за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Почему это создание такое невероятно милое, а японское телевидение.... японское телевидение С розовым туманчиком, надписями по всему экрану и странными идеями вроде пиара какой-то их местной симпатяжки.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
“It’s precisely the same. You took me under your wing and practically raised me… I’m your Padawan just like Ahsoka was mine. How well would you sleep knowing I failed you.”
“Not very well, I imagine. Luckily that isn’t true… and never will be.” х
Это из недоделанного шестого сезона Войны Клонов. Щиорт.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Звезда Смерти
Прекраснейшая книга, совершенно. После нее я еще сильнее мечтаю увидеть какое-нибудь подобное произведение про будни Первого Ордена. Чтобы так же, живо, иронично и без излишнего свиноебства. Было очень полезно вспомнить, что на Звезде Смерти работали самые обыкновенные люди (и экзоты) со своими мечтами, надеждами и устремлениями, а не безликая масса штурмовиков. Писательский тандем очень славно описывает различные бытовые сценки и вводит ворох разношерстных персонажей, которые не являются горячими сторонниками Империи. Есть экзот-спекулянт сбежавший с тюремной планеты Безнадега, рядом с которой висела Звезда Смерти. Есть военный, всего-то навсего мечтавший выстрелить из самой большой в Галактики пушки. По военной базе или вражескому кораблю, разумеется, а не по мирной планете. Есть другой военный, парень чувствительный к Силе, которого мучили кошмары о будущем, а в рабочее время он обучал ребят рукопашному бою. Есть пилот, до того убивавший людей только в честном бою и ошалевший, когда повстанцы бросились в самоубийственную атаку на ЗС и даже не отстреливались от его эскадрильи. И есть девушка-архитектор, подневольная, у нее был выбор, либо помогать со строительством, либо умирать на Безнадеге. Военный врач, в ранней молодости встречавшийся с Баррис, когда еще шла Война Клонов. Библиотекарь, ставший неудобным для Империи и сосланный с Корусанта от греха подальше. Твилечка и ее охранник, у них спалили прежний бар, после чего добрые имперцы предложили им работу в одной из кантин на Звезде Смерти. На Старкиллере, интересно, были кантины? Надеюсь, что да. Все эти люди и не-люди, слабо интересующиеся политикой, живут как умеют и делают, что могут. Они влияют на ход событий, но только в мелочах. Оч жизненно то, что шахту, куда пальнул Люк, сделали по ошибке и девушка-архитектор умолчала о ней, чтобы не получить выговор от начальства. А военный, когда преследовал вместе со своим отрядом Хана, специально свернул не туда и сделал вид, что дверь заклинило. "Маленькие" люди без которых не было бы никаких эпичных побед. Авторам РВ опять хочется сказать огромное спасибо за то, что придают объем событиям показанным в фильме и раз за разом латают сюжетные дыры. Прошло полгода и вот я понимаю, что люблю РВ больше фильмов. Ну да, ее отменили. Энивей. Для меня будет альтернативной вселенной, у любителей теории множественных миров никогда нет проблем с увязыванием различных версий канона. Где-то у Хана и Леи близнецы и Энакин, где-то Кайло. Бывает.
У Таркина обнаружился роман с женщиной-адмиралом (единственной женщиной-адмиралом на всю галактику, в Империи явно не только расизм, но и сексизм цвел), которую он временами галантно звал на ЗС и трахал в личных апартаментах. Любил он ее, правда, явно меньше, чем свой амбициозный летучий проект и не особо расстроился, когда узнал, что она из-за ранения частично потеряла память и забыла, сколько чудных ночей провела вместе с ним. Приезжал Вейдер с инспекцией, все отложили кирпичей и заработали с удвоенной скоростью. Сам Вейдер единственную радость находил в том, чтобы наслаждаться моментами неудач Таркина. Каждый раз, когда с ЗС случалась диверсия или другое локальное дерьмо, он под шлемом ехидно улыбался. Довольно жалкое зрелище, бывший Избранный, бесстрашный герой войны, радующийся проблемам у своего же коллеги. И когда тебя за глаза все зовут цепной собакой это тоже должно быть не слишком приятно. Про Лею, а потом и про Люка он подумал, что в них есть что-то знакомое и тут же забил на это. Еще там пилот вспоминал прохладную историю о том, как Вейдер однажды влез на своем истребителе в разгар тренировочного полета, подебил лучшего аса в империи и все это совершил даже не пользуясь системами наведения. Страсть Энички к полетам и выебонам ничем не убить. А вот раздвоение личности и попытки абстрагироваться от прошлой жизни у него работают плохо, из-за чего в каждой сильной женщине он видит Падме. Что же касается Оби-Вана... Что касается Оби-Вана
Когда же Оби-Ван перестал прятаться и тоже оказался на ЗС книга мгновенно взяла курс на любовные романы и читая отрывок про их с Вейдером последнюю встречу мне хотелось включать саунд из финала Шербурских зонтиков:
Вот и он. Миновало столько лет, преодолены такие невероятные расстояния, и сейчас закутанная в плащ фигура Оби-Вана Кеноби, бывшего учителя и лучшего друга, стоит прямо перед Вейдером. Он состарился: лицо избороздили морщины, борода поседела. Но невозможно не вспомнить отчётливо тот последний раз, когда они виделись – когда учитель искалечил его и бросил умирать на берегах огненной реки, в которой тёк расплавленный камень, за много световых лет отсюда. Сейчас гнев тлел в Вейдере, как берега того стремительного лавового потока. Надо было убить меня, Оби-Ван, пока была возможность.
