за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
У нас с книгой Никки юбилей - 20 частей вместе.
По этому случаю мироздание здорово шуткануло, пихнув в один из выпусков телевикторины, которая упоминается в этой главе, вопрос про Тимми.
маленькая знаменитая киса
и вообще эта часть очень "голливудская", люблю ее. и важный вопрос: Никки, куда сгинула история про зомби в реабилитационной клинике, неужели ты так и не дописал
Потеря потерь для современного трэшака.
День двести тридцать восьмойДень двести тридцать восьмой
Сегодня я наконец увез Спенсера домой из больницы.
Болезнь прошла не до конца, он все еще мучается от ужасных головных болей и боли в теле. Тем не менее, его возвращение домой — огромное облегчение для всех нас. Мишель вернулась к своей работе в салоне, и я был избавлен от части обязанностей, связанных с заботой о Люси. Не могу сказать, что они меня сильно напрягали. Я все еще ошиваюсь поблизости, заезжаю к ним после работы, чтобы убраться в доме и приготовить ужин. Стараюсь, как могу. У меня нет ни одной спокойной минутки, но кажется, я неплохо справлюсь, и я умудряюсь наслаждаться творящимся вокруг хаосом.
Сегодня я читал свежий выпуск газеты «LA Weekly» во время обеденного перерыва и узнал, что в городе начался кинофестиваль LA. На этой неделе состоится несколько показов нового фильма Педро Альмодовара «Дурное воспитание» и я звоню в редакцию, где работает мама, чтобы выяснить не сможет ли она внести наши имена в список приглашенных на показ. Мама столь добра, что сразу после нашего разговора связывается с представителями Сони, компании-дистрибьютора этого фильма. Оказывается, что сегодня картину как раз будут демонстрировать на киностудии Сони и маме удается договориться, чтобы наши с ней имена добавили в список гостей. Отчим не хочет составить нам компанию, поэтому я приглашаю Джоша. Он радуется приглашению, и мы договариваемся встретиться у студии, незадолго перед началом показа.
Мишель легко отпускает меня, но на всякий случай я звоню Спенсеру, чтобы проверить, не требуется ли ему моя помощь. Спенсер желает нам приятного просмотра, так что, думаю, все дела улажены.
Я весь день нахожусь в предвкушении. Когда я был маленьким, фильмы являлись для меня единственной отдушиной, особенно в те периоды, когда я гостил у мамы в Л. А. Фильмы помогали мне забыть о себе, забыть о мире, где я живу.
Отчетливо помню один случай, который произошел, когда мама с отчимом поссорились. Мама кричала, в тот момент она всерьез вознамерилась уйти от Тодда. Она пыталась собрать мои вещи, хотела уехать вместе со мной в какой-то отель. Они с отчимом все орали и орали друг на друга. Мама уже была готова завести машину, когда Тодд бросился ей наперерез, потеряв при этом очки.
Я убежал в дом, плюхнулся на кушетку и включил один из вестернов Серджо Леоне, выкрутив звук на максимум. Я все еще слышал крики, но фильм помог мне немного отвлечься. На девяносто минут я перенесся в другую жизнь, в другую реальность, стал иным человеком. По сути, мир кино позволял мне быть кем-то, кем я не являлся. Он приглашал меня в путешествие, разрешал побыть представителем иных культур, посмотреть на мир с новой точки зрения, узнать о других социальных группах. К тому же, стоит упомянуть и про прочие элементы кинематографа: музыку, визуальные эффекты, сценарий, актерскую игру. В некотором смысле, кинематограф является идеальной формой искусства. Кульминацией всего.
Всю свою жизнь я был одержим просмотром и изучением фильмов, искал информацию о самых разных режиссерах и знакомился с их работами. У меня словно был свой собственный курс кинематографии и я превосходно запоминал все сведения, так или иначе касающиеся фильмов.
Помню, как сидел за массивным обеденным столом в доме у матери Карен, когда был маленьким. Мы с ее мамой смотрели все выпуски телевикторины «Рискуй!» по небольшому телевизору, едва ловившему сигнал антенны. Один из выпусков был посвящен фильмам, и ее мать поставила пенни на то, что я не смогу правильно ответить на все вопросы.
