за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Сцены сексуального характера Супер-коммуналка про случайных людей, проводящих время в парке. Том Харди, Хью Бонневилль, Эйлин Аткинс, Макгрегор, Стронг, Кэтрин Тейт и тд. Признайтесь, люди, вам просто хотелось устроить затяжной пикник в парке, поэтому вы сделали вид, что снимаете там фильм Ничего выдающего, но истории рассказанные забавные. МакГрегор играет гея, который спорит со своим партнером, желая уговорить его завести детей. Отличная сделка: если они заведут детей, которые партнеру не слишком и нужны, тогда МакГрегор-Билли так уж и быть перестанет блядовать по кустам с незнакомцами. Никогда не понимал прелестей свободных отношений, нда.
Нора В очередной раз задумываешься о том, сколь много великих писателей были наглухо пизданутыми в реальной жизни. Иногда между этими факторами есть прямая связь, иногда нет. По этому фильму выходит, что Джеймс Джойс, измучивший массу людей своим "Улиссом" был как раз из тех, кто себе создает проблемы, чтобы потом испытанные страдания переплавить в буквы. Совершенно не приспособленный к жизни человек. Грозы боится, коров боится, делать первый шаг в отношениях не готов и радостно отдает бразды правления в руки любимой женщины. Перекладывает на нее всю ответственность. Когда Джойс приехал мириться со словами "Хочу чтобы ты снова владела моей жизнью" я немного выпал в осадок. И, ок, как человек ревнивый, всегда готов поддержать других ревнивцев, но. Намеренно создавать все условия для измены? Отсылать детей за город, подсылать знакомого прямо к порогу, и все это для того, чтобы впоследствии устроить жене скандал, несмотря на то, что измены так и не случилось? Батенька, да вы мазохист законченный. Нора же напротив дама со стальными яйцами, которой хочется восхищаться. Жаль, что почти ничего не было сказано про творчество Джойса, только лишь про его любовь всей жизни и их постоянные ссоры. И сцены, хех, сексуального характера там хороши. Как я смеялся, когда Нора, поглядев на спящего Джойса-МакГрегора, плюнула на все законы приличия, оседлала его и начала трахать со словами: к черту тебя, к черту любовь! Понимаю xD Заколебал МакГрегор своей прекрасностью, так с ним и надо обращаться.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Панель с актерами Изгоя, конечно, была суперохуительна и мы орали с Кренника, Мадса, Кренник/Фазма и прочего, но сильнее всего меня раскатала панель про Асоку. “What happens is he says ‘I’m not gonna leave you on this mission unprotected.’ And these hanger doors open up and reveals all these clones standing there from half of the 501st. And they’re all now wearing orange helmets and orange striped helmets like her. And Rex is there, and Anakin has given Rex’s command unit to Ahsoka to go and attack Mandalore with Bo-Katan to take back the planet.”
И ОН ЕЩЕ СПРАШИВАЛ У ЭШЛИ ПОЧЕМУ ОНА ПЛАЧЕТ, ВЕДЬ ЭТО ХЭППИ ЭПИЗОД. ДАДА, ОЧЕНЬ ХЭППИ, ЭТО ДОЖДЬ ИЗ НЕРАЗБАВЛЕННОГО ХЭППИНЕС НА МОЕМ ЛИЦЕ.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
На таких условиях готов признать R2-D2 главным героем Цитаты от великого Малькольма Такера из сериала "Гуща событий", он продолжает догонять в любом фандоме.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
сердечное спасибо этой книге ("Цестусский обман") за мои новые эротические фантазии. Эничка, которого Оби-Ван наверняка самолично учил вальсировать, кхххх.
Then Duris squeezed his arm. "Master Jedi! I had no idea that you were a courtier as well as warrior and diplomat. You dance superbly." He chuckled to himself. For centuries, dance had been used at the Jedi Temple to facilitate rhythm and timing. On any world of the galaxy, when one found males or dominant females dancing, it was often a warrior art in disguise. Obi-Wan knew the movements of a dozen fierce and beautiful traditions.
"I merely follow your lead, madam," he said, smiling as he focused over her shoulder, seeking the elusive figure.
