовый вытаскивать корабль. Почувствовал, как пальцы легли на рычаги управления - а затем закричал, когда невидимая рука схватила его за шею, стащила с сиденья пилота и швырнула словно детскую тряпичную куклу через всю кабину, в коридор за ней. Он ударился об стену, затем упал на палубу, с отвратительным треском ударившись головой о покрытие. Яркая вспышка света вспыхнула у него перед глазами и мир вокруг завертелся в сумасшедшем круговороте. Задыхаясь, все, что ему оставалось делать, это растянуться на спине и рассматривать зеленый потолок над собой.

Кеноби? Это был Кеноби? Какого криффа здесь происходит?

Мир вокруг продолжал вращаться - он падал - падал...

Нет. Падал корабль. Он мчался безумно и безудержно вниз, навстречу негостеприимной поверхности Зигулы.

Где Кеноби? Почему он ничего не делает?

Рот наполнился кисло-сладкой слюной. Он перекатился сначала на бок, затем на колени и тогда, наконец, смог подняться на ноги. Тяжело дыша, отплевываясь, с саднящим от желчи горлом, доковылял до кабины - и увидел Мастера Кеноби у штурвала, с обеими руками на рычагах управления, направляющего их звездолет прямиком к беспощадной земле.

«Эй! Какого станга вы...»

Кеноби приподнял кулак, сжатый так, что побелели суставы пальцев. «Мне жаль.»

Бэйл закричал, когда все та же грозная сила стиснула ему горло. Он был статуей из плоти, живым человеком, обратившимся в камень. Но по-прежнему мог испытывать ужас . Они падали к яркому свету. К первозданному отчаянию. Смерть мчалась навстречу им.

«Жаль», — прошептал Кеноби, мучительно. Одна рука его по прежнему лежала на штурвале. «Так жаль.»

В ушах у Бэйла звенело. В глазах помутилось и потемнело. Брея. Брея. «Не сожалейте,» — прохрипел он. «Сделайте же что-нибудь. Я не хочу умирать.»
Джедай не ответил. Затем лицо Кеноби перекосилось, и он начал дрожать, сотрясаясь до глубины костей так, что его зубы стучали, а волосы растрепались.

Бэйл услышал резкий вздох, скрежет. Давайте, Кеноби, давайте. Вы били ситхов прежде. Вы можете победить их снова.

Он уставился в смотровой экран, задыхаясь от недостатка воздуха. Теперь уже можно было сосчитать деревья, настолько близко к земле они были. Сосчитать деревья, сосчитать скалы, вообразить боль, с которой они разбиваются о мрачную поверхность Зигулы. Они промелькнули над чем-то - замысловатым черным сооружением - храмом ситхов? Слишком поздно. С ними все кончено. Ему, скорее всего просто привиделось. Теперь еще ближе к земле... уже почти... почти...

Кеноби закричал, издав ужасающий вопль боли и ярости. Вцепившись одной рукой в штурвал, он вывернул их маленький кораблик носом вверх, опустил хвост, сбросил скорость, пытаясь исправить то, что сделал ранее. А затем, все еще крича, он полностью отпустил штурвал. Разжал другую свою руку, палец за пальцем, и отвернулся, прочь от надвигающейся смерти. Кровь текла у него из глаз, носа и рта. Он был похож на кровавого призрака, с каплями крови сверкавшими в его бороде подобно рубинам.

Освобожденный из захвата безжалостной руки, задыхаясь, Бэйл вздрогнул, когда руки джедая обхватили его, крепко обнимая, подобно тому, как родитель отчаянно защищает свое дитя. Он почувствовал прилив тепла. Почувствовал, что очертания кабины искажаются. Поразился, заметив, что воздух вокруг них вдруг стал золотистым. Страх исчез. Страдание прекратилось. Он почувствовал покой и безопасность. Умиротворенность.

*

Сознание, неохотно возвращаясь, подсказало Оби-Вану, что он пока еще не умер. Будь он мертв, не было бы так больно. Разрозненные и беспорядочные обрывки недавних воспоминаний всплывали в памяти; от горечи поражения щипало глаза и кипело внутри.

Мне следовало упорнее сопротивляться. Я не должен был уступить.

Голос возник из ниоткуда, оглушительный грубый крик наполненный злобой и ненавистью. Разрушающий его душу. Подчиняющий волю. Подобный чернилам, вливаемым в стакан с чистой водой. Чернилам, наполненным страстью . Чернилам, полным гнева. Это был голос ситха, пробивающийся сквозь его защитные барьеры так, словно их там не было.

Покорись. Покорись. Джедай, покорись.

Лишь однажды ему довелось почувствовать тьму, подобную этой. Почувствовать, как темная сторона пытается отравить его кровь, пытается разрушить его светлую и сверкающую связь с Силой. На Набу, в Тиде, во время битвы с красно-черным ситхом убийцей. Но тогда он в состоянии был сопротивляться той темной отраве. Он был в состоянии очистить себя от ее гнили и победить.

Но не на сей раз. На сей раз казалось, будто целая армия ситхов направила против него свое оружие И хотя он сражался с ними, противостоял оглушающему принуждению, заставлявшему вести корабль навстречу гибели... сопротивлялся, пока он не понял, что его рассудок не выдержит... и пока, наконец, ситхи не победили.

Джедай, покорись.

Голос больше не кричал в его голове, источая страсть и гнев. Но даже в тишине, нечто бурлило в его крови. Нечто отвратительное. Нечто коварное. Ощущение темного разложения. Смутного беспокойства, тления, страдания, сулящего насилие. Судорожно вдыхая воздух, он чувствовал себя так, словно пил из источника Темной стороны.

Вставай. Вставай. Только не нужно валяться здесь. Но все кости казались отделенными одна от другой, мышцы вялыми, лишенными тонуса. Его непослушное тело проигнорировало команду. Черная отрава, распространялась по его венам, подчиняя волю. А еще глубже, казалось, в глубине души, слабо но настойчиво звучал ликующий, злобный шепот ситха.

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Ситхи крутят на повторе плохие воспоминания

Другими словами, Кеноби, нечего здесь валяться. Поднимайся. Уходи. Возьми ситуацию под контроль и найди способ из нее выкарабкаться.

Тем не менее его непокорное тело по-прежнему отказывалось слушаться.

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Без предупреждения, со стремительностью, от которой перехватило дыхание, корабль вокруг него исчез, и он опять оказался на Таанабе. Вновь тринадцатилетний, тощий и напуганный, пронзительно заоравший от ужаса когда огнежуки приступили к пиршеству.

Квай-Гон! Квай-Гон, помоги мне!

Но Квай-Гон не мог его услышать. Квай-Гон был мертв.

Внезапно ему вновь стало двадцать пять лет. Он все еще был падаваном, и сражался с ситхом. Пойманный в ловушку между силовыми полями он видел удар, нанесенный убийцей-забраком. Видел потрясение и боль на лице своего Учителя, когда его пронзил красный световой меч ситха. Почувствовал злобное торжество ситха. Почувствовал собственное горе и гнев.

И на земляном полу пещеры на безжалостном Джеонозисе. Совершенно беспомощный из-за двух ран от светового меча. Он смотрел, как Дуку играется с его смелым и опрометчивым Анакином. Серебристые волосы сверкают, зубы оскалены в улыбке, нестареющий ситх, джедай-предатель, он кружил вокруг Анакина с вызывающей легкостью. Отражая каждую атаку с небрежным, непревзойденным мастерством. Вынудил ошибиться - и лишил Анакина руки.
Он вновь услышал себя, кричащего: «Анакин! Анакин!»

«Простите», — произнес знакомый, усталый голос. «Боюсь, что его здесь нет.»

Органа.
*
Ни пения птиц. Ни голосов зверей. Ни единого отпечатка лап в грязи.

И повсюду темная сторона, жидкая отрава в его крови.

Бледно-голубое небо, омытое жарким алым румянцем на заднем фоне, поворачивалось высоко над головой. Огонь гудел. Тэйвор Мандирли кричал, когда ему ломали пальцы, кость за костью. Высокий, худой человек, умирающий за идею. Умирающий храбро. Умерщвленный чужой алчностью. Его глаза были вырваны из глазниц, так, что он не мог видеть собственную кровь. Его язык был отрезан, так что обошлось без криков о помощи. Никаких жалких просьб о пощаде. Он все еще был жив, когда они подожгли его.

Оби-Ван стоял тогда на четвереньках, его рвало и рвало. Ему было девятнадцать лет, когда погиб Мандирли. Ненамного моложе Анакина. Он рыдал словно самый маленький юнлинг, и Квай-Гон не упрекал его.

Обессиленный, он повалился на холодную землю Зигулы, из-за воспоминаний, таких же болезненных, как и предыдущие, про огнежуков, Квай-Гона и Анакина. Худшее из его прошлого, извлеченное на свет божий. Настолько же свежее и кошмарное как и тогда, когда произошло наяву.
«Кеноби.»

Он с трудом приоткрыл глаза и повернул голову.

«Да что с вами такое?» — спросил Бэйл Органа, стоявший в нескольких шагах от него. Лицо у него было растерянное. «Что, черт побери, происходит?»

Он попытался что-то сказать. Снова закашлялся и сплюнул. Использовал эти секунды, чтобы обдумать, как лучше ответить. Органе нужны подробности? Нет. Обойдется. «Думаю, это по-прежнему ситхи» — прохрипел он. «Темная сторона. Используют против меня тяжелые воспоминания. Бэйл, будьте осторожны. Остерегайтесь отрицательных эмоций. Это место подпитывается ими. Оно будет насыщаться и пожирать вас, пока вы не умрете.»

«Оби-Ван, я в порядке. Это вы в опасности. Что бы это ни было, оно влияет на ваш разум!»

Его разум. Его тело. Его кости истончались. Его кровь мутнела, насыщаясь мраком. Превозмогая боль, он выпрямился. «Я справлюсь.»

Ничего не ответив, Органа ушел обратно к разбитому кораблю. Оби-Ван уперся локтями в колени и опустил голову на руки. Глубоко вздохнув он обратился к Силе, потянулся к ее светлой стороне...

...и вместо этого погрузился во тьму.

Теплая рука коснулась его спины. «Эй. Эй. Все в порядке. Мы с этим разберемся.»

Оби-Ван собрал воедино обрывки и осколки своей личности. Взглянул на тряпку и бутылку воды, протянутые ему Органой.

«У вас все лицо покрыто засохшей кровью,» сказал сенатор. «Если вы не умоетесь, мне потом будут сниться кошмары.»

*

Темная сторона была ядом, пропитывающим его плоть.
Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Уронив тряпку и бутылку, он прижал ладони к ушам. Как будто это могло что-то изменить. Как будто голос находился не у него в голове. Злобное бормотание не умолкало. Он опустил руки.

Органа отступил назад. «Вы же... вы не... не сойдете в самом деле с ума, верно?»

«Нет, если смогу избежать этого, уж поверьте.»

«А вы сможете?» — спросил Органа. «Избежать, я имею в виду.»

Это был справедливый вопрос и он заслуживал честного ответа. «То, что напало на меня на корабле, затихло. Что, в целом, не так уж и плохо. Это... не слишком приятно, но я могу с этим справиться.»
Наверное.


«Мы можем найти там другой корабль, Оби-Ван. Или средства связи. Мы все еще можем выбраться отсюда. Вы просто должны держаться.»