Что же, я сидел там и верно отвечал на вопросы, все до единого.
Недавно Джош устроился на работу в компанию, которая занимается созданием DVD-игры «Ночь кино». Когда мы пробовали пройти демо-версию, сидя дома у Джоша, людям не нравилось играть со мной, потому что я знал все ответы. Не подумайте будто я хвастаюсь, просто отмечаю, что есть у меня вот такая причудливая особенность. Когда речь заходит о кино, я становлюсь похож на Дастина Хоффмана в «Человеке Дождя».
В любом случае, благодаря тому, что мама работает в редакции журнала, у меня есть возможность посещать подобные предпоказы, и я стараюсь пользоваться этим по максимуму.
Мы с мамой условились встретиться за зданием ее офиса на Ла Сьенега. Спуск по лестнице занимает у нее целую вечность, а я в это время слушаю радио ток-шоу Терри Гросс на Национальном Общественном Радио и немного злюсь из-за того, что мама всегда (всегда) ОПАЗДЫВАЕТ. Честное слово, я ни помню ни одного случая, когда бы она пришла вовремя. Солнце все еще подкрашивает небо, хоть уже и скрылось за горизонтом. Видны полосы розового и оранжевого цвета, которые перетекают друг в друга словно слои в цветовой палитре. Красивый Лос-анджелесский закат, который смотрится еще лучше на фоне дыма, загрязненного воздуха и куч мусора. Эта картина многое говорит о самом городе. И о его жителях.
Но тут я вижу маму, подбегающую к двери, и иду к ней, чтобы забрать у нее сумки и прочие вещи.
Я всегда думал, что моя мама — красавица. Может, каждому ребенку так кажется, не знаю. Но моя мама, правда, выглядит очень стильно, когда забирается в машину в этих своих вельветовых брюках, в конверсах от Jack Purcell и с большими солнечными очками на носу. Атмосфера в машине мгновенно меняется, ощущение такое, словно в салоне ворвался мощный поток энергии. Мама начинает болтать о работе и раскидывает везде свои вещи. Серьезно, у нее ушло не больше секунды на то, чтобы бросить мне «привет», а потом она сразу принялась разглагольствовать о «глупых знаменитостях». Завтра ей нужно будет посетить ночной клуб в Коритауне, где Николас Кейдж познакомился со своей новой женой, которая работает там официанткой.
Судя по всему, когда заходишь туда, то тебе устраивают свидание вслепую с одним из посетителей, а потом вы с этим человеком поете в караоке или делаете нечто подобное.
Мама сильно бесится из-за того, что должна будет потратить на это пятничную ночь.
Я еду по городу, направляясь к студии Сони. Слушаю рассказы мамы. Сегодня ей нужно было собрать информацию о вроде как намечающемся браке Бена Аффлека с Дженнифер Гарнер.
Мы добираемся до студии с большим опозданием, проезжаем мимо будки охранника и паркуемся перед входом. Я вижу Джоша в соседней машине, он курит сигарету и слушает музыку. Заметив нас, он выходит на улицу и я знакомлю его с мамой. У него длинные густые вьющиеся волосы и ястребиный нос. Он пожимает мамину руку своими тонкими, бледными пальцами. Запястье у него частично деформировано.
Мы с Джошем обнимаемся и я начинаю расспрашивать его о работе и других делах. Честно говоря, после моего рецидива наши отношения изменились. Теперь он держится несколько настороженно. Думаю, то же самое можно сказать про большинство моих знакомых. Они не решаются полностью мне довериться, опасаясь, что я причиню им боль.
После возвращения, мне так и не удалось заново сблизиться со старыми друзьями. Обычно я притворяюсь, что не замечаю перемен в наших отношениях, но сам-то знаю правду.
Мы заходим внутрь и садимся рядом друг с другом в крохотном подвальном кинозале. Здесь стоят большие мягкие кресла, обтянутые красной тканью. Мне и раньше доводилось смотреть фильмы здесь. Приходил сюда вместе с отцом, когда ему нужно было взять интервью у кого-нибудь из звезд, а потом мы смотрели фильмы с их участием.
Этот фильм отчасти похож на картины Хичкока, только в нем рассказывается история гея-трансвестита с героиновой зависимостью — писателя, которого в католической испанской школе растлил священник.