Gone!
The room swirled and Obi-Wan glided along with it, his Jedi reflexes and coordination drawing admiring glances almost at once.
He remembered his childhood in the Temple. Master Yoda had devised so many ingenious ways to teach vital lessons. He remembered watching the great Jedi perform complex dance steps, admonishing his astonished young students to become "complete" movement artists. A warrior who cannot dance ? Clumsy in both war and peace he is.
Но на самом деле я уверен, что Джесси его потушил и что именно поступок Кэсси заставил мозги падре наконец-то перещелкнуться в прежний, правильный режим. Не зря же он полез пол в церкви вскрывать, осознание содеянного догнало и накрыло.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Лак Сиврак внимательно смотрел на происходящее. Парнишка говорил с дроидами. Осталось не больше мгновения. Время на то, чтобы сделать выбор. Чтобы выбрать, куда идти. – Я не хочу оставлять тебя. – Зная все, что ты уже знаешь? – спросила Дайс. – Зная, что ждет впереди? Зная, как мы умрем? Сиврак не ответил. Он просто потянулся к ней, прижимая к себе. Всего на одно мгновение, которое будет длиться – и длится – вечность. * – Кантина, – Дайс ответила на незаданный вопрос. – Я знаю, – сказал Сиврак. – Но ведь больше нет нужды возвращаться туда. – Ее никогда и не было. И их души и сердца сплелись воедино – навсегда. Дайс вела Сиврака по лесам эндорской луны в особое место – рядом с деревней эвоков. Туда, где ждали три друга. Так же, как ждали раньше, и так же, как они всегда будут ждать всех тех, кто присоединится к ним, ведомый Силой. А позади них медленно затихала музыка бара, чтобы никогда не быть услышанной вновь. (с) Байки из кантины в Мос Айсли
Было бы прекрасным эпиграфом на могиле РВ, стертой Диснеем, кхм.
Как и в большинстве сборников рассказов от разных авторов, этот ровностью не отличается. Некоторые истории очень удачные, другие скомканные или попросту скучные. Вот от Тимоти Зана я ждал большего, куда большего, нежели скучной истории о двух наемницах, случайно завладевших планами от первой ЗС. Стыдно должно быть именитым авторам писать на отъебись.
Основная идея сборника в том, что каждый писатель рассказывает об одном из посетителей кантины, заставшем появление Оби-Вана и Люка. Мне понравились: Байка бармена (отсылки к Суини Тодду всегда приветствуются), Байка любовников (удивительным образом отлично сочетается с широко известным флешмобом #НеБоюсьСказать, потому что нечего разбрасываться межгалактическим аналогом "самадуравиновата", когда дурак как раз ты), Деваронская байка (вот у нее лучший сюжет, имхо), Байка курильщика трубки (тут уже не Суини, впору вспоминать Токийского гуля), Фермерская байка (наивный парень, мечтавший жить в мире с тускенами и джавами одновременно, пха, ну удачки) и Последняя ночь в кантине Мос Айсли, откуда цитата в начале поста. Очень красивая история, к тому же моя любимая тема с линиями вероятности. "Плевать на резонанс, я выбираю нас". И первая история про музыкантов тоже ничего такая. Неуловимо созвучна с "В джазе только девушки". Снова, в который раз, умиляюсь круговой поруке авторов, реально переплетавших судьбы своих NPC, у которых до этого и имен-то не было, не то, что какой-то биографии. По сравнению с этим уровнем проработанности мира, новая РВ выглядит ужасно пустой и унылой. Надеюсь, доживу до момента, когда и она будет вот таким пышным цветом цвести, чтобы начали писать отдельные книги, ну, хотя бы про народ из штаба Леи.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Гений Ащщщщ, фильм, который обязательно войдет в число самых любимых. Ферт. Лоу. Редактор и писатель. Со Скоттом Фицджеральдом и Эрнестом Хэмингуэем в роли массовки. И по реальным событиям. И место действия в 30-тых годах в Нью-Йорке. Просто все звезды встали в ряд. Лоу совсем не изменился с времен "Уайльда", это тот же живчик Бози,- 5-10 процентов мудачества. Этот хотя бы раскаивался, когда делал хуйню.