ЧЕРЕЗ ГОДЫ ЧЕРЕЗ РАССТОЯНИЯ
Сит зажёг световой меч. Из рукояти вырвался ярко-красный луч. Конечно, Оби-Ван уже знал, что Вейдер здесь. Сила закручивалась вокруг них, рисуя связующие линии, которые невозможно не заметить.
Сила, немного поздновато для связующих линий, лет на двадцать. Достало только, что Оби-Вана все в книге зовут стариком. Ему слегка за 50, блин! Попробовали бы сами столько лет провести на Татуине, это не санаторий на Белазуре!
– Я – за ведущим, – сообщил он. СИД Х1 с рёвом нёсся по каньону за "крестокрылом". Ближе… Ещё чуть-чуть… Исходящая от пилота энергия была почти осязаема. "Сила в нём велика", – сказал он скорее для себя, нежели для ведомых. Велика, но недостаточно, чтобы остановить Дарта Вейдера. Недостаточно велика, чтобы помешать человеку, сразившему Оби-Вана Кеноби, сделать то, что должно быть сделано.
Человек сразивший Оби-Вана Кеноби, после того, как Оби-Ван Кеноби сдался сам. Ведро придурочное xD Он бы еще на визитках это начал писать. "Очень приятно, я человек, сразивший Оби-Вана Кеноби".
Можно с уверенностью сказать, что уничтожение Альдераана было огромной имперской ошибкой. Перепугались все, но эффект от этого случился прямо противоположный тому, на какой рассчитывал Таркин. Те, кто раньше пытались придерживаться нейтралитета осознали какие монстры стоят у руля Империи и переметнулись на сторону повстанцев. Разношерстная компашка героев именно после гибели Альдераана решила бежать со станции. Некоторые выжили, другие нет. Мужчина, мечтавший пострелять из огромной пушки, молил судьбу, чтобы ему никогда больше не пришлось жать на красную кнопку. Можно сказать, что его молитвы были услышаны, поскольку он взорвался рядом с ней.
