свежая кися с вусиками, только вусики и спасают слегка от инфаркта. все еще вусики - последний рубеж.











зеленое от папочки Аккермана, ясное дело Кто лучше всего знает, что идет к глазам кисы.

@темы: шаламэ мое шаламэ

---

Так, чтобы у нас не было долгих пауз, держите пока 12 часть приключений Никки без редактуры) (и готовьтесь к довольно длинному периоду "Никки без наркотиков").

UPD. Теперь отредактировано.

Tweak: Growing Up on Methamphetamines

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

День тридцать второй

День тридцать второй

Процесс детоксикации я переживаю, лежа на полу в квартире. Спенсер считает, что в больницу меня отправлять не нужно. По его мнению, я, ну, типа как должен положиться на Высшие Силы, которые помогут мне через все это пройти. Я совсем ослаб, весь дрожу, страдаю от тошноты и не могу нормально спать. Пытаюсь смотреть фильмы, взятые напрокат, но никак не получается сосредоточиться на сюжете. Все, что я могу делать, это валяться в постели, дрожать, пялиться в потолок и удерживаться от попыток содрать с себя всю кожу. Такой ужасной ломки у меня еще никогда не было.
Я совсем один. Никаких лекарств, ничего, что могло бы облегчить страдания. Спенсер и программа "двенадцать шагов" — вот все, что у меня осталось. Я знаю, что должен поддерживать связь со Спенсером. Должен его во всем слушаться. Это мой единственный шанс. Если Спенсер говорит, что Бог поможет мне пережить детоксикацию, значит, надо ему поверить. Я в полном отчаянии. Из-за всего, что недавно произошло, меня переполняют стыд и страх. Спенсер — единственный на всем белом свете, кому я могу доверять. Я уже пробовал обходиться без него и без программы реабилитации — ничего не вышло. Я все еще не могу толком поверить в Бога, но слишком измучен, чтобы сопротивляться. Именно эта тема и была моим камнем преткновения в программе "12 шагов". Там вечно рассуждали о Боге и Высших Силах. У меня никак не получалось продвинуться дальше третьего шага: "Мы приняли решение препоручить нашу волю и наши жизни заботам Бога, как мы его понимали." Это смахивало на какую-то религиозную секту. Но теперь я просто не в состоянии критиковать данный тезис. Я должен ходить на собрания. Должен работать над "шагами" под руководством Спенсера.
Во всех реабилитационных клиниках где мне довелось побывать, твердили, что я смогу вести трезвую жизнь, только если буду активным участником программы "12 шагов". Придется убедить себя, что так оно и есть.
Все еще будучи в процессе детоксикации, я посещаю вместе со Спенсером несколько собраний, но не в состоянии сосредоточиться на происходящем и не могу ничего услышать. Чувствую себя так, словно кто-то прошелся внутри моей головы с пылесосом и высосал весь мозг. Удалил любые признаки волнения или радости, оставив меня наедине с всепоглощающим чувством безнадежности. Окружающий мир кажется тусклым, унылым, угнетающим.
А сам я так ослаб и поблек. Я разглядываю в зеркале свои впалые щеки и огрубевшую кожу - шелушащуюся, серую, почти как у рептилий.
Ноги жилистые, покрытые синяками.

Я лежу, уставившись в потолок. Лежу так примерно до двух часов дня, пока не начинает звонить телефон. На экране высвечивается номер Спенсера.
— Алло...
— Как дела, братишка?
Голос у него раздражающе жизнерадостный.
— Чувак, я умираю.
— Вон как. Знаешь, а сегодня такая отличная погода.
— Разве?
У меня в квартире все шторы на окнах задернуты, тут темно и пусто.
— Ага. Как насчет прокатиться на великах?
— Ты серьезно?
— Да, чувак. Я теряю форму, так что пора нам снова начинать кататься.
— Да я еле хожу.
Он смеется.
— Брось, чувак, будем ехать медленно.
— Слушай, я правда не знаю, ну...
— Ник, я уже еду к тебе.
— Что?
— Ты все верно услышал. Буду через двадцать минут.
— Эм... Ладно.
— Встретимся снизу.
Я вешаю трубку, поднимаюсь с кровати и тут же ощущаю сильное головокружение. Как будто сейчас в обморок грохнусь. Выругавшись, я бреду к комоду. В нижнем ящике валяется старая одежда, припасенная для поездок на велосипеде. Я бросил эту одежду там в полной уверенности, что больше она мне не понадобится. Когда я ночевал в машине возле Пресидио, то видел, как проезжают по лесной дороге группки велосипедистов. В те моменты сложновато было поверить, что я тоже занимался подобным, даже участвовал в спринтах, проводя по пять-шесть часов верхом на велосипеде. Я глядел на велосипедистов и убеждал себя, что гораздо счастливее здесь, в машине, под кайфом. Да вот только я имел некоторое представление о том, насколько хорошую жизнь обеспечивает участие в программе "12 шагов". Помнил, как ехал на велосипеде вместе со Спенсером через Марина, пока солнце восходило над голливудскими холмами. Помнил, как он говорил мне, насколько сильно любит свою жизнь, и в тот момент сам был с ним вполне солидарен.
Я просто не умею сражаться с трудностями, сохраняя при этом веру в лучшее. Но может быть, однажды, при поддержке Спенсера, я тоже заполучу ее — эту прекрасную жизнь. Путь, похоже, предстоит долгий, но что еще мне остается делать?
Я снимаю одежду. Пахнет от меня ужасно.
Надеваю велосипедные шорты и футболку.
Чувствую себя голым, словно меня на всеобщее обозрение выставили. Стесняюсь своего бледного отощавшего тела. Все мышцы сдулись, и поэтому я стараюсь не смотреться в зеркало, прислоненное к стене. Мой "Raleigh" стоит в углу. Это дорожный велосипед стоимостью в пятьсот баксов, я самостоятельно скопил деньги и приобрел его. Первое дело, которое у меня получилось довести до конца.