Пару лет. Каждый вечер. Редактировать гребаный гигантский роман Томаса-Лоу, проводя время вдвоем. Жена Томаса была в гневе и закатывала сцены. Жена Макса терпела молча, воспитывая ораву девочек. С женой себя и Макс вел как мудак, совсем не обращал внимания на нее и ее старания, а она пыталась пьесу поставить. Но нет, кому какое дело до ее пьесы и ее книг. Все для Томаса и все для Макса. На моменте с крышей мне было уже очень плохошо, на финале с письмом накрыло окончательно. Все эти редактирования, посвящения, попытки в украшательства текста, думаю, что фильм в первую очередь зайдет людям пишущим, даже если пишут они один фик раз в году. Ну и тем, кто любит книги Томаса, вероятно, тоже сильно зайдет, я-то честно признаюсь, что из упомянутых читал только Скотта и то не все. Ох уж этот юст, ох уж эта безнадежная мужская дружба.
Y'all: Lol the FUCK kind of name is Armitage? And he’s a bastard?!
My Tinhat Ass: Armitage Hux aka Dark Jon Snow is really the secret love child of Palpatine’s daughter and Darth Vader who Brendol swore to protect. He’s a Skywalker and a Palpatine born of ice and fire. The dragon has three heads–(с)
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Из той же книги, откуда генерал Армитаж нарисовался. Момент, где беременная Лея, практикуясь в медитации, впервые чувствует своего сына.
"Ей вдруг открылся ум и дух ее ребенка: она чувствует отвагу и находчивость, и стальную кровь, и проницательный ум, и - кровью Альдераана - он будет бойцом!"
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
"Just got hold of ‘Aftermath: life debt’ before work, at my local Waterstones - flipped to a random page and found out that HUX is an illegitimate child named - ARMITAGE!!!" ааааа Хакс наконец обрел официальное имя и какое xDDD Ору.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Анийло-недоанийло, R-недоR, воплощение старого хедканона про то, что Сноук превентивно насылал на Кайло сновидения с вдохновляющим дедушкой времен Войны клонов. 4 страницы, драма, все дела. Эта идея очень долго меня третировала.
Никто не очнется от снаКогда мутная волна желания накрывает с головой, реакция на происходящее искажается. Ничего не кажется неправильным. Какая разница, что и с кем ты будешь делать, до тех пор, пока балансируешь на грани, одновременно желая и не желая растянуть последние секунды, предшествующие оргазму, до состояния вечности. Когда достигнешь цели, когда наслаждение электрическим разрядом прокатится по венам и исчезнет, вновь придется нести ответственность за свои действия, задумываться о том, насколько ты неправилен. Неуместен. Безумен и извращен. Может, похожим образом и сохраняется баланс в Силе. Все сводится лишь к попытке оттянуть неизбежное. Эдакая прогулка по истертому канату, которому суждено порваться. Ты знаешь, что не сможешь добраться до безопасного места, и останавливаешься, растерянный и напуганный. Считаешь секунды, стараешься продержаться. Ждешь помощи, которая не придет. Мраку, обитающему в пропасти под твоими ногами, достаточно дождаться момента, когда ты впадешь в отчаяние и сам прыгнешь в бездну, сулящую забвение.
Он привык в подобные моменты смотреть на себя со стороны. Говорить себе, что то, что он делает, отвратительно. То, с кем он это делает. Что ему никогда уже не стать нормальным человеком, а значит, незачем и пытаться казаться хорошим в надежде заслужить когда-нибудь улыбку матери или поощрительный кивок от отца. Он, наверное, гнилой от рождения, раз оказался способен на такое. Где же была его хваленая Сила, его дар предвидения, тщательно и тщетно взращиваемый Люком? Ни одна тревожная мысль не закралась к нему в голову в тот момент, когда он включил голокронную запись, посвященную главным событиям Войны Клонов. Первую запись из множества подобных. Не было узнавания, но было восхищение. Желание подражать — поначалу. Когда пришло понимание, что тех же высот ему не достичь, одно желание сменилось другим, более соответствующим его гнилостной натуре. Ему стало мало сдержанного восхищения на расстоянии, и он осмелился мечтать о том, как подчинился бы прекрасному генералу наиболее приятным образом. Кайло полагал, что генерал Скайуокер, яростно расправлявшийся на записях с дроидами и сепаратистами, не стал бы нежничать в постели. Вероятно, он действовал бы грубо и напористо, точно так же, как во время боев. Пусть. Пусть двигается резко, так, чтобы боль отдавалась в позвоночник. Чтобы и после того, как он уйдет, боль, возникающая от каждого неосторожного движения, напоминала о реальности случившегося.
