ну хоть что-то

If you're having a bad day here you have johnny depp petting ezra miller's coat pic.twitter.com/gtN7RgK6pG

— maría (@jonsmanager) 17 ноября 2018 г.

@темы: грешноватая подворотня, ебливая кисуля

---

Так как в поезде заняться особо нечем, я перевел вам главу с веселым (нет) путешествием Никки и Зельды в Лас-Вегас.

тут еще так кстати выложили новый отрывок из Мальчика, где Ник плачет в трубку, это хорошо синхронизируется с событиями главы.

New clip of Timothée Chalamet as Nick Sheff in Beautiful Boy. pic.twitter.com/uGemy7jOby

— FaizalSulaiman (@faizalsulaiman) 17 ноября 2018 г.

Tweak: Growing Up on Methamphetamines

День четыреста двадцать седьмой

День четыреста двадцать седьмой

Тот парень, Алекси, которому в голову стреляли, предложил Зельде прилететь к нему в Лас-Вегас и помочь с обустройством офиса. Сказал, что заплатит пятьсот баксов за три дня работы. Зельда сообщила ему, что без меня никуда не поедет, так что он согласился и мой билет заодно оплатить.

Мы уже стоим на пороге, когда Алекси звонит и заявляет, что еще мы должны забрать запас крэка стоимостью в двести баксов у его поставщика, который встретит нас в аэропорту.

Я высаживаю Зельду у входа, а сам отправляюсь парковать машину. К тому моменту, как я возвращаюсь обратно на автобусе, сделка уже состоялась. Зельда прячет крэк в нижнем белье, и мы отправляемся покупать билеты. В Бербанке жарко и я нервничаю и потею, когда мы проходим через пункт досмотра. По какой-то причине нас с Зельдой подвергают процедуре: "снимите обувь и вытряхните все из сумки".
Они ищут везде. С ног до головы обследуют нас ручным металлодетектором. Но им не удается найти крэк у Зельды и мы проходим в зал ожидания.
Я краду из кофешопа две упаковки с салатом и пару сэндвичей с мороженым. Прямо в зале ожидания мы все это и съедаем. Мы давно ничего не ели. Сэндвичи с мороженым с виду напоминают шоколадные печеньки, они очень вкусные. На борт самолета мы поднимаемся в самый последний момент.
Места у нас рядом друг с другом, в хвостовой части салона. Зельда засыпает у меня на плече.
В руке у меня все еще дыра, но она постепенно затягивается.

Прибытие в аэропорт Лас-Вегаса проходит очень странно. Алекси встречает нас снаружи, и мы тут же начинаем курить крэк. У него при себе есть треснувшая стеклянная трубка и мы передаем ее по кругу.
Крэк я раньше никогда не пробовал, но никому об этом не рассказываю. Честно говоря, я думаю, что тут и переживать-то не о чем.
Люди вечно твердят, что крэк - самое опасный из наркотиков, самый коварный. В одной из реабилитационных клиник у меня даже была наставница, которая говорила, что если у меня когда-нибудь случится срыв, главное - не подсесть на крэк. Она утверждала, что с крэка труднее всего слезть, и в то время ее слова меня здорово напугали.
Но вот я здесь, курю крэк на заднем сидении старенького "Land Cruiser" Алекси, в то время как мы проезжаем по центру Лас-Вегаса. И, если честно, мне даже не нравится производимый им эффект. Кайф длится секунд десять, а потом тут же начинает хотеться новую дозу. Радости от этого мало, но в то же время я ощущаю, что не могу остановиться. Это, признаться, пугает. Не успев понять, что происходит, я обнаруживаю, что обыскиваю пол в салоне машины, проверяя нет ли там частичек крэка, собираю ворсинки с коврика и другой мелкий мусор, пребывая в уверенности, что это наркота. Алекси рулит одной рукой, другой сжимая курительную трубку. У него светлые волосы и зеленые глаза. Он похож на типичного жителя северной Европы, с жесткими, мужественными чертами лица. Он высокий и толстый, но говорит и двигается с невероятной чувственностью - особенно, находясь рядом с Зельдой. Меня это нервирует, но я, конечно же, не подаю виду.
Как только мы добираемся до дома Алекси, у Зельды взаправду начинается ужасный приступ астмы и она обнаруживает, что оставила ингалятор в Л. А.
Мы заходим в дом. Он выглядит очень мило, серьезно. Это одноэтажное строение, выкрашенное в белый цвет, но зато здесь есть большой задний двор.
Мы оставляем сумки в комнате у Алекси, которая по совместительству является его офис-студией. После этого мы все снова забираемся в машину и едем к аптеке. Зельда идет в аптеку, а мы с Алекси ждем ее в машине. Он поворачивается и испытующе смотрит мне в прямо в глаза.
— Значит, жениться собираешься?
— Ага, думаю да.
Он улыбается, обнажая желтые зубы.
— Ты реально хочешь пробыть с Зельдой до конца своей жизни?
— Конечно.
— Но тебе всего двадцать два. У тебя еще столько любовниц будет... Не представляю, почему кому-то вроде тебя может приспичить так рано ставить крест на своей жизни.
Я не понимаю, что он имеет в виду.
— Я люблю Зельду, — отвечаю я, — и полностью ей предан. Ну, что тут еще скажешь? Время докажет, что я был прав.
— Угу, возможно. А что если Зельда тебе изменит?
Я судорожно сглатываю, одновременно чувствуя злость и беспомощность.
— Не знаю. Тогда я буду разбит.
Он затягивается крэком через трубку и откладывает ее в сторону со словами:
— Я думаю, что Бижу мне изменяет. Не уверен, правда это или нет, но я считаю, что она способна на измену.
— В самом деле? — Глупо переспрашиваю я.
Бижу я в глаза не видел и о самом Алекси почти ничего не знаю. Пока Зельда торчит в аптеке, он начинает задавать мне вопросы про прошлое и все остальное. Я его уже почти что боюсь. Он ведет себя так агрессивно. Я просто надеюсь, что Зельда скоро вернется.
К тому же, Алекси продолжает орать на меня, заявляя, что люди видели как я курил крэк. Он ведет себя как реальный параноик. Не знаю, наркотики на него так влияют или нет, но я вдруг думаю, что лучше бы мы сюда не приезжали.

Наконец возвращается Зельда с ингалятором, и я замечаю, что ей стало немного получше, хотя дышит она все еще с трудом. Мы возвращаемся домой к Алекси, где он немедленно начинает переживать из-за того, что скоро домой должна вернуться Бижу, а он не хочет, чтобы она узнала, что он снова принимает наркотики. Он орет на меня из-за того, что у меня глаза налиты кровью, а я в ответ говорю, что делаю все, что в моих силах, чтоб казаться "чистым".
Мы заказываем гамбургеры и, хотя я абсолютно не голоден, Алекси заставляет меня идти забирать их вместе с ним. Он все спрашивает уверен ли я, что здоров, что у меня нет СПИДа или Гепатита С. Говорит, что если я чем-то заражу Зельду, то он меня прикончит. К тому времени, как мы возвращаемся в дом, я пребываю в уверенности, что мне нужно поскорее сматываться оттуда.
Бижу открывает нам дверь и помогает занести сумки с продуктами. Она выглядит как настоящая леди. Поверить не могу, что она встречается с Алекси. Им обоим хорошо за сорок и я быстро понимаю какая динамика царит в их отношениях. Бижу рассказывает нам, что работает на двух работах, чтобы содержать Алекси. Возможно, она остается с ним из-за чувства вины, потому что стреляла ему в голову. Но я все равно не понимаю, как она умудряется не замечать его сумасшествия.
В конце концов, мы с Зельдой отправляемся в студию, где есть раскладной диван, а Алекси с Бижу идут в спальню. Мы выкуриваем остатки крэка, который Алекси передал нам в туалете и зажигаем ароматические свечи, чтобы скрыть запах наркотика. Кашляем каждый раз, как щелкаем зажигалкой.
— Зельда, — говорю я, — Алекси вел себя очень странно сегодня. Спрашивал, что я буду делать если ты мне изменишь и все в таком духе. Он сильно злился. Понимаешь?
— Я тоже это заметила. — Отвечает она. — Как правило он совсем другой. Не знаю, что с ним творится. Помнится, он не хотел, чтобы ты приезжал. Может, проблема в этом.
—Может.

Зельда велит мне заглянуть за компьютер Алекси, чтобы посмотреть нет ли там просыпанного крэка. Говорит, что у Алекси крэк вечно валяется где-то поблизости. Вскоре мы уже вдвоем ползаем на локтях и коленях, выискивая микроскопические частицы крэка. Это похоже на лихорадку. Я не могу думать ни о чем кроме крэка. Нам удается насобирать немного порошка и мы как раз начинаем курить его, когда в студию заходит Алекси. Он дожидался пока Бижу заснет. Все вместе мы курим крэк до поздней ночи. Алекси, кажется, немного успокаивается, и я начинаю думать, что наши дела налаживаются.
Мы с Зельдой ложимся спать где-то в четыре или в пять. Я вырубаюсь первым.

Крэк отпускает нас на следующий день, примерно в двенадцать часов. Никто из нас еще ничегошеньки не сделал для обустройства офиса Алекси, и вот теперь, когда наркота у нас закончилась, он принимается орать, что мы оба никак ему не помогаем. Я понятия не имею, что вообще должен делать, поэтому решаю заняться уборкой. Подметаю пол на кухне и все такое.
Но чуть позже Алекси натыкается на меня и орет, что я должен в офисе ему помогать, а не этим заниматься. Обзывает меня ленивым и неблагодарным. Говорит, что я бесполезен и никак не желает отстать от меня со своими нравоучениями.

В конце концов, мы выбираемся из дому и едем покупать крэк в центре Лас-Вегаса.
Алекси кружит по одному и тому же кварталу.
— Почему ни у кого из этих детей нет сраного телефона?
Думаю, он ищет кого-то конкретного, потому что еще все время повторяет:
— Где же он? Блять.
Нужного парня он находит примерно через час. Это совсем тощий паренек, на вид ему не больше шестнадцати. Он проезжает мимо нас на старом велосипеде и вскидывает руку к небу, завидев Алекси. Мы тормозим рядом с ним и Алекси велит мне перебраться на заднее сидение. Парнишка представившейся как Т., садится на переднее.
— У меня есть только сорок. — Говорит он.
Алекси отдает деньги, а парень взамен вручает ему очень маленький пакетик с крэком. Алекси бросает пакетик мне и велит спрятать в носке. Я подчиняюсь. Сразу после этого парнишка выпрыгивает из машины и мы быстро убираемся оттуда.