Держаться? Держаться на чем? Светлая сторона была его фундаментом, и этот фундамент разрушился. Он чувствовал торжество темной стороны. Чувствовал ее ненасытность. Ее ликование. С мучительным усилием он восстановил самообладание.

Нет. Я не стану подпитывать свои страхи. Пусть темная сторона поголодает без меня.

«Воды в бутылках у нас вполне достаточно,» — сказал Органа. «И большая часть пищевых рационов пережила аварию. Мы можем добраться до храма пешком. Это будет нелегко, но нам стоит попытаться. Мы не можем оставаться здесь и просто сдаться. Если нам суждено умереть, Оби-Ван, то по крайней мере мы можем умереть пытаясь сделать что-нибудь.»

Сенатор говорил совсем как Квай-Гон. Что должно было утешить... но лишь сильнее расстроило его.

Мысли об Эничке, разумеется

«Хммм», — сказал он, очень похоже подражая Йоде, затем повернулся, чтобы вернуться на корабль.

Вид корабля заставил его остановиться Просто недорогая модель кореллианского звездолета. Ничего особенного. Никакой роскоши. Надежный звездолет, рабочая лошадка, который оберегал их, во время путешествия сквозь безвоздушную пустоту. И теперь он превратился в искореженную груду металлолома. Мертвый корабль, выброшенный на берег, на Зигуле словно полярный кит на леднике Роониша.

Тогда, лишь единожды, он понял, что чувствовал Анакин.

Я надеюсь, ты в порядке, мой мальчик, где бы ты ни был. Я надеюсь, ты найдешь своего дурацкого маленького дроида.

Кусочек разговора Мейса и Йоды, мне нравится это скрытое "Понятно, что без Оби-Ван Энакин необратимо пойдет по пизде"

Работы много нагрузит на вас это, Мэйс Винду. И без того сильно обременены вы уже.»
«Меня это не беспокоит! Йода, сколько раз вы повторяли это? Судьба Оби-Вана столь же важна, как и Анакина. Если с ним что-то случится - если мы его потеряем...»

Йода кивнул, чувствуя, как бремя затуманненого будущего давит на него. « Избранный тогда никогда не сможет равновесие Силы восстановить,» — тягуче закончил он. «Помните, что сказал я, Мастер Винду. Что ж. Совет ваш приму я. Искать Оби-Вана в Силе буду я, и надеяться, что свой путь домой, сможет благополучно отыскать он.»

Эничка уверен, что знает, что нужно Оби-Вану лучше, чем сам Оби-Ван

Анакин снова посмотрел на нее, на сей раз более благосклонно. «И что же мы будем делать, Асока? Как по-твоему нам следует поступить?»

Она глубоко вздохнула. Выпрямила спину. Она не намерена ему потакать, говоря то, что он хотел услышать вместо того, что он должен был услышать. Когда они были у Ботавуи, Мастер Кеноби фактически именно это ей и посоветовал. И кто она такая, всего лишь скромный падаван, чтобы спорить с великим Оби-Ваном Кеноби?

«Я думаю, мы должны делать то, что приказал нам Мастер Винду. Я знаю, ты расстроен из-за потери Ардва. Я знаю, ты беспокоишься о Мастере Кеноби. Я тоже. Но мы на войне, Скайгай, и это важнее наших личных желаний. Как мы можем разбить сепаратистов, если не работаем как одна команда?»

Желваки заиграли на лице Анакина. «Как мы можем разбить Сепаратистов, если следуем неверным приказам? Совет Джедаев не всегда прав, Асока.»

«Возможно нет,» — сказала она, замявшись. «Но они не могут и всегда ошибаться.»

Он скривился. «Уверена?»

И что же она должна была на это ответить? «Хммм...»

«Проехали!» — отрезал он, взглянув на нее. «Возможно, ты права. Кроме того, у меня может быть дурное предчувствие насчет него, но я не могу сказать, где Оби-Ван находится или что он делает. Так что, даже если бы я был готов пренебречь приказом Мастера Винду и отправиться за ним, я бы не знал откуда начинать поиски.»

Что объясняет, почему он был так встревожен. «Я не думаю, что ему бы хотелось, чтобы ты отправился за ним, Учитель. Разве нет?»

«Может и нет,» — согласился Анакин, со слабой улыбкой. «Но Оби-Ван не всегда знает, что лучше для него.»

Асока почувствовала, как у нее невольно отвисла челюсть. «А ты знаешь?»

«Да», — просто ответил он.

Потом Оби-Вана видения начинают настигать среди бела дня

Почти два часа спустя, когда они размеренно брели через обширное плато, Оби-Ван внезапно остановился. Застыл совершенно неподвижно, с отстраненным выражением на лице, как человек, пытающийся вспомнить чужое имя или какую-то другую забытую информацию. А затем, без предупреждения, его лицо исказилось и он упал на колени. Принялся царапать собственное тело, с широко раскрытыми от ужаса глазами.

Бэйл почувствовал, как у него перехватило дыхание. Он знал, что произошло. Ситхи пробили брешь в его защите, и теперь Оби-Ван вновь переживал встречу с огнежуками на Таанабе.

Слишком непонятно, чтобы он знал как поступить. Что мне делать? Что мне делать?

Он был обязан так или иначе остановить это, не мог позволить этому ужасу продолжаться. Так же, как и в прошлый раз, Оби-Ван, рисковал причинить серьезный вред самому себе. Стащив с плеч свой рюкзак, он скинул его на твердую землю, присел перед джедаем и обхватил его за плечи.

«Оби-Ван! Прекратите сейчас же!»

Но вместо того, чтобы очнуться, Оби-Ван напал. Не используя Силу на сей раз, но со сжатыми кулаками и отчаянной мощью. Он был не особенно высоким, стройный, без чрезмерно развитой мускулатуры, но он мог бить сильно и быстро.

Шквал ударов пришелся Бэйлу в лицо и живот. Рассек слегка поджившую губу, и вышиб воздух из его легких. Падая на бок, задыхаясь, он почувствовал как ударился о землю неуклюже раскинувшись, пронзенный болью. Ощутил вкус крови во рту. Увидел сверкающее красками, неудержимо вращающееся небо над головой. Подумал: возможно, Органа, это была не самая твоя хорошая идея.

Взгляд затуманивался. Он напрягся, отгораживаясь от боли в своих грубо растревоженных ранах. Попытался сесть, не получилось, попробовал снова, и на этот раз преуспел.

«Вы болван!» — кричал Оби-Ван, нависая над ним. «О чем вы думали? Неужели не понимаете, что я мог вас убить?»
Бэйл искоса взглянул на него. «Ох. Значит сработало. И с возвращением вас, кстати сказать.»

Изрыгая красочные тойдарианские проклятия, Оби-Ван стащил свой самодельный рюкзак и принялся копаться в нем. «Я не могу вас исцелить,» сказал он, вытаскивая компактную корабельную аптечку первой помощи. «Мой самоконтроль нарушен. Вам придется обойтись этим.»

«Прекрасно», — сказал он, потянувшись за аптечкой, но Оби-Ван хлопнул его по руке. Под раздражением скрывался страх.

«Сам все сделаю,» — отрезал джедай. «Сидите и помалкивайте.»
*

«Я могу смириться с парой-тройкой синяков, Оби-Ван, если благодаря этому вам не придется вновь переживать то, что произошло на Таанабе - или что-либо иное, что ситхи хотят вам подбросить.»

Оби-Ван поднялся. В явном раздражении огладил рукой бороду. «Очередной приступ неуместного героизма? Избавьте меня от этого, Сенатор - и делайте, как вам говорят. Если – если – я вновь поддамся ситхам, в следующий раз, отойдите в сторонку. Обождите, пока припадок не закончится.»

«То есть, позволить вам изуродовать себя?» резко возразил он поднимаясь на ноги. «Ну уж нет, Мастер Кеноби. Если не по какой-либо другой причине, то хотя бы из инстинкта самосохранения. Мне не выбраться с этой скалы без вас целым и невредимым.»

«А еще вы не сможете выбраться с нее, если погибнете!»

Патовая ситуация.

Они свирепо уставились друг на друга, стоя среди кружащихся пыльных вихрей. А затем разъяренное выражение исчезло с лица Оби-Вана... в очередной раз, неожиданно выявив его уязвимое место.

«Пожалуйста, Бэйл,» — сказал он. «Не заставляйте меня за вас волноваться. Поступив так, вы ослабите меня. А мне и без того достаточно тяжело.»

Бэйл скрестил руки на груди и уставился в землю. Станг. Это несправедливо, он хотел бороться. Не желал уступать в споре. Но он был разбит на голову, и знал это. Все его упорное сопротивление было ловко разрушено простой, сердечной просьбой Оби-Вана.

Он поднял взгляд. «Так значит я должен... что? Просто сидеть сложа руки? Вне зависимости от того, что происходит? Что бы ситхи ни делали? Что бы ни делали вы сам?»

«Совершенно верно.»

«А затем, что... собрать в рюкзак то, что от вас останется?»

Оби-ван слегка расслабился. «Если это вас не слишком затруднит, да.»

Оби-Ван пытается возводить ментальные стены, это не особо помогает, но блин, восхищаюсь опять его силой воли

Уйдя в себя, замкнувшись на себя, оторванный от светлой стороны Силы, он оберегал свое пламя. Обратился к урокам джедаев, учивших его: Йоды и Мэйса Винду и в особенности Джинна Квай-Гона. И Анакин, он тоже учил его; он опирался на его невероятную силу. Ситх в Тиде учил его, и Дуку в той пещере. Те последние уроки были самыми горькими; они не пропали зря.

Он чувствовал себя свечой. Он возводил перед собой стену. По кирпичику он пытался построить ее. По кирпичику ее разрушали. Каждая смерть была сокрушительным ударом. Каждая потеря вбивала клин. Ситхи были коварными противниками, они знали, куда и когда ударить. Они рвались к слабостям, к старому горю и незаживающим ранам. Он возводил преграды. Они смеялись и разрушали их.

Смеясь, они шептали ему на ухо словно нежнейшая из возлюбленных: Умри, джедай. Умри, джедай. Умри, джедай. Умри.

*
Мне следовало оставить его на корабле. Мне вовсе не следовало брать его с собой. Мне следовало найти способ оградить его от этого. Я собираюсь убить его.

Непонятным образом Бэйл напоминал ему Падме: смелый, порывистый и неизменно храбрый. Готовый рисковать собой не задумываясь, ради других, ради дела, отстаивая то, что было правильным. Если бы ситхи и будут побеждены, то не только благодаря джедаям, но и таким людям как Бэйл и Падме.

Поэтому, он не может умереть здесь, на Зигуле. Республика нуждается в нем. Анакин нуждается в нем. Я обязан защитить его, чего бы это ни стоило.

В мире, за пределами его души, драгоценное время уходило. И на этой планете время - как и ситхи - не было его другом. Каждый неуверенный шаг приближал его к центру урагана. Ближе к храму ситхов, пульсирующему сердцу того, что пылало и желало его смерти. Он боялся, что достигнув его, он сгорит. Выгорит дотла. Не останется ничего, кроме воспоминаний. Чьей-то неисцелимой раны.

Но страх порождает гнев, гнев порождает ненависть, а ненависть ведет к страданию. Что означает победу темной стороны. Так что, он оберегал свое пламя. Кирпичик за кирпичиком он возводил свою стену. Поскольку альтернативой была капитуляция.

А этому его никто и никогда не учил.