Я немного подкачиваю шины, потея и задыхаясь от напряжения. Эта затея точно добром не кончится.
Но я все равно надеваю какие-то носки и велосипедную обувь, а также наполняю водой пластиковую бутылку. Спенсер звонит с улицы, и я спускаюсь к нему. Он сидит за рулем "Шевроле Блейзер" своей жены, но уже в полном велосипедном облачении.
— Хорошо выглядишь, — говорит он.
— Ага, конечно.
Выглянуло солнце, небо голубое и безоблачное, идеальное.
— Здесь так тепло.
— Это точно. — Соглашается он.
Я сажусь на велосипед и начинаю крутить педали, двигаясь вверх по улице. Все тело напрягается, мышцы болят, мне плохеет. Я собираюсь сказать Спенсеру, что дальше не смогу, но тут он догоняет меня на своем велике и улыбается, так что я решаю продержаться еще немного.
Все это кажется таким чуждым: рулить, чувствовать сидение велосипеда, крутить педали, приподниматься в седле. Чуждым — и в то же время знакомые.
— Боже, — произношу я шепотом. — Если ты есть, то мне нужна твоя помощь. Пожалуйста. Я знаю, что это ты вернул меня в Л. А. и помог очиститься от наркотиков. А теперь помоги проехать на этом велосипеде еще чуть-чуть.
Мы ускоряемся, и ветер обдувает мое потное тело, а Спенсер спрашивает:
— Как ощущения?
А я начинаю плакать. Я закрываю глаза, слезы ползут по щекам, а я сижу, выпрямившись, отпустив руль, и просто медленно дрейфую вот так вниз по Калифорния-стрит, прямиком к невозмутимому, мерно пульсирующему океану.
— Я уже и забыл, как это, — выдавливаю я.
— Нет, не забыл, иначе не вернулся бы.
— Уже слишком поздно? Я не смогу стать прежним?
— Ты еще и превзойдешь прежнего себя.
— Но...
— Слушай, давай составим список.
— Что?
— Список.
Мы поворачиваем налево, к скалам Санта Моники, где пальмы гнутся вперед из-за сильных порывов ветров, несущихся с берега. Дорога здесь разбитая, и я торможу, чтобы не наехать на крышку канализационного люка. Дышать трудно.
— Ты пока просто обмозгуй, — продолжает Спенсер. — Я в тебя верю. Мы составим список, где перечислим все, чего ты хочешь от жизни, окей? Ничего особо серьезного, просто продумаем перечень вещей, которых тебе не хватает для счастья. Перенеси их на бумагу, запиши. Ровно через год, начиная с сегодняшнего дня, всего через год, если ты будешь следовать, по мере возможностей, заветам программы, то получишь все, что хочешь, и даже больше. Твоя жизнь необъяснимым образом изменится. Воспринимай это как эксперимент. Дай себе срок и посмотри, что из этого выйдет.
— Но, — возражаю я, — у меня уже был год.
— А ты в этот раз действительно приложи все свои усилия. Ты должен вцепиться в возможность следовать духовным принципам программы, как говорится, с тем же энтузиазмом, с каким утопающий хватается за спасательный круг. У тебя просто нет другого выбора, приятель.
— Я знаю. Знаю, что нет.
— Тогда что тебе терять?
— Похоже, что нечего.
— Похоже?
— Точно нечего.
Мы катим вниз по велосипедной дорожке, и я разглядываю бегунов, роллеров и велосипедистов, занимающихся своими делами. Мужчины и женщины прогуливаются с собаками или держа друг друга за руки. Компания мальчишек играет на самодельных барабанах, сидя на жестком песке.
— Итак, чего ты хочешь?
— Эм... Даже не знаю.
— Ну же, подумай.
— Ладно, ладно. Хочу снова стать здоровым. Чтобы я мог ездить на велике так же, как раньше.
— А как насчет машины?
— Да, машина бы не помешала.
— И работа?
— Конечно, мне бы хотелось стать успешным писателем.
— Что еще?
— Отношения. Хочу нормальных отношений.
— Правильно.
— Хочу, чтобы у меня были друзья и... ну, хочу, чтобы родные меня простили.
— Запиши все это, парень. Уверяю тебя, либо ты получишь именно то, что хочешь, либо поймешь, что тебе досталось нечто несоизмеримо большее.
— Ничего не выйдет.
— Хочешь — верь, хочешь — нет, выбор за тобой.
— Я тебе верю.
— В таком случае...