Я возвращаюсь на переднее сидение и наконец заглядываю в пакетик. Там почти ничего нет. Мы с Алекси готовы впасть в панику из-за того, что наркотики заканчиваются и этот страх отражается на наших лицах.
— Ебать! — рычит он.
Как только мы возвращаемся обратно в дом, Алекси скрывается в своей комнате. Он не предлагает никому из нас и крошечной дозы, зато чуть позже начинает орать, что мы недостаточно усердно работаем. Обвиняет Зельду в отсутствии трудовой этики и говорит, что на нее нельзя положиться. Зельда в ответ кричит, что он ведет себя как мудак.
Он уходит в подвал.
— Зельда, — говорю я, — надо выбираться отсюда.
Она мечется по комнате, сыплет ругательствами и проклятьями.
— Поверить не могу! — Восклицает она. — Раньше он никогда себя так не вел! Он совсем свихнулся!
— Понимаю, малышка, и очень сочувствую. Но что нам делать?
— Надо уезжать. Пусть Алекси везет нас в аэропорт, прямо сейчас. Собирай вещи.
Зельда отправляется в подвал, а я иду в комнату, где мы остановились. Я как раз заканчиваю паковать наши сумки, когда Зельда врывается в комнату, рыдая.
— Он сказал, что не собирается нам помогать. Даже билеты на самолет не купит. Он в бешенстве!
Я прижимаю ее к себе.
— Не плачь, — успокаивающе говорю я, — все будет хорошо.
— Но у нас совсем нет денег. Я только что проверила, не пришел ли еще чек от Лизы. У меня на счету все еще пусто.
Она горько рыдает, уткнувшись носом мне в плечо.

Я чувствую, что загнан в ловушку, понимаете? Я все еще вру родителям, что не употребляю, и, потому что я не хотел, чтобы папа волновался, то сказал ему, что мы с Зельдой уехали на юго-восток, в пустыню рядом с Л. А. Но теперь я понимаю, что готов обзванивать всех своих знакомых и просить их о помощи. Я ухожу на задний двор и начинаю звонить.
Первым делом набираю номер мамы. Сочиняю для нее историю, вру, что мы приехали сюда, чтобы поработать на одного из друзей Зельды, а потом внезапно узнали, что он наркоман. Говорю ей, что мы тут застряли без денег, что я боюсь сорваться и поэтому умоляю ее: пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не могла бы она купить нам билеты на самолет?
Она на это не ведется.
— Ник, я знаю, что ты под кайфом. Я уже успела поговорить со Спенсером и Мишель.
Это ее точные слова.
— Я не могу тебе помочь, — говорит она. И вешает трубку.
Тогда я звоню одной девушке из программы, Джулии, с которой несколько раз ходил на свидания. Она тоже не собирается мне помогать.
Я оставляю сообщения всем своим знакомым. Звоню Джордану, Джошу, даже Лорен. Никто из них не отвечает и вот тут-то я начинаю волноваться всерьез. Звоню крестному отцу. Звоню Карен. Единственным человеком, которому я не звоню остается папа, потому что разговора с ним я просто не вынесу.
Бижу возвращается с работы в разгар спора Алекси и Зельды. Зельда рассказывает Бижу обо всем, что случилось (пропуская ту часть, где мы курили крэк).
Алекси окончательно выходит из себя и бьет Бижу по голове. Когда я захожу в дом, Алекси и Бижу яростно, громко орут друг на друга.
Мы с Зельдой сидим в студии, тесно прижавшись друг к другу и, съежившись, просто слушаем их голоса. Алекси обвиняет Бижу в том, что она специально в него выстрелила.
— Хочешь, чтобы я умер, да?
Это напоминает мне о тех временах, когда я был маленьким и прятался в соседней комнате, когда мама ссорилась с моим отчимом.
В моем теле пробуждается застарелый животный ужас, от которого я не могу избавиться. В горле пересыхает и я просто вцепляюсь в руку Зельды, а она - в мою.

Кончается все тем, что в комнату заходит Бижу и говорит, чтобы мы шли за ней к ее машине. Она купила нам билеты на самолет и она засыпает нас извинениями.
— Идемте, — говорит она, — я вас устрою в гостиницу рядом с аэропортом, а утром сможете улететь отсюда.
— Бижу, ты уверена? — Спрашивает Зельда.
— Да, конечно.
Hи слова не сказав Алекси, мы забираемся в машину. Бижу водит небольшую Ауди, я сижу на заднем сидении вместе с нашими сумками. Стоит нам тронуться с места, как Бижу тут же начинает искать оправдания поведению Алекси. Она снова и снова говорит про его мозговую травму. Но ни разу не упоминает наркотики. Зельда прямым текстом советует ей отправить Алекси сдавать тест на наркотики, употреблением которых легко объяснить его странное поведение.
Но Бижу отвечает:
— Нет-нет, если бы он снова подсел на наркотики, я бы это заметила.
Я ничего не говорю, но чувствую себя так, словно ору на нее.
— Бижу, ты же понимаешь, что не должна со всем этим мириться, — говорит Зельда.
— Понимаю, — отвечает Бижу, но с такой покорностью и безнадежностью в голосе, что мне становится дурно.
Мы объезжаем несколько отелей, прежде чем находим свободную комнату. Бижу дает нам немного денег, мы снимаем номер и там-то мне наконец удается вздохнуть спокойно.
Я принимаю душ, а Зельда заказывает пиццу на те деньги, что Бижу нам оставила.
Мы смотрим ТВ и пытаемся есть.
— Зельда, — наконец говорю я, — так жить нельзя.
— Да. — Соглашается она. — Да, нельзя. Надо перестать употреблять.
— Именно. — Серьезно говорю я. — Я готов завязать. Это все просто отвратительно, верно?
— Ага.
— Я хочу построить с тобой семью, —продолжаю я, — хочу, чтобы у нас была нормальная жизнь, с детьми, домом и всем остальным.
— Я тоже этого хочу, — говорит она, целуя меня.
— Значит мы завязываем?
— Да, малыш. Мы должны это сделать.
Я обнимаю ее всеми руками и ногами и мы засыпаем.
Во мне снова пробуждается надежда. Возможно, впервые, с тех пор как мы с Зельдой начали употреблять.

@темы: фильмы, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», шаламэ мое шаламэ, никки сын метамфетамина, видяшки

---

вчера сходили на Фантастические Твари-2. Особенно приятно было, когда при первых кадрах с Хогвартсом люди начали восторженно ахать и откупоривать бутылки. Детство наше золотое!

В целом, мне вообще все очень понравилось. Депп убедительнейше доказал, что по-прежнему жив как актер и умеет играть не только Джека-Воробья, а значит все его хейтеры и страдальцы по тру!Грейвсу соснули. Было в этом что-то от Воланда, тут и почти бал и нехорошая квартира (которую он же сделал нехорошей, ну да. Что за дела, Гриндевальд, неужели нельзя было найти свободную В Париже не настолько плохо обстоят дела на рынке жилья). А зеленый свет выбивающийся из-под двери в "нехорошей квартире", ох! Как тут не вспомнить первый фильм по ГП.
Шиппер Гриндевальд/Криденс наконец наелся и довольно урчит. Их динамика примерно такая, как я и представлял. И "мой мальчик" никуда не делись, несмотря на очевидную лосяшность Эзры. Правда, тему с обскуром не раскрыли совсем, начинаешь забывать, что эта штука вообще-то убивает носителя, а не полезная абилка.

Изящно сделали с котиками из парижского Министерства Магии. Так вот почему на парижских кладбищах столько котиков И китайская огромная кота совершенно очаровательна.
Сюжетка с Литой, темнокожим мужиком и Криденсом, конечно, отдает индийскими фильмами, но пока обратного не доказано, я буду преспокойно считать, что Гриндевальд Криденсу напиздел. Ну разве появление феникса это стопроцентный пруф? Хотя это породило у нас с Лил лучшую шутку за вечер:
— Он нашел себе Дамблдора помоложе и покрасивее.
И еще из минусов - линия Куинни. Она блять бессмысленная. Зачем присоединяться к Гриндевальду, если Якоб все равно против? Разве смысл был не в том, чтобы получить возможность пожениться?
Ньют милый, Нагини жальче больше всех (это куда хуже, чем жить с фоновым осознанием собственной смертности), Дамб обаятельный гад, нюхль - герой дня.
Иронично, что Гриндевальд стращает магов Второй Мировой, а на нацистов все еще больше всего похож он сам и приспешники.
Фильм где-то на 7 из 10, а я для фанатов мира Роулинг и вовсе десяточка)

Сохраню еще наших шутеек из твиттера:

"Ты вырос и стал мужчиной, Криденс"
- Нет, это мой мальчик!
- да ты посмотри какой Эзра тут лось.
- ЭТО. МОЙ. МАЛЬЧИК.
*
Лита, глядя на Ньюта и Тесея:
- Я люблю тебя
Мы:
- Кого, кого из?
*
- Все курят вейп, но Гриндевальд слишком крут для этого дерьма, он курит череп.
*
*одну из приспешниц Гриндевальда убивают*
Гриндевальд: унесите эту юную особу к ее родным
Я: благо, нести недалеко. Плюсик к проведению сходок на кладбище.

@темы: фильмы, закрытое общество прохождения по пизде (с), грешноватая подворотня, ебливая кисуля

---

Не могу не упереть к себе Эзру-кроличка, конечно Эзра на пару с Доланом трудятся за десятерых, ломая гендерные стереотипы.
только художественная ценность кадра с грязной пяточкой Эзры мне кажется сомнительной xD

16.11.2018 в 08:02

Пишет  Panda13:

Эзра для Плейбоя
У меня нет слов... это контрольный в сердце

много фото

Интервью здесь

Видяшка

"I’m trying to find queer beings who understand me as a queer being off the bat, and I feel like I’m married to them 25 lifetimes ago.” #FantasticBeasts star Ezra Miller dons Bunny ears and sits down with Playboy to talk polyamory, pain, pleasure, & more. https://t.co/scsbU4iRW2 pic.twitter.com/aHtyveY9Xb

— Playboy (@Playboy) 15 ноября 2018 г.

@темы: перепосты перепостов, ебливая кисуля

---

На удивление, я даже успел перевести 30-тую часть стори Никки с ТЕН ДРАМА и дырой в руке.

UPD. Отредактированная версия

Tweak: Growing Up on Methamphetamines

День четыреста седьмой

День четыреста седьмой

В прошлую пятницу меня уволили. Я заявился в салон абсолютно невменяемый после того, как всю ночь упарывался коксом вместе с Зельдой. Один ее приятель дал нам номер своего дилера, парня по имени Адам. Чаще всего мы встречаемся с ним в окрестностях Ларчмонта. Неподалеку оттуда живет доктор Е., к которому я тоже начал ходить вместе с Зельдой. Он выписывает мне рецепты на ксанакс и бесплатно дает упаковки кветиапина. Благодаря ему и Адаму мы с Зельдой в любой момент можем получить все, что захотим. Несмотря на то, что у Зельды периодически случаются истерики и она вновь начинает орать, что я прячу в квартире наркотики, наши с ней отношения крепче, чем когда-либо. Мы очень близки и все делаем вместе. Мы занимаемся любовью, разговариваем, смотрим фильмы, а я еще и про писательство не забываю.

К сожалению, на днях я сломал компьютер, когда разобрал его на части инструментами из домашнего набора Зельды, пытаясь починить. Теперь от моего ноута осталась только гора разрозненных деталей. Это напоминает мне о том, как Гэк разбирал все подряд.