И чем дальше они идут, чем ближе к Храму ситхов, тем хуже Оби-Вану. Ему приходится отдать световой меч Органе, потому что он боится, что, галлюцинируя, может принять его за врага. И он слабеет, быстро теряет связь с Силой

Никогда в жизни ему не приходилось чувствовать себя настолько неуравновешенным, настолько неуверенным. Он на самом деле видел Вентресс. А после нее, сепаратистских дроидов. Хуже того, когда он сражался с ними, он использовал темную сторону. Обращался к ней не раздумывая. Осознание этого было страшнее всего. Понимание этого, пришедшее как гром среди ясного неба было именно тем, что заставило его рухнуть на колени содрогаясь от рвотных спазмов.

Это, а также тот факт, что он чуть не обезглавил Бэйла Органу.

Это не может повториться. Я не допущу, что это произошло снова. Они могут навсегда разлучить меня со Светлой стороной, но ситхи никогда не обратят меня во тьму. Им не удастся сделать из меня орудие убийства.

Я лучше умру.
*

«Вы бледны как смерть,» — сказал ему Бэйл, прямо. «Вы не продержитесь до полудня.»

Он передернул плечами. «Я продержусь столько, сколько понадобится, Сенатор. Довольно спорить. Пора идти.» Когда Оби-Ван был сражен своим третьим видением - воспоминанием - кошмаром наяву - что бы там, крифф его побери с ним ни происходило - менее чем за два часа, Бэйл отошел на безопасное расстояние, опустился на каменистую равнину, которую они стремились пересечь и впал в отчаяние.

Никогда больше. Никогда, никогда, никогда больше не скажу я, что хотел бы, что мог бы быть джедаем. Даже не на неделю. Даже на один день.

Какое видение было у него на сей раз? Во имя всего святого, только не смерть Тэйвора. Если бы ему снова пришлось пережить посредством его спутника пытку и сожжение своего дяди, он бы подумал что сходит с ума. Или может быть просто быстрее сходит с ума. Потому, что если это тяготило Оби-Вана - а, безусловно, так оно и было, это было жестоко - и было почти так же тяжко для него, быть вынужденным наблюдателемь, сидя в сторонке, зная, что он ничего не может сделать, чтобы остановить безжалостное нападение ситхов. Необходимость вновь переживать какое-то конкретное воспоминание вместе с джедаем.

Но нет, на сей раз это была не смерть Тэйвора. Он подозревал - хотя и не был уверен, поскольку Оби-Ван решительно отказался обсуждать это - что Джедай видел в своем воображении Джеонозис. Воспоминания начинались всегда в тишине и заканчивались призывами к его падавану - простите, к его бывшему падавану - и скорбью из-за отрезанной руки.

Было мучительно видеть появляющееся затем выражение ужаса на его лице. Но конечно, все всегда могло быть гораздо хуже. Это могла быть та сумасшедшая галлюцинация с боями. К счастью, она больше не повторялась. Каким-то образом джедаю удавалось, по крайней мере, держать ее под контролем.

*

«Эй», — осторожно окликнул Бэйл,. «С возвращением.» Он вытащил драгоценную бутылку с водой из единственного оставшегося рюкзака. Их запасы тревожно быстро сокращались, но он не желал думать об этом. Вместо этого он отвинтил крышку бутылки, наполнил ее и передал джедаю. «Вот».

Кость за костью, мышца за мышцей, Оби-Ван приподнявшись выпрямился. «Спасибо», — просипел он, принимая скудное подношение. Его рука дрожала, так что он чуть не расплескал все прежде, чем выпил. Потом он сидел, просто сидел, дыша глубоко. Отрывисто. «Сколько я был в отключке на сей раз?»

«Примерно столько же, сколько и в прошлый,» — сказал он. «Это хорошо, верно?»

Оби-Ван вернул пустую крышку, сохраняя бесстрастное выражение лица. Все свои тайны он держал в себе. «Да. Просто чудесно.»

*
«Пойдемте. Ходьба поможет нам высохнуть» — добавил он. «Поможет нам вновь согреться.»

Оби-Ван по-прежнему не двигался. Его лицо было испещрено маленькими красными отметинами от ударов, там, где ледяные градины оставили свой след. Без сомнения, он сам выглядел точно так же. Конечно, он это чувствовал.

«Я пытался укрыть нас,» — тихим голосом произнес Оби-Ван. «Используя Силу. Это простенькое упражнение для падаванов. Вы находите ниспадающий поток воды, становитесь под ним, и затем...» Он взмахнул легко и изящно, своими ободранными и исцарапанными руками. «Вы остаетесь сухим. А после этого, вы повышаете свою сноровку, чтобы управиться с дождем. Это не так трудно. Просто вопрос степени подготовки. По большей части... самой начальной. Мне едва исполнилось шесть лет, когда я первый раз проделал это.»

Бэйл присел перед ним на корточки, слегка опершись кончиками пальцев о скалу. «Но сейчас вам не удалось это проделать?»

«Нет», — сказал Оби-Ван, и его исхудавшее лицо перекосилось от отвращения. «При всем том, что я могу использовать Силу, здесь, я с тем же успехом мог бы быть дроидом. Если бы вы могли почувствовать, на что это похоже... если бы вы могли представить... моя кровь словно испортилась.»

Было ли неправильным испытывать такое облегчение от того, что он не мог чувствовать то, что чувствовал Оби-Ван? Возможно. Но это так. «Мне очень жаль,» — сказал он. "Я хотел бы помочь.»

«Я родился, чувствуя Силу,» — прошептал Оби-Ван. «Каждый день моей жизни я прожил в ее свете, каждую минуту, каждый вздох, в течении тридцати пяти лет. И теперь она исчезла. Везде тьма. И я не знаю, кто или что я без нее.»

Органе даже приходится его ударить, чтобы уговорить двигаться дальше. Оби-Ван тает на глазах

Мог ли он идти? Удивительно, что он еще может дышать. Черная отрава в его венах превратилась в кислоту. Каждую его мышцу жгло. Его кости горели огнем. «Нет».

«Плохо дело,» — сказал Бэйл. «Мы не можем оставаться здесь на ночь. Мы должны добраться до той полосы деревьев. Как только мы туда доберемся, я найду какие-нибудь сухие ветки и разожгу костер. Нам необходимо снова согреться, хорошенько согреться.»

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

«Вы идите,» — сказал он. «Найдите этот храм. Посмотрите, что там. Я останусь здесь. Буду ждать вас.»

«Ну это вряд ли,» — сказал Бэйл, и безо всяких церемоний, без разрешения, принялся грубо поднимать его на ноги. Держа его за плечи, свирепо сверкая глазами. Воспитанный, утонченный сенатор исчез. Его место занял сердитый оборванец с налитыми кровью глазами и впалыми щеками. «Послушайте. Оби-Ван. Я знаю, это тяжело, но вы обязаны продолжать идти.»

Умри джедай, умри джедай, умри джедай, умри.

Он поморщился, голос эхом отозвался в его утомленном сознании. «Вам легко говорить.»

Бэйл, отпустил его плечи и сильно ударил открытой ладонью по лицу. «Не слушайте его! Это просто голос, Оби-Ван! Даже хуже того, это машина, паршивая ситхская машина, и она пытается уничтожить вас. Она пытается заставить вас уничтожить самого себя. Не поддавайтесь на это. Помните, кто вы. Вы Мастер Оби-Ван Кеноби, один из наших величайших джедаев. Вы победили ситхов уже три раза. Вы можете снова победить их. Вы можете.»

Ту часть лица, по которой пришелся удар сенатора саднило. Очищающая боль. Незамысловатая. Чистая. Его сердце вяло билось, сражаясь с проникшей отравой. Стоя прямо, он почувствовал вспышку света. Его маленькая, беззащитная свеча, горящая во тьме.

«Вы должны справиться с этим, Оби-Ван,» — сказал Бэйл. «Потому, что если нет, я погибну.»

Да. Это правда. Бэйл Органа мог погибнуть. А это совершенно недопустимо.

Солнце склонялось к горизонту.
*

Оби-Ван сейчас был настолько бледным, его лицо стало почти прозрачным, кости все четче и четче проступали под кожей. Глядя на него Бэйл думал что, единственным подходящим определением для описания его состояния было слово «хрупкий».

Оби-Ван Кеноби, хрупкий. Еще лишь неделю назад он ни за что бы не поверил в подобное. Ему с трудом верилось в это теперь, хотя доказательство лежало прямо перед ним.

Но он не умрет здесь. Я не позволю этому произойти. Этот человек отдал свою жизнь Республике. Моей обязанностью, как представителя Республики, является воздать должное за этот дар. Не позволить проклятым ситхам его погубить.

И в конце концов, добравшись до Храма Оби-Ван окончательно теряет над собой контроль, перед этим, сверзившись на дно ущелья, узнав, что когда он испытывает сильную физическую боль, голоса ситхов затихают

Тяжело выдохнув он сел, голова кружилась, в висках стучало. Он обнаружил себя сидящим на покрытом каменным крошевом дне ущелья. Что явно было не к добру. Он перевел взгляд на свое левое колено. Порванные в клочья узкие штаны пропитались ярко-бордовым. Так же как и левый рукав. И да, его правое бедро также было в крови. Подняв руку он прикоснулся кончиками пальцев ко лбу над правым глазом. Кожа была порвана, он явно это чувствовал. Его пальцы окрасились влажным и темно-красным, а боль была словно от виброножа. Плохо. Очень плохо.

И все же чувствовалось облегчение и даже нечто вроде радости. Потому, что его телесная боль разорвала бесконечную цепь воспоминаний... и заставила умолкнуть, хотя бы ненадолго, неустанный голос ситха.

Что ж. Это замечательно. Давайте поприветствуем боль.
*
«Повезло, что вы носите джедайскую одежду,» — сказал Бэйл, осматривая повреждения. «Она защитила вас от самого неприятного, но вы все таки изрядно пострадали.»

«До тех пор, пока нет артериального кровотечения, я буду в порядке,» сказал он, обшаривая внимательным взглядом другой склон ущелья, над которым в лучах солнца припал к земле храм ситхов. В глубине его сознания, едва слышный сквозь боль, вновь послышался злобный шепот...

«Пойдемте,» — сказал он и с трудом заковылял в сторону склона ущелья. Вспыхнула новая боль и голос затих. «Пока еще не слишком поздно.»

«Подождите минутку,» сказал Бэйл. «Вы хотите взобраться туда прямо сейчас?»

Он остановился. Оглянулся через плечо. «Конечно. А что? Чем по вашему нам стоит заняться? Принимать солнечные ванны?»

«Оби-Ван!» — недоверчиво воскликнул Бэйл. «Вы с ума сошли?»

Он, кое-как, повернулся лицом к сенатору Алдераана. «Нет, Бэйл. Мне, вопреки всем ожиданиям и, по всей вероятности временно, удалось восстановить контроль.
*

Нет... нет... не так быстро. Это нечестно. Тьма вливалась обратно, черный ветер крепчал... а его крошечное яркое пламя угасало...

«Оби-Ван! Не слушайте его. Оставайтесь со мной!»

Это был Бэйл Органа. Сенатор от Алдераана. Слишком хороший человек, чтобы быть политиком. Повторяющий в его сознании, все неудачи его прошлого. Вихрь смерти, потерь и страдания, затягивал его. Было плохо, когда это происходило на разбитом корабле, впервые в лесу, на каменистой равнине и на протяжении второго участка леса.

