😲 @BryanCranston just read the lyrics to @LittleMix's #ShoutOutToMyEx Heisenberg-style, and we need a lie down 😅😱 @Chris_Stark @Scott_Mills pic.twitter.com/SOqFxMpXkz

— BBC Radio 1 (@BBCR1) 27 октября 2016 г.

Боже мой, зачем они заставили его сделать это МНЕ ТАК ТЯЖКО. И тому мальчику, который сидит рядом с Брайаном, явно тоже. Но он молодец, я бы уже с первых строчек бился головой об стол, а он ничего, держится.

@темы: heisenbitch, видяшки

---

Вспомнив этот стих, решил, что брба он подходит даже больше.

и он любил и он же был в ответе

@темы: фотошоп сделал мне хорошо, heisenbitch

---

x

@темы: фашист и истеричка, может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

В ленте стали появляться посты про поездку на СК, так что тоже отметиться хочу. Наканецта, после стольких лет в Азкабане посещу это славное мероприятие (и на афтепати тоже намереваюсь быть, если что)

@темы: фотачки

---

Why ‘Better Call Saul’ is One of the Most Feminist Shows on Television

“Here’s something about Kim that shouldn’t be remarkable, but is: Since her introduction, there have been precisely zero moments of screen time devoted to the fact that she is single, childless, and unconcerned by her biological clock. As a general rule, a thirty- or forty-something woman on screen is allowed to be single only if she’s unhappy about it, or else if she’s an icy, withholding career woman who’s sacrificed everything for her work. Kim is neither…

“Because in many ways, Kim this season is Jimmy from last season. Where Jimmy has walked right into a partner track gig at Davis & Main, Kim is still uncertain of her future at HHM. She’s like Jimmy in Season 1’s “Rico,” facing down a haystack of shredded Sandpiper documents and piecing them back together one by one, tackling an impossible task one step at a time – and then getting slapped in the face for her hard work…

“Kim is the hero of her own story, not a supporting character in Jimmy’s, and as the show gets bleaker she may end up being our ray of light, the hopeful contrast to Jimmy’s moral decline. She has all of his best qualities – scrappy, smart, charismatic, ferociously driven – without his essential weakness, and she can succeed where we know he will fail.”

– Emma Dibdin


Эта женщина прекрасна

@темы: Better Call Saul, видяшки

---

Асока

Вау, за этот месяц я прочитал целую одну короткую книгу =_____=
Обещанные приключения Асоки после Приказа 66. Когда приказ только задействовали, она, кстати, упустила шанс добить Мола, потому что была слишком занята спасением Рекса. Правильная расстановка приоритетов.
Асока, как и все выжившие джедаи (хотя сама она себя к джедаям и не причисляет, имперцам на это пофиг) скрывается. Стала механиком... Энакин бы ею гордился. Стала механиком и поселилась временно на очередной никому не нужной Луне, где жили одни фермеры. Там у нее появилось нечто вроде приемной семьи и даже намек на любовный интерес. Темнокожая девушка Кайден с Асокой откровенно флиртовала и даже сказала, что готова ее поцеловать, когда Асока явилась вызволять ее из имперского плена, словно прекрасную принцессу из лап дракона.
Для этой Кайден уже делают аэстетики, ну например:

Вот, у нашей девочки начинается переходный возраст и пора влюбленностей, а ее папы все пропускают. Конечно же Асока часто вспоминает Энакина с Оби-Ваном. Думает, что бы они делали в той или иной ситуации и просто по ним тоскует. У Бейла был шанс сказать ей, что Оби-Ван жив, но он решил им не пользоваться, раз уж Оби-Ван ото всех скрывается. Совершенно зря, я считаю, надо было сказать. Это совсем уж жестоко, лишать Асоку и Оби-Вана последней возможности почувствовать, что они не одиноки в этом новом пугающем имперском мире. Бессердечный человек с тумблера, некогда написавший этот пост может взять с полки сразу несколько пирожков. Поскольку угадал. Оби-Ван действительно ходил на могилу к Шми. В старой РВ он не мог бы этого сделать, там могилу Шми специально оставили без опознавательных знаков, а вот новая вселенная дарит и новые возможности для болюшки.
Не могу сказать, что книга такая уж гениальная или серьезная, но мне понравились новые персонажи, понравились небольшие зарисовки перед главами про Оби-Вана и Энакина, понравился эпизодик с Бейлом и маленькой Леей, он совсем короткий, но и по нему ясно, как сильно Бейл любит приемную дочку.
Что изменили схему влияния силы владельца на цвет мечей (теперь считается, что краснеют они у ситхов "кровоточа" из-за Темной Стороны)... не знаю, нет определенного мнения по этому поводу. Меня устраивают оба варианта. Старый верибельнее, но новый более мистический, в нем есть свое очарование.

Отрывки про Энакина, Бейла и Оби-Вана

Perhaps this new Padawan that Obi-Wan had requested would help give him perspective. Anakin was reluctant to bring someone with no practical combat training this far out into the war. Christophsis was a dangerous place, even for two Jedi of Anakin and Obi-Wan’s skills, and they’d already proven that they could take the planet only to be at risk of losing control immediately afterward. At the same time, Anakin knew that there was no guarantee of safety for a Padawan anywhere anymore, and he knew from personal experience that Obi-Wan Kenobi was the best of teachers. Plus, this time around, he’d have Anakin to help him.
Or at least, he would if Obi-Wan wanted.
*
Thinking about her made Bail look at the aquarium again. Leia had pulled herself up, her hands and her nose pressed against the glass, as she watched an orange-and-purple tentacled creature move through the water like a dancer. She laughed every time it changed direction, which it did by emitting a stream of bubbles. He couldn’t imagine his life without his daughter. He couldn’t imagine not working for a better galaxy for her to grow up in. He still wasn’t entirely sure how he was going to do all that and manage to keep her safe.
*
He’d gone to Shmi Skywalker’s grave to apologize for losing her son. He had never met her, knew her only from Anakin’s stories, but Qui-Gon had made her a promise and Obi-Wan hadn’t been able to keep it. As he stood there, looking at the stone, he felt an even deeper shame. Qui-Gon had left her there a slave, and Obi-Wan had done everything in his power to prevent Anakin’s return. It was only the love of a good man, here on Tatooine, that had saved her—the kind of love the Jedi were supposed to eschew. Yet it had done something the Jedi could not.
But that was the past. What he did now, he did for an uncertain future and for hope. He had trusted in the light side of the Force for his entire life. There was no call for him to stop now. He found the center of his meditation, the quiet place where there was no emotion, no resistance, no worldly bonds. He rooted his feet in that place and reached again.
Still nothing.
Obi-Wan shook himself out of the trance, more annoyed with his failure than disappointed, and found he was still sitting on the floor of Ben Kenobi’s house. It was sparsely appointed, only the basic necessities. He hadn’t been there long, but he got the feeling that even if he stayed until Luke Skywalker had a long gray beard, he still wouldn’t accumulate many possessions. Tatooine wasn’t that sort of place.
He stood up, his knees creaking in a rather alarming fashion. Surely he wasn’t that old yet. It must be the desert climate that affected him strangely. He got a small cup, filled it with water, and then returned to his seat on the floor. Something caught his attention, one of the few pieces of his old life that he’d taken with him to his desert solitude.
Anakin Skywalker’s lightsaber.
It was all that was left of the man who had been, often simultaneously, Obi-Wan’s greatest annoyance, his brother, and his closest friend. If any other part of Anakin had survived, it was lost to evil and darkness. Obi-Wan couldn’t save him any more than he could save any Jedi who was still at large in the galaxy, trying to find footing in the new order. All Obi-Wan could do was make sure the child Luke survived to adulthood, and train him if he exhibited his father’s talents.
He wondered briefly how the daughter was faring under Bail Organa’s tutelage.
Then he closed his eyes and took a deep breath.
Down he plunged, through memory and dream. There was Commander Cody, handing him back his lightsaber only to blast him off the cavern wall moments later. There was Anakin, laughing as he made some improbably difficult landing, saving all their lives again. There was Ahsoka, her hands on her hips, her endless questions challenging him at every turn. There was Palpatine, as Chancellor, his disguise so complete that Obi-Wan couldn’t detect his villainy even when he knew where to look.
He made himself pass them all by. It was easier this time. It grew easier every time. That made his heart hurt, to think he was so fickle that he could turn his back on them to achieve his own ends. When he thought it, he heard Yoda, reminding him that his work was important, that he must focus on the future alone, obscuring the past and even ignoring the present if he must. He had to break through.
He reached the bottom again, the quiet place where his doubts, loves, and fears were gone. Then he realized it wasn’t the bottom, not quite. There was another level below.
Obi-Wan let go of Ben Kenobi’s house, the last place in the galaxy where a piece of Anakin Skywalker rested, and broke through the wall between life and death.
It was dark there if he wanted to take anything with him or leave anything behind, but he wished for neither of those things, so he stood in the light. His senses were sharp. He could hear every sound at once, and also none of them. It took him a moment to focus on the voice he wanted most to hear.
Alone and connected. Aloof and hopelessly entwined. Obi-Wan had only a moment before he was wrenched back into the physical world, but it was long enough to renew his hope.
“Obi-Wan,” said Qui-Gon Jinn. He was sure the voice was stronger this time. “Let go.

@темы: эники-беники, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

спойлеры к 9 серии первого сезона Лучше звоните Солу, на случай если для кого-то это принциально

ну почему, Чак, почему. Я ведь сочувствовал тебе, радовался, когда ты начал выходить на улице! Думал, что ты умрешь и Джимми поэтому перекинет на темную сторону, а ты так сильно нас с ним подвел. Почему если кто-то пытается стать лучше, рядом обязательно найдется мудак, который все обесценит и испортит.
Тумблер, конечно, давно лучше меня суммировал:
5 minutes into Pimento: omg precious babby chuck and his toes in the grass and his space blanket lined jacket and the applause for him at hhm omg this is beautiful i'm so happy

last 5 minutes of Pimento: choke on ur fuckin space blanket chuck u piece of fuckin trash i hope someone hits u in the face with a bug zapper u crusty old son of a bitch

@темы: тумбля, heisenbitch

---

Начал смотреть сериал про Сола. Немного опасался, что там будет иной тон повествования, но после того, как на первых же минутах первой серии объявили, что Сол защищает подростков, трахнувших голову мертвеца в морге, стало ясно - о да, это тот же самый филиал Ада на земле, по ошибке названный Альбукерке. А потом сравнения сломанных ног и ломающихся картофельных палочек, упоминания тарантулов...


Те же улицы. Тот же помешанный на защите родственников Туко и Майк - тролль под мостом. Мысль, что где-то там, в одном временном отрезке с Солом и прочими, Уолт и Жесси живут, дышат, занимаются своими делами и не подозревают о страшном совместном будущем утешительна и печальна одновременно. Беги, Жесси.
В нормальном сериале Сола, тут пока еще Джимми, вознаградили бы за все его добрые дела, он бы выиграл какое-нибудь крутое дело, а его брату стало бы легче. Но тут Мироздание помогает тебе только до тех пор пока ты ведешь себя как мудак. Вот может подвергнуть опасности жизнь рандомного рабочего и такое "хей, не упусти шанс стать героем дня!" Интересно, конечно же, следить за чужим падением. К Солу в brba я был относительно равнодушен, но ничего, тут сперва влюбляют в персонажей, а потом уже разбивают сердце, показывая, что с ним сделала жизнь.
Не представлял, что история Майка НАСТОЛЬКО пересекается с отношениями Уолта и Жесси. Да уж неудивительно, что Уолт его бесит, он же делает с Джесси ровно то же самое, что Майк сотворил с сыном и за что себя много лет ненавидит.



На последней строчке сабы застряли и это, по-моему, сериал решил обратиться напрямую ко мне.

ну даже не знаю что ответить. да? нет? а какой выбор? Уж до третьего сезона дожить обязан.
-------
На сайте RiaCentre.ru вы можете узнать, как получить пропуск на МКАД ТТК СК для грузового транспорта. Пропуск оформят всего за один день.

@темы: сериалы, тумбля, heisenbitch

---

Ура, мы со стотыщ закончили это эпичное переводческое деяние! легче не стало . больше никагда
Последняя часть The Long Winded Blues of The Never.
Первая часть
Вторая часть
Третья часть
Четвертая часть
Пятая часть
Шестая часть
Седьмая часть
Восьмая часть

В этот день кто-то выманил родственника Уолта в пустыню и убил его. Кто-то похитил деньги Уолта, разрушил его империю. Все было напрасно. Даже хуже того. И повинно во всем этом дитя хаоса, порождение его преступной жизни. Уолт полагал, что способен его контролировать, но именно оно в результате разрушило его жизнь до основания. Какое же имя мы должны ему дать, этому существу? «Хайзенберг» — сказала бы я. Но вместо этого Уолт выбирает «Пинкман». Именно так он теперь будет называть мальчика, которого раньше считал своим Джесси.

Blood Money

«Ты должен мне поверить».