Возвращаясь к теме увольнения: я, признаться, даже не помню, что именно заставило их меня выгнать. Знаю только, что когда вернулся обратно в квартиру, то на автоответчике меня уже ждало сообщение от Фоун. В нем говорилось, что они сменили замок на двери и что мне категорически запрещается туда возвращаться.
Для меня это было шоком, понимаете? То есть, я ведь действительно любил этих девчат, да и все еще люблю. Я никогда бы не причинил им зла, во всяком случае, нарочно. Поверить не могу, что настолько их испугал, что они даже замки поменяли.
Но потом я вспоминаю, как вламывался в дом родителей на Пойнт Рейес. Никогда больше не буду вытворять ничего подобного. Стыд и чувство вины просто невыносимы. Так что, может, оно и к лучшему, что меня уволили до того, как я нанес реальный ущерб. К тому же, я все равно ни на секунду не могу расстаться с Зельдой. Правда, я понятия не имею, как теперь буду зарабатывать на жизнь. Зельда становится безработной каждые две недели, когда съемки очередного рекламного ролика подходят к концу, и тех денег, что она получает, нам обоим точно не хватит.
А помимо всего прочего, с той ночи, проведенной в квартире Якудзы, на моей руке зреет и раздувается какая-то шишка, к которой больно прикасаться. Зельда думает, что она возникла из-за грязного шприца. За последнюю неделю эта шишка еще сильнее разрослась и окрасилась в фиолетово-желтоватый цвет. Теперь она размером почти с бейсбольный мяч. Я все надеюсь, что она пройдет сама собой, но становится только хуже. И она ужасно болит.
Поскольку деньги у нас заканчиваются, Зельда звонит своей подружке, Лизе, чтобы узнать, не хочет ли она купить что-нибудь из ее дорогих дизайнерских нарядов, которые она еще и не надевала ни разу.
Выясняется, что Лиза сейчас на свидании с одним парнишей, Джорданом, которого я знаю практически всю жизнь. Он рос в Нью-Йорке, в том же жилом комплексе, что и я, и был одним из моих лучших друзей.
Как бы то ни было, Лиза соглашается приобрести что-нибудь из одежды, поэтому мы едем к ней домой, на Рокингем-авеню. Я мучаюсь от боли в руке, а Зельда говорит, что из-за инфекции от руки уже начинает пованивать, так что я прошу ее высадить меня около отделения скорой помощи в Санта-Монике.
Думаю, потом просто доеду до Лизы и Джордана на такси.
Зельда высаживает меня у пункта неотложной помощи UCLA. Я демонстрирую женщине за стойкой в вестибюле свой страховой полис. Рука к этому моменту уже чертовски распухла, нарыв стал желтовато-коричневым. Женщина бросает взгляд на руку, и после этого для меня очень быстро подыскивают врача.
Врач, к которому меня отводят, пухлощекий мужчина с короткими усами, хмурится и говорит, что, по его мнению, руку придется ампутировать.
Я округляю глаза.
— Шутите, что ли!
— Нет. Сынок, почему ты раньше с этой штукой ни к кому не обратился?
— Не думал, что все настолько серьезно.
— Настолько серьезно? Да инфекция тебе руку почти насквозь прожрала! Наверное, можно сперва попытаться вырезать только зараженный участок.
— Отлично. Уверен, что это сработает. Все не так уж плохо.
— Парень, поверь мне — все очень плохо. Я постараюсь спасти твою руку, но обещать ничего не могу.
У меня это просто в голове не укладывается, понимаете? Не верится, что все на самом деле так страшно, как он говорит.

Приходит медсестра и вкалывает мне дозу морфия. Честное слово, эффекта от этого ноль.
— Слушайте, — говорю я, — я сейчас нахожусь под воздействием блокатора опиатных рецепторов, он называется бупренорфин. Так что морфия мне понадобится больше.
Медсестра, изможденная светлокожая женщина, спрашивает разрешения у доктора, но тот отвечает, что больше мне колоть нельзя.
Потом в кабинет заходит медбрат, очкастый мужчина со светлой бородой. Крепко держа мою руку, он делает большой крестообразный надрез в верхней части нарыва.
Больно. Очень больно.
Как только он делает первый надрез, из руки начинает сочиться бело-желто-кровавый гной. Воняет просто ужасно. Как гнилая плоть или дерьмо, а то и похуже. Медсестра и медбрат все выдавливают и выдавливают гной, а я в какой-то момент чувствую, что вот-вот потеряю сознание.
К тому времени, как они спускают весь гной, в моей руке зияет огромная дыра. После этого медбрат велит мне внимательно смотреть, как именно он будет перевязывать рану, потому что в дальнейшем мне предстоит заниматься этим самостоятельно. Он берет длинную деревянную ватную палочку и бинт с обеззараживающим средством из банки и начинает запихивать все это в дыру. В процессе медбрату с медсестрой приходится так сильно давить на кость, что я стискиваю зубы, а на глазах, кажется, выступают слезы. Они просто заталкивают бинты в дыру, заполняя каждый миллиметр пустого пространства, образовавшегося в руке. На все уходит примерно пятнадцать минут.
В конце концов мне забинтовывают мою руку, а потом велят встать и снять штаны. Когда я подчиняюсь, мне вкалывают дозу антибиотика прямо в задницу. Укол кажется чуть ли не болезненнее, чем все, что было до этого.
Через несколько минут в кабинет возвращается врач и говорит, что мне безумно повезло, что инфекция не добралась до кости. Он выписывает мне рецепты на викодин и антибиотики. Еще мне выдают упаковку бинтов и несколько этих ватных палочек.
Я весь в крови, зато наконец могу убраться оттуда.
Дойдя до конца квартала, я вызываю такси. Водитель приезжает быстро, но сперва отказываться пустить меня в салон из-за всей этой крови.
— Господи Иисусе, что с тобой случилось?
— О, эм, да я просто только что из отделения скорой помощи.
Как будто это что-то объясняет.

Лиза и Джордан проживают в верхней части Рокингем-авеню, в прекрасном доме с высоким забором и бассейном. Я не видел Джордана с тех пор, как был ребенком, но он очень радуется нашей встрече. Сам расплачивается с водителем такси и крепко обнимает меня. Он — слегка полноватый парень с длинными темными волосами и жидкой бородкой. Он говорит, чтобы я чувствовал себя как дома, и засыпает вопросами про родителей, которых, по его словам, часто вспоминает.
Мы разговариваем, сидя на роскошном белоснежном диване, в то время как Лиза примеряет разные наряды. Она худенькая, со мной почти не разговаривает. Родители у Лизы знаменитости. У нее куча братьев, один из которых стал довольно успешным актером, но она сама, насколько мне известно, ничем не занимается. Что, впрочем, не мешает ей купить у Зельды одежды почти на пять тысяч долларов.
Джордан дает мне свой номер, еще раз обнимает напоследок и говорит, что я могу звонить ему в любое время.
По пути домой мы с Зельдой останавливаемся у "Rite Aid", чтобы забрать выписанные мне лекарства и украсть побольше мороженого.
Похоже, на некоторое время о проблемах с деньгами можно забыть.

Позже мы с Зельдой занимаемся любовью, несмотря на дыру в моей руке.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», никки сын метамфетамина

---

Thank you BoJack Horseman. pic.twitter.com/2cOYqZNx81

— Netflix US (@netflix) 14 ноября 2018 г.

лучший мультсериал

@темы: видяшки

---

Из Африки

Практически трехчасовой фильм про путешествие героини Мэрил Стрип в Африку. Дело происходит в начале двадцатого века, ее героиня, Карен (все это основано на реальных событиях, кстати, на автобиографической книге), отправляется в Кению вслед за мужем (выйдя замуж чисто по дружбе и расчету) и пытается там организовать кофейную плантацию. Попутно она находит настоящую любовь, но так как к автобиографическим историям на основе реальных событий голливудский хэппи-энд не прицепишь, то сразу догадываешься, что закончится все это не слишком хорошо. Надо ли говорить насколько охуенна Стрип? Молодая Стрип да на коне, да отгоняющая львов хлыстом? Помимо этого хочется похвалить любовно переданную атмосферу Африки и роман, который РАЗВИВАЕТСЯ, а не возникает просто на том основании, что оба героя гетеро. У фильма очень красивое начало и финал, думаю, что спустя несколько лет я буду вспоминать именно их. И "к нам пришел Бог". Это самое лучшее, что можно сказать, когда во время грозы... хотя спойлерить не стоит даже старые картины.
9 из 10.

Йоганутые

Было интересно узнать действительно ли этот фильм хуже "Мордекая" (его-то хотя бы весело смотреть как гельбусное АУ). Действительно. Тот случай, когда пытался быть оригинальным и веселым, но всего лишь обосрался. Мне правда грустно, что последним фильмов с камео Стэна Ли, что видел при его жизни, останется вот это. зачем там камео Ли, зачем там семья Деппа в полном составе, зачем там Скотт из Волчонка??? Не представляю о чем думала Лили, решив, что фильм с таким-то сценарием будет удачным стартом для кинокарьеры. "Зомбилэнд" по сравнению с этим - интеллектуальное кино. Можно отметить свежую идейку с мини-наци из квашенной капусты (да, вы все верно прочитали...), но в остальном фильм низкопробный трешак. Несмешной, что особенно плохо для трешака.
правда, Лили очень красивая, так что можно вырубить звук и просто смотреть на нее.
2 из 10.

Под Сильвер-Лэйк

А вот этот фильм лютый вин! Абсолютно, от начала до конца. Кажется, в рядах режиссеров освободилось местечко для нового Дэвида Линча (ну да, мы еще старого не износили, но пусть будет запасной). Я в полном восторге от того как ярко, умно, креативно и загадошно был передан дух Голливуда, где самая невероятная и лютая ебанина соседствует с обыденными вещами. Где есть подземное кафе со столиками в виде могильных плит, где люди трахаются перед плакатом Курта Кобейна, попутно обсуждая настоящий на плакате автограф или нет, где запущенный в квартиру к модели нижнего белья квадрокоптер покажет только как она уродливо рыдает, сидя на кровати, где экскорт-служба пиарит себя слоганами навроде "Хочешь переспать с прошлогодней номинанткой на Оскар в категории Лучшая актриса второго плана?", а все великие песни, что ты любил с детства, придумываются единственным стариком-мудаком, являющимся живым воплощением капитализма. Где актер немого кино, позавидовав успеху собаки, кончает с собой, оставив записку "Никто не будет счастлив в этом проклятом месте, пока не умрут все псы". И так далее и так далее...
На моменте, где запертая в бункере девушка со слезами на глазах говорит:
— Выбраться отсюда все равно не получится, так что постараюсь получить удовольствие.
и камера показывает крупным планом буквы "Голливуд" на холмах, хотелось встать и немного поаплодировать.
Фильм оставляет после себя столько вопросов без ответов, что от него хочется получить сериал. Его стопроцентно недооценят, но он охуенный, визуально роскошный и отправляется прямиком в список самых любимых Возможно, посоперничает там в этом году с Фавориткой.
10 из 10.

@темы: фильмы

---

вчера была Лондонская премьера Тварей, где мне наконец додали Жонни (ура, Жонни, ты жив!), Джонни с Жужем, Жужа с райским говоруном Эзрой и просто Эзру, королеву нарядов. Жаль, что категорически недодали Жонни с Эзрой, но не буду уж жадничать. Очень приятно снова видеть Джонни в окружении фанатов после прошлогоднего щитшторма. В данном случае мне все равно насколько он там проблематик, он одна из моих первых киношных любовей и этого ничто не изменит. А "Эд Вуду" спасибо за один из самых верных жизненных уроков.)