Мы молча едем вокруг Марина. Я смотрю на катера, покачивающиеся на воде в гавани, и молюсь. Просто продолжаю молиться. Спенсер меня постоянно обгоняет, но я стараюсь как могу. Мы делаем круг и едем обратно. Спенсер рассказывает мне о последнем фильме, который продюссировал. Там были проблемы с режиссером и с актерами, но сейчас монтаж идет полным ходом. Он спрашивает, не хочу ли я завтра съездить вместе с ним в студию звукозаписи. Я соглашаюсь. Еще он говорит, что собирается закрыть свою корпоративную видеокомпанию — снова будет работать из дома. Хочет, чтобы на следующей неделе (или около того) я помог ему с офисным переездом. На это я тоже подписываюсь.
Добравшись до моего дома, мы переодеваемся, и он отвозит меня за продуктами.
— Спасибо тебе, — благодарю я.
— Эй, чувак, помогая тебе, я и самому себе помогаю. Не забывай об этом.
Я обнимаю его на прощание, а затем иду наверх.
Пишу список, о котором мы разговаривали. Пока пишу, думаю о том, что мне ни за что на свете всего этого не получить. Никаких шансов.

@темы: Эстер, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», шаламэ мое шаламэ, никки сын метамфетамина

---

Этот стилл уже светился, но теперь в качестве получше:

Мне взгляд папы нравится. "Нашел на свою голову, может, стоит потерять обратно?"

@темы: шаламэ мое шаламэ, никки сын метамфетамина

---

у грешного шипа все отлично Никки говорит, что они не договаривались насчет одежды, это снова Мироздание.

@темы: ебливая кисуля, шаламэ мое шаламэ, никки сын метамфетамина

---

ну вот, стоило поныть и фоточки выложили
Осом!
Выгляжу как богатый покупатель лакшери-андроидов.

@темы: We will be victorious, булочка на пивной тарелке, фотачки

---

Пчелка из ядовитого Сан-Франциско, где я, в компании книги Никки, тоже узнал, кажется, каждый уголок Благодаря раннему прибытию моего поезда, имел счастье наблюдать появление новых фоток в режиме реального времени.
Самое важное - с Никки! Они уже одеваются одинаково, ну все, точно хочу это шипперить. Котопес все еще форевер, но почему бы не интрижка с уклоном в селфцест по ходу промо-тура?

продолжение с Никки

이귀요미를어쩌지😭😭🤧🤧
😆✌️ pic.twitter.com/An2fJnxRFv

— becky 😈 (@bbbecky08) 7 октября 2018 г.

мусорный сын утешающий прекрасную пчелку, до чего чудесно

영화제 계정이 올렸었다는데 지금 들어가보니 없네;; 텀블펌
sandrafilter-new pic.twitter.com/WppoyVgaX1

— becky 😈 (@bbbecky08) 7 октября 2018 г.

и просто гора красивой худющей пчелки:

Видео

이 영상 첨부터 끝까지 미쳤다..
혀 낼름하고 입술 깨물때 죽고없음...😇
(ig rubyrainm) pic.twitter.com/xanbY6peSs

— 💫ᴏɴʟʏ (@ONLY_YUnique) 7 октября 2018 г.

Timothée on how he prepared for his role in Beautiful Boy
Via Quietgirls tumblr#TimotheeChalamet pic.twitter.com/ZVjWLVcJSc

— Timothée Chalamet ✌🏻❤️ ig: tchalametcn (@TChalametCN) 7 октября 2018 г.

Repost diginmag IG #TimotheeChalamet pic.twitter.com/qQhIiM54dO

— Timothée Chalamet ✌🏻❤️ ig: tchalametcn (@TChalametCN) 7 октября 2018 г.

“I will wear these”🤣🤣🤣🍑🍑🍑
Repost coconutcreature IG#MVFF41 #TimotheeChalamet pic.twitter.com/KPqwVNQvPu

— Timothée Chalamet ✌🏻❤️ ig: tchalametcn (@TChalametCN) 7 октября 2018 г.

Ждем появления кисы в подаренных носках с персиками

Timothée Chalamet on _harlowejames instagram story#TimothéeChalamet@beautifulboymov @MVFilmFest pic.twitter.com/Gear443RRc

— Manuela (@manueladb) 6 октября 2018 г.

“i dont wanna like bore ppl or anything” i can literally listen to this man talk all day and it could be about anything hes so interesting please pic.twitter.com/E6JLzl1djj

— 𝖆𝖓𝖌𝖊𝖑𝖆 (@peachesnscene) 6 октября 2018 г.

Фотки

Не знаю что там думает Ник, но я бы такую красоту точно увел на обзорную экскурсию по городу. Как минимум, может показать ему пляж, где с Лорен гулял.

Если Гэк еще не сторчался и жив, то представляю как он ржет над всем происходящим. Недавно носил человеку шоколадки на завтрак и искал для него бесплатный душ, вместе с ним закидывался метом в подворотнях, а теперь видишь как он тусил в компании голливудских знаменитостей.