В конце первой половины сезона Уолтер Уайт приходил навсегда попрощаться с Джесси Пинкманом. Болезнь Уолта вернулась, его время на исходе, и он не хотел, чтобы Джесси вспоминал о нем со злостью или горечью. Уолт пытался напомнить Джесси обо всем хорошем, что было в их отношениях, а не зацикливался на убийствах людей и растворении трупов в кислоте. Джесси, оглядываясь на прошлое, видит только пережитые им кошмары, а Уолт считает их партнерство самым величайшим приключением в своей жизни. Хотя бы один год Уолт чувствовал себя живым. Он проснулся. Он стал лучшим в своем деле, он рисковал и выигрывал. А Джесси все это время был рядом с ним. Джесси помог ему пройти через все испытания. Стоя на пороге смерти, Уолт хочет от всей души поблагодарить его. Уолт оставляет деньги у его двери и не задерживается, чтобы узнать, какой будет его реакция. Так ему легче поверить в то, что он поступил правильно. Уолт тешит себя мыслью, что подарил Джесси заслуженный хэппи-энд. Погладил по головке своего лучшего ученика. Обеспечил будущее родного человека. Именно о такой концовке их истории он мечтал.
Однако Джесси представлял их последний разговор совсем иначе. Вот уже три месяца Джесси сидит в темноте в своем грязном захламленном доме и ждет, когда к нему постучится Хайзенберг. Сол предупреждал, что Уолт может заглянуть к нему, но Джесси не сбежал. Он ждал, словно собственноручно приговорив себя к казни. Да, у Джесси был при себе пистолет, но он брал с собой оружие и на перестрелку с наркоторговцами, убившими Томаса, а выйти живым из той схватки он, как мне кажется, тоже не рассчитывал. Возможно, если бы Уолт решил его пристрелить, то он выстрелил бы в ответ, и тогда они навсегда прощались бы друг с другом на полу в доме Джесси, истекая кровью. Именно такого финала заслуживают злодеи. Но вместо этого Уолт повесил на него две тяжёлых сумки с «грязными» деньгами. Умереть Джесси уже не боится. Жить с грузом вины за все их преступления — вот настоящая пытка.
После того, как Джесси пытается избавиться от денег, Уолт приходит к нему снова. Джесси это, похоже, совсем не удивляет. На подсознательном уровне он наверняка понимал, что Сол первым делом позвонит Уолту, а не бросится передавать деньги родителям Дрю Шарпа и внучке Майка. Это был пассивно-агрессивный способ Джесси сообщить Уолту, как он на самом деле относится к его деньгам; он не забыл про людей, погибших только ради того, чтобы эти две сумки были такими набитыми. Но сам Уолт называл эти деньги «кровавыми» только затем, чтобы его переспорить. Несмотря на то, что теперь Джесси согласен с ним на этот счет, тот спор Уолт все еще считает проигранным, ведь он не сумел убедить Джесси остаться. Теперь-то Уолт уже знает, что оскорбления и угрозы на Джесси не подействуют. Когда речь идет о Джесси, Уолт сам должен «поостеречься». Поэтому Уолт начинает его воспитывать. Даже нянчиться с ним, я бы сказала. Он с осуждающим видом поднимает со стола бонг (а Джесси больше даже не пытается его прятать) и требует, чтобы Джесси объяснил, почему ведет себя столь неразумно; отчитывает его, словно непослушного подростка. Затем Уолт вдруг резко смягчается, гладит Джесси по плечу и называет «сынком». Уолт отлично знает, как сильно Джесси нуждается в отеческой заботе, поэтому прибегает к этому приему только в самых крайних случаях.
Джесси сидит совсем тихо, слушает Уолта, а по щекам его бегут слезы. Джесси даже не может заставить себя посмотреть на Уолта, пока тот опять без всякого стеснения лжет ему и пытается им манипулировать. Джесси не может выдавить из себя слова: «Ты убил Майка». Боль от потери так велика, что он может только на это намекнуть. Сколько раз Джесси защищал Уолта, когда Майк грозился застрелить его? Джесси метался от одного «отца» к другому, а теперь ему страшно думать о том, что защищал он, возможно, не того, кого следовало. В любом случае, теперь оба отца для него мертвы. Он больше не может считать этого человека «мистером Уайтом». Но Уолт просит Джесси поверить в его откровенно высосанный из пальца сценарий о том, как Майк счастливо укатил в закат. Он просит Джесси поверить в то, что они, покинув мир наркоторговли, все втроем получили свои хэппи-энды. А потом Уолт внезапно переходит от просьб к приказному тону. Джесси не должен бросать ему вызов, не должен чувствовать к нему отвращение и уж точно не должен становиться его врагом. Потому что все, кто называл себя врагами Уолта, теперь мертвы. Уолт меньше всего на свете хочет, чтобы для Джесси всё закончилось так же. Они столько времени прикрывали друг друга. Все просто не может вот так закончиться. В его словах есть невысказанная мольба: пожалуйста, сынок, не прекращай меня слушаться. Не заставляй тебя убивать… Но я не думаю, что теперь Джесси поверил бы в такое.
Джесси наконец отваживается посмотреть Уолту в глаза и лжет ему в ответ, якобы принимая на веру то, что Майк все еще жив. После этого они просто сидят рядом и устало молчат, а между ними стоят вынужденное враньё и сумки, набитые кровавыми деньгами. Уолту просто нужно, чтобы Джесси подыграл ему, принял его версию событий, ведь пройдет полгода, и Уолт спокойно умрет, сохранив воспоминания о своих приключениях с Джесси такими, какими хочет их видеть. Но для Джесси история не закончится. У него нет смертельного заболевания и он не в камере смертников. Пусть он выглядит до крайности изможденным, но он все еще молод, у него впереди ещё очень много времени. Слишком долго, чтобы жить со всем, что он натворил.

Buried & Confessions

«Совсем он тебя загнал, да?»

В неприветливой первой сцене «Buried» мы двигаемся по следу из разбросанных денежных купюр, который приводит нас на детскую площадку, где Джесси медленно вращается на карусели. Ему настолько плохо, что он не может говорить и почти не двигается. Джесси не нужны кровавые деньги, которые принес ему Уолт, и его насквозь лживую извращенную любовь он тоже не может принять. Теперь Джесси хочет только выбросить прочь, избавиться от всего этого. Он всю ночь колесил по округе, орал и разбрасывал пачки денег, отчаянно пытаясь вместе с деньгами избавиться и от груза воспоминаний, мечтая вернуться назад в то время, когда еще мог доверять мистеру Уайту. Пока наконец не упал без сил на холодной безлюдной детской площадке. Детская площадка сама по себе будто призрак утраченной юности Джесси и всех тех детей, которым он так и не сумел помочь.
Джесси забирают копы, вполне готовые лишний раз пнуть его, когда дела у него и без того хуже некуда. Все, но не Хэнк Шрейдер, который кое-что знает о том, как Уолтер Уайт умеет разрушать чужие жизни. Джесси поначалу и бровью не ведёт, когда Хэнк говорит, что знает, кто на самом деле такой Хайзенберг, но когда Хэнк, глядя в его покрасневшие глаза, спрашивает: «Совсем он тебя загнал, да?», Джесси теряет хладнокровие. Джесси сейчас весь как открытая рана, а ненавистный ему коп вдруг с чего-то точно знает, кого следует за это винить. Хэнк пытается доказать Джесси, что тоже пострадал из-за действий Уолта. Он отлично понимает, что чувствуешь, когда тебя обманывает и предает близкий человек, тот, кого ты любил. Джесси внимательно слушает, но откровенничать не собирается. О нет, только с Хэнком. Побитые собаки долго помнят обиды и не доверяют новым хозяевам.
Проходит много времени, прежде чем Уолт обращает внимание на проблемы Джесси. Джесси в семье Уайтов остается всего лишь бастардом, поэтому в списке приоритетов Уолта он занимает последнее место, но не потому, что Уолту совсем нет до него дела. Уолт не слишком волнуется, когда узнает, что Джесси арестовали и что перед этим он раскидывал по всему городу деньги. Сейчас Уолта больше всего беспокоит Хэнк. А что касается пожаров, устроенных Джесси, то он тушил их уже много раз. Он давно научился контролировать тот хаос, что Джесси постоянно привносит в его жизнь. Чем этот случай отличается от остальных? Когда они приезжают на встречу в пустыне, Сол ожидает, что Уолт будет в ярости. Но Уолт только обеспокоен и держится серьёзно, даже торжественно. В те времена, когда у Уолта еще была душа, он считал своей обязанностью защищать Джесси. Возможно, какая-то частица его души еще остается в нём, пока он продолжает это делать. Уолт действительно мечтает, чтобы Джесси начал новую жизнь, с той же искренностью, с какой просил Скайлер проследить за тем, чтобы заработанные деньги достались его детям. «Ты все еще так молод, чёрт возьми», — говорит Уолт, словно не замечая, что сейчас Джесси выглядит страшно изможденным и куда старше своих лет. За год, проведенный в компании Уолтера Уайта, Джесси лишился и юности, и детской невинности, но Уолт хочет всё это вернуть и уговорить Джесси воспринимать их общее прошлое как страшный сон.
Но у самых ног Джесси проползает тарантул, а в его душе все еще свежи воспоминания обо всех погибших детях. Джесси больше не нуждается в отцовской заботе Уолта. Он все это уже выбросил прочь. Задыхаясь от слез, Джесси умоляет Уолта прекратить его обрабатывать. Если уж Уолту так необходимо продолжать манипулировать и издеваться над ним, может он хотя бы, по крайней мере, перестать изображать заботу? Джесси наконец высказывает обвинения, которые не осмелился произнести, когда Уолт приходил к нему домой: Уолт убил Майка, и если Джесси не продолжит слушаться, Уолту придётся убить и его тоже. У Джесси все еще хватает смелости, чтобы сказать Уолту «нет». Это же он, в конце концов, когда-то сумел отказать самому Гусу Фрингу. Джесси требует, чтобы Уолт хоть раз проявил искренность, а Уолту совершенно нечего ему ответить. Он не хочет больше лгать Джесси, но и правды сказать не может. Поэтому Уолт обнимает Джесси... и да, это он делает искренне. На эту малую толику искренности он еще способен. Уолт прижимает Джесси к себе, гладит по голове, пока он плачет, точно так же, как утешал его после смерти Джейн; еще одно объятие, в котором предательства столько же, сколько и истинных чувств. Только так Уолт может доказать, что все еще заботится о Джесси. Потому что никто в целом мире не нуждается в объятиях больше, чем Джесси Пинкман. Джесси беспомощно рыдает в кольце рук Уолта, и больше всего он походит на удерживаемого силой заложника.
Когда вскоре после этого выплакавшийся Джесси сидит в офисе у Сола, он снова выглядит как растерянный пугливый ребенок. Детей легко контролировать, легко одурачить, и Джесси, похоже, окончательно сдался и решил подчиниться чужой воле, потому что это проще. Сол тоже относится к Джесси как к ребенку, дает ему телефон с «Hello Kitty» и велит вести себя как хороший мальчик, когда за ним приедет нужный человек. В этот момент Джесси как будто не замечает презрения и жалости, сквозящих в голосе Сола. Джесси сейчас думает только об Аляске: представляет одинокое будущее в холодном краю, совсем не похожее на их с Джейн мечты о побеге в Новую Зеландию. Но все-таки и на Аляске измученная душа Джесси могла бы обрести покой. Если кто-то вдруг не заметил, Джесси явно балансирует на грани безумия и очень уязвим, так что не стоит удивляться тому, что в таком состоянии он ведет себя как дурак и курит травку прямо в адвокатском офисе. Но на самом деле Джесси далеко не дурак. И никогда им не был. И как только Джесси понимает, что Хьюэл уже во второй раз обчистил его карманы, он наконец убеждается, что был прав. Он был прав, он был прав, он был прав, это мистер Уайт отравил Брока! Осознание собственной правоты никогда еще не было таким болезненным. Джесси бежит прочь от последнего хэппи-энда, предложенного мистером Уайтом. Его он тоже выбрасывает прочь. Ворвавшись снова в офис Сола, Джесси требует от него подтверждения того, что сам и так уже знает. В его руках пистолет, по щекам бегут слезы. Такую же страшную ярость он испытывал тогда, когда пытался добиться аналогичного признания от Уолта.
И что же ему говорит Сол? Уолт сделал это ради спасения Джесси. Уолт отравил маленького ребенка, потому что хотел тебе добра, Джесси! И да, я вполне допускаю, что Уолт действительно в это верит. Уолт освободил Джесси, когда тот томился в суперлаборатории Гуса, а Гуса он победить никогда не сумел бы, если бы не прибег к крайним мерам, чтобы снова завоевать доверие Джесси. Но Джесси уже тошнит от уолтеровских представлений о спасении. Он больше не желает, чтобы мистер Уайт защищал его. Он все это выбросит прочь. Он все сожжет.

Rabid Dog

«Ты-то должен понять. В глубине души он все равно меня любит».