много фоточек, сортировать лень

на той, где Джонни подмигивает, опять хочется кричать про их с Тимми сходство и что время плоский круг.
-----------------
Любителей всего необычного и интересного в сети наверняка заинтересует сборка странных сайтов из личного блога Адамовны. Например, в подборке можно найти сайт с расшифровками различных аббревиатур или сайт, где вы можете попинать машины) Это успокаивает, если вас в реале раздражают машины, которые стоят не там, где им положено быть.

@темы: грешноватая подворотня, ебливая кисуля, список странных сайтов

---

И вот, спустя энное количество месяцев, мы возвращаемся к тому с чего начали. Т. е., к Никки на наркоте.
Искушение приложить к этой главе запись Belle было сильно, но нет, держите лучше еще одну милую фоточку Зельды.

Это самая идиотская история возвращения к наркотикам, какую я встречал, нарочно не придумаешь

Tweak: Growing Up on Methamphetamines

День триста девяносто шестой

День триста девяносто шестой

Я уведомил арендодателя о переезде и всего за два дня перетащил все свои вещи к Зельде. Она ушла со своей работы в Беверли-Хиллз и теперь подрабатывает временным помощником костюмера на съемках рекламы дезодоранта. Эта работа ей, похоже, куда больше подходит. Каждый день она возвращается домой поздно, полная энтузиазма. Я в одиночестве засыпаю на нашей постели, но сквозь сон замечаю, как Зельда прокрадывается в ванную. Если я окликаю ее по имени, то слышу, как щелкает замок. Она отпирает дверь только несколько минут спустя, подходит ко мне и целует, но после этого немедленно вновь запирается в ванной. Создается впечатление, что она больше не спит по ночам и, честно говоря, это вызывает у меня некоторые подозрения. Я посматриваю на ее руки, выискивая следы от уколов, но следов нет, так что, наверное, она не употребляет. Тем не менее, ведет она себя, как минимум, странно. Не знаю, что и думать.

Когда спрашиваю напрямую, она отвечает, что у нее была череда ужасных приступов астмы. Поэтому она должна была дышать через штуку под названием распылитель. Распылитель производит слишком много шума, а ей не хотелось меня будить. Зельда говорит, что раньше ей в таких случаях приходилось ехать в отделение скорой помощи, но после приобретения распылителя можно стало ограничиваться его использованием. Через него она вдыхает всякие стероиды, из-за которых становится чересчур энергичной, решает, что пора бы разукрасить ногти и тд.
На работе Фаун рассказывает мне, что у ее трехлетней дочки похожая схема лечения астмы и что после процедур девочка ведет себя так же, как Зельда. Зарядившись сумасшедшей энергией, носится по всему дому. Узнав обо всем этом, я решаю поверить Зельде и больше не донимаю ее расспросами.

Я наконец-то поговорил со Спенсером про смену наставника. Он сказал, что будет помогать мне, независимо от того, какую стратегию я избрал для прохождения программы "12 шагов". Он не выглядел рассерженным или обиженным. Это меня удивило. Он сказал, что останется моим другом, несмотря ни на что. Его слова меня порадовали, не скрою.
Вольтер довольно-таки ненавязчивый наставник. Я звоню ему каждый день, но, похоже, что ему не особо интересно слушать про мои личные дела. В основном, мы обсуждаем "шаги". Больше он ни во что не вмешивается и меня это полностью устраивает.
К тому же, мы с ним постоянно ужинаем в больших компаниях или бываем на приемах по случаю открытия какой-либо художественной выставки, все в таком духе. Я ощущаю себя важной персоной. Чего еще желать?

Когда я прихожу домой с работы, Зельда уже там, успела вернуться со съемок рекламы. Они сегодня закончили пораньше и Зельда хочет поужинать вместе со мной в итальянском ресторанчике на Робертсон. Я переодеваюсь к ужину, но тут желудок вдруг резко сводит судорогой и я понимаю, что мне стоит ненадолго прилечь.
— Что с тобой, малыш? — спрашивает Зельда.
Я объясняю.
Она жалеет меня и спрашивает не дать ли мне таблетку.
Боль очень сильная.
— А какие у тебя есть? — спрашиваю я.
Она подходит ближе и садится на кровать рядом со мной, положив мою голову к себе на колени.
— Я скучал по тебе днем, — говорю я.
— И я по тебе.
Она протягивает мне маленькую оранжевую таблетку и говорит, что та избавит меня от боли в желудке. Сперва я хочу спросить, как это лекарство называется, но в то же время не желаю казаться наивным, недостаточно опытным для нее. Я хочу быть крутым и беспечным.
Думаю, предложи она мне пробежаться по оживленной автостраде, я бы и на это согласился. Так что я просто глотаю таблетку, не запивая ее водой. Тяжесть в желудке так никуда и не девается, и я все еще понятия не имею из-за чего она появилась.

Вчера Зельда рассказала отцу и мачехе про предстоящую свадьбу, и они пришли в восторг. Сразу же начали строить планы: где состоится прием, кто именно нас поженит. Зельда хочет, чтобы свадебную церемонию провела ее бывшая наставница, Кортни, и чтобы проходила церемония на заднем дворе у ее отца. Это все замечательно, но когда я сегодня ехал домой, то подумал, что и мне пора бы позвонить папе, ввести его в курс дела. Каким-то образом мне удалось убедить себя, что он меня поздравит и согласится прийти на свадьбу. Я бы хотел, чтобы Дейзи несла корзинку с цветами. Я решил, что если буду говорить уверенно и вдохновленно, то это настроение передастся и отцу.
Ничего не вышло.
Папа сказал, что я совершаю ужасную ошибку. Он практически умолял меня все отменить. Разговор закончился тем, что я разозлился и бросил трубку, выкрикнув напоследок, что ему плевать на мое счастье. Может быть, боль в желудке как-то связана с этим происшествием, а может нет. Со мной такое и раньше частенько случалось. Когда я был маленьким, то у меня ужасно болел живот каждый раз, когда я летел на самолете от мамы к папе или наоборот. Помню, что аж пополам сгибался от боли. Иногда проблемы с желудком начинались еще за два-три дня до отъезда, а в последнюю ночь боль обязательно усиливалась. Источник стресса у меня точно находится в желудке.
Но я не хочу рассказывать Зельде о случившемся. Делаю вид, что все идет как надо.

Как только мы добираемся до "Al Gelato", я понимаю, что со мной что-то не так. Свет от заходящего солнца внезапно кажется очень тусклым и у меня возникает чувство будто я двигаюсь сквозь густую-густую патоку. Когда мы подходим к столику, я едва не сажусь мимо стула. Приходится прислониться к белой отштукатуренной стене. Голова кажется слишком большой для моего тела, а глаза сами собой закрываются.
— Ник, — обращается ко мне Зельда, встряхивая за плечи, — эй, Ник, милый с тобой все в порядке?
— Конечно, — машинально отвечаю я. Взглянув в зеркало, висящее в углу помещения, я замечаю, что зрачки у меня практически исчезли.
— Зельда, что за таблетку ты мне дала?
— О Господи, ну почему?! — восклицает Зельда, вскакивая на ноги.
— Я словно... словно... словно героин себе вколол.
Похоже, она впадает в панику.
— Блять, Ник, думаю, нам нужно убираться отсюда.
— Что? Что происходит?
Она хватает меня за руку и тащит обратно к машине, по пути успевая извиниться перед грузной официанткой.
Я пребываю в эйфории. Точнее, я напуган и понятия не имею, что происходит, но совсем не переживаю из-за этого. К тому же, боль в желудке полностью проходит. Все эти ощущения моему телу давно знакомы и я осознаю, как сильно по ним скучал.
Я прошу у Зельды сигарету. Она сама зажигает ее и передает мне по пути домой. Некоторое время я ничего не говорю, просто дышу и стараюсь оставаться в сознании.
Внезапно я замечаю, что Зельда плачет. До чего же она красивая.
— Что бы не случилось, — говорю я, — я все пойму. Я тебя никогда не покину, несмотря ни на что.
Она делает судорожный вдох, всхлипывает.
— Обещаешь?
— Да, — киваю я. — Да, обещаю.
— Видишь ли... Богом клянусь, я не знала, что Бупренорфин так на тебя подействует. Видимо, я его слишком долго принимаю и поэтому уже ничего не чувствую.
Я поворачиваю голову и недоуменно смотрю на нее.
— Ник, я не в завязке. Я уже год как сижу на Бупренорфине. Это что-то типа метадона, понимаешь? Благодаря ему на меня не действуют опиаты, но, видимо, поначалу от него такие же ощущения, как от героина. Вот что с тобой случилось.
Она захлебывается рыданиями, а я говорю ей, что это все пустяки.
— Нет, — возражает она, — это важно. Послушай, Ник, я люблю тебя и хочу, чтобы ты знал правду.
— Рассказывай, детка.