Мы с мамой и Джошем не можем перестать обсуждать фильм. Решаем все вместе поужинать в ресторане «Kate Mantilini» в Беверли-Хиллз. На стенах там почему-то везде висят фотографии Энди Макдауэлл.
Но это неважно, главное, что ресторан работает допоздна и что у них подают убийственно вкусный куриный пирог и телячьи ножки.
Забавно смотреть на то, как мама разговаривает с одним из моих друзей. Кажется, они с Джошем действительно нашли общий язык. Мама хочет, чтобы он подкинул ей идей для статьи.
Наставник Джоша по «12 шагам» — тот парень, Вольтер, который работает швейцаром в разных ночных клубах. Он на короткой ноге с Пэрис Хилтон и другими знаменитостями. Сразу можно заметить, что Джош любит трепаться об этом. Знаете, вот одна из главных странностей Л. А. Собрания участников программы «12 шагов» здесь похожи на встречи голливудской элиты. И, хоть мне и неприятно это признавать, я постепенно вливаюсь в эту тусовку. То есть, эти обсуждения звезд очень интригуют и в голове у меня скапливается все больше и больше новых сплетен.
К тому же, большинство моих близких так или иначе вовлечены в индустрию развлечений. Даже Спенсер этим занимается, продюсирует фильмы и все такое. И, разумеется, не будем забывать про моих родителей. Будучи журналистами, они постоянно имеют дело со знаменитостями. Как бы мы не силились делать вид, что все это не имеет значения, время от времени мы одержимы идеей славы.
Джош всю жизнь живет в Л. А. Дом его родителей находится в Западном Голливуде. Он ходил в школу кинематографического искусства USC и знает массу информации о фильмах, актерах и режиссерах. Им с мамой хорошо вместе, обсуждают разные слухи и новости. Мама спрашивает, не хочет ли Джош как-нибудь сходить с ней на ланч. Может, в ресторан Mr. Chow.
Джош радуется, а я улыбаюсь, гордясь своей мамой, но в то же время чувствую себя смущенным и позабытым. Перестав прислушиваться к их беседе, я окидываю взглядом зал. Мне кажется, что в одной кабинок, расположенной напротив от нашей, сидит Поузи Паркер. Мама считает, что я обознался, а вот Джош согласен со мной. Мы смотрим, как она ест большую порцию салата. На ней очки в роговой оправе, волосы зачесаны назад.
После ужина я подвожу маму до ее офиса, а Джош уезжает домой, в Фэрфакс. Я благодарю маму за сегодняшний вечер, за то, что она нас ужином угостила и все такое. Она крепко обнимает меня.
— Я горжусь тобой, — говорит она.
Мы снова обнимаемся.
Когда я возвращаюсь в свою квартиру, мне не спится, поэтому я отправляюсь блуждать по любимым сайтам в Интернете. Среди них есть такой сайт как Nerve.com. Это онлайн-журнал, где, примерно год назад, опубликовали мой рассказ. Еще они каждую неделю выкладывают у себя короткие рецензии на фильмы, и я неизменно восхищаюсь тем, какие эти рецензии умные и креативные.
Фильм Альмодовара меня вдохновил, так что я решаю написать собственную рецензию и отослать ее редактору. Не знаю на что я рассчитываю, но процесс создания рецензии приносит мне удовольствие, а это важнее всего, верно? Я одержим писательством. Могу писать о чем угодно. Даже сейчас я каждый день сочиняю разные коротенькие истории. Я по-прежнему собираю материал для детской книжки, а помимо этого хочу письменно изложить историю отношений с Зельдой и расписать как много они для меня значили. Помимо этого, мы с Джошем все еще пытаемся доделать сценарий про зомби в реабилитационной клинике. Когда на работе выдается свободная минутка, я корябаю что-нибудь в своем блокноте. Писательство — моя отдушина, даже больше, чем тренировки. Творчество помогает мне оставаться в здравом уме.
Так что я корплю над рецензией допоздна и отправляюсь спать лишь после того, как устаю настолько, что буквально падаю носом на клавиатуру.
По этому случаю мироздание здорово шуткануло, пихнув в один из выпусков телевикторины, которая упоминается в этой главе, вопрос про Тимми.