Уолт понимает, что опять серьезно влип, и в этот раз хотя бы признает, что так ему и надо. Уолт мчится домой, а дом его после визита Джесси похож на корабль-призрак. Повсюду следы его праведной ярости. На лужайке перед домом стоит чужая машина, приборная панель в этой машине засыпана кристалликами мета, а в самом доме ковёр залиты бензином. Но Джесси в доме нет. Джесси где-то в Альбукерке, взбешённый, нанюхавшийся мета Уолта и безумно злой из-за его лжи и предательств. Этого достаточно, чтобы Уолт начал опасаться за свою жизнь (настолько, чтобы взять с собой пистолет), но помимо этого он волнуется и за Джесси. Уолт оставляет Джесси сообщение на телефоне, обещая, что все исправит, как будто отравленный ребенок - это всего лишь небольшое разногласие, которое они быстро уладят, если сядут и спокойно поговорят. Перед тем, как положить трубку, Уолт добавляет: «Береги себя». Чуть позже Уолт скажет Скайлер, что Джесси чаще представляет опасность для самого себя, а не для других. Когда Скайлер спрашивает, нападал ли Джесси на кого-нибо раньше, Уолт лжет, настаивая на том, что его собака совсем не злая. Мы знаем, что Джесси может укусить, но Уолт видит в нем только побитого щеночка. Если Джесси и вредил кому-то, то происходило это либо по отмашке Уолта, либо потому, что Уолт его так приучил, либо в тех случаях, когда Уолт делал ему слишком больно. Совсем не потому, что это в его характере.
Сол на личном опыте убедился, что кусаться Джесси умеет отлично. Пока Уолт шокировано разглядывает все его порезы и ушибы, он ядовито говорит: «В глубине души он все равно меня любит». Сол уже успел насмотреться на жестокую любовь Уолта к Джесси. Он помог ему отравить Брока, и тогда предполагалось, что они вредят Джесси, пытаясь его таким образом спасти. Потому что у Уолта есть эта глубинная потребность постоянно спасать Джесси. Сол справедливо замечает, что сейчас, учитывая все обстоятельства, вероятно, было бы милосерднее не спасать Джесси. Да, Джесси был верным и любящим, но полтора года, проведенные под опекой Уолта, практически довели его до безумия. Джесси несчастен, его уже не вылечить, он постоянно мучается от боли. Пора положить конец его страданиям. Но Уолта такая идея возмущает до глубины души, и он угрожает убить самого Сола, если тот когда-нибудь повторит свое предложение. Не проходит и десяти минут, как то же самое Уолту говорит его жена. О да, Скайлер прекрасно помнит твоего чёртова Джесси Пинкмана, Уолт. Для Скайлер Джесси остается голосом, доносящимся из твоего второго мобильника. Он — та «любовная интрижка», в наличии которой Скайлер пыталась тебя уличить. Джесси — человек из другой жизни, из криминальной жизни ее мужа, и от этой жизни Уолт добровольно отказался, чтобы спасти их брак. А Скайлер совсем недавно пришлось с той же целью принести в жертву отношения с сестрой. Теперь она ждет аналогичной жертвы от Уолта. Скайлер будет поддерживать Уолта только в том случае, если он сделает все возможное, чтобы сохранить их тайны и защитить их семью. Скайлер не желает слышать, что Уолт любит кого-то, кроме своей семьи, особенно если речь идет о Джесси Пинкмане. Ее совсем не растрогало Уолтово «сперва может показаться, что он психопат, пироман и торчок, но если узнать его получше, то поймешь, что сердце у него золотое». Личным эмоциям в их бизнесе не место. Но вот перед ней стоит ее муж, наркобарон, совершивший немало убийств, и не может даже заставить себя произнести слова: «Ты хочешь, чтобы я убил Джесси?»
Когда приходит время узнать, что же случилось с Джесси, мы первым делом видим, как он занюхивает мет с поверхности CD-диска, точно так же, как перед предстоящей перестрелкой с дилерами, убившими Томаса. Тогда он тоже был готов расстаться с жизнью ради мести. Вскоре Джесси уже стоит в гостиной дома Уайтов, готовясь щелкнуть зажигалкой. Ковер, на котором он стоит, залит бензином, им же пропиталась его одежда, и он намерен спалить все вокруг дотла. Я правильно понимаю, что это была попытка суицида? Джесси решил не только жизнь Уолта сжечь, но и сам взойти на погребальный костер. Но потом появляется Хэнк и практически уговаривает его отойти от края. «Не может ему все это сойти с рук!», — кричит Джесси, не глядя на Хэнка. Его взгляд обращен к небу, как будто он пытается докричаться до Бога или до безразличной Вселенной. Вселенная никогда не препятствовала их с мистером Уайтом превращению в злодеев. Они просто творили всякое, и ничего им за это не было. Если Джесси хочет что-то изменить, ему нужно взять инициативу в свои руки. Джесси должен сам проследить, чтобы они с мистером Уайтом отправились гореть в Аду, они это давно заслужили. Но Хэнк напоминает Джесси о том, что он не хочет умирать. Это правда, Джесси до сих пор боится смерти. Он все еще так чертовски молод. Но в этом мире ему больше некуда бежать и некому хранить верность. Так что Джесси просто сдается, подчиняется очередному пожилому лысому мужчине, который хочет его использовать. Я не виню Джесси за то, что он вздрогнул, когда Хэнк сел рядом с ним в машину и захлопнул дверцу. Казалось, это захлопнулась дверь тюремной камеры, где Джесси придется пробыть очень долго, возможно, до конца жизни. В машине Хэнк застегивает на Джесси ремень безопасности, словно надевает ошейник на пойманную собаку. Джесси, в общем-то, больше не человек. Он перешел в собственность полиции. Стал вещью.
На следующее утро Джесси просыпается в доме Шрейдеров и обнаруживает, что Хэнк и Гомес уже приготовили камеру, на которую собираются записывать его признание. Джесси выглядит так, словно готов сбежать, но бежать ему уже некуда. Он уже дал свое согласие. Хэнк заставил его согласиться, пока он был под наркотиками и весь мир вокруг него горел. Джесси принимает предложение Мари выпить кофе с таким видом, словно он смертник и речь идёт о последней трапезе. А потом Джесси садится на диван и рассказывает все о своей криминальной карьере с мистером Уайтом, Уолтером Уайтом, его учителем. Кажется, после признания ему становится чуть легче. Он более-менее собрался и готов разрабатывать новый план вместе с Хэнком и Гомесом, которые могут стать для него новыми Гусом и Майком. Хэнк уж точно для него все равно, что Гус. Сол считает Джесси безнадежно больной собакой, которую нужно усыпить, Скайлер воспринимает его как улику, от которой необходимо избавиться, а Хэнк полагает, что Джесси не более чем пешка. Пешкой можно и пожертвовать ради победы в партии. Единственный человек, который все еще пытается спасти Джесси жизнь, сейчас, по мнению самого Джесси, занимается тем, что перебирает в уме хитроумные способы его убийства. Хэнк настаивает, что Уолт на самом деле дорожит им, а Джесси с издевкой отвечает: «Ну да, конечно, мистер Уайт в меня давно втюрился». Он все еще не может поверить в то, что человек, разрушивший всю его жизнь, сделал это из любви к нему же. Но Джесси соглашается в последний раз встретиться с мистером Уайтом и позволяет нацепить на себя прослушивающее устройство, потому что Хэнк напоминает ему, что выбора у него все еще нет. Он даже в туалет не может отлучиться без разрешения.
Когда Джесси с прицепленным к нему микрофоном выходит на площадь и медленно направляется к Уолту, ему кажется, что мистер Уайт успел призвать к себе на помощь слуг-демонов. Каждого прохожего он воспринимает как угрозу, ему повсюду чудятся киллеры со сверхъестественными способностями, хотя на самом деле на скамейке его ожидает обычный безоружный человек. Джесси воплотил в жизнь свое же предсказание. Чего бы он ни ожидал от этой встречи, случилось нечто строго противоположное. Уолт мог бы в последний раз тщетно попытаться объяснить ему, что отравление ребенка было совершенно необходимо. После этого Уолта могли бы отправить за решетку, а Джесси получил бы место в программе защиты свидетелей. Но Джесси — козырная карта в чужой игре, и, не успев добраться до нужной скамейки, он осознаёт, насколько на самом деле ценен. Он же последняя соломинка, за которую может ухватиться Хэнк. Значит, может сам диктовать условия? Уж прости, Хэнк, но вот что случается, когда берешь Джесси Пинкмана в партнеры. Он непредсказуемый мелкий засранец, и у него бывают собственные коварные замыслы. Всего одним звонком Джесси объявляет Уолту войну и тем самым просто лишает его выбора. Один раз в жизни Уолт был готов сказать Джесси правду, всю страшную правду, и отдать свою жизнь в его руки. Но теперь? Теперь Уолт действительно вынужден призвать своих демонов.

Toʼhajiilee

«Я все спалю. Огромный костер разведу».

Это все-таки случилось. Джесси присоединился к Гейлу, Майку, Джейн и остальным людям из пугающе-длинного списка с именами тех, от кого Уолтеру Уайту необходимо избавиться ради собственного спасения. Других вариантов он просто не видит. Уолт уже столько раз пытался выдумать для Джесси эти другие варианты, а Джесси каждый раз их отвергал. Джесси выкинул целых пять миллионов кровавых денег из окна машины. Джесси сбежал от возможности получить новые документы, а вместе с ними и новую жизнь. Джесси даже не явился на последнюю встречу, чтобы выслушать крайне разумные доводы в пользу того, что иногда приходится травить детей ради общего блага. Уолт не смог устроить для Джесси хэппи-энд, даже расставания с привкусом горечи у них не вышло. Но как-то поставить точку в их отношениях Уолту всё равно надо. Нужен такой финал, от которого Джесси не сможет отвертеться. Финал, который Уолт сможет лично проконтролировать.
Договариваясь об убийстве Джесси, Уолт все еще ведет себя так, будто уверен, что собирается оказать бывшему партнеру услугу. Джесси значит для него куда больше, чем все прочие убитые им люди, так что он готов щедро заплатить, чтобы обеспечить ему хорошую гуманную казнь. «Джесси не стукач», — настаивает Уолт. Он по-прежнему не позволяет никому плохо о нём отзываться. Пес Уолта всегда был хорошим и преданным. Проблема в том, что Джесси просто слишком ранимый для этого жестокого мира. Уолт всеми силами старался избавить Джесси от боли. Он пытался перебинтовать его раны деньгами. Но все его волшебные трюки перестали действовать. Джесси вновь превратился в маленькую муху, жужжащую над ухом Уолта; он напоминает о чувстве вины, которое Уолт должен испытывать, но не испытывает, он загрязняет новую жизнь Уолта, добропорядочного владельца автомойки, умирающего от рака. Уолт не сможет спокойно спать, пока не заставит Джесси умолкнуть навсегда. Но Уолт не хочет снова причинять Джесси боль. Он готов заплатить банде дяди Джека тройную цену, только бы они убили Джесси безболезненно. Но есть одна загвоздка. Уолт не знает, где сейчас Джесси находится, и выманить его из укрытия может только через Андреа и Брока, сделав вид, что угрожает им. Тоже мне способ избавить Джесси от страданий! Давайте будем откровенны: Уолт хочет, чтобы Джесси умер быстро и безболезненно, потому что так будет лучше для самого Уолта, а не для его потенциальной жертвы. Если все случится как он задумал, то ему не придется смотреть, как Джесси кричит и плачет, пока нацисты утаскивают его прочь от дома Андреа. Не придется думать о том, как Джесси умирает где-то в безлюдном месте, в ужасе, представляя, что еще Уолт может сотворить с Андреа и Броком. Уолт потом мысленно перепишет эту часть истории. Его воспоминания о Джесси будут полны светлой грусти. Бедный-несчастный мальчик, которого Уолт до последнего пытался спасти и от которого все-таки вынужден был избавиться. Уолт может состряпать красивую ложь о чем угодно, лишь бы ему не пришлось любоваться на дела рук своих. Для выбранного им метода убийства есть отлично подходящий эпитет: трусливый.
Сидя на автомойке, в своей крепости, где он защищает то, что еще осталось от его семьи, Уолт ждет отчета об убийстве Джесси. Уолт улыбается, глядя на Скайлер и Младшего. Вот они-то его слушаются. Им он может доверять. Долгое время Джесси заменял Уолту родных в криминальном мире, а теперь, может, жена и сын станут неплохой заменой для Джесси в его обычной, заурядной жизни. Уолт может оправдать любой свой грех, пока верит, что совершил его ради защиты и обеспечения своей семьи. Но в жизни Уолта есть вещи и более ценные, чем семья, и они тоже нуждаются в защите, о чем ему и напоминает Джесси, прислав снимок полузарытой в землю бочки с деньгами. Да, судя по всему, Джесси взял в заложники его кучу денег. Он намеревается жечь их пачку за пачкой, и Уолт, услышав об этом, реагирует так, будто Джесси принялся пытать его родного ребёнка, не меньше. Во время последующего телефонного разговора Джесси без тени сожаления издевается над Уолтом как только может (троекратное «ура» в честь того, что он аж трижды обзывает Уолта сукой в этой серии). Уолт на всех парах мчится в пустыню, попутно упрашивая Джесси не сжигать его деньги. Уолт настаивает, что это деньги для его семьи, не для него, но Джесси-то знает правду. 737 тысяч долларов… вот какую сумму Уолт собирался оставить своей семье, и было время, когда Джесси охотно помогал ему в этом деле. А деньги, закопанные в пустыне — это наследие проклятой империи Уолта, и его Джесси хочет спалить дотла. Джесси превратился во всевидящего и неуловимого демона, который пугает Уолта, заставляя его чувствовать себя беспомощным. Джесси стал мстительным духом, насмехающимся над Уолтом, угрожающим пустить прахом все его труды. Добро пожаловать в мир Джесси, Уолт, именно так ты столько раз заставлял его себя чувствовать. Отведай собственного яда.
В итоге Уолт совсем один добирается до тайного места в пустыне, где зарыл свои сокровища, не заметив вовремя, что его преследуют. И тут он понимает, что попался на свою же уловку. Уолт совсем забыл о том, что Джесси — рыба-еж, и все его угрозы — не более чем пустой звук. Мистер Уайт отлично его обучил. Джесси знает о слабых местах Уолта больше, чем сам Уолт знает про Джесси. Когда Уолт видит, что Джесси приехал вместе с Хэнком, он начинает плакать. Его Джесси не может быть стукачом. Его Джесси был наивным и верным, бездомным щенком, которого Уолт пытался спасти, но в конце концов согласился усыпить. Такого Джесси он любил. Уолту достаточно лишь взглянуть на нового Джесси, предателя, обхитрившего его и сдавшего ОБН, чтобы разбилось то немногое, что еще оставалось от его сердца… и тогда он решает сдаться. Возможно, в тот момент у него еще оставались какие-то пути к отступлению, но не было сил, чтобы продолжать сражаться, слишком силён оказался нанесенный удар. Джесси наблюдает, как Уолт выходит из укрытия с высоко поднятыми руками, и на его лице появляется робкая улыбка. Когда Хэнк заковывает самого Дьявола в наручники, тот утрачивает всю свою мистическую силу. Остается только престарелый жадный мошенник, которого очень скоро засадят за решётку. И Джесси необходимо это увидеть. Уолт больше всего страшился узнать, что все его старания были напрасны, а Джесси боялся, что после всего, что они натворили, никакого возмездия так и не последует. Джесси хочет последствий. Уолт должен понести наказание. Они оба должны.
Джесси узнает место, где Уолт зарыл свои деньги. Именно здесь они когда-то впервые варили мет вместе. Джесси скучает по тем дням, проведенным в фургончике, так же сильно, как Уолт. Они оба любили ходить в походы, и поэтому его предательство — это обоюдоострый клинок, ранящий их обоих. Но Джесси, кажется, наконец научился принимать себя таким, какой он есть. Вся эта история началась здесь, в пустыне, и здесь же она должна закончиться. Они сами во всем виноваты. Джесси, конечно же, тоже отправится в тюрьму. Не имеет значения, как здорово он помог сотрудникам ОБН, Джесси наверняка пробудет в тюрьме намного дольше, чем Уолт, потому что Уолт столько и не проживёт. Но Джесси согласен получить срок, лишь бы все было по справедливости. Джесси вполне мог поступить как эгоист и трусливо сбежать на Аляску, но сам отказался от этой возможности. Тем не менее, Уолт все равно называет его трусом; забавно слышать это из уст человека, который нанял нацистов-киллеров, потому что не смог отважиться убить Джесси сам. Джесси настолько достали обвинения Уолта, что он просто плюет ему в лицо. А потому Гомесу с Хэнком приходится рассадить их по разным машинам, чтобы они друг друга не прибили. История могла бы на этом и закончиться, если бы не проклятая удачливость Уолта. Дьявольская сила Хайзенберга столь велика, что демоны слетаются к Уолту даже тогда, когда он их не призывает. На горизонте появляется банда дяди Джека, и ящик Пандоры открывается, чтобы усыпать землю пустыни дождем из пуль. И это все еще не конец. Нас ждет очередное классическое приключение в стиле: «как же, черт возьми, Уолт и Джесси выберутся из этой передряги живыми?»