@темы: шаламэ мое шаламэ, видяшки

---

Комиккон

Лишился комикконовской девственности, так сказать. Воочию полюбовался на монструозные очереди и ужасную организацию всего. В очереди на вход мы отстояли часа полтора, стотыщ развлекал меня и компанию парней перед нами зачитыванием отрывков из старой-доброй "Параноидальной шизофрении", изредка над нашими головами пролетал вертолет, не желавший скидывать гуманитарную помощь в виде пледиков и термосов с кофе, а полицейские, сволочи, прошли без очереди! Мы решили, что это был косплей на полицейских и на всякий случай их зашипперили.
Внутри с организацией не лучше - везде толпы, к гардеробу надо стоять еще полтора часа (так что мы на него забили и ходили с куртками), а приглашенных звезд почему-то даже обнять не разрешается. Орги утверждают, что это требования самих звезд, но я чот сильно сомневаюсь. Декарты выглядели максимально дружелюбными и настроенными на общение, не думаю, что они бы сломались от нескольких обнимашек. ну, по крайней мере, я потискал их за бочка и они сказали, что я отлично выгляжу. Они такие красивые и теплые, особенно Браян *____* Как живут на свете настолько красивые люди, я не знаю.
Фоток от оргов пока тоже не дождаться, так что похвалюсь потом.
мистер Рукер в последний момент слился (возможно, узнав побольше про кривую организацию мероприятия), а Петеньку, озвучивавшего Коннора в Рашке поймать так и не удалось. Точнее, когда мы в очередной раз дошли до его стенда и стояли там, негодуя на судьбу, то узрели как Петя быстрым шагом выходит из подсобки, попутно надевая пальто. С некоторой надеждой преследовали его до выхода, но на улице потеряли. Может, оно и к лучшему, потому что по отзывам других людей, Петечку успели достать намного раньше, еще до фотосета с Декартами, вот он и спрятался в кладовку аки Гарри в чулан у Дурслей. Жаль, что не довелось потискать эту сладкую булочку с корицей, ну да ладно. Может, он на Старфанс заглянет, мало ли. Звали же туда в прошлом году актеров озвучки. Может побыть специально приглашенным гостем из соседнего фандома.
Зато выступление Декартов смотрели с достаточно близкого расстояния и я успел заснять момент, как Брайан увидел себя на экране и перепугался:

A photo posted by Instagram

И накупил всяких ништяков:

A photo posted by Instagram

<

A photo posted by Instagram

В самом инстаче - больше.
Например, фотка того как стотыщ собирал деньги на бунд пока мы стояли сидели в очереди на фотосет с Декартами. Всюду очереди! Прямо как в лихие девяностые. Нынче на прилавки выбросили Декартов.

Пару раз во мне опознавали Критика, так что закос под него оправдал себя, но #большеникогда. Никогда не буду косить под кого-то, кто носит головной убор, это было еще тяжелее, чем в шляпе Хайзенберга на Слэшконе.

@темы: Эстер, булочка на пивной тарелке, фотачки, видяшки

---

06.10.2018 в 18:41

Пишет  Die Glocke:

Ааааааа как это клево!

Красота Соскучился я по Теннанту, очень.

@темы: сериалы, перепосты перепостов, видяшки

---

Я люблю тебя, папочка

Драмедия, написанная и снятая известным комиком Луи К. К, до того как ему было предъявлены обвинения в домогательствах. Вышло занятно, конечно. Сперва ты снимаешь явную, пускай и очень вежливую, с нотками восхищения, насмешку над историей Вуди Аллена, а потом тебя обвиняют в несанкционированном демонстрировании члена и вот ты уже не знаешь будешь ли когда-нибудь работать в прежнем ритме. Не рой другому яму...

Самая смешная шутка - отзывы к раздаче на рутрекере. Люди реально не видят, что Луи не "перенял традиции мастера", а намеренно копировал стиль Аллена во всем, от черно-белости до джазовой музыки. По сюжету Луи играет роль популярного сценариста, чья избалованная дочь однажды попадается на глаза известнейшему режиссеру. Режиссер намного старше и за плечами у него туманная педофильская история. То ли виноват он, то ли нет, но что великий творец - это однозначно. И как-то неловко запрещать дочери с ним видеться, хотя и очень хочется.
Смешно от самой драмедии, по-моему, будет только тем, кто понимает отсылочки к реалу. 6 из 10.

Человек, который убил Дон Кихота


Известный долгострой Терри Гиллиама. Знаете, тут сразу чувствуется насколько это личный проект и что во многом это теперь фильм о многотрудных съемках фильма, а не только о самом Дон Кихоте. Адам Драйвер снова доказал, что является замечательным актером и следить за его постепенным погружением в безумие было чертовски интересно. Помимо игры Адама мне больше все понравились "склейки" между реальностью и фантазиями, моменты, когда тебя оп, кувалдой по пушистой мордочке и спускают с небес на Землю, где мельницы по-прежнему не превращаются в великанов. Но значит ли это, что стоит перестать с ними бороться?)
Мораль хороша, Дон Кихот и правда будет жить вечно.
8 из 10


Человек на все времена


Историю безумных браков Генриха VIII я знаю, в основном, со стороны его и Анны Болейн, а тут упор делается на Томаса Мора, лорда-канцлера Генриха, человека великого ума и гуманизма. И на их конфликт с королем (весьма всрато изображенного).
Конфликт вкратце можно описать так:
- Скажи, что одобряешь мой упоротый брак.
- Не скажу.
И это растянуто на два часа. То, что фильм снят по пьесе достаточно сильно бросается в глаза. Он не скучный, но я снова немного удивляюсь выбору Академии и задаюсь вопросом не было ли в том году фильмов-конкурентов, которые зацепили бы меня больше. Борьба за свои идеалы это замечательно и я уважаю Мора за его стойкость, но... Ну, для меня его причины - не те причины, чтобы предпочесть тюремное заточение и смерть.
6 из 10

@темы: фильмы

---

Новые стиллы с Никки!