THE- pic.twitter.com/WeXBuU8mue
— chidi anagonye love bot (@julianal0l) 24 октября 2018 г.
маленькая знаменитая киса
и вообще эта часть очень "голливудская", люблю ее. и важный вопрос: Никки, куда сгинула история про зомби в реабилитационной клинике, неужели ты так и не дописал
Потеря потерь для современного трэшака. Tweak: Growing Up on Methamphetamines
День двести тридцать восьмойДень двести тридцать восьмой
Сегодня я наконец увез Спенсера домой из больницы.
Болезнь прошла не до конца, он все еще мучается от ужасных головных болей и боли в теле. Тем не менее, его возвращение домой — огромное облегчение для всех нас. Мишель вернулась к своей работе в салоне, и я был избавлен от части обязанностей, связанных с заботой о Люси. Не могу сказать, что они меня сильно напрягали. Я все еще ошиваюсь поблизости, заезжаю к ним после работы, чтобы убраться в доме и приготовить ужин. Стараюсь, как могу. У меня нет ни одной спокойной минутки, но кажется, я неплохо справлюсь, и я умудряюсь наслаждаться творящимся вокруг хаосом.
Сегодня я читал свежий выпуск газеты «LA Weekly» во время обеденного перерыва и узнал, что в городе начался кинофестиваль LA. На этой неделе состоится несколько показов нового фильма Педро Альмодовара «Дурное воспитание» и я звоню в редакцию, где работает мама, чтобы выяснить не сможет ли она внести наши имена в список приглашенных на показ. Мама столь добра, что сразу после нашего разговора связывается с представителями Сони, компании-дистрибьютора этого фильма. Оказывается, что сегодня картину как раз будут демонстрировать на киностудии Сони и маме удается договориться, чтобы наши с ней имена добавили в список гостей. Отчим не хочет составить нам компанию, поэтому я приглашаю Джоша. Он радуется приглашению, и мы договариваемся встретиться у студии, незадолго перед началом показа.
Мишель легко отпускает меня, но на всякий случай я звоню Спенсеру, чтобы проверить, не требуется ли ему моя помощь. Спенсер желает нам приятного просмотра, так что, думаю, все дела улажены.
Я весь день нахожусь в предвкушении. Когда я был маленьким, фильмы являлись для меня единственной отдушиной, особенно в те периоды, когда я гостил у мамы в Л. А. Фильмы помогали мне забыть о себе, забыть о мире, где я живу.
Отчетливо помню один случай, который произошел, когда мама с отчимом поссорились. Мама кричала, в тот момент она всерьез вознамерилась уйти от Тодда. Она пыталась собрать мои вещи, хотела уехать вместе со мной в какой-то отель. Они с отчимом все орали и орали друг на друга. Мама уже была готова завести машину, когда Тодд бросился ей наперерез, потеряв при этом очки.
Я убежал в дом, плюхнулся на кушетку и включил один из вестернов Серджо Леоне, выкрутив звук на максимум. Я все еще слышал крики, но фильм помог мне немного отвлечься. На девяносто минут я перенесся в другую жизнь, в другую реальность, стал иным человеком. По сути, мир кино позволял мне быть кем-то, кем я не являлся. Он приглашал меня в путешествие, разрешал побыть представителем иных культур, посмотреть на мир с новой точки зрения, узнать о других социальных группах. К тому же, стоит упомянуть и про прочие элементы кинематографа: музыку, визуальные эффекты, сценарий, актерскую игру. В некотором смысле, кинематограф является идеальной формой искусства. Кульминацией всего.
Всю свою жизнь я был одержим просмотром и изучением фильмов, искал информацию о самых разных режиссерах и знакомился с их работами. У меня словно был свой собственный курс кинематографии и я превосходно запоминал все сведения, так или иначе касающиеся фильмов.
Помню, как сидел за массивным обеденным столом в доме у матери Карен, когда был маленьким. Мы с ее мамой смотрели все выпуски телевикторины «Рискуй!» по небольшому телевизору, едва ловившему сигнал антенны. Один из выпусков был посвящен фильмам, и ее мать поставила пенни на то, что я не смогу правильно ответить на все вопросы.
Что же, я сидел там и верно отвечал на вопросы, все до единого.