Ozymandias

«Узри мои дела — и ужаснись.»

Когда-то, давным-давно… Два человека. Фургончик. Пустыня.

Вот тут-то все и начиналось. Вот первый день остатка жизни Уолтера Уайта: он готовит мет вместе с Джесси, нарушает закон, чтобы обеспечить свою семью. Именно в этот день Уолт и Скайлер выбрали имя для их будущего ребенка. Но в этом году Уолту суждено стать отцом не только Холли. Есть еще этот глупый мальчишка, стучащий палкой по камням. Сын-бастард из преступной жизни Уолта. В тот, давно забытый, день Уолт и представить себе не мог, как сильно полюбит Джесси Пинкмана. Не знал он и того, как сильно однажды его возненавидит. И какую боль сумеет ему причинить в один из мрачных дней их будущего, все в той же самой проклятой пустыне.
В этот день кто-то выманил родственника Уолта в пустыню и убил его. Кто-то похитил деньги Уолта, разрушил его империю. Все было напрасно. Даже хуже того. И повинно во всем этом дитя хаоса, порождение его преступной жизни. Уолт полагал, что способен его контролировать, но именно оно в результате разрушило его жизнь до основания. Какое же имя мы должны ему дать, этому существу? «Хайзенберг» — сказала бы я. Но вместо этого Уолт выбирает «Пинкман». Именно так он теперь будет называть мальчика, которого раньше считал своим Джесси. Именно это имя он называет головорезам-нацистам, приказывая им вытащить Джесси из-под его машины. Уолту нужен козел отпущения, на которого можно будет повесить вину за все случившееся, а власть у него сейчас есть только над Джесси. Что же до самого Джесси, то его уже не в первый раз ставят на колени, приставляя к голове пистолет. Но в этот раз он не будет молить о пощаде, и мистер Уайт тоже не придет ему на помощь. Джесси просто готовится умереть с мыслью, что в этом мире у него не осталось ни одного друга. Он поднимает глаза к безучастному небу, небу такого же голубого цвета, как мет, что он готовил. Над его головой по небу скользят две птицы… приятно, наверное, быть свободным.
Но умереть и освободиться Джесси пока что никто не позволит. Как всегда практичный Тодд говорит, что было бы лучше сперва выбить из Джесси всю полезную информацию, а потом уже избавиться от него. И Уолт, который еще вчера просил, чтобы Джесси убили быстро и безболезненно, который вообще не желал ему смерти, потому что «Джесси не какая-то бешеная собака, он человек…», тот же самый Уолт сейчас согласно кивает, обрекая Джесси на самую унизительную смерть, какую я только могу вообразить. Глаза Джесси расширяются от шока, он беззвучно шепчет: «Да ладно». От Джесси давно уже отказались собственные родители, и он много месяцев прожил в ожидании мига, когда мистер Уайт явится, чтобы убить его. Джесси может понять, почему мистер Уайт его ненавидит. Это совершенно взаимно. Но даже Джесси не ненавидит Уолта настолько. И это еще не самое страшное. Джесси кричит и вырывается, пока его тащат прочь, и тут Уолт просит его мучителей ненадолго задержаться. Уолт приближается к своему бывшему ученику, напряженно, печально смотрит ему в глаза и наконец произносит эти слова: «Я видел, как умерла Джейн». Сперва Джесси замирает в растерянности. Этого нападения он никак не мог ожидать; Уолт провернул нож в его застарелой ране, просто потому что мог это сделать. «Я смотрел, как она умирала». Лицо Уолта каменеет, он повторяет свои слова трижды, чтобы убедиться, что Джесси все понял. Уолт смотрел, как умирала Джейн, а сейчас наблюдает за смертью Джесси. Именно так Хайзенбергу удаётся сломить его дух. Глаза Джесси тускнеют, он безжизненно обмякает в руках своих похитителей. Нацисты забирают с собой тело Джесси, намереваясь избить его и сделать своим рабом. Но душа его уже мертва.
Пока машина уезжает прочь, Джесси смотрит на Уолта через заднее стекло, и теперь он наконец видит бывшего учителя таким, какой он есть на самом деле. Его худшие страхи оправдались, мистеру Уайту с самого начала было абсолютно плевать на него. Ему придется смириться с этой страшной правдой, как и с грядущими пытками и неминуемой смертью. Самое ужасное во всем этом то, что на самом деле это очередная ложь Уолта. В ту ночь, когда умерла Джейн, Уолт впервые осознал, что считает Джесси родным человеком, и решил не отказываться от него. Уолт пожертвовал жизнью юной девушки и немалой частью собственной души, чтобы отвадить Джесси от героина. Он упустил идеальный момент для смерти, потому что хотел спасти Джесси. И он так и не смог дать Джесси понять, как сильно любил его. А теперь Джесси никогда уже ему не поверит. Теперь Уолт устремляется обратно в город, чтобы увезти с собой тех людей, о которых еще заботится и кого может контролировать. Но в его прежнем доме их больше нет. Там осталась только жена, угрожающая ему ножом, и еще один сын, готовый сдать его в полицию. Уолт смотрит сверху вниз на родных, которых сам же поставил на колени, дрожащих от страха точно так же, как Джесси дрожал от ужаса в пустыне. Их ему тоже не вернуть. Малышка Холли остается единственный членом семьи, которого он может забрать с собой. Так что Уолт хватает ребенка и бежит прочь. Проходит много времени, прежде чем Уолт замечает, что его дочка кричит и плачет.
А где-то далеко за пределами поля зрения Уолта, закованный в цепи Джесси тоже кричит — от боли. «Если и есть какой-то Ад, мы с тобой уже и так туда попадем…». О да, Джесси, конечно же, верит в Ад, ведь сейчас он находится именно там. Ад — когда тебя оставляют в живых только для того, чтобы заставить снова варить мет. Ад — жить на цепи, словно побитая собака. Ад — видеть на стене фотографию ребенка, которого отравили, и пока еще живой девушки. Вот что случается, если объявить войну Дьяволу и проиграть. Но если мы вернемся обратно к цивилизации, то увидим, что и Уолт находится в персональном Аду, который своими же руками и создал. Нет у него никакой дьявольской силы, и подчинить Вселенную своей воле он не может. «Дьявол мистер Уайт» — всего лишь еще одна уродливая маска, которую он нацепляет, чтобы в последний раз кое-как попытаться защитить свою семью. Но это Уолт представляет для них опасность. Наконец он понял истинный смысл собственных слов. Поэтому Уолт покидает город вместе с последней оставшейся у него денежной бочкой. Стоит машине тронуться с места, как дорогу позади нее перебегает бродячая собака. Последнее напоминание о проблемном псе, которого Уолт бросил умирать в этом городе.

Granite State

«Живи свободно или умри».

В прошлой серии мир развалился на части, и все наши любимые персонажи погибли в этой колоссальной катастрофе. Что же происходит с ними после всего этого? Что бывает с людьми после смерти? Уолт и Джесси попадают в Ад, вот что происходит. Они оказываются на разных кругах ада, одинокие и беспомощные, ведь рядом с ними больше нет партнера, который прикрыл бы спину или защитил от новых мучений. Судя по всему, Уолт и Джесси так и будут влачить там жалкое существование до тех пор, пока не умрут окончательно… если не найдут способа сбежать, если нет никакого, даже самого крохотного, шанса выбраться на волю и снова сделать глоток свежего воздуха. Они еще не утратили надежду. Обоим проклятым душам досталось последнее благословение. Одна последняя возможность для побега. У Уолта есть бочка с 11 миллионами долларов. У Джесси есть скрепка.
Ад Джесси — бетонная коробка с цепями, где ему постоянно угрожают физической расправой. В его клетке есть только матрас, ведро и фотография двух людей, которых Джесси когда-то надеялся назвать своей семьей. Но кроме этого, здесь есть еще скрепка и решимость Джесси во что бы то ни стало стать мастером в новом виде искусства. Последнее ремесло, которым он должен овладеть в совершенстве: замки и способы их вскрывать. Если бы Джесси с той же увлеченностью учился в школе, может, ему никогда и не пришлось бы учиться сбегать из ада. Его тюрьму сторожат наемные демоны мистера Уайта, они потешаются над печальной историей его жизни и слезами, которые он пролил, пока записывалось на пленку его признание. Дядя Джек считает, что Джесси следует просто пристрелить за его стукачество, но Тодд не настолько милосерден. Тодду наскучили пауки в банках. Он всегда мечтал посадить в яму настоящего живого человека и играть с ним. Нет, не будут они стрелять в Джесси, его волшебную метамфетаминовую собаку, пусть лучше позволят Тодду его выдрессировать. Тодда угощает Джесси мороженым за то, что он хорошо выполнял его команды. Джесси подыгрывает, отлично исполняя роль послушного щеночка, и уговаривает Тодда не накрывать его клетку брезентом, оставляя ему возможность посмотреть на звезды. До тех пор, пока в небе сияют звезды, Джесси не перестанет стремиться к ним, к мерцающему клочку неба, до которого ему никак не удавалось дотянуться. Теперь удается. Джесси собирает остатки сил и, повиснув на прутьях клетки, отпирает защелку. Мы никогда не узнаем, как сильно в этот момент болели его руки, но мы понимаем, что одна только мысль о том, чтобы остаться в этой яме, причиняла куда Джесси куда большую боль.
Джесси чудом удается вырваться из одной клетки, а потом… потом он осознает, что попал в другую. И едва он начал выбираться из нее, как оказался окружен похитителями. Тот самый Джесси, что когда-то стоял на своем, отказывал и Хайзенбергу, и Фрингу, теперь кричит «нет!» приближающимся к нему темным фигурам. Джесси так до сих пор и не понял… из этого Ада нет дороги наверх. Можно только упасть еще ниже. Нацисты знают, как усмирить свою собаку: они нацепляют ему такой намордник, что он не только кусаться, даже выть от боли не может. Но нам известно, что кричал бы Джесси, если бы мог, наблюдая за убийством Андреа: «Я убил ее. Это все моя вина». Мы никогда не узнаем, как сильно в тот момент страдала его душа. Мы и не хотим этого знать. Нацисты никогда не постучали бы в дверь Андреа, если бы мистер Уайт не рассказал им, что ее можно использовать как приманку для Джесси. Ну да, Уолт распорядился, чтобы они не стреляли в Джесси на глазах у молодой мамочки и ее ребенка, вот они и не ослушались. Вместо этого Джесси пришлось смотреть на великия деяния Уолта, теряя последнюю надежду. Все, что было ему дорого. Исчезло. Разрушено. Уничтожено.
Уолт в начале серии упорно отрицает, что он проклят. Он знает, что отправится в Ад, но до тех пор не намерен сдаваться без боя. У него еще столько работы впереди: надо нанять киллеров, убить бывших помощников-нацистов… дела, дела, дела. К Уолту присоединяется Сол, и пока они оба сидят в Чистилище, ожидая своего «исчезновения», Сол предлагает Уолту совершить настоящий акт самопожертвования и сдаться в полицию ради блага семьи. Его предложение приводит Уолта в ярость, ведь он ВСЕ делает ради семьи. Разве что… разве что сдаваться не готов, хотя только это им сейчас могло бы действительно помочь. Никогда нельзя терять деньги или контроль над ситуацией. Именно эту ошибку Уолт совершил в пустыне Тохаджилли. Теперь Уолт настолько отчаялся, что даже пробует силой увезти с собой Сола. Уолт сможет по-прежнему делать вид, что контролирует ситуацию, если ему будет над кем насмешничать и на кого кричать. Где же Джесси, когда он так нужен? Уолт стискивает зубы и настаивает, что ничего еще не кончено, но тут же падает на колени, заходясь в приступе кашля. В Нью-Гэмпшир ему приходится отправиться одному. И вот мы узнаем, как выглядит Ад Уолта: снег, лес и оглушительная тишина. Человек, который доставил его туда, замечает, что здесь «вроде как даже красиво». Это правда. Я не могу перестать думать о том, что Джесси там понравилось бы. Но Уолт, окруженный всей этой снежной белизной, чувствует себя побежденным. Врата его Ада открыты, он может уйти в любой момент, но страх поражения держит его в плену. Уолт чувствует себя пленником даже больше, чем Джесси в его бетонной яме. Уолт осознает, что тоже был похищен и посажен в клетку, вот только он сам заплатил за это, и теперь в будущем его не ждет ничего, кроме редких визитов тюремщика. Из газет Уолт узнает, что его семья обанкротилась, а их прежний дом опустел и стал достопримечательностью для туристов, и постепенно… постепенно до него доходит, что человек, которому он доплачивает за то, чтобы лишние пару часов посидеть с ним и поиграть в карты, на самом деле не более чем стервятник, ожидающий возможности поковыряться в его останках. Этот человек не проследит за тем, чтобы после смерти Уолта его деньги достались семье. Он не Джесси.
В последнем порыве отчаяния Уолт выбирается из Ада и тянется к звездам. Он начинает свою заключительную шахматную партию с того, что звонит родному сыну. Уолт хотел стать «добытчиком», но вместо этого вынужден упрашивать своего ребенка дать ему хоть крохотную возможность искупить свою вину. Пожалуйста, сын, не говори, что все было напрасно. Но так и есть. Флинн отказывается от денег по той же причине, что и Джесси когда-то. Никто из сыновей не хочет получать в наследство твои кровавые деньги, Уолт. Теперь Флинн убивает отца при помощи слов точно так же, как Уолт убил Джесси в пустыне несколько месяцев назад. Уолт делает несколько последних вдохов, а затем звонит в полицию, чтобы рассказать им, где они могут найти его тело. Телевизор, висящий на стене в баре, показывает Грэтхен Шварц, оплакивающую «милого, доброго, гениального человека», которого знала когда-то. Этого человека больше нет. Но вот голубой мет никуда не делся. А на Земле есть только один человек, которого Уолт успел научить своей магии. Оба они всё ещё живы.

Felina

«Скажи. Скажи, что сам этого хочешь.»