Но все, что было тогда, было ничто по сравнению с этим.

«Оби-Ван!»

Он перевернулся на спину. Открыл глаза. Уставился на Бэйла.

УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ.

«Простите,» — прошептал он сквозь пронзительный рев в своей голове. «Я не слышу вас. Слишком громко.»

Губы Бэйла двигались. Подсохшая коркой кровь растрескивалась и осыпалась. Было ли это важно? Должно быть, поскольку сенатор кричал, а его широко раскрытые глаза были наполнены страхом.

Должен ли я быть напуганным? Нет. Страх плохая штука. Страх порождает гнев, гнев ведет к ненависти, ненависть, ведет к страданию. Остерегайся темной стороны, джедай.

Остерегайся темной стороны... поскольку она окружает тебя сейчас.

* * *
Сомкнув свои пальцы железной хваткой на грязной, испачканной кровью тунике Оби-Вана, Бэйл слегка приподнял его от земли. Голова джедая бессильно поникла, словно он был сломанной куклой. В его глазах не было ничего знакомого. Его губы двигались, он говорил что-то, но ни один звук не сорвался с них, чтобы облечься в живые слова.

«Оби-Ван!» — снова закричал он, тряся его. «Вы должны бороться! Мы уже близко. Не смейте сдаваться сейчас!»

Вот только Оби-Ван не сдавался. Его победили. Ситхи наконец победили его. Он так сказал. Он сказал, что долго оставаться в сознании не сможет, а когда он уйдет в следующий раз, то уйдет навсегда.

И вот он здесь. Ушедший.

Когда в ущелье Оби-Ван выскользнул из его рук, он решил, что джедай погиб. Он решил, что убил его. Даже не предполагал, что тот мог выжить. Потом он подумал, что Оби-Ван действительно спятил, когда говорил о солнечных ваннах и бил себя по раненому колену кулаком. А затем он вскарабкался по склону этого криффова ущелья. Истекающий кровью. Раненый. Лишенный своей драгоценной светлой стороны, неизвестно откуда черпающий силы. Это чуть не убило его, и тем не менее ему удалось взобраться наверх.

Он никогда не встречал никого похожего на Оби-Вана Кеноби.

Поэтому, чтобы вернуть его, Бэйл БЬЕТ ЕГО ПО СЛОМАННОМУ КОЛЕНУ

Бэйл смотрел на поврежденное колено Оби-Вана. Оно теперь раздулось. Его раненая плоть была ободрана и распухла. Он шел с этим, карабкался с этим, но вполне возможно, что коленная чашечка была сломана. Если бы он ударил по ней кулаком... если бы он ударил по ней кулаком...
Я не могу этого сделать. Это больно.

Но Оби-Ван поступил так, разве нет? Использовал боль, чтобы заглушить неустанный голос ситха? Воспользовался этим, чтобы подстегнуть себя двигаться вверх по склону ущелья?

Он не мог заставить себя ударить по этой раненой ноге. Не мог. Но он мог положить на нее свою руку, мягко, и может быть... возможно... сжать...

* * *
Погруженный во тьму, погруженный в отчаяние, Оби-Ван чувствовал, как блуждает его дух, брошенный на произвол судьбы. Не вполне еще разлученный с телом, но уже готовый к этому. Он утратил свет и потерял цель. Кто-то, где-то желает его смерти. Ему хочется воспрепятствовать их желанию. Но ему холодно. Очень холодно. А затем что-то меняется. Касание тепла. Укол боли. Его тело болит... и это значит, что он жив. Кто-то кричит... и тьма отступает...

* * *
«...очнитесь, чтоб вам пусто было, я не могу продолжать делать это! Очнитесь, Оби-Ван! Слышите меня? Очнитесь!»

Его колено горело огнем. Кто-то бил по нему кулаком, сжимал его, терзал болью. С усилием он перевернулся на бок и сказал, «Оставьте меня в покое.»

«Оби-Ван!»

Он заставил себя приоткрыть глаза. Это что, крыша? Где же Анакин? Он разбил свой ситибайк, разве нет? Дроид заведующий транспортом Храма был бы рассержен. А потом он вспомнил. Не было Анакина. Был лишь ситх. Он лежал на холодной земле Зигулы, а над ним виднелось изможденное, окровавленное и избитое лицо Бэйла Органы.

Ну и видок.

И ОБИ-ВАН, НАПРАВЛЯЯСЬ В ХРАМ СИТХОВ, ПРИЗНАЕТ, ЧТО ДО СИХ ПОР МОЖЕТ СРАЖАТЬСЯ ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ СВОЕЙ ЛЮБВИ К ЭНИЧКЕ И КВАЙ-ГОНУ что полностью попадает в наши хедканоны и просто аааааа.

Он снова высвободился. «Оставайтесь здесь, я сказал» — рявкнул он и повернулся спиной к тому, кто помог ему добраться живым так далеко. Смутно он ощущал Бэйла, пораженного молчанием, позади него. Но он не мог позволить себе беспокоиться о его чувствах. Не мог позволить себе думать о чем-то ином, кроме того, как продержаться достаточно долго, чтобы победить ситхов.

Прогулка - медленное ковыляние - к высоким открытым дверям храма пошатнула его решимость. Это было похоже на попытку пройти в преисподнюю, или проплыть сквозь приливную волну. Он пригнул голову и оттолкнувшись, отступил назад, чувствуя сопротивление на своих костях и в своей крови. Чувствуя, как ненависть ситхов, разъедает его подобно кислоте.

УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ ДЖЕДАЙ, УМРИ.

Желание сдаться было почти непреодолимым. Сдаться. Уступить. Упасть и обрести покой. Позволить тьме сомкнуться над его головой. Позволить боли наконец прекратиться. Но это превратило бы его в Ксанатоса. Квай-Гон Джин был достоин большего. Бэйл Органа достоин большего, поскольку капитуляция погубила бы и его тоже, а его жену сделала бы вдовой. И Анакин достоин большего, намного большего, нежели Учителя, который по своей воле поддался ситхам.

И в тот момент ему пришло на ум, с ясностью тем более удивительной, учитывая ураган темной стороны, ревущий внутри него, что Йода ошибался насчет опасности привязанности. Или, по крайней мере, был не совсем прав.

Это верно, что привязанность способна ослабить решимость джедая. Но она также могла укрепить ее... как он сейчас был сильнее, благодаря своей любви к Квай-Гону и Анакину. Без них он потерпел бы поражение задолго до этого момента.

И так, опираясь на свою любовь, он продолжал бороться.

А когда Храм разрушается и кажется, что худшее позади, выясняется, что для того, чтобы связаться с Храмом джедаев надо воспользоваться ситской телепатической пирамидкой. И воспользоваться ею можно только полностью сконцентрировавшись. А сделать это Оби-Ван может ТОЛЬКО ЕСЛИ БЭЙЛ УДАРИТ ЕГО ПО РАНЕ ЕГО ЖЕ СВЕТОВЫМ МЕЧОМ, ибо помните, чем сильнее физическая боль, тем легче отражаться ментальные атаки Темной стороны. Это очень тяжело было читать. Это просто кошмарно

Он развернулся, очень злой и напуганный. «Должен быть другой способ.»

«Стал бы я это предлагать... если бы он был?» — произнес Оби-Ван. Его голос был полон мрачной решимости.

Брея. Опустошенный, он вновь медленно обернулся. «Я не знаю. Разве вы не думаете - Оби-Ван, должен же быть другой способ.»

Оби-Ван выглядел так, будто он исчерпал свои силы «Его нет.»

Бэйл уставился на него, сжимая и разжимая пальцы и испытывая сильное желание что-то или кого-то ударить. «Утверждать, что я соглашусь на это - просто безумие. Что от меня требуется - как я именно должен ранить вас световым мечом?»

Губы Оби-Вана изогнулись в слабой, еле заметной улыбке. «Очень... осторожно, сенатор.»

Он рассмеялся. Ничего не мог с этим поделать. Это было полным безумием. Абсолютно запредельным. «Оби-Ван - вы уверены? В самом деле уверены?»

Оби-Ван кивнул.

О, боже. Он снял световой меч с пояса. С пояса Оби-Вана. Уставился на его черно-серебристое изящество линий, будто прежде никогда не видел. И удивительно, но так и было. По крайней мере, не так близко.

«Я даже не знаю, где включается эта криффова штуковина.»

Оби-Ван протянул руку. «Здесь.»

Бэйл следил как тот активирует оружие. Смотрел, как завораживающий синий клинок выпрыгнул из рукоятки. Увидел тревогу... обреченность... в запавших глазах Оби-Вана.

*

Оби-Ван растянулся во весь рост на пожухлой траве. Скользящее вниз по небосклону солнце Зигулы, отбрасывало на его лицо иллюзорные тени. Плотно сжимая в левой руке красно-черный кристалл, правой он взял листок флимси, а затем слегка коснулся пореза на своем бедре.

«Сюда. Смысла нет делать... новые дырки. Не надо... колоть. Приложите клинок... к ране. Не сильно. Ненадолго. Я не... хочу... остаться без ноги. До дома... немного далековато, чтобы прыгать туда на одной ноге.»

Он шутил. Как он мог шутить на эту тему? Тут не было ничего веселого. Это было ужасно. «Вы хотите, чтобы я - предупредил вас? Может мне стоит сначала сосчитать до трех?»

Оби-Ван посмотрел на него. «Бэйл.»

Ох. Ну, ладно.

Он сделал это. Шипящий электронный звук. Тошнотворный запах, смесь горящего хлопка и горящей плоти. Глаза широко распахнулись. Спина выгнулась дугой. Оби-Ван сдержал крик и попытался отправить мысленное послание через кристалл ситхов. Спустя мгновение он помотал головой.

«Не получилось. Снова.»

О, боже.
*
Его тошнило. Ему хотелось плакать.

Когда касание светового меча ожгло его во второй раз, глаза Оби-Вана погасли. На шее судорожно забилась голубоватая жилка. С глухим стоном он еще раз попытался достичь Храма Джедаев.

«Нет», — сказал он, стиснув зубы. «Снова».

Испытывая приступ дурноты, Бэйл зажал рот тыльной стороной ладони. Вот и все. Последний раз. Больше я этого делать не стану.

И чтобы удостовериться, убедиться полностью, он глубоко вздохнул... и вложил силу в прикосновение ярко-синего клинка.
*
Медленно и неохотно, нащупывал он свой путь назад к сознанию, следуя за знакомым, настойчивым голосом.

«Оби-Ван. Оби-Ван, это сработало?»

Он откашлялся. Боль в ноге стала просто невозможной. Она была настолько ужасной, настолько разрушительной, что на самом деле ему оставалось лишь хохотать.

«Оби-Ван!»

Бог ты мой. Бедняга Бэйл. Тот казался довольно сердитым. С трудом подавив приступ истерического смеха, он приоткрыл глаза. «Да», — сказал он, ужасно изменившимся голосом. «Это сработало. Помощь уже в пути.»

Бэйл покачнулся на ногах, потом резко сел. «Держите», — сказал он, и чуть ли не швырнул в него выключенный световой меч. «Заберите это. Заберите его.»

Движение лишь растопило боль, усилив ее до новых неистовых высот, но это был его световой меч. Он сомкнул пальцы на знакомой прохладной металлической рукояти. Почувствовал, как мир снова приходит в норму.