На первом Никки уже смутно подозревает, что приезд домой плохо закончится "Привет, брат, готовь свои бабки".

@темы: фильмы, шаламэ мое шаламэ

---

ну, Тимми, конечно, произвел фурор своими новыми фотками с Лили

кто-то кричит про происки голливудских продюсеров, кто-то верит в искренность внезапно вспыхнувшей страсти между молодыми людьми.
Лично мне кажется, что это не ради карьеры (карьера у Тимми и так в полном порядке, ну вы что), а назло Арми с его "никогда не будем вместе" из инста-стори и в виде защиты от безумных фанаток (привет, Испания). Лили вполне могла согласиться ему подыграть чисто по дружбе. И даже если у них правда будет романчик, почему нет. Желтая пресса уже соблазняет меня, предлагая представлять как они будут вместе щебетать по-французски.
Но, Тимми, осторожнее. Папа-Гриндевальд не дремлет
Про папу стоит упомянуть и потому что

мир - очень странное место. если вы не замутили с отцом, то можете попробовать добиться дочери.

@темы: шаламэ мое шаламэ

---

@темы: ангст на двадцать лет вперед (с), Музыка странного сна (с)

---

Купил билеты на фотосеты с Рукером и Декартом на грядущем Комикконе, чего еще от жизни надо
деняк. теперь мне снова надо будет многа работать. но оно того стоит.

@темы: We will be victorious, булочка на пивной тарелке

---

Саймон и программа Homo sapiens

В первую очередь, мне было интересно посмотреть на перевод, потому что издательство совсем молодое и оно собирается в будущем выпускать Назови меня своим именем. В принципе, все хорошо. Пара опечаток попалась и качество у бумаги среднее, но в целом славно.
Книга про Саймона еще менее конфликтная чем фильм. В смысле, в фильме не заморачивались и сделали сюжет по канонам мелодрам 90-тых, где во втором акте главный герой обязательно должен перессориться с людьми из своего окружения и думать ВСЕ ПРОПАЛО, а в книге ничего похожего нет. На него малость обиделась подруга (не влюбленная в него, а просто решившая, что новые приятели ему дороже старых) и его насильно аутнули в школе. Но Блю с ним общаться не переставал и никакой особой трагедии это не создало. Да и развиртуализация в конце у них была не на глазах у половины школы, а забавная, наедине, в аттракционе Чашки.
Только сейчас до меня дошло, что смущало в фильме. Он устаревший. Современный, но при этом как будто родом из девяностых, забрал оттуда многие штампы.
А книга легкая и милая, ее можно за день проглотить. Очень упрощенный язык.
Шипперить каноничную гейскую пару в книге про геев слишком просто, так что все еще шипперю Саймона с Кэлом. Он и в фильме был как-то милее и тут. К тому же, он би
---------------
У меня папа летом любит посещать Санаторий Виктория Ессентуки. Там не только красивые виды природы на территории санатория и вокруг него, но еще и большой выбор лечебных процедур. Таких как: кислородная барокамера, массажи и сеансы мануальной терапии, грязевые ванны и тд. И номера там отличные, комфортабельные. Вот так часть люкса выглядит:

@темы: бесстыжая пропаганда, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., санаторий ессентуки

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Слава Сатане, мы со стотыщ добили первую часть книги! Прощаемся с Сан-Франциско и его ебучими пригородами, перебираемся в знойный Л. А.

Tweak: Growing Up on Methamphetamines

День двадцать седьмой

День двадцать седьмой

Ночью меня все время рвет. Едва удается заснуть, как накатывает новый приступ тошноты, и я сгибаюсь над пластиковым мусорным ведром, кашляя всухую. Я валяюсь на тонком ковре. Лорен не оставляет попыток убедить меня перебраться на кровать, к ней, но стоит пошевелиться, как мой желудок снова скручивает в узел, так что я остаюсь лежать на прежнем месте. А тут еще ее запах, и запах всего их дома, и их собак, и сигарет, энергетиков, остатков китайской еды. Невыносимое зловоние. Рвотные позывы повторяются снова и снова. Все чувства обострены, и от этого еще сильнее воротит. В какой-то момент я вижу, как надо мной склоняется Жюль и протягивает таблетку метадона. Ее я тоже выблевываю. Рядом плачет Лорен, ноет, упрашивая обнять ее, а мне хочется только, чтобы она заткнулась.
— Тебе на меня плевать, — жалуется она. — Ты меня не любишь.
У меня чешется все тело, в том числе и затылок, и я расцарапываю там кожу до крови.
— Лорен, мне плохо, не видишь, что ли.
Я так устал. Это болезненная, смертельная усталость. Я хочу поспать, хочу, чтобы меня оставили в покое. Или пусть просто позволят мне тут умереть. Я этого не вынесу. Я то проваливаюсь в мир галлюцинаций, то выныриваю обратно. Мне чудится, что я шляюсь где-то с Гэком, а может, он находится здесь, в доме. Я больше не понимаю, что реально, а что нет. Пол царапает спину, но я не в состоянии сдвинуться с места, просто не могу. Я должен выбраться из этого, должен. Пожалуйста, пожалуйста, я на все готов.