Уолт начинает свою последнюю миссию точно как шекспировский Просперо, другой умирающий маг, который последние дни своей жизни потратил на создание бури, унесшей жизни его врагов и вернувшей ему его герцогство. Подобно Просперо, который получил искреннее наслаждение, наблюдая за мучениями попавших в кораблекрушение властителей Милана, Уолт наслаждается моментом, запугивая Эллиота и Грэтхен, прекрасных мультимиллиардеров, укравших, по мнению Уолта, его законную империю. И точно так же, как Просперо желал добиться лучшего будущего для своей дочери Миранды, Уолт требует, чтобы Шварцы помогли обеспечить его детей; передали наследство его родным, которые так же, как и он, вынуждены были отправиться в изгнание. В воздухе витает угроза кровавой мести, но на самом деле это всего лишь иллюзия. На Грэтхен и Эллиота направлены лазерные указки, их держат в руках два озорных духа, нам известные под именами Барсук и Тощий Пит. Уолт спрашивает старых друзей Джесси, действительно ли в городе до сих пор торгуют голубым метом. Неужели самое бесценное его волшебство тоже украл и использует кто-то другой? Тощий подтверждает, что голубой мет вернулся и теперь он «даже лучше, чем прежде». Стоит ему сказать это, как Уолт тут же начисто забывает про давнее предательство его бывших партнеров из «Серого вещества». Куда сильнее его задевает измена другого бывшего партнера, укравшего империю Хайзенберга; того самого партнера, что вероломно сдал его Хэнку. Уолт выбрал Джесси в напарники, потому что доверял ему, потому что Джесси всегда его слушался. Это и стало его величайшей ошибкой. В тот момент, когда некогда преданный слуга Уолта вырвался из его ослабевшей хватки, он записал Джесси в число мертвецов. Днем ранее Уолт бросил наручные часы, старый подарок на день рождения, у таксофона. Там же он оставил и все свои воспоминания о милом доверчивом юноше, подарившем ему эти часы. Уолт готов пожертвовать мальчиком, которого он когда-то любил как родного сына, чтобы умертвить лживую маленькую тварь, коей (как воображает Уолт, находясь в плену своих заблуждений) Джесси и стал.
А где же сейчас Джесси? В своих мечтах. Там Джесси выстругивает, обтесывает и покрывает лаком идеальную деревянную коробку. Коробка выходит просто замечательная. Он вдыхает ее запах и прижимает коробку к сердцу. Она принадлежит только ему. Эту вещь мистер Уайт и нацисты у него отнять не смогут. Это последнее пристанище, созданное для него его воображением, последний кусочек его души. В реальном мире Джесси все еще держат на привязи в метамфетаминовой лаборатории, по-прежнему заставляют варить кристально-голубую отраву. Одному Богу известно, сколько времени он здесь пробыл. Залитая дневным светом воображаемая мастерская — это единственное место, куда Джесси может сбежать, единственное убежище, помогающее ему выжить. Лидия всегда сумеет достать новую партию метиламина, так что Джесси не может рассчитывать на скорую смерть. У него действительно не осталось никакой надежды на спасение. Джесси не подозревает, что где-то в пустыне, мистер Уайт, умирающий старый волшебник, заканчивает последние приготовления к буре, к шторму — символу его мести. Джесси не знает, что мистер Уайт все-таки построил робота с пулеметом вместо руки. А Уолт еще не догадывается о том, что будет убит своим же изобретением, заслоняя Джесси от боли и смерти. Уолт не знает истинной цели своей последней миссии, не знает, что его предсмертное деяние будет именно таким, каким и должно было быть. Он понимает все это лишь в тот момент, когда снова видит Джесси.
В убежище нацистов Джек решает, что перед смертью Уолт должен в последний раз увидеть Джесси. Пусть посмотрит, как сильно он ошибался. Тодд распахивает дверь, и перед Уолтом появляется Джесси, словно призрак Марли. Партнер, вынужденный носить цепи из-за их общих грехов. Джек хватает Джесси за загривок и подтаскивает ближе к Уолту, чтобы тот смог хорошенько его разглядеть. Джесси не плачет и не съеживается, переживая это последнее унижение. Джесси Пинкману невозможно навредить еще сильнее, все худшее с ним уже случилось. Теперь, увидев Джесси, Уолт понимает, каким бесчисленным страданиям он подвергся. И Уолта это зрелище, похоже, вовсе не шокирует. Его медленно накрывает болезненным осознанием правды, которую он знал уже давно, знал всегда, только отказывался признавать. Правда эта состоит в том, что Джесси всегда был скорее его пленником, нежели партнером. Джесси попал в заключение отнюдь не в тот момент, когда Уолт позволил Дяде Джеку и его головорезам увезти его прочь. Все началось со слов: «Или так, или я тебя сдам». Сколько раз Уолт расставлял ловушки, чтобы заставить Джесси и дальше выполнять его приказы? К скольким жестоким манипуляциям прибег, чтобы убедить Джесси остаться на его стороне? «Посмотри на него хорошенько», — злорадствует Дядя Джек. Это партнер Уолта. Отличный, трудолюбивый партнер, 50/50. И вот что Уолт сделал с ним. Вот что делал с ним с самого начала. Но только сейчас Уолт смог своими глазами увидеть сковывающие его цепи. И оставшиеся на нём шрамы.
Уолт не может больше сдерживать созданную им бурю, но одну душу от гибели в ней он все же сумеет уберечь. Уолт толкает Джесси на пол и собственным телом прикрывает его от шквала пуль, свистящих у них над головами. К тому моменту, как пули заканчиваются, живых в комнате почти не остается. Тодд подползает к окну и с ужасом и восторгом смотрит на колдовское приспособление Уолта. Тодд едва успевает в последний раз выдохнуть: «Мистер Уайт…», как на него набрасывается доведенное до отчаяние дикое животное, в которое превратился Джесси. Он душит Тодда той самой цепью, на которую Тодд его посадил. Уолт и раньше мог разглядеть в Джесси бешеного пса, но так четко и ясно — еще никогда. Заставляя врага корчиться в муках на полу, Джесси таким образом когтями выцарапывает себе путь из Ада, избавляется от оков и от всех своих прежних страхов. Уолт в это время оборачивается к Дяде Джеку. Тот собирается предложить Уолту сделку, пообещать вернуть его деньги, но получает пулю в лоб, не успев договорить до конца. Услышав этот выстрел, Джесси вздрагивает от неожиданности. Нет, Джесси, Уолт проделал весь этот долгий путь домой вовсе не для того, чтобы вернуть свои сбережения. На этот раз он спас только тебя. И теперь Уолт бросает свой пистолет на пол и толкает его в сторону Джесси, наконец позволяя ему побыть в их отношениях главным. Или же нет? Джесси успел отлично изучить Уолта. Правда в том, что все всегда выходит так, как хочет мистер Уайт. Джесси, как и Скайлер, необходимо услышать правду из его собственных уст. По крайней мере, Уолт способен признать: «Я хочу этого». Уолт до сих пор так и не научился каяться в своих грехах, но Джесси все равно может сейчас отпустить их ему, подарив заслуженную смерть. Сколько бы раз Джесси ни выстрелил в Уолта, он все равно не перестанет злиться на него. Но Джесси сейчас и нужно вовсе не это. Ему нужно перестать быть марионеткой Уолта. Нельзя допустить, чтобы Уолт снова дергал его за ниточки. Джесси видит, что Уолт все равно истекает кровью, в его боку засела пуля. Он бросает пистолет обратно на пол и говорит: «Тогда сделай это сам». Вот серьёзно, рабов у тебя больше не осталось.
Выбравшись на улицу, Джесси медленно шаркает к ближайшей машине. Необходимость носить кандалы изменила его походку, и одному Богу известно, какие еще перемены они в нем вызвали. Джесси оборачивается и смотрит на Уолта, умирающего и окутанного тенью. Мистер Уайт говорил, что Джесси нужно перестать зацикливаться на темноте за его спиной, и, может быть, теперь, ценой огромных жертв, Уолт все же убедил Джесси воспользоваться его советом. Уолт ласково улыбается, провожая Джесси взглядом. Его последняя миссия наконец завершена. Как и Просперо, он готов разломить свой посох и утопить книгу заклинаний. Перед самой смертью Просперо отпустил на волю своего слугу, Ариэля. Освободил его душу. «И ты свободен! Возвратись к стихиям. Прощай! Прощай!». Уолту больше нечего сказать Джесси. Не существует на свете таких слов, какими можно было бы описать все, что происходило между ними. Джесси и сам не хочет задерживаться здесь. Он садится в машину и больше не оглядывается назад. Он на полной скорости врезается в ворота своей тюрьмы и кричит во все горло, вне себя от ощущения свободы, которую уже не надеялся обрести вновь. Пусть тебя ждет хорошая жизнь, малыш…
Уолт умирает в метамфетаминовой лаборатории, служившей для Джесси тюрьмой. Уолт, в отличие от него, счастлив быть здесь. Это место нравится ему так же сильно, как Джесси понравилась бы тихая красота его лесного домика в Нью-Гэмпшире. Здесь, в лаборатории, Уолт вновь заявляет права на свое наследие. Он — Хайзенберг. Он варит лучший голубой мет в городе. Никто больше не припишет его заслуги Джесси. Никто даже не узнает, что Джесси был здесь. Его имя затеряется в океане хаоса, созданного Уолтом. И это вполне устраивает их обоих. Уолт обрел дурную славу. Джесси получил шанс на спасение. Может быть, в конечном итоге… все было не напрасно.

@темы: Эстер, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», heisenbitch

---

Эта песня прекрасно суммирует события четвертого сезона, да.

@темы: heisenbitch, видяшки

---

Наивно думал, что золотистые ретриверы такие выходки только в кино устраивают. С ломанием мебели, срыванием обоев и прочим.
НО НЕТ.

Вот так уйдешь за веганскими сосисками на полчаса, а твоя собака в это время займется ультранасилием по отношению к железной двери

@темы: фотачки

---

пересмотр brba мне не очень помог, как можете заметить

но тут я поняла, что с шестьдесят второго года, с лета, ее глаза говорили мне только одно, повторяли снова и снова: их больше нет. В могиле они. Да-а… но, может, не совсем, может, они еще немножко жили, пока тощая экономка на острове у побережья Мэна верила, будто они живы.

примерно по этой же причине мне приходится хватать себя за руку, чтобы после последней серии brba не включить снова первую. но но но ведь там они еще оба живы и их любовь к жизни настолько велика, что выведет их, кажется, из любой передряги. по той же причине Джесси с утра до вечера слушал глупое сообщение на автоответчике Джейн.
в какой-то момент последней серии я должен испытать катарсис. наверное. порадоваться за Джесси. поверить, что человек без документов денег профессии, едва переставляющий ноги из-за длительного пребывания в кандалах, добрался до Аляски и живет там счастливо. Ну да, а собак на самом деле отправляют на ферму. А хомячки просто убегают и дохлых рыбок никто не сливает в унитаз. Посмотри мне в глаза, Винс Гиллиган, и повтори, что действительно в это веришь.( Может, тебе просто самому было страшно прописывать смерть Джесси в подробностях?
единственное, что я чувствую после этого сериала - опустошенность. такую, знаете, всеобъемлющую и лишающую мотивации что-либо делать. ничего не делать я себе тоже запрещаю, конечно, но оптимизма это не прибавляет.
и это тоже пройдет.


x

Любовь страшнее, чем война,
Любовь разит верней, чем сталь.

@темы: ангст на двадцать лет вперед (с), Музыка странного сна (с), heisenbitch

---

Народ, уверен, что среди вас есть люди, умеющие и любящие готовить. Я сам в этом деле весьма профан, но кто знает, что будет дальше, ведь учиться готовить никогда не поздно.)
А всем, кто уже сделал готовку своим хобби, советую обратить внимание на сайт http://kulinarius.tv. Там собраны рецепты различных блюд от известного шеф-повара и телеведущего Константина Жука. Много видео-рецептов, что, по-моему, сильно упрощает дело, хорошо, когда тебе не просто пишут рецепт, но и наглядно демонстрируют как ему следовать. Помимо видео-рецептов там есть блог с не менее полезными статьями. К примеру, Константин рассказывает как лучше всего взбивать белки и почему нужно солить баклажаны.
Посмотрите, возможно найдете для себя что-то интересное, разнообразите домашнее меню.

@темы: рецепты, константин жук

---

по этому случаю я не сделал ничегошеньки, потому что по уши сейчас в переводе драгоценной болюшки про Уолта с Джесси, но ура-ура юбилеям.

@темы: We will be victorious, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?»

---

Прямо-таки даже интригует, выживу я после сегодняшнего пересмотра Озимандии или нет (я же столько не выпью, даже Джека)






x

Поздно считать ошибки – никто не даст мне новой попытки
Поздно молить о смерти – кричи, не кричи – никто не ответит
Поздно, послушай, не ты ли хотел быть один (я так не хочу быть один!), Властелин Ничего?
Отзовется одно лишь эхо – ни женской улыбки, ни детского смеха не будет отныне,
Ты один в холодной, мертвой пустыне.
Поздно, послушай, уже не спасет никого Властелин Ничего

@темы: ангст на двадцать лет вперед (с), Музыка странного сна (с), heisenbitch

---

Краткое содержание: все горит и все в аду.
Предпоследняя часть The Long Winded Blues of The Never в переводе от нас со стотыщ.
Первая часть
Вторая часть
Третья часть
Четвертая часть
Пятая часть
Шестая часть
Седьмая часть

(эту часть автор еще до окончания пятого сезона писала, поэтому и строит тут предположения касательно финала)

Мы увидим огромное количество кадров, где Уолт и Майк будут стоять по разные стороны экрана, а Джесси — между ними на заднем плане. На этих кадрах Джесси кажется совсем маленьким, ребенком, чьи родители развелись, но продолжают ссориться в его присутствии (и, в общем-то, так оно и есть). Но помимо этого, Джесси также выступает в роли посредника, парламентера. А иногда он больше всего напоминает канат, который перетягивают Уолт с Майком; напряженный и натянутый, застрявший между враждующими «отцами».

Live Free or Die

«Иисусе… да что с вами не так, парни?»