Про мужика у красной кнопки. А потом я думал о том, кто управлял лучом Старкиллера, много думал Тинн слышал раздавшийся из громкоговорителя приказ, но не поверил своим ушам: "Запустить основное зажигание". Секунду он колебался. Может, какая-то извращённая проверка? Чтобы посмотреть, что будет? Нет, это глупо. Ведь он уже уничтожил планету-тюрьму? Ни у кого не должно возникнуть сомнений в его верности Империи и губернатору Таркину. Но в таком случае всё ещё хуже – потому что это означает, что приказ подлинный. Он должен уничтожить ещё один мир – и на этот раз не отвратительную тропическую планету, кишащую преступниками. На этот раз планета как две капли воды похожа на его родной мир. Он был уверен, что командир за ним наблюдает. Он протянул руку и взялся за рычаг. Все системы готовы. Весь расчёт в который раз сработал безукоризненно: они регулировали переключатели, следили за показаниями приборов, гармонизировали колебания. Подготовка прошла очень быстро. Все системы были в норме. Тинн чувствовал, как по шее под проклятым шлемом катится пот. Он взглянул на таймер: 00:58:57. Он потянул за рычаг. Примерно через секунду вспомогательные лучи слились. Он хотел отвернуться и не смотреть на монитор, но был не в силах отвести взгляд. Луч суперлазера возник из фокусирующей точки над "тарелкой". В изображение Алдераана на экране ударил зелёный луч. Это длилось лишь мгновение. Тинн знал, что разрушительная сила луча значительно больше, чем преобразование материи в энергию в обычном пространстве. При полной загрузке реактор выдавал такой импульс, что большая часть планетного вещества мгновенно переходила в гиперпространство. В результате Алдераан взорвался, почти мгновенно превратившись в режущий глаз огненный шар, опоясанный кольцом выделившейся энергии ("тень" гиперпространственной волны), которое быстро рассеялось. Таймер показывал 00:59:10. Так мало времени. Такие большие разрушения. Это немыслимо… Если Альянс повстанцев как-то сумеет победить в войне против Империи – не то, чтобы Тинн Гренит считал это возможным, учитывая, чему он только что оказался свидетелем, что он только что сделал – его, без сомнения, казнят, а останки выкинут в самую глубокую шахту, которую только можно найти. В этом заключалась его работа, а если бы он отказался, нашёлся бы кто-то другой – но в животе мутило от чудовищности того, что он сделал, потянув за рычаг. Миллиарды жизней унесло одним махом. Просто так. Он уничтожил не базу повстанцев и не военную цель. Вместо этого перестала существовать планета, населённая гражданскими лицами и не имевшая вооружённых сил… И сделал это именно он. От этого ему стало тошно. * Есть старая пословица, о которой дед рассказал ему в детстве: "Будь осторожен в своих желаниях, Тинн, ведь они могут сбыться". Теперь он ясно понимал, что это значило. Он мечтал стрелять из большой пушки – именно этим он сейчас и занимался. Он единственный человек в галактике, кто стрелял из неё по-настоящему, по настоящим целям, и вот что это ему принесло… Страдание, превосходящее всё, что он мог вообразить. Гренит, потрошитель планет. Было две – двух нет. Народ уже стал коситься на него. Когда-нибудь война закончится, и то, что он сделал, уже не сохранишь в тайне. Алдераан уничтожен, и ведь кто-то это сделал. Граждане Империи или, быть может, возрождённой Республики – хотя он не понимал, каким образом Альянс сможет одержать победу и возродить её – захотят внимательно изучить все детали этого преступления. Тогда его отыщут. Его вытащат и обвинят в этом ужасном поступке. Гренит, потрошитель планет. Другого такого нет. Завелись паразиты? Зовите старшину – он избавит вас от них раз и навсегда. Он не сможет ступить на поверхность ни одной цивилизованной планеты – люди не вынесут его присутствия. И он не станет их за это винить. Он не мог не думать об этом. Он не надеялся, что когда-нибудь перестанет думать об этом. Мёртвые не прекратят преследовать его. Как же с этим жить?
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Не прошло и полгода (ЕДВА НЕ ПРОШЛО) и тут доехал мой альбом с наклейками. Тысяча наклеек. Различные варианты эмблемы Первого Ордена. Их корабли. Фазма. НИ ОДНОЙ НАКЛЕЙКИ С ХАКСОМ. ну это как вообще xD Сволочи xD
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Челлендж: не полюбить Мейса Винду из-за книги Стовера.
Первая страница: Ослепительный оранжевый свет изгоняет тень из моих глаз. На песке внизу - Оби-Ван Кеноби, Анакин Скайуокер, сенатор Падме Амидала. На грубо отесанном камне на расстоянии вытянутой руки от меня - Нут Ганрей. В пределах досягаемости моего лезвия - Джанго Фетт. И мастер Дуку. Нет, Более не мастер. Граф Дуку. Видимо, я никогда не привыкну так его называть. Даже во снах. Джанго Фетт ощетинился оружием. Прирожденный убийца, самый смертоносный человек Галактики. Джанго может убить меня меньше, чем за секунду. Я знаю это. Знал бы, даже если бы не видел отчета Кеноби с Камино. Я сквозь Силу чувствую жестокость, которую излучает Джанго: он словно звезда, сотканная из смерти. Но я все делаю правильно. Мое лезвие не замирает под челюстью Фетта. Я не трачу время на слова. Я не сомневаюсь, Я верю. Во снах фиолетовая вспышка моего лезвия опаляет серые волоски бороды Дуку, и за те полсекунды, что требуются Джанго Фетту на прицеливание и выстрел, я сдвигаю лезвие и забираю Дуку с собой в небытие. И спасаю Галактику от гражданской войны. Я мог сделать это. Я мог сделать это.