И она рассказывает. Я сижу и слушаю, как она выкладывает мне все. Как выясняется, последние три месяца Зельда принимает бензодиазепины и курит крэк. Она вновь подсела на наркотики за компанию с тем парнем, Алекси, которого я видел всего пару раз. Он старше нас обоих и два года назад ему стреляли в голову. Его пыталась застрелить собственная подружка, девушка по имени Бижу. Они жили в Голливуде, и Алекси в тот день взобрался на балкон их спальни, одетый во все черное, с черной маской на лице, потому что думал, что Бижу ему изменяет. В постели с ней никого не было, зато у нее под рукой оказался пистолет, его же пистолет, из которого она и выстрелила в предполагаемого преступника. Алекси снесло пол-головы, но каким-то чудом ему удалось выжить. Некоторое время он посещал собрания группы, где и познакомился с Зельдой, но потом сорвался и уехал с Бижу в Лас Вегас. Он все еще приезжает в Л. А. время от времени и, насколько я понял, в один из своих визитов предложил Зельде покурить крэк вместе с ним.
Помимо этого, я узнаю, что ее доктор, тот самый доктор Е., по сути является ее дилером и может выписать ей рецепт на что угодно.
Она говорит, что поймет, если я захочу с ней расстаться.
— Нет, малышка, — отвечаю я, — если ты избрала для себя такой путь, я хочу идти по нему вместе с тобой. Я хочу быть твоим компаньоном в любых путешествиях, какие случатся в твоей жизни.
Несмотря на эффект от Бупренорфина, в моем желудке снова возникает тяжесть, когда я произношу эти слова.
Стоит ли Зельда того? Начнется ли теперь такой же кошмар, в каком я жил, когда был с Лорен?
Нет. С Зельдой все будет иначе. Я жизнь готов отдать за возможность провести с ней еще одну ночь. К тому же, я много чего узнал про жизнь без наркотиков, про Бога и все остальное, чему Спенсер учил. Уверен, что полученные сведения помогут мне пережить все это. Мы с Зельдой только сильнее станем. Наша любовь преодолеет зависимость. Наша любовь преодолеет все.
Преодолеет.
Должна преодолеть.
— Мы пройдем через это вместе, — произношу я.
— О, мой красивый мальчик, я так сильно тебя люблю.
Она больше не плачет, и мы долго целуемся, пока на светофоре горит красный цвет. Зельда спрашивает хочу ли я пойти на вечеринку к Якудзе и Джастину в их новую квартиру. Они только что переехали в Беверли-Хиллз. Я по-прежнему не в себе из-за Бупренорфина и согласен на все.
Солнце садится, зажигаются уличные фонари.
— Зельда, а Якудза не волнуется из-за того, что у Джастина был рецидив? — спрашиваю я.
— Волнуется, но, похоже, она и сама снова употреблять начала. Иногда она безумные вещи вытворяет.
Я киваю.
Квартира Якудзы и Джастина находится в нижней части Сансет-Бульвара, на пересечении с бульваром Уилшир. Она в высотном здании, где на входе стоит швейцар, а внизу есть собственный гараж. Нам приходится сперва позвонить им по домофону.
Вестибюль просто огромный, с пальмами в кадках и небольшим фонтаном с водопадом.
Мы поднимаемся на восьмой этаж и шагаем вниз по коридору, к последним апартаментам слева. Кто-то нарисовал на двери "Х" грязно-белой краской. Мы жмем на звонок, Джастин открывает дверь. Он укурен в хлам, челюсть так и ходит ходуном. Мы проходим внутрь. Квартира у них по-настоящему просторная, в центре гостиной стоит бильярдный стол, а из окна открывается вид на Сансет-стрип. На одном из столиков в гостиной высится горка мета, а рядом с ней есть и горка кокаина. При виде мета у меня дыхание перехватывает от предвкушения.
Чистых шприцов не осталось, но Якудза разрешает воспользоваться одним из ее. Также она принесла для нас обручальные и помолвочные кольца, чтобы мы могли их примерить.
Зельда никогда не пробовала мет и сразу вкалывает кокаин, ну а я, конечно, готовлю для себя дозу кристаллов. Я позволяю Зельде воткнуть шприц мне в руку и ввести дозу. Ощущения просто неописуемые. Не представляю, как я целый год обходился без этого дерьма. Я зажигаю сигарету и чувствую, что достиг пика наслаждения.
Потом мы начинаем разглядывать кольца. Мы решаем, что на помолвочных кольцах внутри должна быть гравировка, но потом Зельда сразу выбирает для себя обручальное кольцо. Якудза говорит, что продаст нам его за семь тысяч долларов. Я выписываю ей чек на триста баксов, потому что больше у меня в данный момент просто нет, но Якудза говорит, что оставшуюся сумму можно будет выплачивать в рассрочку.
Пару часов мы сидим и болтаем обо всякой фигне. После вколотой дозы мета у меня болит рука, но я не обращаю это на это внимания.
В какой-то момент Якудза запирается в ванной со всем запасом наркотиков и отказывается выходить. Она начинает орать из-за двери, что ее выселят из квартиры, что ей нужно позвонить адвокату и подать в суд на владельцев здания. Она говорит что-то насчет входной двери, что ее вычислят по метке, и я понимаю, что она сама и нарисовала "Х". Зельда пытается утешить ее, но Куза совсем с катушек слетела. Я слышу, как она что-то тихо бормочет.
Джастин отрубается на черной кожаной кушетке.
Похоже, нам пора уходить, и я спрашиваю Зельду, не желает ли она взглянуть на бассейн на крыше. Она соглашается, и мы идем туда. Бассейн закрыт. Сейчас примерно три часа утра, но я все равно раздеваюсь догола и ныряю в воду. Зельда смотрит на меня и смеется. Я успел стащить у Кузы кучку кристаллов и стеклянную трубку. И несмотря на то, что Зельда сомневается, стоит ли ей пробовать мет, мы все равно накуриваемся прямо там. Я насквозь мокрый.
Я судорожно вздыхаю, когда химические пары обжигают горло.

Мы едем домой. Я веду машину, и мы болтаем, болтаем, болтаем.
Около семи часов утра я засыпаю на кровати. Не знаю, как долго я сплю, но когда просыпаюсь, Зельда стоит надо мной, сжимая в руках свою сумочку от "Прада".
— Поверить не могу, что ты это сделал! — кричит она. Глаза у нее стеклянные, взгляд безумный.
— Что?
— Не строй из себя дурачка! Я не идиотка какая-нибудь, Ник! Ты отрезал подкладку, а потом назад ее пришил, так ведь? Здесь наркотики спрятаны, верно? Я уже нашла наркотики под плитками в ванной!
— Зельда, о чем ты говоришь?
— О, ну конечно. Да-да, само собой.
— Нет, я серьезно.
Я иду за ней в ванную и вижу, что она отодрала все плитки, примыкавшие к белым стенам. Она демонстрирует мне горстку белых хлопьев.
— Скажи еще, что это не мет! — говорит она.
— Это не мет. — Отвечаю я. — Это хренова штукатурка. Зельда, у тебя психоз или что-то типа того. Ты не в состоянии мыслить здраво.
— Да я даже не под кайфом! — спорит она. — Это ты, блять, под кайфом и рассовал наркотики по всей этой квартире.
— Эм, нет, детка, я этого не делал. У меня их нет.
— Ник, скажи мне правду!
— Зельда, я тебе уже все сказал.
Она предпринимает попытку отодрать еще одну плитку.
— Зельда, пожалуйста, перестань, тут ничего нет. Сама погляди. Слушай, давай заключим сделку. Подожди до утра. Наркотики все равно никуда не денутся. Если утром тебе все еще будет хотеться их искать, мы вместе тут все разломаем. Но, малышка, здесь правда ничего нет. Я тебе никогда не лгал и не солгу.
Она мне не верит. Она просто не в себе. Я готовлю еще одну дозу из остатков мета и даю ее Зельде. Кажется, это ее немного успокаивает и тогда я предлагаю ей прокатиться куда-нибудь на машине. Она соглашается и мы едем в аптеку "Rite Aid" на пересечении Франклин авеню и Сансет-бульвара. Уже почти полдень и солнце светит чертовски ярко.
Я покупаю пачку сигарет, а Зельда крадет три баночки мороженого, коробку хлопьев "Lucky Charms" и что-то из косметики. Она просто кладет все это в свою сумочку. Вот так легко. Я целую ее на ступеньках магазина, и все снова возвращается в норму. Мы едем домой, и она извиняется передо мной за устроенную истерику. Говорит, что никогда больше не будет пробовать мет.
Мы вместе дремлем на кровати под шум телевизора.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», никки сын метамфетамина

---

28 часть стори Никки! Одна глава до окончательного падения обратно на днище...
В нынешней серии: разрыв со Спенсером и внезапная помолвка.

Tweak: Growing Up on Methamphetamines

День триста шестьдесят восьмой

День триста шестьдесят восьмой

Зельда вот уже больше двух недель не ходит на работу. Какие бы лекарства ей не прописал врач, не заметно, чтобы они помогли ей справиться с недомоганием. Я отправляюсь на работу в салон, а когда возвращаюсь, то вижу, что Зельда по-прежнему в постели. В последнее время она кажется отстраненной, но я не хочу на этом зацикливаться. По крайней мере, мы по-прежнему занимаемся любовью каждый день. В этом плане ничего не изменилось.

Я просыпаюсь около шести утра. Час уходит на пробежку, бегаю вверх и вниз по парку Раньон Каньон. Так здорово оказываться на вершине. Взбираясь на хребет, откуда можно окинуть взглядом весь Голливуд, я ловко маневрирую, уклоняясь от собачников и туристов, которые попадаются на пути.

Мне с трудом удается сосредотачиваться на работе. Теперь мне слишком скучно находиться в салоне и, уверен, это легко заметить по моему поведению. В конце концов, я ведь практически знаменитостью стал, благодаря роману с Зельдой. Почему я должен оставаться на должности сраного администратора в салоне красоты? Я целыми днями переписываюсь с Зельдой, мы вовсю флиртуем. Хочу проводить с ней каждую секунду каждого дня. Нет ничего важнее, чем это. Я готов умереть за нее. Лучше смерть, чем жизнь вдали от нее. Она — мое все. Благодаря ей у меня появилась цель в жизни, я почувствовал себя целым. Именно этого я всегда и хотел. Она — то, чего я всегда хотел. Она лучше чем метамфетамин. Она идеальна. Я пойду на все, лишь бы остаться с ней. Никто не смеет утверждать обратного — особенно Спенсер. По правде говоря, он меня уже достал. Кто он такой-то? Заурядный продюсер, который живет в Уэст Лос Анджелесе, в заурядном доме, со скучной женой. Я потерял уважение к нему. Зачем мне прислушиваться к его словам? Он не имеет никакого отношения к той жизни, о которой я мечтаю. Я его просто перерос. К тому же, он напоминает мне о том, каким я был: жалким неудачником, без карьеры, без нормальной жизни, без единого цента в кармане. Кому же понравиться о таком вспоминать? Точно не мне. А Спенсер не позволяет об этом забывать.
Но я-то теперь кое-чего добился. А он так и остался пустым местом.
К тому же, его обескураживают мои отношения с Зельдой. Не то, чтобы он не был добр ко мне, он просто не понимает в каком направлении теперь движется моя жизнь. Он не поспевает за мной. Мне нужен другой наставник. Точно.

Два дня назад я отпраздновал год без наркотиков. Пора двигаться дальше. Чего я действительно хочу, так это попросить Вольтера стать моим наставником, поэтому и звоню ему во время обеденного перерыва. Вольтер стал отличным наставником для Джоша. Он является частью Голливудской реальности. У него номер Пэрис Хилтон на быстром наборе в телефоне! Надо ли что-то еще объяснять? Вольтер меня действительно понимает. Он разбирается во всем этом звездном дерьме. Уверен, что он сможет перезнакомить меня с кучей людей. И Зельда его знает. А про Спенсера ей ничего не известно.
Слушая гудки в трубке, я нервничаю, пытаясь придумать, что же ему скажу. Боюсь, что он откажется или посмеется надо мной или еще что. Страшусь, что он меня не примет.
Он поднимает трубку на пятом гудке.
— Аааллооо?
— Эм, Вольтер, это Ник, — я говорю с запинками.
— Ник Шефф… Что я могу для тебя сделать?
Примерно минуту мы обсуждаем мои текущие дела. Он кажется очень понимающим. Как будто заранее предугадывает каждое мое слово.
— Ник, кобель ты эдакий, — говорит он, — я Зельду уже лет сто знаю, йоу. Если кто и может помочь тебе продраться сквозь весь этот бедлам, то только я.
Я рассыпаюсь в благодарностях, благодарю его за то, что он готов взять надо мной шефство. Он предлагает встретиться после работы в местечке под названием «Кафе Суши» в Беверли Хиллз. Хочет обсудить, как мы будем работать над «шагами» вместе и какое влияние это может оказать на мои отношения с Зельдой.

Спенсеру я ничего не рассказываю. Боюсь услышать, что скажет он. Даже будучи на работе, я стараюсь не попадаться на глаза Мишель. Чувствую себя так, словно предал ее и Спенсера. Тем не менее, я все еще считаю, что это было правильное решение.
Перед уходом с работы я звоню Зельде. Рассказываю ей, что попросил Вольтера стать моим наставником.
— Ох, малыш! — восклицает она. — Какая отличная новость!
— Да, я считаю, что так будет лучше для всех.
— Славно, любимый.
— Вернусь домой так скоро, как только смогу.
— Не сомневаюсь.
Она просит захватить для нее запеченный овощной ролл и салат с водорослями. Я обещаю, что так и сделаю.

Спенсер звонит мне в то время, как я еду на встречу с Вольтером. В этот момент я нахожусь на Кресент Хайтс. Телефон звонит снова и снова. Я не беру трубку. Не знаю, во что теперь превратятся наши с ним отношения. Хотелось бы остаться друзьями.