Пятый сезон начинается с небольшого эпизода из будущего Уолта, где, что весьма тревожит, нет и намека на присутствие Джесси. Или есть? Уолт, в конце концов, зашел в хорошо известную нам закусочную. В сериале она мелькала дважды. Именно сюда Уолт и Джесси планировали отправиться позавтракать по окончании вынужденных выходных в пустыне, где они варили мет, а позже они заглядывали сюда после того, как растворили в кислоте тело Виктора. Так что я предпочитаю считать эту закусочную особым местом для Уолта и Джесси, несмотря на то, что бекон в честь дня рождения и фальшивая фамилия Уолта «Ламберт» служат напоминаниями о Скайлер, а не о Джесси. Раз уж Уолт вернулся в Альбукерке «по делам» вместе с пулеметом, я предпочитаю думать, что приехал он сюда ради напарника. Если вспомнить, как Уолт взорвал офис Туко в «Crazy Handful of Nothing» и задавил машиной двух дилеров в «Half Measures», то можно смело утверждать, что Уолт чаще всего сеет хаос и разрушения тогда, когда пытается защитить Джесси. Продавец оружия безмятежно желает Уолту удачи, и это наводит на мысль, что пулемет нужен Уолту для какой-то спасательной операции. Конечно, Уолт мог вернуться, чтобы спасти кого-то из родных, но и Уайты, и Шредеры прежде всегда могли рассчитывать на защиту ОБН. А Джесси по-прежнему одинокий и отверженный преступник, которому весь прошедший год совершенно не на кого было положиться, кроме мистера Уайта.
Возвращаемся обратно в настоящее. Уолт и Джесси гонят на машине в сторону Мексики, чтобы перехватить Майка, который, разумеется, вне себя из-за того, что Уолт убил Гуса, тем самым полностью разрушив хорошо налаженное предприятие, которое у них было. Когда Майк направляет пистолет на Уолта, Джесси тут же перепрыгивает через капот машины, чтобы успеть прикрыть его своим телом, и твердит, что если Майк собирается застрелить Уолта, то ему придется застрелить и его тоже. Майк опускает оружие, с сожалением произнося: «Ох, Джесси»… Было время, когда Майк пытался убедить Уолта позволить ему убить Джесси, который тогда казался ему слабым звеном, а в последнее время он тратил много сил на то, чтобы уговорить Джесси разрешить им избавиться от действительно ставшего помехой Уолта. Но эти двое, к вящему недоумению Майка, все еще решительно отказываются расставаться друг с другом. Похоже, Джесси обладает талантом располагать к себе пожилых раздражительных мужчин, потому что именно из-за симпатии к нему Майк даёт слабину и отказывается от идеи попросту убить Уолта и покинуть город (кроме этого, он ещё и не хочет бросать свою внучку Кейли). Мы наблюдаем за зарождением нового (тройного) партнерского союза, где Джесси выступает в качестве клея, удерживающего всех вместе. Когда они втроем едут обратно, Майк и Уолт сидят впереди, а Джесси прямо между ними, на заднем сидении. В пятом сезоне мы увидим огромное количество кадров, где Уолт и Майк будут стоять по разные стороны экрана, а Джесси — между ними на заднем плане. На этих кадрах Джесси кажется совсем маленьким, ребенком, чьи родители развелись, но продолжают ссориться в его присутствии (и, в общем-то, так оно и есть). Но помимо этого, Джесси также выступает в роли посредника, парламентера. А иногда он больше всего напоминает канат, который перетягивают Уолт с Майком; напряженный и натянутый, застрявший между враждующими «отцами».
Вероятно, из-за того, что ему удалось объединить своих суррогатных отцов, Джесси снова начинает больше походить на маленького ребенка, хотя в четвертом сезоне вел себя как взрослый, зрелый человек. Джесси в буквальном смысле скачет от радости с криком «Да, сука, магниты!», когда эксперимент с ноутбуком, устроенный благодаря его идее, заканчивается успехом. Уолт и Джесси всегда были единодушны в одном: они обожают разрабатывать сложные преступные планы, призывая на помощь науку. Майк советует Джесси не глупить, а хватать деньги и бежать из города, пока еще не поздно. И хотя Майк куда больше заботится о Джесси, чем Уолт, и действительно желает ему всего самого лучшего, он не понимает, что Джесси просто не способен стать одиноким волком вроде него; особенно теперь, учитывая, сколько душевных травм он успел получить и с каким огромным чувством вины вынужден жить. Джесси необходимо принадлежать чему-то, а вернее, кому-то. Очередное безумное приключение с мистером Уайтом — это его единственный шанс снова почувствовать себя нормально.
Отправляясь воплощать в жизнь их магнитный план, Уолт и Джесси как обычно надевают маски, но теперь уже другие, без глупых помпонов; это меня печалит, хотя удивляться тут нечему. Уолт и Джесси теперь настоящие профессионалы своего дела. Джесси, правда, не сразу удается нормально припарковать их намагниченный фургон рядом с хранилищем улик, но Уолт не кричит на него из-за этого и не обзывает идиотом. Он успокаивает Джесси, даже когда сам ставит успех всего предприятия под угрозу и доводит дело до того, что их фургончик заваливается на бок. Уолт уверен, что сама Вселенная благоволит ему, а значит, его план просто не может не сработать. «Потому что я так сказал», — говорит он, и Джесси впервые бросает в его сторону испуганно-настороженный взгляд. В этом сезоне он очень часто будет смотреть на Хайзенберга именно так.

Madrigal

«Не понимаю, что со мной творится, мистер Уайт».

К концу четвертого сезона Джесси постепенно становился смышлёным, уверенным в себе и независимым. Когда он понял, что его сигарета с рицином пропала, то упорно настаивал, что не мог по глупости сам ее потерять. Ее точно кто-то выкрал! И это наверняка мистер Уайт! Но нет, мистер Уайт не стал бы. Значит, Гус! Вот только… нет, выясняется, что рицином Брока никто не травил. Тогда куда же этот рицин делся? Джесси ночами не спит, думая об этом, он очень боится, что его потерянной сигаретой случайно отравится какой-то ни в чем не повинный человек (может, даже ребенок). Уолт пытается успокоить Джесси, предлагает еще раз тщательно обыскать вместе его дом. Сперва Уолт только больше накручивает Джесси — например, они проверяют, не «уронил» ли Джесси сигарету в одну из диванных подушек. По степени безумной истерической зацикленности на чём-то это находится на одном уровне с охотой на муху в третьем сезоне. И только спустя несколько часов Уолт советует Джесси заглянуть в робота-пылесоса, куда и спрятал сигарету с фальшивым рицином. Я не думаю, что в этой манипуляции было что-то садистское. Уолт хотел, чтобы Джесси перестал переживать из-за рицина, но нужно было подстроить все таким образом, чтобы он не начал снова подозревать Уолта в обмане. Доводить Джесси до слез Уолт совсем не собирался. Но когда Джесси разрыдался и начал извиняться перед Уолтом за то, что чуть не застрелил его, это внезапно проявление чувств не только убедило его, что план сработал, но и здорово польстило его самолюбию.
То, что Уолт проделывает с Джесси в этом эпизоде, является отличным примером газлайтинга — формы психологического насилия, главная задача которого — заставить жертву утратить чувство восприятия реальности, засомневаться в правильности собственных суждений и решений. Газлайтинг чаще всего является разновидностью домашнего насилия, и Уолт параллельно пытается провернуть тот же фокус со Скайлер, навязывая ей свое видение мира, где Уолт — благородный защитник их семьи, а сама Скайлер — глупенькая неверная жена, которую Уолт великодушно готов «простить». Но Скайлер более эмоционально стабильна и уверена в себе, чем Джесси. Она боится Уолта, но прекрасно видит, во что он превращается, и поэтому упорно сопротивляется, не позволяя промывать себе мозги. У Джесси самооценка намного более хрупкая, и от него Уолт получает тот эмоциональный отклик, которого не может добиться от Скайлер. Джесси снова сломлен, он признает, что вел себя неправильно и глупо. Джесси плачет, раскаиваясь в содеянном, а Уолт массирует ему плечи, успокаивая Джесси так, как хотел бы успокоить Скайлер, если бы она не оставалась холодна и безучастна к его прикосновениям. Пока Джесси продолжает всхлипывать, Уолт успевает напомнить ему, как они замечательно помогали друг другу все это время; подчеркивает, что они до сих пор живы только потому, что слаженно работали вдвоем и защищали друг друга. И поэтому двигаться дальше им нужно продолжать тоже вместе. «Двигаться куда?» — с опаской спрашивает Джесси. Похоже, Джесси надеялся навсегда расстаться с метамфетаминовым бизнесом, но не может же он отказать Уолту, особенно сейчас, когда всецело поглощен чувством вины. Кроме того, выжить в одиночку Джесси явно не сможет, он даже не может больше доверять собственному рассудку. Так что лучше просто делать то, что велит мистер Уайт. Это же мистер Уайт в их тандеме всегда считался умным, так?
Думаю, Джесси купился на манипуляцию Уолта не только потому, что тот убедил его, что он глупый неудачник, но и потому, что тоже проникся романтической ностальгией по их долгому партнерскому союзу. Конечно же, Джесси предлагает купить новый фургончик, когда они начинают обсуждать дальнейший план действий. Джесси смутно надеется, что они, как в старые добрые времена, снова будут свободными и неуловимыми, катаясь повсюду в еще одной передвижной метамфетаминовой лаборатории. Когда Джесси говорит Уолту, что на черном рынке больше невозможно найти метиламин, Уолт предлагает ему просто «верить», как будто Вселенная обязательно выполнит требования Хайзенберга, если Джесси будет вести себя хорошо. В прежние времена Джесси накричал бы на Уолта и сказал бы, что он требует невозможного, а Сол только посмеялся бы над ними обоими, но сейчас создается впечатление, что Джесси и Сол ходят вокруг Уолта на цыпочках и опасаются перечить ему даже в мелочах.

Hazard Pay

«Будешь звать их "Да, сэр" и "Нет, сэр"».

В начале «Hazard Pay» Уолт и Джесси некоторое время действуют как настоящие партнеры, так, будто они равны. Джесси, как и Уолту, тоже есть что сказать, пока они выбирают место под свою новую лабораторию. Уолт не принижает и не отрицает вклад Джесси в общее дело, а Джесси спокойно и по-взрослому высказывает свое мнение, больше не ожидая одобрения мистера Уайта. В этой серии они почти все время стоят или сидят плечом к плечу, их движения синхронны. Но лучше всего их нынешнее единство демонстрирует сцена варки мета. Это первый раз со времен «Four Days Out», когда Уолт и Джесси варят мет на своих условиях. Они много месяцев пробыли угнетенными слугами в организации Гуса, готовя мет в подземной лаборатории под присмотром его вооруженных приспешников. Теперь они сами выбились в боссы, у них самих появились подчиненные, которые обращаются к ним не иначе как «сэр», и вообще всё в таком духе. Уолт и Джесси теперь могут готовить сильнодействующие наркотики, вызывающие быстрое привыкание, в доме у каких-нибудь ни в чем не повинных людей… и да, это ужасно. Но сцена под песню «On a Clear Day» выглядит так эстетично и возвышенно — даже романтично. Вот два мастера своего дела работают вместе в идеальной гармонии. Сложно за них чуть-чуть не порадоваться.
Несмотря на это, для Джесси счастье, как правило, никогда не длится долго. В этой серии есть момент, когда Джесси с гордостью представляет Андреа и Брока своему «другу» мистеру Уайту. Джесси никогда не знакомил своих девушек с родителями, но явно считает Уолта хорошей заменой. Мне кажется, Джесси не так безумно любит Андреа, как любил когда-то Джейн, но Андреа и Брок дают Джесси возможность получить «готовую» семью, которую Джесси сможет обеспечивать, которая даст ему ощущение стабильности, а может, и станет для него своеобразным искуплением грехов. Будь Уолт хорошей отцовской фигурой, он бы посоветовал Джесси бросить преступный бизнес, взять деньги и уехать в другой город, чтобы начать там новую жизнь вместе с этой молодой мамочкой и ее сыном. Но Уолт не собирается отпускать Джесси и не желает снова встречаться с ребенком, которого отравил. Так что Уолт использует свое псевдо-отцовское влияние для того, чтобы поделиться с Джесси кое-какой житейской мудростью, вроде как почерпнутой из его собственного разрушенного брака. Если Джесси не расскажет Андреа всю правду, то между ними так и останутся барьеры, но если Джесси во всём признается, то она, скорее всего, придет в ужас и тут же бросит его. Ни один из перечисленных вариантов заманчиво не выглядит, но Уолт утверждает, что Джесси наверняка сможет сделать правильный выбор. Очевидно, что он намекает на существование третьего варианта и именно его считает оптимальным. Джесси лучше просто порвать с Андреа; так для всех будет безопаснее, особенно для Уолта. Самое болезненное во всём этом то, что речь Уолта о «честности» на самом деле идеально отражает главную проблему в его собственных отношениях с Джесси. Уолт многое скрывает от Джесси; эти мрачные тайны создают барьеры между ними. Но Уолт не может рассказать Джесси всю правду, ведь это уничтожило бы их отношения. Точно так же Джесси не может признаться Андреа, что он убийца, тем самым разрушив свою связь с ней.
Не только «отец» Уолт пытается отрезать Джесси от тех немногих людей, которые ещё остались в его жизни. Майк обходится всего одним суровым взглядом, предупреждая Джесси, что ему больше не стоит общаться с Барсуком и Тощим Питом. Джесси печально смиряется с необходимостью отказа от семьи и друзей ради успеха их нового предприятия. Может, Уолт с Майком и ненавидят друг друга, а работают вместе только потому, что им обоим нужны деньги. Но Джесси искренне любит и уважает их обоих. Он очень хочет, чтобы их новый бизнес оставался на плаву, он даже большую часть своей выручки готов отдать, лишь бы папы прекратили ссориться. Джесси предлагает оплатить «пенсионные» из своего кармана в качестве миротворческого жеста, но Уолту, похоже, кажется, что Джесси таким образом пытается пристыдить его, выставить мелочным и жадным, а ведь на самом деле Уолт просто желает получить заслуженные богатство и уважение. Я все еще считаю, что, упомянув про Виктора и сравнив его с Икаром, Уолт намекал, что хочет перерезать горло Майку, а не Джесси. Но это все равно еще один пример психологического насилия по отношению к Джесси. Уолт таким образом наказывает его за то, что он не занял его сторону в недавном споре. Угрозы Уолта остаются завуалированными — он намеренно заставляет Джесси чувствовать растерянность и страх, но выражается так, чтобы суметь с лёгкостью отмести любые обвинения и назвать Джесси параноиком, если тот вдруг попробует заговорить об этом прямо. Уолт ведь просто рассуждал о судьбе Виктора, ничего больше.

Fifty-One

«Он изменил свое мнение обо мне, Скайлер. И ты изменишь».