Забирать бедных Оби-Вана и Органу с этой планеты Йода посылает Падме (считая, что джедаями больше рисковать не может, раз она так на них влияет, Планета, не Падме). Тут уж Падме не до передела территории под названием "Энакин", она в шоке

Бэйл отвел ее к разрушенному зданию, где пристроившись на камнях сидел Оби-Ван, завернутый в изодранное теплоизолирующее одеяло, на краю простиравшихся над ним лучей прожекторов яхты. И если Бэйл выглядел ужасно... если Бэйл казался худым и хрупким...

Тут было не до смеха. У нее бы не получилось сказать что-то шутливым тоном. Глядя на него... в этот момент... она могла только плакать.
«Падме» — сказал Оби-Ван, его голос изменился, так же, как и он сам. «Снова приходишь на помощь.» Он улыбнулся, и ее сердце оборвалось. «Приятно видеть вас, Сенатор.»

Она не могла говорить. Едва смогла дышать.

«Ты... ты... безрассудный джедай,» сказала она, идя вперед. Подойдя к нему, она присела. «Анакин будет на тебя сильно сердиться!»

И финал. Эни мчится полуголый, прервав тренировку, чтобы поговорить с Оби-Ваном, Оби-Ван, в лучших своих традициях, делает вид, что в полном порядке и вовсе не провел несколько дней, болтаясь между жизнью и смертью

Хотя она знала, что ему нравилось узнавать о получении сообщения немедленно, Асока потратила минуту... только одну минутку... ну ладно, несколько минут... чтобы постоять в воротах Ангара 9C верфи Аллантина VI и посмотреть, как Анакин выполняет гимнастические упражнения с использованием Силы. Босиком, в одних штанах, он использовал по полной все пространство пустого ангара. Мощный и легкий, в полной гармонии с Силой, он выполнил - безупречно и стремительно - семьдесят пять двойных обратных сальто.

Она считала.

И когда он приземлился в последний раз, дыхание его оставалось спокойным и ровным. Тут же, немедленно, перевернувшись он выполнил стойку на одной руке... балансируя на пяти растопыренных пальцах.

С закрытыми глазами, он спросил, «В чем дело, Асока?»

Играть в прятки со Скайгаем было бессмысленно. «Входящее голосообщение с Корусканта, Учитель.»

А затем он оказался... на ногах, прямо перед ней. И было мгновенье - крошечное мгновенье - снова, как всегда - когда она не смогла уловить, как оттуда он попал сюда.

«Оби-Ван?»

Она кивнула. «Оби-Ван.»

Мимоходом, он бросил на нее холодный взгляд. «Ты никогда не должна заставлять его ждать.»

Идя на шаг позади него, быстро семеня, она откашлялась. «Ээ... Скайгай?»

Он замедлил шаг. Повернулся. Холод теперь сменился осторожностью. Он изучал ее. «Что?»

«Мне кажется он выглядит слегка... нездорово.»

А затем ей пришлось бежать, чтобы не отстать.
*
«Оби-Ван», — обратился Анакин к голограмме, располагающейся на настольном приемопередатчике. «Простите. Я тренировался.»

Голограмма Мастера Оби-Вана окинула Анакина пристальным взглядом. «Да, это заметно.»

Анакин предпочел не обратить внимания на мягкий сарказм. «Значит вы уже вернулись со своей миссии. Наконец-то. Как все прошло?»

«Относительно гладко, спасибо,» — ответил Мастер Оби-Ван. Он сделался вежливо уклончивым словно это никого не касалось. «У меня есть новое задание для тебя.»

Анакин сложил руки на груди. «Ну, да. Здорово. Оби-Ван, что произошло?»

«О, это слишком утомительно, чтобы вдаваться в подробности,» — сказал Мастер Оби-Ван. «Как успехи у твоей ученицы?»

Асока нахмурилась. Что? Они принимают ее за идиотку? То есть, они не могли обсуждать миссию в присутствии падавана. Им достаточно было просто прямо сказать об этом. Она бы не расплакалась.

«Она отлично справляется. Учитель, вы не очень хорошо выглядите.»

«Ты выдумываешь, Анакин. Итак, хочешь услышать о своем задании?»

«Да», — ответил Анакин, закатывая глаза. «Но возможно вы думаете, что мы закончили этот разговор? Вовсе нет. Так что за задание?»

«Только что была получена новая развединформация. Сепаратисты создали секретный пост прослушивания. Это могло бы объяснить, как Гривусу удалось уничтожить боевую группу на Фаллине.»

«Есть идеи где он находится?»

«Вообще-то, нет,» — сказал Мастер Оби-Ван. Его голос был сух как воздух на Татуине. «Что можно объяснить 'секретной' частью в названии 'секретного поста прослушивания,' Анакин.»

«Ха-ха,» — сказал Анакин. Он улыбался, хотя в его глазах по-прежнему читалось беспокойство. «Итак, вы хотите, чтобы я нашел прослушку Гривуса. Я возьму 'Сумрачный'? И капитана Рекса?»

«Как хочешь. Нам также удалось заполучить кое-какие частично триангулированные части из их переговоров, которые я отправлю тебе на мостик. Это должно помочь тебе с поисками базы.»

«Спасибо, Учитель,» —сказал Анакин. «Ээ... похоже вы к нам не собираетесь присоединиться, я прав?»

Мастер Оби-Ван покачал головой. «Нет. Боюсь, что мне предстоит подготовить обширный доклад о своей последней миссии. Возможно, я приеду в следующий раз. Но я желаю тебе удачной охоты, Анакин. Найди эту разведывательную станцию. Если вы этого не сделаете, то ситуация может усложниться.»

Гололинк отключился.

Асока ждала, но Анакин не шевелился. Вместо этого он задумчиво уставился на пустой трансивер. «Так значит обширный доклад о миссии, мой старый хромой дьюбэк,» — пробормотал он. «Вы снова лечитесь, Оби-Ван. Чем же вы были заняты?»

Асока шагнула вперед. «Думаю, он тебе сам скажет, когда меня не будет поблизости,» — сказала она. «Скайгай, можно мне пойти найти Рекса? Чтоб он знал, что мы готовимся к новому заданию?»

Анакин кивнул. Он едва ли обращал на нее внимание. «Да. Конечно.»

«Спасибо», — сказала она, уже идя к двери. Но в дверном проеме она остановилась и оглянулась назад. Она знала его достаточно хорошо, чтобы понимать, что он сильно встревожен. «Эй, Скайгай. Он выглядит не так уж и плохо. Что бы это ни было, готова спорить, это был сущий пустяк.»

Анакин одарил ее осуждающим взглядом, а затем кривой улыбкой. «Ну, да. Представляю себе. Иди скажи Рексу, я скоро приду проинструктировать его. Ладно?»

@темы: эники-беники, ангст на двадцать лет вперед (с), любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Так вот зачем Хаксу кошка

@темы: фашист и истеричка

---

Продолжаем наш репортаж с книжного днища, которое зовется Диким космосом и по какой-то причине было выпущено официально xD

Палпатин, который бесконечно прется по себе и чужим страданиям, обвиняет Оби-Вана в эгоизме из-за того, что он все никак не помирает, думает про Эничку как про недозрелое яблочко, которое он готовит к какой-нибудь крутой выставке и, господи, кружится в кресле по своему кабинету, ударяясь об стены. Как мне развидеть эту картину xD

Голограмма Мас Амедды поклонилась. «Мой господин, моих ушей достигло известие, что Оби-Ван Кеноби был ранен в одной из террористических атак.»

Оби-Ван? В самом деле? «Не говорите ‘террористы’, Мас Амедда. Это такое пристрастное, эмоциональное слово. Оставьте подобные слова нашим грозным друзьям из службы новостей Голонета.»

Мас Амедда кивнул. «Мой господин.»

Дарт Сидиус посмотрел вниз, его мысли бурлили. Мас Амедда знал, что подобный жест означает желание завершить разговор. Звонок прервался. По-прежнему не скидывая капюшон, он поднял взгляд, зная, что красный огонь сейчас зажегся в его глазах. Оби-Ван ранен? Так этот праведный, лицемерный, неугомонный джедай ранен?

Хорошо.

Он позволил себе выскользнуть из плоскости обыденного, погружая свой разум в несравненный поток темной энергии. Где Анакин? Что он чувствует?

... боль... страх... гнев... вина...

Превосходно.

Мог ли Кеноби умереть? Нет... нет, что было грустно. Но и нынешний поворот событий был, безусловно, удобен..., что-то, несомненно, могло бы из него произрасти,... что-то полезное. Что-то... необратимое. Времени в запасе было много, более чем, пока Анакин оставался разлученным с Кеноби и тот не мог продолжать кормить его с ложечки молочной кашкой из заповедей светлой стороны.
*
Верховный Канцлер подозвал ее к себе. «Интересно, слышали ли вы о нашем добром друге Мастере Кеноби.»

«Да, Канцлер. Вы знаете, как он?»

«Увы, нет,» — ответил Палпатин. «Мне недавно лишь коротко удалось переговорить с Магистром Йодой, и все, что он мог сказать так это то, что целители Храма делают все, что в их силах.»

Она кивнула. Ясно. Ох, Анакин. «Но Магистр Йода, по крайней мере, казался... полным надежд?»

«Полным надежд?» — переспросил Палпатин. «Боюсь, что нет, моя дорогая. Главным образом он казался Магистром Йодой. Сложным и непостижимым. По прежнему...» Он похлопал ее по плечу. «Целители Храма проделали великолепную работу с молодым Анакином. Мы должны верить, они смогут сделать то же для Мастера Кеноби.»

Падме снова кивнула, чувствуя оцепенение. «Да. Мы должны.»
Палпатин вздохнул. «Я могу только гадать, что чувствует бедный Анакин,» дрогнувшим голосом сказал он. «Вы знаете, он ужасно любит Мастера Кеноби, несмотря на то, что наш уважаемый друг джедай так часто его не одобряет. Мне действительно жаль, что нет чего-то, что я мог бы сделать для него. Найти способ ослабить его боль. Вы же знаете, как я уважаю и восхищаюсь джедаями, Падме, но порой их упорство относительно эмоциональной отстраненности кажется почти... ну, ладно... недобрым. И Анакин... боже мой... он не похож на других джедаев, не так ли? Он намного более чувствителен. Более раним. Он нуждается в людях, которые его любят, людях, которые заботятся о нем, не несмотря на его пылкий характер, но из-за него.» Он снова вздохнул. «По крайней мере, зная его так, как я, начиная с такого юного возраста, я в это верю. Но ведь я не джедай.»
*
«Вы сами собираетесь везти нас?» — спросил Бэйл с комичным удивлением. «Сэр, я могу...»

«Нет, нет, в этом нет необходимости,» — сказал Палпатин, успокаивая его. «На самом деле, я достаточно опытный пилот. И время от времени люблю сам садиться за штурвал. Конечно понятно, что это отнюдь не увеселительная поездка. Но мне бы хотелось, чтобы вы оба сконцентрировались на анализе результатов нападения сепаратистов.» Видя их замешательство, он добавил, «Возможно, мне стоит показать вам свои водительские права? Они не фальшивые, уверяю вас. Вы будете в полной безопасности.»

Падме усмехнулась. Ей не требовалось помогать ему. Это был Палпатин, которого она знала в прошлом. Энергичный, непредсказуемый, с острым чувством юмора. Она повернулась к Бэйлу. «Канцлер прав, сенатор. Мы будем в полной безопасности. Он, в прошлом, не раз побеждал на гонках аэроспидеров, на Набу.»