Зайдя в кафе, я вижу, что Вольтер уже ждет меня за столиком. Он очень худой, лысеющий, с толстыми усами, но каким-то образом ему удается быть в центре внимания. Все официантки его знают. Он даже взял на себя смелость заранее заказать мне еду.
Разговор с Вольтером кардинально отличается от моих встреч со Спенсером. Вольтер говорит, что в принципе-то без разницы, чем я занят, до тех пор пока остаюсь в завязке и стараюсь помогать новичкам из программы «12 шагов». Он даже дает мне список с номерами телефонов новичков, которым я, как ему кажется, мог бы помочь. У него есть ряд условий, я должен их соблюдать, если хочу, чтобы он оставался моим наставником.
Я должен звонить ему каждый день, без исключений. И еще я должен говорить о своей «трезвой» жизни с новичками и работать над шагами вместе с Вольтером, а в остальное время могу заниматься чем мне заблагорассудится. В отличие от Спенсера, он не выказывает никакого скептицизма и опасений по поводу моего нового образа жизни. Работа над «шагами» с Вольтером, очевидно, не будет иметь ничего общего со строгим и дисциплинирующим подходом Спенсера. Я искренне радуюсь тому, что сменил наставника.

Когда я возвращаюсь домой, Зельда смотрит по телевизору какой-то фильм Брайана де Пальмы. Ей по-прежнему нездоровится и она курит сигареты. Мы разговариваем о повседневных делах, обсуждаем мою встречу с Вольтером. Зельда считает, что мне стоит окончательно перебраться к ней и, таким образом, сэкономить на аренде. Я уточняю всерьез ли она это говорит.
— Да, милый. Ты же знаешь, я люблю тебя больше всего на свете. Я так рада, что ты стал частью моей жизни.
— Я тоже, — лепечу я, едва не задыхаясь.
Безумно в нее влюблен.

Где-то в одиннадцать тридцать ей звонит подружка, Якудза. С ней мне пока встречаться не доводилось, но я о ней наслышан. Ей тридцать семь лет и она является наследницей состояния, оцениваемого в десять миллиардов долларов. Недавно она вышла замуж в пятый раз, за двадцатипятилетнего парня по имени Джастин. Судя по ее словам, он опять начал употреблять кокс после года участия в программе «12 шагов». Якудза просит о помощи. Ни секунды не сомневаясь, Зельда встает с кровати и мы быстро одеваемся.
Двигаясь на запад по Сансет-бульвару, я оглядываюсь назад, чтобы полюбоваться на городские огни, свет которых отражается в буквах «Голливуд», парящих в окружении темноты.

Якудза живет в Брентвуде, дом ей тоже достался по наследству. Зельда сдружилась с ней всего пару месяцев назад, но Якудза уже не раз выручала ее в финансовом плане, одалживая различные суммы денег. Они встретились на благотворительном вечере «Musicians’ Assistance Program», программы лечения, которую когда-то проходила и Якудза. Пока мы едем по Сансет-стрип Зельда рассказывает, что они с Якудзой подумывают открыть свой бизнес, хотят быть дизайнерами одежды. Зельде часто доводилось придумывать дизайны костюмов для героев рекламных роликов.

Дом Якудзы находится в самом конце Мандевилл Каньон и окружен выбеленным забором. Само здание походит на сказочный замок. Его увенчивают две башенки с черепичной крышей, а позади него находится большой задний двор.

Внутри воняет собачьим дерьмом. По всему дому развешаны картины, полки с книгами и странные гравюры. Дверь нам открывает Джастин. Он определенно очень красивый парень. Волосы его выкрашены в черный цвет, на затылке они длинные, а виски выбриты. Черты лица точеные, на подбородке какая-то грязь. Судя по тому, как он разговаривает, он и правда находится по кайфом. Слова звучат так, словно ему приходится с силой выталкивать их сквозь сжатые зубы.
— Вы из полиции?
— Эм, нет, — отвечаю я. — Я Ник.
— А я Зельда. Где Куза?
— Где-то наверху.
Зельда идет к ней, а я остаюсь с Джастином, пытаюсь наладить с ним диалог. Он все никак не успокоится, рыскает по комнате и выглядывает на улицу, прячась за шторой.
— Джастин, — говорю я, — расслабься. Никто за тобой не явится.
Через некоторое время Якудза спускается на первый этаж. У нее короткие волосы, выкрашенные в белый цвет, а одета она в комбинезон, поверх толстого шерстяного свитера. Я поднимаюсь и пожимаю ей руку. Начиная с этого момента, она, ну, ни на минуту не затыкается. А я даже не в состоянии понять, что именно она говорит. В смысле, говорит-то она по-английски, но так быстро перескакивает с одной темы на другую, что я за ней просто не поспеваю.
Зельда садится рядом со мной, и я обнимаю ее. Мы обмениваемся взглядами. Якудза продолжает трещать, а Джастин застывает на месте. В конце концов, он извиняется перед нами и уходит наверх.
— О Господи, — начинает причитать Якудза, как только он скрывается из виду, — он еще дозу в ванной занюхает. Он умрет. Его сестра умерла от передоза кокаином. Я этого не выдержу. Я этот брак аннулирую нахрен. Вы должны ему помочь. Ник, вы с ним ровесники, пожалуйста, помоги ему!

Понятия не имею, что я могу сделать в этой ситуации, но все равно тащусь вверх по лестнице, в ванную.
Внезапно мне отчаянно хочется закинуться наркотой. Это желание появляется из ниоткуда, в то время, как я поднимаюсь наверх. То есть, я почти что надеюсь, что у него там и правда будет кокаин, который я смогу вдохнуть. Эта мысль меня не пугает. Я знаю, сколь многого могу лишиться, но просто не думаю об этом. Я словно перешел на автопилот.
Но, к счастью, я открываю дверь ванной как раз в тот момент, когда Джастин, сидя на корточках, смывает в унитаз большой пластиковый пакет кокса и две трубочки.
— Все в порядке, — заявляет он, подняв на меня глаза, — я больше не буду употреблять. Скажи Кузе, что я все выкинул. Блять, мне так жаль.
— Спустишься вниз вместе со мной? — спрашиваю я.
— Конечно-конечно, чел. Как там тебя звать?
Я снова представляюсь.
— Точняк, точняк. Куза тебе позвонила?
— Она позвонила моей девушке.
— Ого, — говорит он, вставая на ноги. — Как же я проебался. Копы еще не приехали?
— Нет. Никто не вызывал копов. Ты в безопасности, понимаешь?
— Спасибо.
Мы возвращаемся вниз. Я рассказываю Якузе, что Джастин выкинул весь его кокс и все остальное. Она в ответ разражается новым бессмысленным монологом. Я улыбаюсь и киваю, крепко сжимая руку Зельды. Джастин даже не пытается принять участие в разговоре. На самом деле, несколько минут спустя он попросту вырубается. Не представляю, как кто-то может уснуть после огромной дозы кокаина, для меня это настоящая загадка. Якудза беспрестанно благодарит нас за помощь. Говорит, что если мы соберемся пожениться, то она раздобудет для нас лучшие помолвочные и обручальные кольца. Ее сестра занимается производством ювелирных изделий, так что она может их оптом скупать.
— Я знаю, что Зельде этого хочется, Ник. Точно знаю. Вы идеально друг другу подходите.
Я краснею.
— Зельда, — говорю я, — ты когда-нибудь задумывалась об этом… в смысле, ты бы вышла за меня?
— Если захочешь.
— Малышка, я хочу этого больше всего на свете!
Мы целуемся и Якудза объявляет, что мы охренительно милые.
— Так что, решено?
— Да, — соглашаюсь я.
— Супер! Возвращайтесь сюда завтра, я принесу несколько разных колец, посмотрим, что вам больше приглянется.
Зельда хихикает.

Когда мы едем домой, я спрашиваю, всерьез ли она говорила.
— Конечно! Не могу дождаться, когда расскажу об этом отцу.
— Он не будет против?
— Шутишь, что ли? Он будет в восторге! А как твои родители отреагируют?
— О, — я поворачиваюсь к окну и смотрю на густую листву деревьев, — уверен, что они будут счастливы.
Разумеется, я знаю, что это неправда. Приходится сглотнуть, чтобы избавиться от комка в горле. Как я им расскажу об этом? Заранее могу представить, какое жуткое молчание воцарится в комнате, после того я поделюсь этим известием с отцом. Мне всегда хотелось, чтобы он мной гордился, но нельзя допустить, чтобы это стремление влияло на мои решения. Ему придется просто смириться. Как и всем остальным. Я люблю Зельду и хочу всего себя ей посвятить. Ничто не сможет разрушить нашу связь. Я женюсь на ней и проживу с ней до старости, мы будем вместе в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности. Пройдет время и родители примут Зельду в семью.
Тем не менее, я в ужасе от перспективы предстоящего разговора с ними. В полном ужасе.
Зельда берет в рот сигарету, и я наблюдаю за тем, как она делает несколько затяжек.
— Можно и мне одну взять? — спрашиваю я.
— Конечно, малыш.
Она протягивает мне пачку «Парламента» и смотрит, как я прикуриваю.
Она смеется.
— Знаю, что нельзя так говорить, но мне действительно хочется, чтобы ты курил, милый.
— Правда?
— Мне кажется, что это нас еще сильнее сблизит.
— Точно… согласен с тобой.
Больше года прошло с тех пор, как я бросил курить, но стоит сделать первую затяжку здесь, сидя в машине, и кажется, что я ни дня не пропускал. Все происходит само собой, я даже не до конца понимаю как оказался здесь, с этой штукой в руке. Клянусь, я чертовски импульсивен. Но, не буду отрицать, возвращение к курению меня радует. Я знаю, что выгляжу потрясно, сидя рядом со своей невестой, куря сигарету, двигаясь по направлению к Голливуду в два часа ночи.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», никки сын метамфетамина

---

сад стори. Что-то по этому ролику выходит, что от Лили одни проблемы Сперва в говно-фильм затащила, потом запретила резиденцию в Сен-Тропе продавать, хотя это могло помочь папе разобраться с частью долгов...
Хочется верить, что Твари его спасут.

@темы: фильмы, видяшки

---

Когда нам страшно идти домой в одиночестве, по темным улицам, и даже связка ключей, зажатая в потной ладони, перестает спасать от страха, то к кому мы обращаемся? Правильно, в службу такси. Такси становятся настоящим спасением, если собрался вернуться из гостей далеко за полночь или слишком устал на работе и не хочешь тащиться до остановки общественного транспорта. Такси могут с ветерком доставить пассажира до здания аэропорта или вокзала, когда понимаешь, что уже опаздываешь. Такси - наши друзья.
Поэтому я считаю нужным воспользоваться удобным случаем и порекомендовать жителям Питера одну определенную службу такси. Дешевое такси это вовсе не миф и не синоним низкого уровня обслуживания. Зачем переплачивать, если можно немного сэкономить?
Я лично пользовался услугами компании "Свое такси", когда бывал в Санкт-Петербурге и остался очень доволен. Эта служба такси работает круглосуточно, без выходных. И даже в праздничные дни. У них есть свои автомобили в каждом районе города, которые только и ждут, чтобы отправиться в путь, к верным пассажирам. А также их машины ожидают путников около Пулково и рядом с ЖД-вокзалами. Если нужно куда-то доехать очень быстро, то следует оформлять срочный вызов. Благо, такая возможность тоже есть. В этом случае такси прибудет не позже, чем через двадцать минут с момента вызова. Водители там работают вежливые, не надоедливые. И ездят они на современных моделях машин, а не каких-нибудь древних развалюхах, куда и залезать-то страшно.
Что же до диспетчеров, отвечающих на звонки клиентов, то они неизменно рады помочь подобрать оптимальный вариант тарифа и подсказать как там обстоят дела с дополнительными услугами.
Думаю, что если я еще соберусь ехать в Питер (а скорее всего, соберусь, жизнь-то длинная), то снова буду пользоваться услугами "Свое такси". Оптимальное сочетание цена+безопасность+хорошие доп. услуги.