На протяжении всего сериала случалось несколько «любовных треугольников», возникавших вокруг отношений Уолта и Джесси: Уолт/Джесси/Джейн, Джесси/Уолт/Гейл и т. д. Можно считать, что в пятом сезоне всё действие вращалось вокруг связки Уолт/Джесси/Майк, но меня больше интересует намеченный легким пунктиром треугольник Джесси/Уолт/Скайлер. Нам продолжают показывать, что именно Джесси дает Уолту необходимую ему любовь и уважение, которых он больше не может добиться от Скайлер. Уолт хочет отметить 51-й день рождения с размахом, отпраздновать тот факт, что он все еще жив (точнее, сумел спастись). Уолт хочет отпраздновать так, как подобает королю, коим он стал; его эго требует новую крутую тачку и шоколадный торт. Уолт упоминает о своем дне рождения в разговоре с Джесси не потому, что желает получить от него подарок, просто он хочет пораньше разобраться с работой, чтобы вовремя прийти на вечеринку, которую, как он воображает, для него организовала Скайлер. Скайлер же прошла по очень тонкой грани: праздник для Уолта она не устроила, но при этом формально выполнила все его требования, так что обвинить ее в неподчинении он не может. Уолт постепенно превращается в монстра, но ему по-прежнему нужно простое человеческое тепло, которого он не может получить ни от равнодушной и отстраненной жены, ни от сына, которому интереснее проводить время с героическим дядей-копом. За ужином Уолт начинает вслух размышлять о том, сколько раз за последний год оказывался на волосок от смерти, прибавляя, что «кто-то» всегда приходил ему на выручку. Его родне кажется, что Уолт благодарит Скайлер за поддержку во время прохождения курса химиотерапии. Но мы-то с вами знаем, что на самом деле Уолт имеет в виду опасности, с которыми сталкивался в мире наркоторговли, а там единственным человеком, который всегда спешил к нему на помощь, был Джесси — никому не известный сын-бастард Уолта; единственный, кого не позвали на семейную вечеринку.
В конечном итоге, только Джесси и сделал Уолту приятный сюрприз на день рождения, вручив неожиданный и, по его меркам, роскошный подарок. Когда Уолт получил свои новые пафосные часы, он все еще пребывал в оцепенении из-за слов Скайлер о том, что она только и ждет, когда его рак вернётся. На контрасте с женой, желающей ему смерти, Джесси остается тем, кто не только заботится об Уолте, заслоняя его собой от пуль, но и тем, кто по-прежнему полагается на его мнение, уважает его авторитет. Джесси, конечно, любит и Майка тоже, но ему совсем не нравится то, с какой легкостью Майк подписывает смертные приговоры людям, которые создают им проблемы. Джесси совсем позволил задурить себе голову, раз искренне верит, что они смогут торговать наркотиками, не прибегая к насилию, но Уолт дает ему очередное ложное обещание, чтобы не потерять его доверие. В конце серии Уолт хвастается новыми часами перед Скайлер, что для него является ближайшим аналогом момента: «Я переспала с Тедом». Уолт хочет, чтобы Скайлер знала, что в мире есть человек, который все еще любит его, даже если она уже нет. А ведь этот человек тоже когда-то желал Уолту смерти. От слов Уолта о том, что Джесси «изменил свое мнение», бросает в дрожь. Он представляет дело таким образом, будто раньше Джесси просто недооценивал Уолта, а вовсе не стал жертвой жестокой манипуляции, с помощью которой Уолт и вернул его любовь. Еще хуже то, что Джесси искренне хотел порадовать мистера Уайта, презентуя ему часы, а Уолт воспринимает его подарок как доказательство победы над ним же. Как будто его близкие отношения с людьми превратились для Уолта в очередную игру, где ему непременно нужно выиграть.

Dead Freight

«Никто, кроме нас, не должен знать, что этот поезд вообще грабанули».

Я думаю, Уолту и Джесси одинаково нравятся приключения и авантюры, из которых состоит их криминальная жизнь. Когда Лидия предлагает ограбить поезд, чтобы решить проблему с метиламином, Уолт и Джесси заинтригованы новой непростой задачкой и рады подвернувшейся возможности поиграть в Джесси Джеймса. Уверена, Уолту больше всех хочется, чтобы в легенде о Хайзенберге появился эпизод с дерзким тайным ограблением поезда. Скайлер замечает следы от песка на его куртке и спрашивает Уолта, не ходил ли он закапывать трупы, но Уолту совсем не нравится воображать себя жутким серийным убийцей. Если уж говорить об убийствах, то Уолт согласен брать на себя ответственность только за убийства суперзлодеев вроде Гуса Фринга, потому что в таком контексте ему легче представлять себя отважным героем вне закона, который победил плохого парня и спас свою семью. Про ребенка, которого пришлось отравить ради достижения победы, Уолт предпочитает не вспоминать; эту часть он вычёркивает из истории. Ну а про Джесси и так давно известно, что он не желает иметь ничего общего с планами, включающими в себя убийство невинных людей. Джесси уже возражает даже против убийства не-таких-уж-невинных людей вроде Лидии. Как я уже говорила прежде, Джесси занимается самообманом, убеждая себя, что его преступления никому особого вреда не причиняют, потому что есть в нём и эгоистичная часть, которая наслаждается тем, что у него снова есть цель в жизни. Джесси бросил учебу, никаких других карьерных перспектив у него нет, поэтому пришедший ему в голову идеальный план абсолютно ненасильственного ограбления поезда — лучшее, на что он может рассчитывать.
Пока идёт подготовка к ограблению, Уолт снова ведёт себя с Джесси как с равным. Уолт с довольным видом говорит Тодду, новому ученику в их группе, что это Джесси придумал заменить метиламин водой. До этого Джесси всегда был самым младшим и наименее способным членом их команды, поэтому он явно наслаждается моментом, объясняя тонкости своего плана «новенькому». Я абсолютно уверена, что когда Джесси говорил Тодду «никто не должен знать», он всего лишь намекал, что ему не стоит об этом хвастать в компании друзей. Он не приказывал Тодду убивать потенциальных свидетелей, он свой план для того и придумал, чтобы ограбление обошлось без жертв. Когда Тодд называет план гениальным, Уолт мягко улыбается Джесси, он не против разделить с ним этот преступный триумф. Уолт уже не просто воспринимает Джесси как свою собственность. Ему действительно нравится, что Джесси по-прежнему рядом с ним, а Джесси, похоже, окончательно смирился с тем, что Уолт всегда будет лезть на рожон. Во время ограбления Джесси неохотно, но выполняет приказ мистера Уайта и до последнего продолжает выкачивать метиламин из цистерны, пусть даже ему потом приходится полежать на рельсах прямо под движущимся поездом. Джесси даже не жалуется, что мистер Уайт подверг его жизнь опасности. Джесси скачет и радуется их победе, которая кажется только слаще из-за всех пережитых опасностей.
Празднование победы обрывается в тот момент, когда поблизости появляется мальчик на мопеде. Тодд стреляет в него раньше, чем Джесси успевает открыть рот и закричать, чтобы он этого не делал. Когда в тизере серии показали ребенка (Дрю Шарпа), я подумала, что это может быть флешбек про детство Джесси. Мальчик позволил пауку проползти по его руке, и это было очень похоже на то, как Джесси играл с жуком в начале «Peekaboo». К тому же, Джесси тоже ездил на мопеде, пока его у него не украли в «Down». Оказалось, что этот ребенок совсем не юный Джесси, но все маленькие мальчики в этом сериале так или иначе являются отсылками к нему, а то, что с ними случается, иногда предсказывает его дальнейшую судьбу. В середине второго сезона Джесси вынес ребенка из гнусного наркоманского притона, а в конце того же сезона самого Джесси из похожего гадюшника вытащил Уолт. В третьем сезоне Джесси пытался спасти мальчика от судьбы наемного киллера в наркобизнесе, а в финале третьего сезона по приказу Уолта сам устраняет его конкурента. Возможно, криминальная карьера Джесси оборвется так же резко и внезапно, как оборвалась жизнь Дрю Шарпа; точно так же, как отравление Брока символизировало, что Уолт травит Джесси в эмоциональном плане. Но я немного опасаюсь, что убийство этого мальчика можно трактовать более буквально. Может статься, что в конце пятого сезона Джесси пойдет на сделку с полицией и его застрелит какой-нибудь случайный член банды… и тогда, возможно, настанет черед Уолта кричать: «Нет!».

Buyout

«Ты когда-нибудь вообще мечтал, что получишь пять миллионов долларов?»

Очевидно, почему Джесси отсутствует в первой сцене серии, когда его партнеры растворяют в кислоте труп ребенка вместе с мопедом. Дрю — это уже не первый ребенок, погибший из-за преступной деятельности Джесси. Джесси также принимал активное участие в событиях, приведших к гибели Томаса, хотя и ему смерти никогда не желал. Когда Томас умер, Джесси намеревался расправиться с его убийцами. Его реакция на смерть Дрю куда более зрелая. Джесси понимает, что смерть Тодда все равно ничего не изменит. А избавиться от всех убийц детей в мире ему в любом случае никогда не удастся. Лучшее, что он может сделать, это выйти из бизнеса, напрямую связанного с убийствами. Но в чем Майк и Уолт единодушны, так это во мнении, что нужно безжалостно пресекать попытки Джесси привнести моральный аспект в их преступную деятельность. Сам Джесси давно уже не ребенок, которого нужно ограждать от жестокости. Некоторые вещи он должен принимать такими, какие они есть. Но Уолт все равно пытается успокоить Джесси, когда он начинает плакать, слушая репортаж о пропавшем (мертвом, как им известно) ребенке. Джесси почти поддается; он готов поверить заверениям мистера Уайта, что уж с этого-то момента у них точно все будет хорошо. Но потом Джесси слышит, как Уолт весело насвистывает в лаборатории, и вспоминает, что человек, с которым он имеет дело, уже больше не прежний мистер Уайт.
Майк и Джесси говорят Уолту, что собираются выйти из бизнеса, но Уолт пока что не готов расстаться с Джесси. Для начала Уолт объясняет, почему его не устраивает сумма в пять миллионов долларов. К этому спору Джесси уже подготовился заранее. Он не только резонно замечает, что пять миллионов долларов - куда более крупная сумма, нежели 737 тысяч долларов, а именно столько Уолт первоначально планировал оставить своей семье. Этим аргументом Джесси еще и напоминает Уолту о тех временах, когда он был способен на сострадание, и Уолт вздрагивает, ощутив отголоски прежних эмоций. В ответ Уолт тоже апеллирует к их общему прошлому, призывая Джесси вспомнить, сколько они страдали и мучились ради этого бизнеса. История Уолта про компанию «Серое вещество» лучше объясняет его нежелание продавать свою долю, и Грэтхен с Эллиотом, конечно, попортили ему немало крови, но вообще эта байка кажется просто очередной отговоркой Уолта. Как мудро подмечает Джесси, метамфетаминовая империя вряд ли может считаться достойной заменой многомиллиардной химической корпорации, которая приносит миру пользу. Бизнес, связанный с наркотиками и убийствами — не повод для гордости.
Уолт не может выдумать достойный контраргумент, зато он может вынудить Джесси и Скайлер поужинать вместе в крайне некомфортной обстановке, наказывая их таким образом за «неподчинение». Сцена ужина обставлена совсем как семейная трапеза, хотя Джесси сидит не на месте Уолта-младшего. Джесси занял тот стул, что обычно пустовал (напомню: во флешбеке из «Full Measures» Уолт говорил, что всегда мечтал иметь троих детей). Мы часто видели, как Уолт, Скайлер и Младший завтракали за этим столом, в комнате, залитой солнечным светом. Теперь нам демонстрируют мрачную сцену ужина. От семьи Уайтов остались одни руины. Уолт притащил в дом своего бастарда, рожденного от его романа с криминальным миром. Он в этой сцене ведет себя как недовольный и молчаливый задира, но Скайлер, по крайней мере, знает, что при встрече с такими задирами нужно не обращать на них внимания и идти себе дальше. А Джесси просто нервно тараторит всякую ерунду, отчаянно пытаясь никого при этом не обидеть. Это выглядит забавно, но всё равно вгоняет меня в тоску, потому что напоминает о том, что Джесси рос в хорошем доме представителей среднего класса, но вернуться туда уже никогда не сможет. Уолт с готовностью пользуется уязвимостью Джесси и их общей болью из-за разрушенных отношений с близкими. Он рассказывает Джесси, что Скайлер увезла детей из дома, а сама ждет его смерти, так что у него в жизни не осталось ничего, кроме бизнеса. Джесси не слишком проникся его переживаниями из-за «Серого вещества», но если рассказать ему, как потерял всё, что тебе было дорого? Да, вот к таким мольбам Джесси не может оставаться равнодушным.

Say my Name

«Если и есть какой-то Ад … мы с тобой уже и так туда попадем, верно?»