«В самом деле?» — удивился Бэйл, расслабляясь. «Я не слышал, чтобы об этом упоминалось в Сенате.»

«О, да» — сухо произнес Палпатин. «Какая полезная был бы рекомендация для моей кандидатуры. Любит очень быстро ездить на гоночных машинах.»
*

Интересная головоломка, однако. С одной стороны, был Анакин, находящийся под влиянием Кеноби, который упрямо, себялюбиво, не желал умирать.
*
Палпатин услужливо направил аэроспидер к земле, позволяя им получить более точное представление о наиболее впечатляющих результатах взорванных террористами бомб. Даже транспаристиловые окна и укрепленные дюраниумом внешние стены оказались не в состоянии противостоять сильным взрывам. Здания суда были разрушены, разделаны подобно зрелым фруктам-тилли.

И на этом картина разрушения не заканчивалась. По всему широкому, просторному парку были разбросаны обломки аэроспидеров, гондол, шаттлов и ситибайков, сдутых с неба и просыпавшихся на землю печальным, кровавым дождем. Там, в главном фонтане валялся - как восхитительно - ни много ни мало, огромный разбитый максибус. Даже дым пожара и гарь не могли скрыть пролитую, запекшуюся кровь.
*
Он пожал плечами. «Корускант не Набу, моя дорогая. Укажите мне иной путь, и я с готовностью последую по нему. До тех пор единственной моей обязанностью является забота о том, чтобы нападение наподобие этого никогда не повторилось вновь.» Он дал им минуту, чтобы они уяснили себе новое положение вещей. «Сенаторы, могу ли я рассчитывать на вашу поддержку, как лидеров Комитета Безопасности? Поможете ли вы мне в разоблачении мерзких преступников, ответственных за всю эту боль и разрушения?»

«У нас нет выбора, Падме» — сказал Органа. Он все еще держал ее за руку.

Осознав это, она высвободила свою руку. «Вам нравится эта идея? Вас это устраивает?»

«Разумеется, нет. Я ненавижу это,» — отчаянно произнес он. И затем он указал наружу, через защитный экран. «Но это я ненавижу еще больше. Это, сенатор, меньшее из двух зол. То же самое, что и создание Великой Армии Республики или заключение сделок с хаттами. Это наименьшее из двух зол... и, чтобы спасти жизни, нам придется примириться с этим.»

И, таким образом, поддавшись благородному порыву они накинули петлю себе на шею.

Серьезный внешне, но отчаянно хохочущий про себя, Палпатин отключил режим висения аэроспидера и направил его к месту взрыва другой бомбы... просто на тот случай, если их решимость вдруг ослабнет.
*
Он внимательно наблюдал за тем, как Йода обдумывал свой ответ, а сверкающие огни Корусканта отбрасывали блики на его морщинистое лицо. Он настолько провонял светлой стороной, что это вызывало тошноту.

Как долго я жду дня, когда смогу раздавить эту мерзкую маленькую тварь. Темная сторона желает, чтобы это произошло поскорее, сейчас. Очень скоро.

Война должна продолжаться. Республика все еще недостаточно разобщена И относительно Гривуса... его служба мне еще не завершена.

Ему доставляло удовольствие размышлять о таких вещах находясь всего в нескольких футах от Йоды. Занимающего такое высокое положение и не способного заметить врага под самым своим носом. Джедаи были настолько самонадеянными, самовлюбленными и настолько упивались чувством собственного превосходства – в точности как их любимый Йода.

Но вашему господству в галактике наступает конец, мой мелкий друг. Когда придет время.. очень скоро... Я выключу свет.
*
Скажите мне, кого вы выбрали, чтобы возглавить операцию против него? Не Мастера Кеноби, случайно?»

Скажи да. Ну, скажи да, мелкая жаба. Это было бы таким изящным решением. И в следующий раз я смог бы устранить Органу.

«Нет. Возглавлять боевую группу Анакин Скайуокер будет.»

Анакин? Уставившись на него, Палпатин ощутил неприятное, непривычное чувство. Изумление. «Хорошо. Какая исключительная честь.»

И я не заметил, как оно появилось.

Как... беспокойно. И как некстати эти новости. Калека Анакин против Гривуса? О чем только джедаи думают? Да, он хорошо проявил себя на своей последней миссии, пусть даже и так. Но доверять ему командование целой боевой группой было безумием.
Он не созрел еще. Его пока рано срывать. Эти болваны джедаи растратят его впустую. Они растратят его впустую, а он мой.
*
Палпатин задумчиво кружился в своем кресле, пока оно не столкнулось с транспаристиловой стеной кабинета. Нормальное движение городского транспорта в правительственном секторе все еще не было восстановлено. Эта необычная пустота в небе сохранялась по-прежнему, став заметнее теперь, с приходом ночи, продолжая тревожить население Корусканта. Он мог чувствовать, как кипит их беспокойство, разрастаются их страхи, разрушается их уверенность: букет напоминающий по вкусу хорошее вино.

Сцена в госпитале, о которой, чувствую, я буду кричать еще годы. Оби-Ван в припадке, загибающийся от боли (!) защищает Эничку от врачей, справедливо заметивших, что припадок сам же Эничка и спровоцировал и подзывает его к себе, чтобы попросить не ехидничать на Совете (!!!) Оби-Ван, нет таких слов.

Глубокая рана на его щеке исчезла, оставив после себя тонкий розовый шрам. В остальном его лицо было спокойным, но слишком бледным. От груди и ниже его тело было закутано в одеяла, но по всей видимости он снова был более-менее цел. На прикроватной тумбочке возле него лежал датапад. Если он читает, то ему, похоже, действительно стало лучше.

Оби-Ван улыбнулся. «Анакин».

«Учитель», — ответил он, затем тихонько подошел к стулу возле кровати и сел. «Вы знаете, нам действительно пора перестать встречаться при подобных обстоятельствах.»

«Я не могу не согласиться,» — сказал Оби-Ван задохнувшись от смеха.

«Итак. Какие у вас травмы?»

«Разные шишки и синяки,» — уклончиво ответил Оби-Ван. «Немного обжегся. Порезался тут и там.»

Анакин откинулся назад, скрестил руки на груди, скептически поднял одну бровь. «И?»

«И действительно, не было никакой нужды огород городить,» — ответил Оби-Ван, смущенно заерзав. «Я не думаю, что стою на пороге смерти. А ты как считаешь?»

«Нет, теперь нет,» — согласился Анакин. «Но только потому, что Мастер Вокара Че гений. Так... что еще?»

Это было почти смешно видеть, как хваленый Учитель Кеноби извивается как червь-тиска на крючке. «Контузия», — пробормотал он. «Перелом руки. Перелом ноги. Перелом плеча. Перелом таза. Четыре сломанных ребра и пробитое легкое. Ушибы одного или двух внутренних органов.»
«И все?» — фыркнул Анакин. «Подумать только,а я-то решил, это что-то действительно серьезное. Это мне послужит уроком, больше не буду так бурно реагировать.»

Оби-Ван бросил на него осуждающий взгляд.

«Извиняюсь», — усмехаясь произнес Анакин. «На меня это больше не действует.»

«А когда-нибудь действовало?» — возразил Оби-Ван. Затем он вздохнул. «Я в порядке, Анакин. Честно. Благодаря тебе.»

Внезапно это перестало быть темой, над которой он мог и дальше продолжать шутить. «К вашим услугам, Оби-Ван. Пожалуйста... просто... не делайте больше ничего подобного.»

«Ты имеешь в виду поездку на ситибайке на огромной скорости прямиком к месту взрыва бомбы, заложенной террористами?» — осведомился Оби-Ван. «Ну, я, конечно, постараюсь. В конце концов, повторять дважды одно и то же скучно и утомительно.»

«Можно и так сказать.»

Воцарилась тишина, они обменялись понимающими улыбками.
*

«Я проследил, чтобы Магистр Йода получил ваше сообщение,» — наконец произнес Анакин. «Я не знаю, поверили они ему или нет, но...»

«О, да,» — успокаиваясь сказал Оби-Ван. «Они поверили ему, Анакин. Они отправляют боевую группу, чтобы перехватить Гривуса у Ботавуи. Адмирал Юларен был назначен на должность высшего офицера Республики, он переводится с «Духа Республики». Вашим флагманом будет «Решительный». Это один из трех крейсеров недавно введенных в состав флота.»

Что? Его, что? «Я не понял. Вы сказали мой флагман?»

Теперь глядя на Оби-Вана невозможно было разглядеть и следа веселья. Выражение его лица было настороженным; его глаза смотрели строго. «Да».

Анакин уставился на него.
Если бы я не знал его лучше, то я бы сказал, что он испугался.
«Это невозможно. Я только что стал рыцарем-джедаем. Я не готов к...»

«Тогда подготовься,» — сказал Оби-Ван. «Вы отправляетесь, как только прибудут те корабли. Ты, твой падаван, а также столько пилотов клонов и пехотинцев, сколько мы сможем выделить. Учитывая ее деликатность, миссия проводится на высшем уровне секретности. Верховный Канцлер был лично проинформирован Магистром Йодой. Никому больше в правительстве ничего не скажут. До тех пор, пока миссия не закончится, так или иначе.» Он нахмурился, его напряжение кричало через Силу. «Я не могу переоценить важность этой миссии, Анакин. Впервые, с тех пор как началась война, у нас есть элемент неожиданности. Возможно нам не удастся получить его снова. Это может быть нашим единственным шансом покончить с Гривусом раз и навсегда.»

Сердце Анакина колотилось так сильно, что он подумал, что дело может закончиться переломом ребер. «Юларен. Он нормальный парень Кто будет командовать другими двумя крейсерами?»

«Совет еще не принял решения.»

Надеюсь никто, поскольку тогда появится возможность проявить себя у Анакина Скайуокера, вечного джедая на скамье запасных. «А Рекс? Я получу капитана Рекса?»

«Если он тебе нужен.»

О, он мне нужен, все верно. Рекс и мои 501-ые. «Да, пожалуйста.»

«Значит ты будешь рад услышать, что он готов сопровождать тебя,» — сказал Оби-Ван. «Капитан Рекс и его парни будут готовы к отправлению вместе с вами.»

«Так вы знали, что я выберу его?»

Краткая улыбка. Пожал плечами. «Конечно. И не говори мне, что ты удивлен. Я тебя знаю, ты в курсе?»

Да. Да, Оби-Ван знал. Не так хорошо как он думал, но достаточно хорошо. Все еще потрясенный этими неожиданными новостями, Анакин откинулся на спинку стула и уставился на черную перчатку, закрывающую его искусственную руку.
Почему я? Учитель Йода и другие не особенно доверяют мне. Они никогда не доверяли. После Квай-Гона, Оби-Ван единственный джедай, который заступается за меня перед Советом.

Он вновь поднял глаза. «Эта команда должна быть вашей, Учитель. У вас есть опыт, вы имеете...»

«Контузию, сломанную руку, сломанную ногу, и далее по списку,» — нетерпеливо произнес Оби-Ван. «Или у меня все это было еще несколько часов назад. Я не гожусь, Анакин. Я не буду годиться еще много дней. По крайней мере, не гожусь настолько, чтобы благополучно выдержать напряжение сражения. И очень велика вероятность, что у Ботавуи нет этих дней. Учитывая все, что мы знаем, Гривус направляется к системе Ботанов пока мы здесь разговариваем.»
*

«Тогда отнесись к этому серьезно!»