Проспав еще некоторое время, я просыпаюсь ночью. Лорен рядом нет. Я вскарабкиваюсь на потертую кушетку, скидывая с нее одежду и другие вещи, которые там валялись.
В комнате темно. Я весь в поту. Дышу с трудом. Рубашки на мне почему-то нет, видны мои выступающие ребра, а также многочисленные следы от уколов на обеих руках.
Из-за того, что я часто промахивался мимо вен, пытаясь вколоть себе дозу, руки теперь опухли и болят. Да и вообще все тело болит. И я такой худой, совершенно отощавший. Я закрываю глаза и вдруг начинаю плакать. Я не знаю, что мне делать. Вспоминаю истории, которые слышал на собраниях "12 шагов". И слова своего наставника тоже вспоминаю.
Сломленные, отчаявшиеся, все эти люди просили помощи у той силы, которую называли Богом. Вот и я поступаю точно так же. Начинаю молиться. Молитва идет откуда-то из глубины души. Я возношу мольбы Богу, в которого даже не верю. Слова сами возникают в голове.
Спенсер раньше говорил со мной о Боге. Говорил много и часто, но я с ним не соглашался. Я был воинствующим атеистом. Был уверен, что вера в Бога — это нечто устаревшее, бредовое, глупое. Спенсер рассказывал мне про молитвы и медитации, но я даже пробовать ничего не желал. У меня просто не было веры, совсем. Однако Спенсер все равно продолжал мне обо всем этом рассказывать.

И вот сегодня ночью я молюсь. Может, и не первый раз в жизни, но впервые искренне. Я в отчаянии. Поэтому рыдаю и прошу помощи у Бога.
— Господи, — говорю я. — Знаешь, я вообще-то в тебя не верю, но если ты существуешь, прошу, помоги мне. Я так больше не могу. Я что угодно сделаю. ПОЖАЛУЙСТА.
Ничего не происходит. Никаких вспышек света, никаких горящих кустов — ничего.

Я звоню домой. Отец берет трубку на третьем гудке.
— Алло?
Этот голос, этот ласковый голос моего отца. Я захлебываюсь рыданиями.
— Папа... я...
— Господи, Ник! Почему ты сюда звонишь?
— Мне нужна помощь.
— Я тебе помочь не могу, мы это уже проходили.
— Пожалуйста, пап!
— Прости. Может, Спенсер и согласится поговорить с тобой, а я не могу. С меня хватит.
Он вешает трубку.
— Господи, — шепчу я вслух, сворачиваясь в клубок. Меня всего трясет от рыданий. — Прошу, помоги мне. Что мне делать?
Несмотря на то, что руки страшно дрожат, мне все же удается набрать номер Спенсера.
Он отвечает сразу.
— Спенсер?
— Ник, — говорит он, посмеиваясь в трубку. — Я уж заждался твоего звонка. Все, нагулялся?
— Да. Пожалуйста, скажи, что мне теперь делать?
— Возвращайся домой, приятель, мы все по тебе скучаем.
— Обратно в Л. А.?
— Ну да. Эрик так и не сдал твою комнату. Мы как чуяли, что ты скоро вернешься.
— Мне так хреново.
Он смеется.
— Приезжай домой, сопляк ты тухлый. Я тут жирею, потому что не с кем на великах погонять.
— Не уверен, что смогу на чем-нибудь гонять, Спенсер. Я едва на ногах стою.
— С чего ты снимаешься, с мета?
— И с героина.
— Очаровательно. Ну же, Ник, возвращайся домой. Больше не нужно никому ничего доказывать. Что скажешь?
— Моя тачка сдохла.
— Садись на самолет.
— Прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас. А я тебя встречу.
— Нет, ты не обязан...
— Сам знаю. Что тут скажешь, я по тебе соскучился. Может, даже волновался немного. Ну же, давай. Ты там уже поразвлекся как мог. Дальше будет только хуже.
— Хуже?
— Ага, парень, ты дошел до точки.
Он опять смеется.
— Спенсер, — выдавливаю я в перерывах между всхлипываниями. — Я прямо сейчас поеду в аэропорт.
— Само собой, поедешь.
— И, Спенсер...
— Да?
— Спасибо.
— Да, да. Ты только шевелись давай.
— Хорошо.
— Позвони мне, когда будешь знать номер рейса.
— Ладно.
Я кладу трубку, а потом еще какое-то время опять плачу. Потом вызываю такси. Пытаюсь встать на ноги, но кровь резко приливает к голове, и я падаю обратно. Так что я решаю передвигаться ползком. Нахожу под кроватью свою скомканную рубашку. От нее так сильно воняет, что меня начинает тошнить, как только я ее надеваю, но блевать все равно уже нечем. Каким-то образом мне удается сгрести свои вещи в сумку. Одежда, диски и кое-какие другие вещи остались валяться в машине, но на них мне уже плевать. Я просто хочу домой.
Один мой кроссовок пропал — черный, от Jack Purcell. Я думаю, идти мне в одном кроссовке или совсем без обуви. Решаю, что если напялю какие-нибудь темные носки, то никто ничего и не заметит.
Так что я вешаю сумку через плечо, хватаю рюкзак и ковыляю вверх по лестнице. В кошельке лежит три сотни баксов. Все, что осталось. Если этого не хватит, то тогда я без понятия, что делать.