Юный Бен гнал от себя мысли о том, что ослепительно-красивый генерал и не взглянул бы в его сторону, случись им познакомиться в реальности. Зачем ему, стройному, грациозному, привлекательному настолько, что лицо его казалось скорее творением рук умелого художника, чем следствием причудливого скрещивания генетического кода двух людей, обращать внимание на нескладного подростка, съеживающегося под чужими взглядами. — Не сутулься, — часто повторяла ему мама, — Осанку испортишь. — Сложно тебе будет не совать нос в чужие дела, — посмеивался папа, намекая одновременно и на его рост и на то, что его нос огромен. Соседские дети, с которыми он знакомился в детстве, указывали и на другие его недостатки. Девчачьи вьющиеся кудри. Влажные большие глаза, ну точно как у грустной банты. Непомерно крупные руки. Унылый вид.
Генерал Скайуокер был безупречным. Избранным. В тот год, когда Бен начал знакомиться с предзакатной историей Старой Республики, ему очень грел душу тот факт, что его назвали в честь Бена, Оби-Вана Кеноби, лучшего друга и верного компаньона Энакина Скайуокера. Когда они дрались вместе, спина к спине, то казались единым целым. Вихрем света. Непобедимыми. В Храме джедаев и Сенате, как выяснил Бен, даже ходили слухи про чрезмерную близость их отношений. И глядя на то, каким тоскливо-нежным взглядом Кеноби, бывало, провожал напарника, Бен начинал верить в правдивость этих слухов. Он искренне ненавидел Дарта Вейдера, уничтожившего Энакина Скайуокера вместе с остальными джедаями. Позже, как забавно это выглядит в ретроспективе, он перенес ненависть на Бена, старого Бена, проклятого предателя Бена-Оби-Вана, не решившегося последовать за лучшим другом по тропе темного величия. Уж лучше бы в той огненной реке на Мустафаре сгорел он, а не Энакин. Чтобы ни один несчастный ребенок не получил в наследство его проклятое имя. Когда правда всплыла на поверхность, Бену захотелось смыть с себя имя-клеймо. Содрать вместе с кожей, если придется. Проклятья, должно быть, снимаются так же, как зарабатываются — кровью. Новый учитель, учитель куда более практичный, чем дядя Люк, намекнул ему однажды, что для этой цели сгодится и чужая кровь.
Вероятно, рассказывай он матери чаще о своем новом кумире, «подходящий момент», наступления которого она ждала столько лет, случился бы намного раньше. Но ее лицо становилось абсолютно пустым, стоило ему произнести имя «Энакин». Ей со мной скучно, полагал тогда-еще-Бен и менял тему беседы. У нее есть дела поважнее, чем слушать о великолепии давно умерших людей.
Он недоумевал: почему сложно смириться со смертью того, чей прах давно развеян по ветру?
Поставив запись на паузу, он закрывал глаза и невольно подавался навстречу мерцающему изображению. Каким был бы поцелуй с генералом Скайуокером? Пухлые губы знаменитого джедая постоянно приковывали к себе взгляд. Кайло облизывал собственные и с удовольствием предавался фантазиям о том, как они со Скайуокером целовались бы прямо посреди поля боя, не переставая при этом отбивать атаки дроидов.