«Я серьезно к этому отношусь» — возмущенно возразил он. «Я точно знаю, насколько важна эта миссия, Учитель.»

В мягком свете ламп, освещавших палату стали видны капли пота выступившие на бледном лице Оби-Вана. «Так ли, Анакин? Ты действительно понимаешь? Я надеюсь, на это, ради нашего общего блага. Я надеюсь...»

Разочарованный, Анакин отвернулся, чувствуя как сервомоторы в его искусственной руке завибрировали, заставив пальцы сжаться. «Вы не думаете, что я могу сделать это, так ведь? Несмотря на Кристофсис вы все еще относитесь ко мне как к ребенку, вашему ученику. Сопливому Анакину, которому нельзя доверить выполнение задания.»

«Ну же, не будь смешон,» — одернул его Оби-Ван, тяжело дыша. «Это говорит твой страх, Анакин. Тебе лучше победить его прежде, чем он победит тебя.»

«Я не боюсь!» — огрызнулся Анакин. «Я знаю, что могу сделать это. Я знаю, что готов. Я изменился. Я больше не зеленый новичок, падаван, который позволил поймать себя дважды на Джеонозисе.» Он поднял свою руку в перчатке, сжатую в кулак. «Поверьте мне, Оби-Ван, я извлек свой урок!»

«Ты извлек урок, да!» — сказал Оби-Ван, сжимая пальцами край одеяла. «Но это не значит, что тебе уже все известно, Анакин. Ты все еще слишком молод, есть множество вещей, которые ты должен...»

Окончание его лекции было прервано судорожным стоном. В ужасе, Анакин увидел, как лицо его бывшего Учителя становится мертвенно-бледным. Увидел, как пот стекает по его лицу. Почувствовал, как боль прорывается сквозь тело Оби-Вана, подобно случайной, свирепой молнии Ситхов.

«Учитель!» — воскликнул он и кинулся к кровати.

Оби-Ван перекатился на бок, прижав колени к груди, закусив зубами нижнюю губу. Анакин схватил его за плечи пытаясь помочь ему сдержать жестокие, мучительные судороги.

«Прости,» — бормотал он, пока Оби-Вана трясло. «Я не должен был кричать. Я совсем не имел в виду то, что сказал. Вы правы, мне нужно еще многому научиться у вас, Оби-Ван. Ни у кого больше не хватит терпения, чтобы учить меня. Ни один джедай не понимает меня так, как вы. Держитесь... держитесь...»

Дверь палаты распахнулась и Вокара Че, ворвалась как вихрь. «Что здесь происходит? Анакин Скайуокер, я же говорила тебе, его нельзя волновать! Что ты сказал ему? Что ты наделал?»

«Ничего», — сказал Оби-Ван, стуча зубами. «Он ничего не наделал. Это не его вина. Анакин...»

«Я здесь, простите, я...»

*

Ошеломленный до безмолвного повиновения Анакин отступил, наблюдая как Вокара Че прижала тускло-зеленый целебный кристалл к груди Оби-Вана. Затем он почувствовал огромный всплеск в Силе, тепло и свет, объединенные волей Вокары Че. Кристалл пульсировал, похожий на яркое изумрудное солнце. Медленно, неохотно, боль Оби-Вана отступила.

«Уйди», — сказала Вокара Че, голос ее вновь был нежным, а лицо ласковым. Настолько же хорошо знакомая сейчас, насколько чужой она была несколькими мгновениями ранее. «Уходи, ты, глупенький джедай. Успокойтесь, Мастер Кеноби. Постарайтесь не двигаться. Спите.»

Оби-Ван вздохнул, издав звук похожий на стон. «Анакин».

«Он ушел,» — твердо сказала она, бросая взгляд в направлении Анакина. «Вы можете отдохнуть.»

Рассердившись, Оби-Ван заметался на подушках. «Нет. Нет.»

Не обращая внимания на пробудившийся вновь гнев Вокары Че, Анакин проскользнул к другой стороне кровати и вцепился в руку Оби-Вана. «Я не ушел, Учитель. Я здесь.»

Оби-Ван с трудом приоткрыл глаза. Их взгляд был тусклым, расфокусированным. «Ты, первым делом с утра, должен встретиться с членами Совета.» Он произнес эти слова скрипучим шепотом. «Заключительные инструкции. Будь вежлив. Не ехидничай.»

Анакин кивнул. «Да, Учитель.»

Оби-Ван боролся, стараясь оставаться в сознании. «Ты можешь победить Гривуса, Анакин. Я знаю это. Никогда не сомневайся в моей вере в тебя.»

Напуганный, он смотрел в бескровное лицо Оби-Вана. Эхо его матери... ее последние, наполненные болью слова... «Я не буду... Я не стану... Учитель, не умирайте...»

И после этого Эничка в лифте собирается с силами и как хороший папа, успокаивает взволнованную Асоку, говоря ей, что Оби-Ван не умрет

«Учитель Скайуокер... Скайгай,» — она отважилась наконец обратиться к нему шепотом, когда они вошли в турболифт чтобы подняться в Архивы Храма. «Что происходит?»

Он взглянул на нее сверху вниз. «Мы получили задание.»

«Я... примерно так и подумала. Мы отправляемся за Гривусом, верно?»

Он кивнул. «Верно.»

Она преисполнилась энтузиазмом. «Одни? Я имею в виду, только ты и я?»

«Ты, я, капитан Рекс, группа пилотов, солдат клонов, и еще три джедайских крейсера.» Он снова взглянул вниз. «Наш называется ‘Решительный’.»

«Боевая группа?» Асока задохнулась от восторга. «Мы получили нашу собственную боевую группу?»

Он одернул её. «Это я получил боевую группу. А ты получила просто за компанию, и то если будешь хорошо себя вести.»

Пока турболифт с гулом поднимался наверх к Шпилю Безмятежности, Асока приплясывала на месте, будто исполняя маленький нервический танец. «А Мастер Оби-Ван отправляется вместе с нами?»

Оби-Ван. Его ужасная боль. Никогда не сомневайтесь в моей вере в вас. «Нет.»

«Он плохо выглядел. С ним все будет в порядке?»

«Разумеется,» — уверенно сказал он. «Не родился еще такой сепаратистский террорист, который сможет убить нашего Оби-Вана.»

Еще один разговор Падме с Оби-Ваном, в ходе которого они оба ведут себя как стервы и все пытаются поделить Эничку за его спиной

«В чем дело?» — спросил он. «Ты получила известия от Анакина?»

От Анакина? Она уставилась на него. «Нет. С чего бы мне получать известия от Анакина? Он и я - ты объяснил мне все предельно ясно - Оби-Ван, я даже понятия не имею, где находится Анакин.»

Вихрь эмоций отразился его его лице: огорчение, облегчение, раздражение, сомнение. Затем к нему вернулось привычное самообладание. Извините. Это недоразумение, Сенатор. Я решил, что... мне показалось, ты обеспокоена и я...», Он взглянул на ее ладонь лежащую на его руке.

«Ты волнуешься за него,» — сказала она, по прежнему не убирая своей руки. «Он в беде?»

Бледное лицо Оби-Вана слегка порозовело. «Падме, я не могу - это неправильно, что я...» Он покачал головой. «Я не могу.»

«Не можешь что?» — мягко сказала она и убрала руку. «Признать, что ты беспокоился? Конечно, можешь. Мне можешь. Я не Йода. Я не Мэйс Винду. Я не считаю, что волноваться за кого-то это преступление. Анакин в беде?»
Она не думала, что он ответит. Думала, он, вместо этого, несколькими холодными, хорошо подобранными словами поставит ее, на ее сенаторское место. Он это умел. Но он этого не сделал. Вместо этого она увидела как его маска джедая вновь спала, лишь на мгновенье. Увидела, что под его мужественной внешностью скрывается такая же противоречивая натура, каким был Анакин. В его глазах читалась потребность поговорить. Поделиться. Чтобы знать, что кто-то разделяет его страх.

«Он находится... на задании,» — наконец сказал он. «Я не могу рассказать тебе где, или в чем оно заключается. Но, на поверку, оно оказывается не таким простым, как мы надеялись. Мы рассчитывали уже этим утром получить от него известия... но их нет.»

Она услышала стук своего сердца. «Он ранен?»

«Нет» — быстро и решительно сказал он. «Просто... столкнулся с трудностями. Это важное задание, очень многое зависит от его успеха. Я должен быть там, с ним. Он не должен противостоять этому в одиночку, но мои раны... мне помешали...»

Эти бессвязные оправдания были так нехарактерны для Оби-Вана. Даже перед лицом опасности он отличался той, произведшей на нее такое впечатление, способностью четко формулировать свои мысли. Даже несмотря на то, что она не до конца простила его за вмешательство в ее личную жизнь, она почувствовала прилив жалости.

Несмотря на все наши различия, у нас есть одна общая черта. Мы оба любим, и всегда будем любить Анакина.

*
Оби-Ван обернулся к Падме «Я понятия не имел, что ты и сенатор от Алдераана настолько дружны.»

Тень осуждения проскользнула в её глазах. «Мы вместе с ним трудились в Комитетах Сената на протяжении почти двух лет. Мы разделяем общие цели в отношении Республики и испытываем одинаковое раздражение от нерешительности и некомпетентности. Кроме того, я дружу с его женой, Бреей.»

Что аккуратно поставило его на место. Но он был огорчен. Он предпочел бы видеть Падме, вовлеченной в легкомысленную романтическую интрижку, нежели тоскующей по недосягаемому Анакину. А он не сомневался, что она тосковала: самообладание у нее замечательное, но он был джедаем... и он в самом деле знал ее довольно хорошо.

*
«Кстати», — добавил он, забираясь в свой спидер. «Я ни разу не поблагодарил тебя за твое содействие в недавнем деле о похищении хатта. Твое вмешательство оказалось решающим.»

Я не для вас это делала. Я сделала это ради Анакина.

Она не произнесла эти слова вслух, но он все же расслышал их. Заметил сильные эмоции, отразившиеся на её лице. «Не столь важно, Падме, для кого ты это сделала» — мягко сказал он. «Ты сделала это, и поступила как следовало. Каждый день ты поступаешь так, как следует. Анакин является тем, кем является благодаря тебе. Лишь за одно это я всегда буду тебе признателен.»

Она захлопала ресницами, чуть быстрее, чем нужно было. «Спасибо.»

Он не должен спрашивать...он не должен вмешиваться...но было что-то в ее взгляде, и он чувствовал свою ответственность за это. «Ты все еще скучаешь по нему, не так ли?»

«Ох, Оби-Ван», — она вздохнула: «Что ты хочешь, чтобы я тебе сказала?»

«Правду.»

Ее взгляд сделался отстраненным. «Тогда да. Я все еще скучаю по нему.»

«Ты поступила правильно, Падме», — сказал он мягко, жалея, что задал свой вопрос. «И со временем боль пройдет. Со временем ты забудешь.»

«Так же, как он забыл свою мать?»

Если бы она ударила его таласианским стилетом, даже тогда не было бы так больно. Лезвие не вошло бы так глубоко. «Падме...»

Она отвела глаза. «Прости. Это было неучтиво.»

«Ничего. Я знаю, что причиняю тебе боль, позволь удалиться. Мне очень жаль.»