Все это время я продолжаю молиться. Это как голос в моей голове, непрекращающийся монолог: от обычных мыслей он перешел на молитвы.
"Пожалуйста, помоги мне. Будь со мной".
Я твержу эти слова снова и снова, пока поднимаюсь по лестнице.
Зайдя в гостиную, я сталкиваюсь там с Лорен. Она как раз направляется обратно к себе в комнату и тут видит меня, с сумкой и остальными вещами.
Она валится на пол, сворачивается в позу эмбриона и начинает плакать.
— Ты меня бросаешь, да?
— Я... да. Мне нужно вернуться обратно в Л. А. Я не могу... не могу так больше.
— Но ты обещал со мной остаться!
— Разве?
— Да, черт побери, ты обещал!
— Лорен, прошу тебя. Мы же оба понимаем, что если останемся вместе, то никогда не сможем завязать.
— Да пошел ты! Думаешь, ты чем-то лучше меня?! Да лучше бы я тебя никогда не встречала! Ты мне жизнь сломал!
— Мне... мне очень жаль.
— Не уезжай.
Она вскакивает с пола и пытается поцеловать меня, но от одной мысли о том, чтобы коснуться ее, меня снова начинает мутить. Так что я отстраняюсь.
— Я должен, — говорю я и ухожу, оставляя ее, кричащую и рыдающую, позади.
На улице ужасно холодно, ветер дует прямо с берега. Я засовываю руки под футболку, весь дрожа. И все равно этот холодный воздух словно очищает. Ночь ясная, и я гляжу на темное небо без звезд, чувствуя, как из кожи сочится пот.
Наконец приезжает такси, и я забираюсь внутрь, буквально падая на чистое сидение, пахнущее нейлоном.
— В аэропорт Окленд, — прошу я.
Таксист спрашивает, как я себя чувствую, и я признаю, что бывало и получше.
Я почти не в состоянии о чем-либо думать. Я, как уже говорил, просто молюсь, повторяя одни и те же слова раз за разом. Наблюдаю за тем, как исчезает вдалеке этот ядовитый город, пока такси едет по мосту Бэй-Бридж. Городские огни размываются.
Я вроде как засыпаю, потому что таксисту приходится меня тормошить, когда мы добираемся до места назначения. Поездка обходится мне в шестьдесят долларов. Я иду, а точнее ковыляю, к главному входу в международный аэропорт Окленд. Из-за пестрого узора на ковре меня снова начинает тошнить, а голова кружится. Отчаянно надеюсь, что меня не вырвет. Над головой сияют круглые люминесцентные лампы, и их яркий свет почти невыносим. Пошатываясь, я бреду к билетной кассе. Все еще без обуви.
— Добро пожаловать в аэропорт Окленд, чем я могу помочь? — говорит морщинистая женщина с волосами, выкрашенными в фиолетовый цвет, обилием помады на губах и улыбкой, которая, впрочем, быстро исчезает с ее лица, стоит ей получше ко мне присмотреться.
— Мне нужно попасть в Л. А. — отвечаю я.
— Хм, понятно, сэр. Так, посмотрим...
Ее пальцы быстро-быстро бегают по маленькой клавиатуре.
— Есть рейс на девять пятнадцать, там еще остались свободные места. Этот вариант вас устроит?
— Конечно.
— Вам понадобится обратный билет?
— Нет.
Минус двести баксов. Женщина распечатывает мой билет и велит отнести багаж на досмотр. Стоит мне передать сумку одному из носильщиков в форме, как я начинаю паниковать. Я ведь так и не проверил, не осталось ли там пакетиков из-под наркоты, шприцов, самой наркоты или каких-нибудь еще улик.
Женщина натягивает латексные перчатки и принимается копаться в моей сумке. Ее волосы собраны в тугой хвост на затылке, а на меня она смотрит с откровенным презрением. Она все ищет и ищет, я так и стою молча. Может, все еще молюсь.
Наконец досмотр заканчивается.
— Спасибо, сэр, хорошего вам дня.
— Угу.
Она кладет мою сумку на ленту конвейера, и я наблюдаю за тем, как она исчезает.
Пок я прохожу через металлодетектор, другие пассажиры все еще расстегивают ремни и снимают обувь, чтобы их вещи могли просветить рентгеном. По крайней мере, от этих затруднений я себя избавил. Миновав детектор, я звоню Спенсеру, и он говорит, что приедет за мной около десяти. Я покупаю кусок сладкого картофельного пирога в пекарне Your Black Muslim Bakery, но не могу толком его поесть. Стараюсь никому не попадаться на глаза, насколько это возможно.
Ожидание длится так долго.
В самолете мне, слава Богу, удается поспать, а когда я просыпаюсь, то обнаруживаю, что напускал слюней на рубашку.
Вот в таком виде я и встречаюсь со Спенсером. По правде говоря, как только я вижу Спенсера, меня опять разбирают слезы. Я не могу даже поднять на него глаза.
— Ну перестань, придурок, — говорит он мягко.
Он обнимает меня и даже вызывается сам нести мою сумку. За то время, что мы не виделись, у него отросла бородка, а в остальном он совершенно не изменился.
На нем черная кожаная куртка поверх черного пуловера. Мы забираемся в его BMW и уезжаем в лос-анджеловскую ночь.
Здесь тепло. В Л. А. всегда так тепло, черт возьми.
Мы почти не разговариваем. Он довозит меня до дома, советует поспать и спрашивает, не надо ли мне какой-нибудь еды. Я качаю головой.
— Увидимся завтра? — спрашиваю я.
— Конечно, — заверяет он. — Можем пойти на собрание в полдень.
— На собрание?
— Да, брат.
— Блять.
— А иначе никак.
— Да, — говорю я. — Знаю.