Когда начались сны, Бен и предположить не мог, что их нужно связывать с проявлениями Темной стороны. С Силой в принципе. Разве не все подростки фантазируют о сексе со своими кумирами? Его эротические фантазии были как будто подернуты красноватой дымкой, каждый раз одно и то же. Он списывал это на недостаток воображения. Банальные подсознательные ассоциации. Красный — значит страсть. В его снах Энакину Скайуокеру страсти было не занимать. Бен не запоминал снов до мелочей, ярче в памяти отпечатывались эмоции, чем конкретные действия. Он помнил давящую мощь, исходящую от Энакина, и то, что он каждый раз перехватывал инициативу, игнорируя робкие попытки Бена доставить удовольствие ему самому. Помнил ощущение свободы и радость от того, что он оказался достоин. И, конечно, он помнил захлестывающее желание. Похоть, тогда еще без примеси вины и стыда. Джедаям запрещалось жениться, но никто не заставлял их принимать целибат. Тем более, во сне. Бен не считал, что он несет ответственность за свое воображение.
Не считал ровно до того момента, как получил судьбоносное сообщение от матери, даже не удосужившейся прилететь поговорить с ним лично. Наверное, оно и к лучшему. По разным причинам, но они совершенно одинаково не знали, как теперь смотреть друг другу в глаза.
Зато дядя Люк говорил с ним, пытаясь, в числе прочего, оправдать затянувшееся молчание Леи. Говорил долго, обстоятельно. И, к несчастью, не в то время. Поздно. Слишком поздно было менять сложившееся мнение Бена, Бена, которому резко опротивело его имя, насчет судьбы и характера Энакина Скайуокера. Люк рассказывал ему про доброту захороненную глубоко в душе Вейдера и его возвращение на Светлую сторону. Бен слушал внимательно, но не мог соотнести его рассказ с тем молодым человеком, яростно уничтожавшим врагов, которого он видел на записях. Смирение? Доброта? Самопожертвование? Разве что последнее. Бен видел в Энакине гнев и животное желание защищать то, что он считал своим. Друзей, близких. Республику. И, как выяснилось теперь, любимую женщину. Кажется, именно из-за нее Энакин Скайуокер и переметнулся на Темную Сторону. Если бы она не умерла, то они могли бы вместе править Империей. Может, это было бы не так уж и ужасно… В рассказе дяди зияли большие логические дыры, но Бену не хотелось затягивать неприятный разговор. Чего он точно не мог сделать, так это найти в своей развороченной душе точку спокойствия и держаться за нее, как советовал Люк. Дяде и его благостным советам веры больше не было. Проклятье. С тем, что его матери намного интереснее возиться с проблемами общегалактического масштаба, чем с сыном, а отцу — кататься на «Соколе Тысячелетия» и влипать в неприятности, Бен смирился давно, но дядя… Дядя с добрыми-добрыми глазами, от него Бен подобной подлости не ждал. Раньше он действительно верил в то, что джедаи благородны и не обманывают никого без крайней на то необходимости. Не обманывают родных и близких! Кроме того, что можно было сказать о нем самом? Урод, использовавший образ родного дедушки для… для... Это просто не укладывалось в голове. Энакин с записей, навсегда застывший в моментах его блистательной молодости, никак не мог быть чьим-то дедушкой. И уж точно он не мог быть его, Бена, дедушкой. Ему некуда было прятаться от удушающего стыда, от мыслей, которыми он не мог поделиться ни с одной живой душой. Ни с одной живой. А до мертвых невозможно было достучаться.
Сны никуда не делись и после того, как над его жизнью прошел кислотный дождь из правды. Они даже не претерпели серьезных изменений. Остались на месте и алая дымка, и ощущение всепоглощающей мощи, исходящее от Энакина Скайоукера. Его глаза, прежде голубые, отливали расплавленным золотом, и это придавало ему сходство с некоим сказочным драконом, столь же красивым, сколь смертоносно-опасным. Его пухлые губы растягивались в насмешливой улыбке. — Ты хочешь этого, Бен. На самом деле ты всегда знал, кто я такой. — Нет! — Тебе нечего бояться, Бен. Тьма милостива. Она принимает каждого из нас, освобождает от оков, учит примиряться с теми качествами, которые мы считали своими недостатками. На кого ты больше хочешь походить, Бен, на родителей или на меня? Его руки, настоящая и металлическая, до боли сжимали запястья. Его кудрявые волосы щекотали щеку, когда он наклонялся совсем близко, чтобы впиться зубами в его шею. Дракон и его жертва, ни больше ни меньше.