Это будет тяжкий бой. Стовер, где вы взяли этот восхитительный стиль, ну где Т_______Т
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Кажется, теперь я знаю все существующие версии Мести ситхов. Фильм, книгу Стовера, книгу для детей и комикс.
Та, что для детей неплоха. Разумеется, там все упростили, но градус жести, не отступая от сути истории, снизить было сложновато, так что главное на месте. Любовь Оби-Вана, "сладчайший миг" Палпатина, когда он Эничку на ТС сманил и сам Эничка, наивный чукотский татуинский мальчик.
– Я боюсь джедаев. Совет постоянно добивается новых полномочий. Джедаи окружены завесой тайны и одержимы идеей независимости, а в условиях демократии подобные идеалы представляются мне попросту непонятными.
Энакин едва удержался, чтобы не закатить глаза от раздражения. Оби-Ван говорил о канцлере практически то же самое. Почему бы им просто не прекратить это и не заняться войной? ДЕЙСТВИТЕЛЬНО.
– Да в какой же? - Ведь не может быть, чтобы он говорил о назначении в Совет! Оби-Ван его друг. Он знал, как сильно Энакин стремился занять место в Совете.
Оби-Ван резко остановился и повернулся лицом к Энакину. Он помолчал, словно подыскивая нужные слова. Затем он глубоко вздохнул.
– Совет хочет, чтобы ты докладывал обо всех делах канцлера. Они хотят знать, что тот замышляет.
Энакин ошарашенно уставился на Оби-Вана. Крошечная часть его сознания шепнула: "Никогда, никогда больше не проси Оби-Вана высказываться прямо и недвусмысленно!" Вооот, а Оби-Ван тебе много раз пытался намекнуть, что разговоры словами через рот это фигня какая-то.
Ну и тут я просто не знаю плакать или смеяться: Падая, Энакин выронил световой меч. Оби-Ван поймал его и удивленно взглянул на клинок: "Как же Энакин убьет меня, если у него нет меча?!"
Он бы еще ему его добровольно отдал и заодно спросил не забыл ли Эничка плотно позавтракать.
Что касается комикса, то качеством рисовки он меня отнюдь не радует, но радует кое-какими изменениями в диалогах, потому что, видимо, рисовался до утверждения окончательного варианта сценария. По-моему, зря они от этого варианта отказались. В настоящем времени слова Оби-Вана правдивее смотрятся. Но книга Стовера, конечно, вне всякой конкуренции. ----------- Обратите внимание на Big DATA Hosting - современный виртуальный сервер по аренде VDS/VPS, отличающийся надежностью и отказоустойчивостью. Высокая скорость передачи данных тоже гарантируется.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Юным Ханом Соло назначили все-таки не Тэрона, как я надеялся, а милого ковбойского ребенка из "Да здравствует Цезарь". Ну, тоже неплохо. В Цезаре он был достаточно славным поленцем.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Возможно, однажды у вас возникнет необходимость найти хороший виртуальный сервер. Такой официальный и законный, от Windows, с которым впоследствии не возникнет проблем. В этом случае советую вам обратить внимание на RUVDS - VDS-сервис проекта RUCloud.host. После регистрации, которую можно осуществить всего за два клика, вы сразу же сможете приступить к работе, сервер установится автоматически. Работать с ним вы сумеете даже в том случае, если вам отключат интернет, аналог KVM доступен круглые сутки, доступ осуществляется через браузер. Лицензия Windows VPS входит в стоимость. До того, как что-либо оплачивать, вы можете целых семь дней пользоваться сервером бесплатно, достаточно времени, чтобы его как следует потестить. И, кстати, этот сервер на отлично сочетается с новым нашим федеральным законом, согласно которому компании должны хранить персональные данные россиян исключительно на серверах, находящихся на российской территории. Если при покупке введете промо-код «E4CA-7559», получите скидку в десять процентов.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
– ДО СВИданья, счастливая жизнь, – сказал он. – Точно. ДОСВИ означало "Директива о сокращении военных издержек". Слишком много квалифицированных кадров, призванных во времена Войн клонов, устали от военной службы и по окончании её срока рвались домой. Поскольку разгорелись боевые действия против повстанцев, Империя не могла позволить им выйти в отставку и тратить средства на обучение замены. Особенно не хватало врачей – и тут вступала в действие ДОСВИ. Приказ, имевший обратную силу, означал, что, вне зависимости от давности мобилизации, ты был обречён подчиняться командованию, пока в тебе присутствовала нужда – или пока тебя не убьют. В любом случае, ты мог распрощаться с планами на другую жизнь. Директива о сокращении военных издержек. Существовала и другая расшифровка, почти наверняка нацарапанная где-нибудь на стене остроумным граффитистом, которая распространилась за последние несколько лет: Добейте Обречённого! Совесть Вообще Имеется? (с) "Звезда смерти"
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Я гадал почему Бену сделали падение на ТС в 23 ровно до тех пор, пока не посмотрел даты и не вспомнил, что Энакину тоже было 23. Потому что это мир ЗВ и он работает именно на подобных параллелях deal with it
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Типа "пропущенная сцена" ко второй части Гамбита Карен Миллер (знание сюжета книги не обязательно). Обикин, PG-13, романтика. 1000~ слов. Нельзя так просто взять и не поцеловать Эничку.