Итак, Уолт сунул собственную руку в огонь, чтобы саботировать метиламиновую сделку Майка. Уолт вновь делает то, на что большинство людей не отважились бы, лишь бы добиться своего. Уолт будет действовать как считает нужным и обязательно победит. Он в любом случае хотел избавиться от Майка, так что с радостью променяет его услуги на дистрибьюторскую сеть Деклана, а что касается Джесси… ну, Уолту всегда как-то удавалось уговорить Джесси остаться, так что с этим он разберется позже. Уолт представляет Джесси команде Деклана как одного из двух самых талантливых варщиков мета в Америке, продолжая придерживаться тактики поощрения, к которой столь прикипел в пятом сезоне. Но попутно он ещё и лишает Джесси свободы выбора (и вероятно, подвергает его опасности, потому что банде Деклана Джесси может однажды понадобиться как замена для Уолта). Джесси напоминает Уолту, что решил выйти из дела. Джесси напоминает Майку, что уходит вместе с ним. Но старшие партнеры только снисходительно поглаживают его по голове и отвечают: «Ну конееечно, уходишь ты». Майк хотя бы советует ему заботиться о себе, что хорошо контрастирует с требованиями Уолта посвятить всю жизнь служению культу Хайзенберга. Уолт смотрит на то, как Майк с Джесси в последний раз пожимают друг другу руки, мучаясь от зависти и обиды. Он точно так же пожимал руку Джесси в конце четвертого сезона. Раньше Уолту были доступны эти простые человеческие радости. А теперь Джесси и Скайлер боятся его и говорят с ним подчеркнуто-вежливо. Когда Уолт и Джесси приезжают забрать метиламин с мойки, Джесси и Скайлер вместе смотрят на логотип «уже уходим». И он, и она в этот момент мечтают о побеге. Когда они оглядываются друг на друга из темноты, то, возможно, понимают, что оба стали заложниками Хайзенберга, мечтающими сбежать от человека, которого когда-то любили.
Следующую сцену cylune9 охарактеризовала как «величайший хит» из всех манипуляций Уолта, к каким он только прибегал, уговаривая Джесси остаться в их бизнесе. Уолт использовал каждый имеющийся у него в арсенале трюк, и начал он с того, что решил просто игнорировать желание Джесси уйти, понадеявшись, что он побоится настаивать на своем, опасаясь гнева Уолта (сработало в «Madrigal»!). Прежде чем Джесси успевает что-либо сказать, Уолт засыпает его комплиментами и выгодными предложениями, а потом еще раз упоминает, что мет Джесси так же хорош, как его собственный (сработало в «One Minute»!). Когда Джесси снова говорит, что не изменит своего решения, Уолт пытается убедить его, что производство метамфетамина открывает прекрасные карьерные перспективы для молодого человека и нельзя допустить, чтобы талант Джесси пропал впустую (срабатывало в «No Rough Stuff Type Deal» и «Nergo Y Azul»!). Джесси упирается рогом, отказываясь проглотить и эту наживку. Тогда Уолт просто нападает на него, заявляя, что в жизни Джесси всё равно нет никого и ничего, кроме видеоигр и картинга (эй, картинг-то чем провинился?!). Уолт даже берётся утверждать, что Джесси от скуки снова начнет употреблять наркотики (сработало в… нет, на самом деле оскорбления никогда не улучшали ситуацию, но от старых привычек сложно избавляться). Когда Уолт совсем впадает в ярость, Джесси бледнеет и шокированно шепчет: «Мистер Уайт». Еще печальнее наблюдать за тем, как быстро Джесси оправляется от шока — Уолт всегда вел себя с ним как мудак, и Джесси ненадолго забыл об этом только потому, что Уолт некоторое время изображал перед ним хорошего отца. Осознав, что жесткий прессинг тоже не подействовал, Уолт резко меняет тактику и пытается посочувствовать горю Джесси, говоря, что тоже очень переживает, когда страдают невинные дети (сработало в «Face Off»!). Когда же Джесси позволяет себе усомниться в том, что Уолту есть дело до убитого ребенка, Уолт снова набрасывается на него, злясь из-за того, что Джесси смеет считать себя более высокоморальным человеком. Он советует Джесси задуматься о его собственных грехах (особенно об убийстве Гейла), пытаясь убедить его, что он все равно не сможет вернуться к приятной нормальной жизни после участия в стольких преступлениях (сработало в «Hazard Pay»!). Мало того, Уолт настаивает, что Джесси, если он человек верующий, не должен рассчитывать даже на хорошую загробную жизнь, ведь им с мистером Уайтом прямая дорога в Ад (этот аргумент Уолт никогда раньше не использовал, но в тот момент он уже готов цепляться за любую соломинку, лишь бы убедить Джесси остаться). Доходит до того, что Уолт обещает Джесси, что им никогда больше не придется убивать людей, раз они теперь управляют своим бизнесом сами; и оба они отлично понимают, что это ложь.
В конце концов Уолту ничего не остается, кроме как пригрозить, что он лишит Джесси денег. И тут на лице Джесси появляется полубезумная победная усмешка. Он никогда не был таким жадным, как мистер Уайт, так что если Джесси Пинкману придется заплатить пять миллионов за возможность навсегда сбежать из этого дурдома, он вполне готов на это пойти. Уолт с отчаянием кричит вслед Джесси, что если он уйдет сейчас, то ничего не получит, но когда Джесси выходит за дверь, создается впечатление, что с пустыми руками остался именно Уолт. Уолт больше ничего не может сказать или сделать, чтобы уговорить Джесси остаться, разве что приставить к его виску пистолет. Но эту черту он перейти пока не готов. Надо отметить, что прежде, чем эпизод закончится, Уолт все-таки возьмет в руки оружие, а рядом с ним окажется человек, в которого он сможет выстрелить. Позже Уолт будет размышлять над тем, что никаких рациональных причин застрелить Майка у него не было. То было преступление на почве страсти. Можно считать, что тирады Майка насчет «всего хорошего», что было у них с Фрингом, сдобренной насмешками и заявлениями, что Уолт зарвался, могло хватить, чтобы он пришёл в ярость и схватился за оружие. Но дело не только в уязвленной гордости Уолта или его пострадавшем эго. Уолт от Фринга как раз ничего хорошего не дождался; этот человек превратил его в раба, собирался убить его, а также грозился убить всех его близких. «Хорошими» у Уолта в мире наркоторговли были только его партнерские отношения с Джесси. А теперь и они пошли прахом. Переживая расставание с Джесси, Уолт был вынужден слушать, как Джесси отважно предлагает привезти Майку его сумку с вещами, а Майк благородно отказывается, не желая подвергать Джесси опасности — два товарища, прикрывающие друг другу спины. Именно такие узы недавно связывали его и Джесси; точнее, так Уолту нравилось считать. Майк не виноват в том, что Джесси ушел из бизнеса, но только на нем Уолт может выместить свою обиду, а возможно, даже и ревность.

Gliding Over All

«А я в походы любил ходить…»

Спустя несколько часов после убийства Майка Уолт сидит один в офисе, вслушиваясь в жужжание мухи, кружащей вокруг его головы. В прошлый раз жужжащая где-то поблизости муха так сводила его с ума, что он чуть не рассказал Джесси правду про обстоятельства смерти Джейн. Теперь Уолт снова сделал то же самое; вновь втайне убил человека, который был дорог Джесси, вновь втайне предал своего партнера. Приезжает Тодд, чтобы помочь ему избавиться от трупа Майка — Тодд, ставший его новым ассистентом, новым учеником. В отличие от Джесси, Тодд не задает лишних вопросов и не пытается судить Уолта с позиции морали. Тодд никогда не обзовет его «сукой». Похоже, что Тодд вообще лишен всех этих нелепых человеческих эмоций, которые обычно тормозили Джесси и из-за которых с ним всегда было так непросто. По идее Тодд должен нравиться Уолту, но пока что их отношения кажутся совершенно безжизненными. Чуть позже в контору «Vamanos Pest» приходит Джесси и первым делом интересуется, смог ли Майк спокойно уехать из города («Его больше нет» — просто отвечает Уолт), а после спрашивает, что они теперь будут делать с людьми Майка, находящимися за решеткой. Возможно, Джесси наивно надеялся, что Уолт разработает еще один гениальный план, и они смогут вытащить их всех из тюрьмы, никого при этом не убив. Ведь Уолт же обещал, что убийств больше не будет! А Уолту уже нет дела до тех глупых обещаний, которые он давал Джесси. «Никаких НАС больше нет, Джесси», — говорит Уолт, и, несмотря на всю мрачность ситуации, меня забавляет, что Уолт использовал именно это выражение, больше подходящее для расставания влюбленных. Уолт указывает Джесси на выход, и Джесси удаляется прочь с таким видом, что становится ясно: он точно знает, каким образом Уолт «разберется» с проблемой. Джесси наконец сделал свой выбор, решив отказаться от роли плохого парня и уйти из их кровавого бизнеса. Но люди все равно продолжают гибнуть из-за той игры, что он когда-то затеял вместе с мистером Уайтом. Джесси все еще слишком боится спорить с Уолтом, к тому же, никакого другого решения проблемы он все равно не может предложить. Но на более личном уровне Джесси явно задело поведение Уолта. Не думаю, что он хотел рвать отношения с Майком или Уолтом; но они оба выставили его за дверь, совсем как его родители.
Распрощавшись с Джесси, мы наблюдаем, как Уолт жестоко расправляется с десятком заключенных в тюрьмах и впоследствии становится главой собственной международной многомиллионной преступной организации — и всё это всего за несколько минут экранного времени. Некоторые фанаты жалуются, что создатели сериала слишком мало внимания уделили этой части истории. Но для меня выбранный ими темп повествования служит лишь очередным доказательством того, что вся эта история в первую очередь о партнерстве Уолта и Джесси, а не о метамфетаминовой империи Хайзенберга. Когда Уолт и Джесси расстаются, история лишается своей основной сердцевины. В последний раз сюжет делал такой резкий скачок вперед во времени, когда Уолт восстанавливался после операции, а Джесси лечился от героиновой зависимости. Наши ребята были разлучены друг с другом, и поэтому сценаристы просто-напросто перемотали эту часть (обожаю вас, сценаристы!). Поразительно то, как набор кадров под «Crystal Blue Persuasion» идеально передает скуку, которую чувствует Уолт, снова и снова совершающий один и тот же набор рутинных действий, необходимых для поддержания его метамфетаминового бизнеса: готовит мет, транспортирует бочки, получает деньги, отмывает деньги, а потом сидит дома совсем один. Его больше не пытается убить Гус, с ним не спорит Скайлер, Джесси не создает вокруг него хаос. От своей империи Уолт получил только огромную кипу бумаги, кучу грязных денег, которые ни он, ни члены его семьи не смогли бы потратить и за десять жизней. Показанное мельком больничное обследование, вероятно, намекает нам, что время Уолта почти на исходе. Мое сердце разорваться готово при мысли о том, что, узнав о возвращении рака, Уолт первым делом захотел встретиться с Джесси.
Спустя три месяца после ухода из наркобизнеса Джесси, похожий на собственную бледную тень, живет в мрачном пустом доме с отключенным телефоном, в окружении окурков и пивных бутылок, и едва не устраивает пожар, заснув с зажженной сигаретой в руках. Избавление от Уолтера Уайта и наркоторговли не помогло. Его жизнь все еще бесцельна, он чувствует себя потерянным, снова употребляет наркотики и одинок, как никогда в жизни. Совсем как предсказывал Уолт. Глаза Джесси расширяются от страха, когда он видит Уолта у себя на пороге, но он всё равно впускает его в дом. Джесси знает, что Уолт организовал убийство десяти человек. Джесси и Сол также подозревают, что он убил и Майка, иначе почему он не опасается, что Майк будет мстить за гибель своих людей? Но Уолт пришел к Джесси не для того, чтобы говорить про совершенные им убийства. Он всего лишь хочет повспоминать вместе старые-добрые деньки, проведенные в фургончике. Как он и сказал Хэнку: «А я в походы любил ходить». Уолт всегда желает недостижимого. На протяжении большей части сериала он гонялся за богатством и властью, которых прежде был лишен. Теперь ему наскучили богатство и власть, и больше всего он тоскует об утраченной человечности. Джесси вяло поддерживает ностальгическую болтовню Уолта, но держится на приличном расстояниии и старается побыстрее закончить разговор. Уолт ласково улыбается Джесси. Чувствуется, что он хочет поблагодарить его за все пережитые вместе приключения, за то, что Джесси дал ему возможность хотя бы перед смертью почувствовать себя живым. Но Уолт никогда не умел нормально говорить с Джесси о своих чувствах, так что он просто сообщает, что кое-что ему принес, и уходит. Ну точно, рак вернулся. Когда Уолту впервые диагностировали рак, он захотел оставить побольше денег своей семье. Если рак вернулся, значит, в этот раз ему прежде всего захотелось обеспечить Джесси. Это трагичный момент, ведь Уолт верит, что сможет таким образом загладить вину перед Джесси, оставит наследство своему суррогатному сыну. А Джесси просто сползает на пол и дрожащими руками вытаскивает из-за пояса пистолет, и тут мы понимаем, что он все это время ждал дня, когда в его дверь постучит Хайзенберг. Уолт, что характерно, никогда всерьез не задумывался о том, что Джесси может психануть и сдать его полиции, но видя, как сильно Джесси боится за свою жизнь, я начинаю думать, что он может обратиться в полицию, посчитав, что другого способа остановить Уолта просто не существует.

@темы: Эстер, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», heisenbitch

---

Просматривал недавно сборник с неиспользованными наработками художников для МС. Вот это, думаю, и будет завершением истории Мола в Повстанцах:




Но надеюсь что убьет его все-таки Оби-Ван, а не Оуэн (ебучий Оуэн, что же ты лезешь везде). У Оби-Ван гештальт незакрытый, ему за Квай-Гона отомстить надо (во второй раз) и за Сатин. Конечно, это жизнь Оби-Вана и тут идет неправильно все, что только может, но Сила, поимей же совесть!
Еще в сборнике есть наркоманский вариант уничтожения джедаев с какими-то гигантскими слизнями Темной стороны.
И красивая "воздушная" история про художника, подозрительно похожего на Ван Гога, влюбившегося в Падме (повезло, что об этом не прознал Эничка)

@темы: может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Инферно
Воспринимаю похождения Лэнгдона как чуть более интеллектуальный аналог серии про Бонда. Тут хотя бы женщины существуют сами по себе, а не только как сексуальные игрушки для гг. И можно узнать о происхождении слова "карантин", лол. Надеюсь, я это не забуду через день, факт интересный.
Больше всего понравились видения Лэнгдона связанные с Адом Данте и финальная сцена, где оркестр играл над кровавой водой. Ну и виды Италии красивые, как всегда.
Намеки на вотэтоповорот дают еще в первых десяти минутах фильма, так что я смутно догадывался кто окажется помощником злодея. "Все величайшие преступления в нашей истории совершались ради любви. Оглядываясь назад, никто не назовет это любовью". Ну да.
Биооружие, спецслужбы, бла-бла, убьем большую часть человечества, чтобы оставшиеся начали все заново, а то люди слишком быстро размножаются (тут не поспоришь, пора бы притормозить). Нормальный фильм, по крайней мере я с ним не скучал, а звезд с неба он хватать и не обязывался.
------------
Достаточно интригующий сериал "Эпоха за эпохой" можно будет в следующем году вот тут. Молодой Герберт Уэллс и Джек-Потрошитель! Адское сочетание, казалось бы, но из этого получиться и что-то весьма интересное.

@темы: фильмы, сериалы, эпоха за эпохой

---

Эта новелла про Асоку очень жестока.

@темы: любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

Не любил и не трудился

14.10.2016 в 21:16

Пишет  Le Calme:

Шалопутник Лев
Подруга прислала прекрасное
Дневники Льва Николаевича

+9

отсюда

@темы: перепосты перепостов