@темы: служба такси, служба такси санкт-петербург

---

Лантимос, и почему ты только такой гений! На самом деле, на 95% уверен, что этот фильм назову лучшим в 2018 (и пофиг, что у нас его покажут только в январе).
мне нужен значок "Любил Лантимоса до того, как он начал снимать нечто понятное широкой общественности"

@темы: фильмы, видяшки

---

27 часть стори Ника! Осталось меньше ста страниц, да неужто же

Орал с его этих "пожалений" Спенсера как фантастическая тварь Идиооотина.
и, будучи упоротым переводчиком, я даже раскопал теорию, простигоспади, одеяла, упоминающуюся в этой главе. Инджой.

Tweak: Growing Up on Methamphetamines

День триста пятьдесят второй

День триста пятьдесят второй

Мне удается некоторое время поспать, но встаю я очень рано и еду на велотренировку в Уэст Лос Анджелес, куда нужно заскочить перед работой.

Я быстро кручу педали на тренажере, утопая в собственном поту, отчаянно работая ногами. Это не может полностью отвлечь от ночных треволнений, но мне становится немного легче. Интересно, что бы мне сказал Спенсер?
Вероятно, он бы предложил помолиться за Зельду и Майка, просто молиться за них. В конце концов, когда ты помогаешь другим, то и себе таким образом помогаешь. Предполагается, что все именно так устроено. Так что я пытаюсь. Выполняя упражнения, приподнимаясь в седле неподвижного тренажера, я мысленно возношу молитвы. Заставляя свое тело работать на пределе возможностей, я в то же время отвлекаюсь неким подобием мантры, повторяющейся молитвой о Зельде и Майке. И судя по всему это действительно помогает. Я ощущаю подъем, как на физическом, так и на духовном уровне, чувствую связь с неким Божеством или тем, что могло бы быть так названо. Внезапно я перестаю быть обособленной сущностью и ощущаю себя частью чего-то большего. Это как в концепции одеяла из "Взломщики сердец" Дэвида Оуэна Расселла. Дастин Хоффман в этом фильме сравнивает Вселенную с огромным белым одеялом, вмещающим в себя все вокруг. В этом одеяле можно разглядеть отдельные проявления человеческого существования: тебя, меня, Эйфелеву башню, оргазм. Все перечисленное существует по отдельности, но вплетено в ткань единого "одеяла".
Как бы то ни было, молитвы вкупе с физическими упражнениями доводят меня до состояния экстаза, поднимают на ту высоту, где я чувствую, что снова сделался частью ВСЕГО. Это похоже на эффект от наркотиков. В прямом смысле. Раньше мне только после дозы мета удавалось достичь "единения".
Находясь на грани смерти, в те моменты, когда химикаты превращали мою кровь в яд, и я едва мог двигаться и говорить, оказываясь беспомощным перед своей зависимостью, то чувствовал, что улавливаю саму суть жизни и смерти. Это был беспрецедентный опыт.
И вот теперь, трудясь на износ, разрывая на части ноги и легкие, и в то же время пользуясь методиками Спенсера, обращаясь к Богу, я испытываю похожую эйфорию. В моем случае, это идеальная альтернатива наркотикам. Высший класс.

Я звоню Спенсеру, пока еду на работу из тренажерного зала, желая обсудить с ним все, что произошло.
Он отвечает на звонок и выясняется, что он сейчас ведет Люси в школу.
— Привет, Спенсер, — говорю я.
— Ник! Что случилось, братишка?
— Ничего, — отвечаю я. — Ты тренировался сегодня утром?
Возникает небольшая пауза.
— Эм, нет. А ты?
Я говорю, что да. Как ни странно, когда речь заходит о тренировках, то я чувствую себя конкурентом Спенсера. Мне всегда хочется ездить чаще, чем он. Когда мы катаемся вместе, то для меня важно держаться впереди или раньше него взбираться на холмы, все в таком духе. Не уверен, откуда это берется. Между нами установилось странного рода соперничество. Честно говоря, это очень похоже на мои отношения с отцом. То есть, я уважаю их обоих, но еще я отчаянно хочу их превзойти. Это всепоглощающее желание. Каждый раз, когда я разговариваю с отцом, то из кожи вон лезу, чтобы доказать ему насколько хорошо идут мои дела. Возможно, я пытаюсь пробудить в нем чувство зависти, потому что я-то ему, черт возьми, завидую. Завидую его журналисткой карьере. Мучаюсь от зависти, глядя на его дружную семью, частью которой не являюсь.
То есть, я просто хочу стать лучше, чем он.
Нынешний разговор со Спенсером идет по той же схеме. Я отношусь к Спенсеру как к своему проклятому отцу. Параллели неоспоримы. Есть определенные причины, почему мне так отчаянно хочется стать частью семьи Спенсера, быть частью мирка, который он и Мишель создали для Люси. Я хочу быть ее братом. Хочу, чтобы Мишель заботилась обо мне так же, как о своей дочке. Я просто хочу начать все сначала... С Джаспером и Дейзи... С Люси. Но, к сожалению, мне известно, что эта мечта неосуществима. Я должен жить сам по себе и от этого никуда не денешься, сколько ни старайся. Так что, пока я говорю со Спенсером, провожающим Люси в школу, то ощущаю потребность доказать, что я лучше его. Может быть, я злюсь на него, обижен за что-то?
Я не знаю, как выбросить все это из головы и перестать вести себя агрессивно. Я рассказываю Спенсеру о событиях прошлой ночи. Он предлагает мне воспринять случившееся как знак того, что мне не следует участвовать в этом бардаке. Я отвергаю его предложение. Не хочу с ним спорить, но совершенно очевидно, что он не неверно оценивает ситуацию. Наша связь с Зельдой настолько мощная, что никто этого не в силах постигнуть. Мне даже почти что жаль Спенсера. Ему просто не дано понять. В его жизни никогда не было такой потрясающей любви, как у нас с Зельдой. Он жалок.

Наш разговор быстро заканчивается. В последнее время я с трудом могу выносить Спенсера. Даже странно, ведь было время, когда я ловил каждое его слово и считал все, что он говорит непреложной истиной.
Он вечно повторял:
— Когда ты пытаешься действовать самостоятельно, то ничего не получается, так почему бы хоть разок не прислушаться к чужому мнению?
Всего месяц назад я только этим и занимался: следовал всем его советам. А теперь я вдруг почувствовал, что расклад изменился. Может, это как раз Спенсеру стоило бы попросить совета у меня.

Добравшись до работы, я внезапно начинаю злиться и на работу тоже.
Мне скучно, я раздражен и с трудом изображаю дружелюбие. К тому же, я сильно переволновался из-за событий прошлой ночи и теперь не могу сфокусироваться на повседневных задачах, допускаю кучу мелких глупых ошибок. Дважды записываю на прием одних и тех клиентов, назначаю встречи не получив номера телефона или не спросив имя клиента и тд. Не уверен, заметил ли это кто-нибудь, но сам себе я кажусь медлительным и рассеянным.
День такой долгий. Часы тянутся болезненно-медленно.

Когда я возвращаюсь домой, к Зельде, то выясняется, что она весь день провела в постели. Взяла отгул на работе. Она говорит, что у нее голова кружится и просит пойти на сегодняшнюю встречу по "12 шагам" без нее. Я тревожусь из-за того, что она пропустит встречу, но раз уж ей нездоровится, то тут ничего не поделаешь.

Здесь жарко, жарко, жарко, и я наполняю наш испарительный охладитель льдом и водой, чтобы в комнате стало приятнее находиться. Коммунальные услуги включены в стоимость аренды, поэтому Зельде не разрешается покупать нормальный кондиционер.
Я трижды целую Зельду в лоб. Сперва короткий поцелуй, потом дольше и дольше.
— Перестань, — говорит она, отворачиваясь, — мне плохо.
Больно. Я едва в панику не впадаю, когда она это произносит.
Холодный ужас изнутри колет тысячью иголок. Я не могу представить, что стал бы избегать Зельду, даже будучи очень больным.
Боюсь, что могу потерять ее. Мысли мчатся галопом, я пытаюсь придумать, что должен сказать и сделать, чтобы снова завоевать ее расположение.
— Хочешь останусь с тобой? — спрашиваю я.
— Нет-нет, сходи на встречу.
— Принести тебе что-нибудь?
— Нет, со мной все будет нормально. Думаю, это просто головокружение, ничего больше. Может, врач мне выпишет какое-нибудь лекарство. Да не пугайся ты так. Все в порядке.
Я немного успокаиваюсь. Возможно, я отреагировал слишком бурно.
— Я тебя люблю, — говорю я.
— И я тебя люблю, Ник.
— Просто...
— Знаю, знаю, — произносит она. — Тяжелая выдалась ночка.
— Я так боялся, что ты решишь вернуться к нему.
— Ник, я никогда к нему не вернусь. Клянусь душой матери.
Именно это я и хотел услышать. Все тревоги и страхи уносятся прочь, и я чувствую, что мы с ней снова возвращаемся к нормальной жизни. Насколько нормальной она у нас может быть.
— Тебе точно ничего не нужно? — повторяю я свой вопрос, уже стоя на пороге.
Она просит захватить для нее молочный коктейль из "Кафе 101", если успею заехать туда на обратном пути. И она разрешает взять ее "Jetta", так что не нужно морочиться и тащиться за моей машиной.

Пока я еду на встречу за рулем машины Зельды, то чувствую себя очень крутым. Втайне мечтаю, чтобы все участники встречи заметили, что я приехал на ее машине. Готов на каждом углу об этом кричать.
И в конце концов, мне все же удается упомянуть об этом в разговоре с друзьями.

Собрание на пересечении Проспект-авеню и Ронда Виста Драйв в Лос Фелис посещает особенно много народу. Мне удается присоединиться к группе элиты, занявшей места вдоль стены в задней части помещения. Здесь Джош, Карен и этот парень, Эрик, который пишет сценарии к голливудским фильмам. Еще здесь есть Вольтер, наставник Джоша, консультант по наркотикам и по совместительству швейцар в местных ночных клубах. Риа, менеджер общежития "Sober Living", где я жил, и Вакиза, модель с автозагаром. Также я замечаю одного хорошо известного актера, сидящего рядом с барабанщиком из панк-группы семидесятых. Я чувствую себя уверенно, разговариваю со всеми. Шутки шучу и все такое. Вольтер слегка стебется надо мной из-за связи с Зельдой, но я ею горжусь. Вольтер Зельду знает еще с тех пор, как она впервые пыталась завязать.
— Эта девчонка настоящая сутенерша, йоу, вот что я тебе скажу.
Я только смеюсь в ответ. Понятия не имею, что он имеет в виду.
На встрече есть оратор, но я ни единого его слова не слышу. Джош злобствует на пару с Вольтером, они осуждают всех подряд, не стесняясь в выражениях. Но при этом они остаются остроумными, и я очень хочу быть принятым в их компанию. Вольтер знаком буквально со всеми в Л. А, и когда он приходит на встречи, то забивает имя выступающего в строку поиска на IMDb (Internet Movie Database) на своем BlackBerry, чтобы мы точно знали насколько это влиятельный человек в Голливудской индустрии развлечений. Есть нечто отвратительное в том, насколько поверхностны их суждения, но я стараюсь не обращать на это внимания.