Недавно Джош устроился на работу в компанию, которая занимается созданием DVD-игры «Ночь кино». Когда мы пробовали пройти демо-версию, сидя дома у Джоша, людям не нравилось играть со мной, потому что я знал все ответы. Не подумайте будто я хвастаюсь, просто отмечаю, что есть у меня вот такая причудливая особенность. Когда речь заходит о кино, я становлюсь похож на Дастина Хоффмана в «Человеке Дождя».
В любом случае, благодаря тому, что мама работает в редакции журнала, у меня есть возможность посещать подобные предпоказы, и я стараюсь пользоваться этим по максимуму.
Мы с мамой условились встретиться за зданием ее офиса на Ла Сьенега. Спуск по лестнице занимает у нее целую вечность, а я в это время слушаю радио ток-шоу Терри Гросс на Национальном Общественном Радио и немного злюсь из-за того, что мама всегда (всегда) ОПАЗДЫВАЕТ. Честное слово, я ни помню ни одного случая, когда бы она пришла вовремя. Солнце все еще подкрашивает небо, хоть уже и скрылось за горизонтом. Видны полосы розового и оранжевого цвета, которые перетекают друг в друга словно слои в цветовой палитре. Красивый Лос-анджелесский закат, который смотрится еще лучше на фоне дыма, загрязненного воздуха и куч мусора. Эта картина многое говорит о самом городе. И о его жителях.
Но тут я вижу маму, подбегающую к двери, и иду к ней, чтобы забрать у нее сумки и прочие вещи.
Я всегда думал, что моя мама — красавица. Может, каждому ребенку так кажется, не знаю. Но моя мама, правда, выглядит очень стильно, когда забирается в машину в этих своих вельветовых брюках, в конверсах от Jack Purcell и с большими солнечными очками на носу. Атмосфера в машине мгновенно меняется, ощущение такое, словно в салоне ворвался мощный поток энергии. Мама начинает болтать о работе и раскидывает везде свои вещи. Серьезно, у нее ушло не больше секунды на то, чтобы бросить мне «привет», а потом она сразу принялась разглагольствовать о «глупых знаменитостях». Завтра ей нужно будет посетить ночной клуб в Коритауне, где Николас Кейдж познакомился со своей новой женой, которая работает там официанткой.
Судя по всему, когда заходишь туда, то тебе устраивают свидание вслепую с одним из посетителей, а потом вы с этим человеком поете в караоке или делаете нечто подобное.
Мама сильно бесится из-за того, что должна будет потратить на это пятничную ночь.
Я еду по городу, направляясь к студии Сони. Слушаю рассказы мамы. Сегодня ей нужно было собрать информацию о вроде как намечающемся браке Бена Аффлека с Дженнифер Гарнер.
Мы добираемся до студии с большим опозданием, проезжаем мимо будки охранника и паркуемся перед входом. Я вижу Джоша в соседней машине, он курит сигарету и слушает музыку. Заметив нас, он выходит на улицу и я знакомлю его с мамой. У него длинные густые вьющиеся волосы и ястребиный нос. Он пожимает мамину руку своими тонкими, бледными пальцами. Запястье у него частично деформировано.
Мы с Джошем обнимаемся и я начинаю расспрашивать его о работе и других делах. Честно говоря, после моего рецидива наши отношения изменились. Теперь он держится несколько настороженно. Думаю, то же самое можно сказать про большинство моих знакомых. Они не решаются полностью мне довериться, опасаясь, что я причиню им боль.
После возвращения, мне так и не удалось заново сблизиться со старыми друзьями. Обычно я притворяюсь, что не замечаю перемен в наших отношениях, но сам-то знаю правду.
Мы заходим внутрь и садимся рядом друг с другом в крохотном подвальном кинозале. Здесь стоят большие мягкие кресла, обтянутые красной тканью. Мне и раньше доводилось смотреть фильмы здесь. Приходил сюда вместе с отцом, когда ему нужно было взять интервью у кого-нибудь из звезд, а потом мы смотрели фильмы с их участием.
Этот фильм отчасти похож на картины Хичкока, только в нем рассказывается история гея-трансвестита с героиновой зависимостью — писателя, которого в католической испанской школе растлил священник.