Возбуждение, столь сильное, что граничило с болью, тоже оставалось неотъемлемой частью сновидений.
Не удавалось решить, кошмары ему снились или то были видения-воплощения самых заветных его желаний. — Присоединяйся ко мне. — Тон Вейдера, да, золотоглазого Вейдера, а вовсе не Энакина Скайуокера, не оставлял места сомнениям. Он приказывал, а не просил. Бену все еще хотелось подчиняться.
Возможно, если согласится, то когда-нибудь станет равным ему?
— Тебя здесь ничего не держит, Бен. Отец и мать отказались от тебя. Дядя занимался с тобой из жалости. Ложь погубила мою жизнь, Бен, а они лгали тебе столько лет. Отрекись от них, отомсти за всю ту боль, что они причинили тебе.
Его слова тоже причиняли боль, в то время как прикосновения дарили наслаждение. И Бен, тщетно пытавшийся найти точку опоры между двумя этими крайностями, скулил и царапал короткими ногтями чужие плечи, надеясь отстраниться, забыться, стать кем-то другим. Совершенно новым человеком, за которым еще не тянется длинный перечень ошибок.
Когда переходишь на Темную сторону, то тебе даруют новое имя. Это похоже на перерождение. Он просыпался в поту и долго сидел, глядя во тьму. Возможно, его сны были всего лишь снами, происками извращенного сознания. Или нитью, связывающей его с Вейдером, ныне ставшим частью Силы. Тьма вокруг как будто становилась гуще, занимала выжидающую позицию, в то время как свет в его душе отступал и тускнел, дробясь на части из-за желаний и сомнений.
Стоил ли свет, на стороне которого сражались обманщики вроде его матери и дяди, того, чтобы бороться за него? Как бороться с тем, что ты не в силах контролировать?
Другие ученики Люка, тоже прознавшие о его родстве с Вейдером, смотрели косо и шептались за спиной. Совсем как в детстве, но сейчас он мог бы дать им отпор. Пусть только дадут повод. Пожалуйста, пусть дадут повод…
Он сжимал было кулаки, но одергивал себя. Искал точку спокойствия и отпускал гнев в Силу, получая кратковременный перерыв. Закрывая глаза, он видел золотистые глаза, слышал голос с отчетливо различимыми металлическими нотками.
за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
в такое загадочное место сегодня случайно попали. Вроде как поворот на город. Указатель стоит. Когда поворачиваешь и проезжаешь немного, то видишь развилку и от нее несколько дорог, расходящихся в разных направлениях среди полей. Каждая дорога такая добротная, асфальтовая... и каждая ведет в никуда. Асфальт просто резко обрывается и дальше нетронутые кусты и трава. На развилке выложена масса маленьких камушков на салфеточках @__@ У "окончания" одной из дорог стройным рядом стоят пустые бутылки. И машина. Тоже пустая, хотя идти там казалось бы некуда, все проглядывается на много километров вокруг. Мы там пока тыкались среди неоконченных дорог, я думал про тру детективов, Найтвейл и другие истории, переполненные атмосферными местами. У развилки, там где камушки, стоял мужчина, в круглых очках, с толстенным томом в руках и велосипедом, который он нежно прижимал к боку. Папа, уже разозленный к тому моменту поведением дорог, остановился рядом с ним и стал спрашивать как проехать в город. Мужик уронил велосипед, книгу и с энтузиазмом понес какую-то пургу про неизвестные нам места. Папа разозлился сильнее, закрыл окно машины, так мужик стал по нему стучать и продолжать делиться своей мудростью. Он не пугал, но отлично вписывался в общую ненормальность обстановки. В результате, мы вернулись той же дорогой, по которой туда заехали, но это было очень. странно. Казалось бы, рядом трасса, машины ездят, цивилизация цивилизирует, а все равно мороз по коже. Не хотел бы я там оказаться вечером. А вот как-нибудь днем, когда не будем торопиться, надеюсь вернуться и пофотографировать. Если найду это место, а то ведь как бывает в подобных историях, может и переместиться.