Ей удалось улыбнуться. «Ну, я не скажу, что ничего не было, но...это в прошлом. Нам нужно беспокоиться о будущем.»
*

«В таком случае мы этим займемся», — продолжил он. «Если ситхи подумывают истребить джедаев, то я обещаю тебе Падме: они узнают как сильно ошиблись.»

Она уставилась на него. «Ты сейчас так зол. Оби-Ван, ты едва ли когда-нибудь выглядел таким злым. Уверенным. Решительным. Иногда, даже, сердитым. Но не злым. Не... пугающим.»

Заводя двигатель спидера, он покачал головой. «Тебе нечего бояться, Падме. Ведь ты не ситх.»

Грустный момент, Эничка и Асока прощаются с Корусантом, отправляясь на первую свою миссию без сопровождения "взрослых"

Она почувствовала легкий укол страха. Вдруг это последний раз, когда я вижу Корускант? Я не хочу, чтобы это был последний раз. Я хочу видеть это вновь, и вновь. Я не хочу умирать.

Украдкой, стыдливо, она бросила косой взгляд на Анакина, ожидая, что ему известно, о чем она думает, ожидая выговора, нотации. Вместо этого она увидела в его лице что-то, что потрясло ее, что-то, чего она никогда не ожидала: страшную, мучительную, застывшую тоску. Такую неотвязную, такую пронзительную, ее как будто пронзило ледяное копье. Казалось, он совершенно забыл о ней, будто лишь только Корускант существовал в этот момент.

Видит ли он что-то, что мне недоступно? Знает ли он, что мы не вернемся? Прощается ли он в этот момент? Должна ли я тоже попрощаться?

Она не могла спросить его. Его внезапная, неожиданная грусть заразила ее, сжала ее горло обжигающими слезами. Она смотрела, хотя перед глазами все расплывалось, как он протянул свою, лишенную перчатки, живую руку и прижал ее ладонью к смотровому экрану. Корускант раздробился на части под его широко растопыренными пальцами.

Безуспешная попытка отговорить Эничку от самоубийственной затеи и в то же время не подорвать его веру в себя.

Но в настоящий момент, его заботили более срочные беды. «Вы значительно уступаете противнику в численности, Анакин. Я советую отступить.»

«Если мы сбежим, то Сепаратисты возьмут контроль над этим сектором.» Гнев Анакина переплавился в состояние непреклонной решимости. «Я не могу позволить им сделать это.»

Конечно, он не мог. Отступать он никогда не умел. Но ему придется научиться, если он хочет пережить эту войну. «Тебе придется.»

Бесцеремонная ученица Анакина задрала подбородок. «Мастер Кеноби прав. Мы должны перегруппироваться; нам не выстоять против...»

«Асока», — оборвал Анакин. Резко. Сердито.

Но она не отступила. Йода, как обычно, был прав. Юная тогрута была более чем достойна упрямого Анакина. Она в самом деле была именно тем падаваном, который ему требовался.

«Самоубийство это не путь джедая, Учитель»

Оби-Ван с одобрением посмотрел на нее, затем перевел свой взгляд на бывшего ученика. «Тебе стоит послушаться своего падавана, Анакин.»

Анакин скривил губы в хитрой улыбке. «Как вы слушали вашего?» Он покачал головой. «Нет, мы останемся и будем сражаться.» Нагнувшись, он рассматривал тактический дисплей на своем голостенде. «И я думаю, что знаю, как победить Гривуса в его же собственной игре.»

Был ли смысл спорить? Нет. Совсем нет.

Если Анакин и находился сейчас там, на мостике, с собственным отрядом, то лишь по той простой причине, что это было его призвание.

Он не должен видеть, что я боюсь. Ему нельзя ни секунды сомневаться в том, что я в него верю. «Анакин, ты поступишь так, как считаешь верным. Как всегда. Только - и я понимаю, что зря сотрясаю воздух, но скажу это в любом случае – не рискуй понапрасну.»

Анакин усмехнулся. «Вы меня знаете, Оби-Ван.»

Оби-Ван не смог скрыть ответную улыбку. «Поэтому и предупреждаю. Да пребудет с вами Сила.»

«И с вами, Учитель.»

Сигнал гололинка пропал. Оби-Ван уставился на отключенную голокамеру, чувствуя как сердце глухо колотится у него в груди. Пульсация боли эхом отдавалась после каждого удара, заставляя кости гудеть в неприятном диссонансе. Как напоминание, что ещё слишком мало времени прошло с его недавней встречи со смертью. Инструкции Вокары Че были чёткими и ясными: он ни в коем случае не должен был нервничать. Он поморщился.

Расскажите это Гривусу и таинственным друзьям Бэйла Органы. Расскажите это Анакину, который заставит меня состариться раньше времени.

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

*Кайло указывает на свои белые колготки*
- Смотри, они еще от бабушки Падме мне достались.
- Ого. Как у вас в семье хорошо умеют хранить вещи.
- У нас есть особый фамильный способ.
- ...Ранняя смерть?
- ...Нет. Нафталин. Нафталин с Набу.
- Палпатин, видимо, хранил себя в нем целиком, поэтому так долго прожил.

Кайло и его огромное любящее сердце:

@темы: фашист и истеричка, Диалоги Первого Ордена, фотачки

---

в отеле было хорошо, но скучновато, поэтому я написал обикиновскую драббло-почеркушку про неподобающие позы Оби-Вана в Совете. Эничке посвящается :3
PG-13, юмор.

Энакин сделал это посреди очередного заседания Совета.
Сделал в своем типичном стиле, так непринужденно и уверенно, как будто подобное поведение считалось нормальным для джедаев. Он не то чтобы полностью игнорировал правила, но относился к ним не как к каменным стенам, а как к бумажным, и раз за разом пробивал их с целеустремленностью молодого самца банту, узревшего впереди кусочек особо сочной травы.
Или, возможно, зная о конечной цели его наступательной операции, Энакина стоило сравнить с самцом банту в период спаривания.
Юные банту в это время высовывают языки и поднимают их к носам, показывая таким образом, что отчаянно нуждаются в любви.
Члены Совета предпочли бы, чтобы и Энакин поступил так же, а не…
Энакин, не прерывая своего отчета о результатах очередной военной операции, о добытых ценных сведениях и незначительных потерях в рядах клонов, размашистым шагом пересек залитую светом комнату и с победным видом уселся на колени к генералу Кеноби.
Возможно, ему показалось, что Оби-Ван (отрицавший это до, после и непосредственно во время инцидента: бессловесно, одними взглядами) подавал ему некие тайные знаки. Возможно, он усмотрел сей мнимый знак в излюбленной позе бывшего наставника. Оби-Ван по обыкновению сидел, закинув ногу на ногу, едва заметно покачивая ступней. Энакин до своего решительно марш-броска неотрывно следил за каждым его движением.

После того, как к нему на колени всем своим весом приземлился Энакин, поза Оби-Вана из расслабленной мигом превратилась в напряженную. Между ним и бывшим падаваном завязалась ссора, безмолвная и оттого немного сюрреалистическая. Стараясь держаться спокойно и с достоинством, Оби-Ван заерзал в кресле, пытаясь спихнуть с себя Скайуокера. Не тут-то было. Энакин держался крепко. Для пущей устойчивости он ухватил Оби-Вана за коленку и посмотрел на него с видом «не сопротивляйся, хуже будет». Оби-Ван ответил ему гневным взглядом, призывавшим на голову бывшего падавана всевозможные кары, но все же замер, осознав, что если их борьба затянется, они оба только больше опозорятся.
Другие члены Совета, все это время не без интереса наблюдавшие за сценкой, разыгравшейся прямо у них на глазах, предпочли дождаться окончания доклада Энакина, прежде чем начать обвинять его. Когда же он, довольный, разрумянившийся, разместившийся на коленях Оби-Вана со всем комфортом, наконец умолк, первым к нему обратился Мейс Винду.
— Скайуокер, — произнес он тем грозным тоном, который вгонял в панику любого местного падавана. — Ваша недавняя победа, несомненно, еще на один шаг приблизила нас к окончанию войны, но теперь потрудитесь, пожалуйста, объяснить, по какой причине вы нарушили правила заседаний и сели здесь, даже не спросив разрешения у членов Совета.
«Здесь», закрытое от посторонних глаз широкой спиной Энакина, скорбно вздохнуло и спрятало лицо в ладонях.
— Магистр Винду, я вовсе не хотел оскорбить никого из досточтимых членов Совета. Но миссия, в подробности которой я вас только что посвятил, была чрезвычайно сложной, и я явился доложить вам о ее итогах буквально с поля боя, — бойко ответил Энакин. Гнева Винду он не боялся, не боялся даже тогда, когда был девятилетним малышом, наводнявшим коридоры Храма самодельными дроидами к вящему неудовольствию всех рыцарей-джедаев, за исключением Оби-Вана. — У меня не было времени воспользоваться бактой, а мои ноги буквально отваливаются из-за усталости. Думаю, что магистр Кеноби простит мне эту небольшую вольность. Пока у меня нет собственного места в Совете, он может разделить со мной свое кресло. Вы же знаете. Мы все делаем вместе.
Лукавая улыбка, которой он сопроводил ответ, оставляла большой простор для построения теорий касательно того, что именно и как часто они с магистром Кеноби делали вместе.
— Я… я не против, — кашлянув, подал голос Оби-Ван. — Разумеется, в порядке исключения. Энакин сейчас ежедневно трудится на пределе своих возможностей, поэтому я готов простить ему сегодняшнюю небольшую оплошность. В этом кресле достаточно места для двоих.
Оправдания прозвучали бы убедительнее, если бы Энакин стер с лица эту гнусную счастливую улыбку.

Оби-Ван незаметно стукнул Энакина по бедру.
«Оплошность больше не повторится, верно?»
Он постарался как можно яснее выразить свое недовольство и по их двустороннему каналу в Силе. Энакин в ответ легонько похлопал его по колену.
«Если ты перестанешь так сидеть».
Оби-Ван без труда чувствовал в Силе его веселье. Вспышку радостного возбуждения.
Пришлось ткнуть Энакина снова, с трудом удерживаясь от желания перейти от тычков к шлепкам.
«Это самая обычная поза!»
«Меня она отвлекает, и тебе это прекрасно известно».
«Если тебя можно отвлечь такой мелочью, что же будет, когда…»

Мейс Винду устало посмотрел на Йоду. Его связь с магистром Ордена была далеко не такой прочной и интимной, как у Кеноби и Скайуокера, но случались моменты, когда и они не нуждались в словах, чтобы понимать друг друга. Выходка Избранного была прощена ему заранее, авансом, как и многие другие. Пока оставался шанс, что он исполнит свое предназначение, они должны были терпеть любые его капризы, одергивая, наказывая и порицая, но позволяя оставаться в своих рядах. Как ни горько было это признавать, он, привязчивый и самоуверенный, все еще являлся их единственной надеждой, последним рубежом на пути тьмы.

Со стороны кресла Кеноби вновь послышался шум. Возня, ойканье, глухой звук, какой раздается, когда на пол с небольшой высоты падает что-то весьма тяжелое. И следом за этим возмущенный возглас: «Оби-Ван… Учитель, вы могли бы и предупредить, что собираетесь встать!»

Не было нужды переводить взгляд на Энакина, чтобы понять, чем закончилась его небольшая схватка с Кеноби. Мейс Винду закатил глаза.

Мидихлорианы, должно быть, были за что-то сильно обижены на джедаев, раз решили снабдить их именно таким Избранным.

@темы: эники-беники, Эстер, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?»