После этого я поднимаюсь в свою старую квартиру, открываю дверь прежним ключом.
Здесь все в точности так, как я и оставил.

@темы: Эстер, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», шаламэ мое шаламэ, никки сын метамфетамина

---

просто забавно xD Тимми спалился, но не совсем так, как хотелось бы. Сперва лайкнул этот пост, потом убрал лайк, да только было уже поздно.

приятно знать, что он следит за мемесами про себя.

@темы: шаламэ мое шаламэ

---

The new trailer for #BeautifulBoy is here. Starring @stevecarell, @realchalamet, Maura Tierney and Amy Ryan. In theaters October 12. pic.twitter.com/48py8C7j2d

— Beautiful Boy (@beautifulboymov) 19 сентября 2018 г.

оооо мне так нравится его срыв в кафе! и мокрая кисанька под дождем! это они, кажется, сами придумали, не помню такого в книге.

@темы: фильмы, шаламэ мое шаламэ

---

прямо-таки старые ЭМОЦИИ от этого клипа всколыхнулись, захотелось поскорее вторую часть посмотреть.

@темы: грешноватая подворотня, видяшки

---

13 причин почему

Первый сезон - не идеальное, но целостное произведение, важная история о том как множество мелочей могут сложиться в огромную трагедию, как ваши действия могут повлиять на других людей самым неожиданным образом. Про травлю в школе и другие остросоциальные темы.
Второй сезон - наглядное пособие, что бывает, если авторы сериала прислушиваются к критике людей с тамблером головного мозга или как превратить хороший сюжет в нудную и бесполезную агитку за 13 серий.
Мне обидно за этот сериал, ей-бгу. То, за что его ругали как раз является его достоинством, а его попытки разжевывания для наиболее отсталых слоев населения мысли "самоубийство - это плохо, ммм, понятненько?" лишь испортили нужный проект.
Первый сезон было чертовски увлекательно смотреть. Мне нравилось, что девушка покончившая с собой не лишена здоровой злости и мне хотелось узнавать, что же будет дальше, чье же имя прозвучит на следующей кассете. Думаю, что в первом сезоне лишним был только эпизод с изнасилованием в джакузи. Не потому что он, блин, детально показан и это неприятная сцена. сцены изнасилований и самоубийств должны быть неприятными, они должны шокировать и вызывать эмоциональный отклик, господи. Если обкладывать тумблероребенка подушками в виде миллиона предупреждений о травмирующем контенте, это не спасет его от столкновений с реальностью, о которой он будет знать меньше, чем мог бы! Так вот проблема не в том как сцена показана, а в том, что она не являлась необходимой. У Ханны и без нее уже набралось достаточно причин для суицида.
И мне, например, нравилось, что разговор со школьным психологом оставался в "серой" зоне и нельзя было с уверенностью сказать грамотно он провел беседу с Ханной или нет. А во втором сезоне его сделали рыцарем в сверкающих доспехах, умирающим от чувства вины.
Хуже всего речи, которые впихнули в уста персонажам в зале суда. Абсолютно безжизненные и дурацкие, как будто можно поверить, что обычные подростки разговаривают подобными гладкими фразами. Это подходит только Брайсу, его-то адвокаты для допроса натаскивали. А остальные должны были нервничать и истерить, путаться в показаниях, давиться словами и тд. ну знаете, как это бывает с живыми людьми.
Вторая большая проблема второго сезона - флешбеки о Ханне. Не представляю в чью гениальную голову (надеюсь, Никки, что это был не ты) пришла идея добавить Ханне летний роман. Остальные флешбеки плохи, но вот этот резкий скачок от "он выкинул мою записку в коридоре" до "мы трахались все лето" был откровенным пиздецом. И не потому что это каким-то образом подтверждает ее репутацию шлюхи. Тут сериал неловко пытается прикрыться мыслью "если тебе не нравится этот сюжетный ход - ты занимаешься слатшеймингом", но на самом деле сюжетный ход просто тупой и бесполезный, а заодно ломает образ Ханны из первого сезона.
Третья проблема - недопризрак Ханны. Что это было-то вообще? В некоторые моменты можно поверить, что это реально призрак, а в другие они повторяет как заевшая пластинка фразы с кассет и походит на глюк Клэя. Ее уход в свет видимо должен был окончательно вытереть сопли всем расстроенным тумблеродетям, но кого успокаивает картон? А кого успокоит скомканная картонная линия Скай аля "резать руки тоже плохо, детишечки"? И я могу долго продолжать в том же духе. Проще сказать, что по-настоящему понравилась мне во втором сезоне лишь линия няши-наркомаши Джастина и некоторые моменты его дружбы с Брайсом. Вот в истории Джастина точно чувствуется рука Ника Шеффа, он опять взялся пересказывать свою жизнь. Все еще интересно. Последние серии сезона, когда наконец бросили пережевывать тему с Ханной, в принципе, были поживее остальных. У сериала есть некоторый шанс спастись, если они вернутся к тому, что было и отсеют вредную критику.
Хочется верить

@темы: сериалы