Без лишних словРазговор был заранее обречен на провал. Как многие до него и, вероятно, многие после. В том случае, если они выживут и будут еще способны о чем-то поговорить. Оби-Ван догадывался, что Энакин не поймет его. Что же, сам виноват. Целовать Тарью, зная, что Энакин ходит где-то поблизости, было невероятно глупым поступком. Попробуй ему теперь объясни про момент слабости, нахлынувшие эмоции и давнюю не-влюбленность, когда он стоит рядом и так сверкает глазами, что, того и гляди, прожжет им же поддерживаемый защитный купол. Энакину невдомек, как это возможно — подойти совсем близко к запретной черте и вовремя отступить. Именно поэтому сегодня Оби-Ван целовал не его. Именно поэтому Энакин пылал от ревности. Тут бы, глядя на него, опять завести лекцию о недостаточном самоконтроле, да только они давно уже не были учителем и падаваном. Все знания, почерпнутые Энакином из его уроков, он не забудет. А все то, что изменить в нем не удалось, довести до ума уже не получится. Может, оно и к лучшему? Оби-Ван считал, что в случае с Энакином попытки «починить» его сознание могли быть приравнены к вредительству, к намеренному решению испортить то, что не нуждалось в ремонте. Энакин, если выражаться близкими ему ассоциациями, был странным механизмом, лучше всего работавшим тогда, когда к нему не прикасались. Работавшем на неизвестном виде топлива и по одному ему очевидным схемам, но ведь действующим. Не сломано — не чини. Оби-Ван вздохнул, на выдохе выпустив в мир и не высказанную им продуманную лекцию. — Энакин, между нами действительно ничего нет. Давно уже. Я поцеловал ее сегодня только потому, что был очень рад ее увидеть. Она рисковала жизнью, добираясь к нам, ты же сам понимаешь. Почему он должен был отчитываться о поцелуе перед Энакином? Если вспомнить перечень джедайских правил, то вовсе не должен был. Но Энакин, в свою очередь, давно научил его тому, что за пределами сводов правил и кодексов существовал другой мир, в котором далеко не все поддавалось рациональным объяснениям. Оби-Ван чувствовал эмоции Энакина через Силу, тот не пытался закрыться от него. Гнев, ревность, обиду. Может быть, он и не мог сейчас поддерживать внешние щиты. Они оба были вконец измотаны и не имели права тратить последние крохи сил на личные тайны.