Мы с мамой и Джошем не можем перестать обсуждать фильм. Решаем все вместе поужинать в ресторане «Kate Mantilini» в Беверли-Хиллз. На стенах там почему-то везде висят фотографии Энди Макдауэлл.
Но это неважно, главное, что ресторан работает допоздна и что у них подают убийственно вкусный куриный пирог и телячьи ножки.
Забавно смотреть на то, как мама разговаривает с одним из моих друзей. Кажется, они с Джошем действительно нашли общий язык. Мама хочет, чтобы он подкинул ей идей для статьи.
Наставник Джоша по «12 шагам» — тот парень, Вольтер, который работает швейцаром в разных ночных клубах. Он на короткой ноге с Пэрис Хилтон и другими знаменитостями. Сразу можно заметить, что Джош любит трепаться об этом. Знаете, вот одна из главных странностей Л. А. Собрания участников программы «12 шагов» здесь похожи на встречи голливудской элиты. И, хоть мне и неприятно это признавать, я постепенно вливаюсь в эту тусовку. То есть, эти обсуждения звезд очень интригуют и в голове у меня скапливается все больше и больше новых сплетен.
К тому же, большинство моих близких так или иначе вовлечены в индустрию развлечений. Даже Спенсер этим занимается, продюсирует фильмы и все такое. И, разумеется, не будем забывать про моих родителей. Будучи журналистами, они постоянно имеют дело со знаменитостями. Как бы мы не силились делать вид, что все это не имеет значения, время от времени мы одержимы идеей славы.
Джош всю жизнь живет в Л. А. Дом его родителей находится в Западном Голливуде. Он ходил в школу кинематографического искусства USC и знает массу информации о фильмах, актерах и режиссерах. Им с мамой хорошо вместе, обсуждают разные слухи и новости. Мама спрашивает, не хочет ли Джош как-нибудь сходить с ней на ланч. Может, в ресторан Mr. Chow.
Джош радуется, а я улыбаюсь, гордясь своей мамой, но в то же время чувствую себя смущенным и позабытым. Перестав прислушиваться к их беседе, я окидываю взглядом зал. Мне кажется, что в одной кабинок, расположенной напротив от нашей, сидит Поузи Паркер. Мама считает, что я обознался, а вот Джош согласен со мной. Мы смотрим, как она ест большую порцию салата. На ней очки в роговой оправе, волосы зачесаны назад.
После ужина я подвожу маму до ее офиса, а Джош уезжает домой, в Фэрфакс. Я благодарю маму за сегодняшний вечер, за то, что она нас ужином угостила и все такое. Она крепко обнимает меня.
— Я горжусь тобой, — говорит она.
Мы снова обнимаемся.
Когда я возвращаюсь в свою квартиру, мне не спится, поэтому я отправляюсь блуждать по любимым сайтам в Интернете. Среди них есть такой сайт как Nerve.com. Это онлайн-журнал, где, примерно год назад, опубликовали мой рассказ. Еще они каждую неделю выкладывают у себя короткие рецензии на фильмы, и я неизменно восхищаюсь тем, какие эти рецензии умные и креативные.
Фильм Альмодовара меня вдохновил, так что я решаю написать собственную рецензию и отослать ее редактору. Не знаю на что я рассчитываю, но процесс создания рецензии приносит мне удовольствие, а это важнее всего, верно? Я одержим писательством. Могу писать о чем угодно. Даже сейчас я каждый день сочиняю разные коротенькие истории. Я по-прежнему собираю материал для детской книжки, а помимо этого хочу письменно изложить историю отношений с Зельдой и расписать как много они для меня значили. Помимо этого, мы с Джошем все еще пытаемся доделать сценарий про зомби в реабилитационной клинике. Когда на работе выдается свободная минутка, я корябаю что-нибудь в своем блокноте. Писательство — моя отдушина, даже больше, чем тренировки. Творчество помогает мне оставаться в здравом уме.
Так что я корплю над рецензией допоздна и отправляюсь спать лишь после того, как устаю настолько, что буквально падаю носом на клавиатуру.
@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», шаламэ мое шаламэ, никки сын метамфетамина, видяшки
Сперва бисексуала сыграл, теперь расиста. И далеко не просто расиста, хохохо. Это стоит увидеть. 