На что у Энакина всегда хватало сил, так это на гнев. — Ты бы хоть раз мне так порадовался! — выпалил он. — Сколько раз я за тобой приходил, тебе жизнь спасал! От тебя даже объятий не дождешься! Правда. Когда-то Оби-Ван гордился своим выстраданным умением оставаться хладнокровным в любых ситуациях. До того, как Энакин записал это его умение в недостатки. Многократно. Громко и ясно выразив свою позицию. Его голос начинал звучать в голове, когда Оби-Ван пытался вспомнить старые поучения Квай-Гона. Оби-Ван говорил себе, что если продолжит в том же духе, то однажды будет слышать только голос Энакина и ничего, кроме него. — Нет, — сказал он Энакину. — Тебя я таким способом отблагодарить не могу. — Почему?! Судя по его тону и новому всплеску боли в Силе, это переводилось как «чем я хуже?». Энакин, неизменно жадный до любви и уверенный в том, что если ему в чем-то отказывают, значит, он просто недостаточно старался. У Оби-Вана… у всего поселения, жителей которого они пообещали защищать, не было времени на подобные беседы. Оби-Ван сознавал, что у него не получится утешить Энакина привычным кружным путем, с обязательным выдумыванием уклончивых ответов. Им нужно было как можно скорее вернуться к работе. — Потому что если я когда-нибудь поцелую тебя, — произнес Оби-Ван, надеясь, что устал настолько, что его страхи отключились и он сможет договорить до конца, — то вовремя остановиться не сумею. Мы и без того уже слишком сблизились. Та черта, у которой я смог остановиться в случае с Тарьей... между нами ее как будто нет вовсе. Мы стоим слишком близко. Не только в метафорическом смысле, но и в самом что ни на есть прямом. Он заметил это и хотел сделать шаг назад, но именно в этот момент Энакин рванулся к нему. Эмоции Энакина, беспрепятственно передающиеся через Силу, закружили его как в ураганном вихре, теперь их было столько, что Оби-Ван слегка растерялся. Радость, остатки гнева, вина (перед кем, уж не перед Падме ли? Она же говорила, что вы давно расстались…), изумление. Кажется, радости было больше всего. Как вспышки света в эпицентре бури. — Ну и не надо! — воскликнул Энакин. — Не надо останавливаться, я не хочу, чтобы ты это делал! Ох, Энакин. «Я не хочу». Энакин, неизменно эгоистичный, когда речь заходила о его желаниях. — Но Кодекс, правила… Ты помнишь о правилах? Вряд ли. Энакин яростно замотал головой, так, что кудри разметались, и вцепился в плечи Оби-Вана. Его намерения были очевидны. Странные дела. Иногда Оби-Вана не целовали годами, а сегодня поцелуи сыпались на него один за другим. У него не было сил и, главное, желания, чтобы отказываться. И поцелуй их, стараниями Энакина быстро сделавшийся агрессивным и страстным, совсем не походил на тот, что случился у него с Тарьей. Оби-Ван мельком подумал, что не хочет узнавать, где и при каких обстоятельствах его бывший падаван научился так целоваться. Он догадывался, что практиковаться надо было часто. Падме?! К ситхам все это.
Они могли умереть в любой момент. Их поцелуй сопровождался непрекращающимся грохотом выстрелов. Единственными свидетелями их проступка были дроиды, с тупым упорством палящие по защитному барьеру. Здесь, в отличие от его «приключений» на Зигуле, у него хотя бы была возможность попрощаться с самым близким ему человеком. Говорить о чувствах он не умел. Но, может быть, посредством поцелуя передать их было легче? Сила пульсировала вокруг них, расходясь волнами. Силой любви никого нельзя было победить. Никого и ничего, кроме страхов друг друга. Возможно, это и было самым важным. Как только они, не без сожаления, оторвались друг от друга, Энакин провел пальцами своей настоящей руки по бороде Оби-Вана и произнес с лукавой улыбкой: — Я думал, что она колоться будет, а она у вас мягкая, Учитель. Учитель. В данных обстоятельствах слово звучало очень неправильно, но до чего же приятно... По собственническим ноткам, отчетливо различимым в голосе Энакина, можно было предположить, что он не собирается останавливаться на достигнутом и ждет новых встреч с чужой мягкой бородой.
В том, что они могут умереть сегодня, был один сомнительный плюс, решил Оби-Ван. В этом случае им точно не придется однажды предстать пред грозными очами Мейса Винду и остальных членов Совета, объясняя природу их неуставных отношений.
Он накрыл руку Энакина своей и улыбнулся ему. Отчаянно хотелось жить.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
— Когда мы станем Императором и принцем-консортом, будем каждые десять лет делать круговую подтяжку лиц, чтобы всегда выглядеть красиво и молодо. — Откуда ты будешь брать себе новую кожу для пересадки? Ты же такой тощий. — С других людей. — Фуууу нет, а мне потом этой кожи касаться? фууу. — Ну тогда я буду выращивать свои клонов и брать куски кожи у них. — Фууу нет, еще хуже. — Что хуже-то, это буду я же и моя кожа! — Нет, клоновская, это мерзко. — Как ты тогда предлагаешь мне оставаться молодым? — Я тебя научу особым джедайским методам и мы останемся в Силе призраками. — Но Рен, я же не джедай. У меня вообще нет способностей к Силе. — Будут. Устрою тебе вливания мидихлориан. — Вливания. — Вливания. — Вливания. Так вот как ты уговорил меня с тобой спать. — Именно так. * *на кассе* — Презервативы? — Нет, у нас же вливания по расписанию.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Последний из джедаев 3: Книга для того, чтобы напомнить всем желающим, как плохо в разрушенном джедайском Храме. Очень плохо. Поплакал внутри себя о Зале тысячи фонтанов, где была любимая скамейка обикина. На нижних уровнях небрежно свалены мечи всех убитых джедаев, в тренировочном зале валяются игрушки бедных юнлингов, кабинет Йоды занял наглый хрен Малорум, который метил на место любимого ученика Палпатина заместо грустного ведра. Грустное ведро пришло и своим гневом разрушало то, что еще не успели доломать штурмовики.
Последний из джедаев 4: хрен Малорум убил бабулю Падме, после того, как вытащил у нее из головы подозрения насчет оставшегося в живых ребенка внучки. Мог бы и не убивать, но он же злобный имперский хрен. Сразу после этого Ферус прикончил его, так что не особо ему эти сведения помогли.
Начиная с пятой Ферус сделался двойным агентом и теперь усиленно изображает, что работает на Палпатина, чем несказанно бесит Вейдера. Палпатину, кажется, скучно, поэтому он стравливает Вейдера с его прошлым, заодно напоминая ему о его месте в мире и незавидном положении. Не будешь слушаться - заменю другим, здоровым, симпатичным. "Самадуравиновата" это то, что думает Палпатин о трагедии на Мустафаре. Несмотря на то, что искалеченным Вейдером управлять много легче, чем своевольным Эничкой. Но третировать все равно надо, чтобы не расслаблялся.
О эти мысленные переходы от несчастий любви к Оби-Вану. Как Оби-Ван во всем видит Эничку, так и грустное ведро циклится на нем:
Дарт Вейдер не собирался мучиться мелкой ревностью. Это чувство ушло навсегда, сделавшись столь же чуждым ему, как и любовь. Он знал, что такое любовь — тогда, давно. Но она принесла лишь несчастья. Так что он направил и мысли, и свои умения в совсем другое русло. И наслаждался этим доведенным до кристальной чистоты совершенством. Долг. Работа, чтобы исполнять. Власть и Сила, чтобы захватывать, объединять и не упустить захваченное; и Император — чтобы служить.
Это походило на ту черную броню, что он носил — броню, которая включала в себя систему жизнеобеспечения… Сначала он чувствовал себя в ней, словно в клетке, но он учился использовать её: и для того, чтобы внушать суеверный страх окружающим, и для того, чтобы отгородиться от них. Это позволяло ему чувствовать себя недосягаемым. Очень полезно.
Ты видишь меня теперь, Оби-Ван? Я не сливаюсь с Живой Силой. Я смотрю на неё со стороны. Она не управляет мной больше. Ты ошибся, мой прежний учитель. Я сам должен управлять ею.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Рок-н-рольщик Не выделил бы из общей массы фильмов про бандитоту, не будь там следующего дивного эпизода: Персонажи Харди и Батлера едут вместе в машине. Персонажу Харди завтра в суд, а сразу после этого, возможно, в тюрьму на пять лет. Из-за чего он, понятное дело, пребывает в тлену. Персонаж Батлера, его лучший друг и подельник, пытается успокоить бро рассказами о том, какую вечеринку для него закатит. Четыре стриптизерши и лучшие проститутки выполнят любое его желание. И тут герой Харди, с каждой минутой становящийся все мрачнее, обрывает его и говорит, что хочет вовсе не девочек. А его, Батлера. Давно уже как, несколько лет страстно и юстово хочет.
Как я смеялся, о как смеялся. Наконец-то кто-то разбавил штампованность подобных сцен. Помимо этого, там есть еще неплохая пародия на Абрамовича. И Стронг, если это для кого-то принципиально важно. Гай Ричи: бодрый среднячок с проблесками прекрасного. ---------- К сожалению, недобросовестные бизнесмены встречаются не только в фильмах. Вот Вадим Варшавский делает все возможное, чтобы процессы по его делам длились вечно и таким образом он мог бы преспокойно продолжать жить как жил и наживаться на бедах других.