После встречи мы все отправляемся в "Кафе 101". Над одним из столиков здесь висит детская фотография Зельды.
Нас так много, что приходится сдвинуть пять столов. Я впервые чувствую себя полноценным членом компании. Теперь-то я работаю кинокритиком и встречаюсь с бывшей женой известного актера. Внезапно люди из группы стали относиться ко мне с уважением, еще немного и меня самого можно будет назвать знаменитостью. Я могу посоперничать с любым из присутствующих. Осознание этого факта пьянит и возбуждает. Я тоже являюсь частью элиты, как и все они. Я сижу рядом с актером, засветившемся в популярном порно-фильме и совсем не нервничаю. Мы даже немного болтаем. В данный момент времени я рад быть собой.
Я заказываю молочный коктейль на вынос и говорю всем, вздохнув:
— Зельда попросила. Клянусь, она одним мороженым питается.
Все смеются, как будто им отлично известны ее пищевые привычки.
Люди, которым раньше было плевать на меня, теперь относятся ко мне как к равному. Точнее, прежние приятели все еще обеспокоены моим поведением, зато всем новым знакомым я, похоже, нравлюсь.
Актер рассказывает мне о своей борьбе с зависимостью. Задает вопросы, на которые я отвечаю с видом эксперта. Все мои высказывания умны и привлекают всеобщее внимание. Скажу честно, я не хочу, чтобы это чувство когда-либо исчезало. Я наконец-то стал кем-то. Может, достижение и незначительное, но это правда.

После ужина я еду на машине Зельды обратно в квартиру.
Зайдя внутрь, я вижу, что Зельда спит, завернувшись в толстое одеяло. Телевизор включен. Я сворачиваюсь клубком рядом с ней, смотрю какой-то фильм с Мэрилин Монро и Кэри Грантом.
Она никак не просыпается.
Вспомнив про Спенсера и все, чему он меня научил, я благодарю Бога за Зельду и за свою жизнь, за все, что сейчас в ней происходит. Мне двадцать два и целый мир застыл на моих кончиках пальцев. Остается только протянуть руку и схватить его. Сделаться частью этого невероятного, завораживающего, гламурного мирка под названием "Голливуд". Ничто другое не доставит мне большего наслаждения.

Я целую Зельду в горячий лоб. Она открывает глаза.
— Привет, малыш, — говорит она.
— Привет. Тебе лучше?
— Немного. Заходил доктор Е. и принес кое-какие лекарства. Он так добр ко мне. Надеюсь, ты с ним еще познакомишься.
— Было бы здорово, — соглашаюсь я. — Что он тебе дал?
Она целует меня в щеку и поворачивается набок, лицом к стене. Ответить она не успевает, снова проваливается в сон.
Я смотрю телевизор, испытывая чувство полнейшего удовлетворения.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», никки сын метамфетамина, видяшки

---

У котопса сегодня лирический настрой. Деревья, скучания...




А это видео соу тру

아미&티미 귀여워서 퍼왔는데 확실히 티미시선처리 너무 이상해ㅋㅋㅋ😅뿌셔!!!!

📎tb@/dimorisik pic.twitter.com/LA9tOHxHo6

— Mong40™️ (@cmbyn40) 6 ноября 2018 г.

Как бы Тимми не старался прокачаться и звездить, рядом с Арми он все еще просто восторженный влюбленный мальчик.

@темы: персиковые мужья, видяшки

---

она потрясающая. меня очень, очень редко цепляет музыка в фильмах, но эта музыкальная тема великолепна, композитору просто обязаны дать Оскар (да, еще один, человек заслуживает гору).
-------------
Если кто-то из ваших знакомых собирается в скором времени вступить в брак и хочет, чтобы на свадьбе присутствовал фотограф (я бы хотел, должна же остаться память о столь важном событии), то настоятельно советую обращаться в Свадебную фотостудию Себастьян. Они отлично снимают и цены у них вполне умеренные. Более подробную информацию можете найти на сайте студии svadebnyy-fotograf.engiapa.com/novostnoj-dajdzh... #свадьба #фотограф #фотосъемка #фотограф

@темы: свадебный фотограф, Музыка странного сна (с)

---

Богемская рапсодия


Сразу оговорюсь, что не являюсь огромным фанатом Quee и Фредди. Конечно, я знаю многие их песни и считаю их великими, но так, на расстоянии. И как человек, практически незнакомый с биографией Фредди, могу сказать, что фильм не облегчает жизнь данной категории зрителей, потому что одновременно и не показывает и не рассказывает. Он действительно напоминает экранизацию странички из Википедии, как уже говорили до меня. Сперва у фильма как будто адовый дедлайн и реально "чихнул - они уже подписали контракт и колесят по стране", а в середине он хоть и принимает слоупокаин и начинает показывать сцены на нормальной скорости, но акцентируется совсем не на тех моментах, на каких хотелось бы. Почему Фредди встречается с Полом? Почему Пол такой мудила? Почему остальные члены группы относятся к Полу с предубеждением как будто бы с самого начала, если долгое время не показывается, что ужасного он сделал? Сперва Фредди с ним "я не такая, я жду трамвая" в сарае, а потом у них кокаиновые вечеринки и совместное хозяйство. В перерыве между первым и вторым моментом Фредди было грустно из-за отстраненности жены, но ничего же не предвещало роман с Полом! Диалоги для слабаков?
Слишком много времени, на мой взгляд, уделено жене, так что его перестало хватать на остальных персонажей. Сцена расставания под дождем - это жуткая безвкусица, даже Рами, несмотря на то, что я считаю, что он справился на пятерочку и тащит этот проект на себе, не может развернуться в настолько клишированных декорациях. Тема вечеринок вообще не раскрыта, из отношений худо-бедно додали только брачным. Вот Джимми, у него есть пять минут, он хороший. Вот Пол и он плохоой, настолько плохооой, что ему хватит и проработки на уровне диснеевских злодеев. Уж лучше бы вовсе отрезали начало, но зато добавили бы диалогов. А двадцатиминутное выступление в конце? Ну хорошо, фанаты рады, но для меня это также знак того, что сценарист радостно подумал "о, так последние сто страниц можно бросить на Рами и камера-мэнов!", после чего удалился нюхать кокаин в одиночестве.
В итоге, касса собирается на Рами и песнях, хотя по структуре это скучный, прилизанный, пугливый байопик, не привнесший ничего нового.
6 из 10.

1408


Просмотрен в Хеллоуин, все как полагается И мне понравилось! Вот пример удачной экранизации истории Маэстро. Несмотря на то, что историю видеоизменили и расширили, создателям удалось верно уловить дух рассказа и хорошо продемонстрировать изобретательность чистого зла, запертого в отельном номере. Хотя сперва чистое зло вообще себя мило вело, шоколадушки подарило. Надо было себя с ним повежливее вести, тогда может и обошлось бы все.) Джон Кьюсак умничка, отлично играет. Будучи в замкнутом пространстве, он хорошо справляется и без актеров-партнеров, поддерживая напряженную атмосферу.
8 из 10

Квартира (1960)


Ох, оно такое милое и лирическое! У него много общего с нашей Иронией судьбы. Тут тоже есть два человека, которым не везет в любви и они довольно долго сидят вдвоем в квартире, ведут разговоры, попадают в нелепые ситуации из-за того, что соседям и близким их отношения видятся отнюдь не такими, какие они есть на самом деле... Начинается все с того, что скромный служащий страховой компании, в надежде на повышение, предоставляет ключ от своей квартиры различным сотрудникам рангом повыше, чтобы им было где встречаться с любовницами. И все идет нормально до тех пор, пока он не влюбляется в любовницу босса.)
"Квартира" из тех фильмов, что до сих пор смотрятся хорошо, он трогательный, слегка наивный, местами печальный. Одним словом - душевный. Чувствую, что нужно больше узнать о творческом тандеме Уайлдер-Леммон, теперь я их обоих люблю еще сильнее
9 из 10.

@темы: фильмы, Эстер

---

@темы: фильмы, видяшки

---

26-тая часть истории Никки!
Поцелуи на могиле, охуительные истории из прошлого, крейзанутые бывшие мужья в настоящем и другие прелести жизни с Зельдой.

Tweak: Growing Up on Methamphetamines

День триста пятьдесят первый

День триста пятьдесят первый

Сегодня шестнадцатое февраля, годовщина смерти матери Зельды. Зельде было где-то двадцать пять, когда ее мать покончила с собой. С тех пор прошло более десяти лет, но Зельда все еще рыдает и злится, когда упоминает про ее кончину.
Мы поехали в Мемориальный парк Форест Лон, где ее мать похоронена. Мир снаружи такой яркий и хрустящий, что мне не обойтись без солнцезащитных очков. Холмов в долине по-прежнему не коснулись холода, они ухоженные, полные зелени. Мы едем в «Volkswagen Jetta», слушаем первый сольный альбом Дэвида Кросби. Я думаю о том, какой прекрасный сегодня день, как прекрасно выглядит Зельда и как невероятно то, что она взяла меня с собой на кладбище. Она уже сказала мне, что я первый человек, после ее бывшего мужа, который увидит могилу ее матери. А я в ответ снова повторил, что люблю ее и никогда не брошу. Она наклонилась и поцеловала меня, даже не сбавив скорости.
С тех пор, как мы воссоединились, я ни на одну ночь с Зельдой не расставался. Но я каждый день катаюсь на велосипеде со Спенсером или плаваю, или бегаю в парке Руньон Каньон — просто, чтобы некоторое время побыть вдали от нее. Я тренируюсь не меньше часа в день, вне зависимости от того рабочий день или выходной. И я так и не начал курить, в то время как она выкуривает по пачке в день. Мы со Спенсером перестали обсуждать Зельду. Теперь это тема под запретом.
Катаясь вместе, мы говорим о фильмах, Боге и «двенадцати шагах». Мои отношения с Зельдой должны восприниматься как данность, они ничем не отличаются от отношений Спенсера с Мишель.
Но я больше не сижу с их дочкой. И вообще мы со Спенсером теперь меньше общаемся, встречаемся реже. Я не могу долгое время оставаться вдали от Зельды. Она — самое важное.
Спенсер снова и снова повторяет, что это опасно. Продолжает говорить, что я должен «веселиться», а не относиться ко всему настолько серьезно.
— Тебе всего двадцать два, — говорит он, — у тебя вся жизнь впереди.
Очевидно, что он не понимает. Никто не понимает. Никто не может понять. Но, по крайней мере, на работе я стал кем-то вроде кумира для некоторых из стилистов. Аюна не может поверить, что я встречаюсь с бывшей женой актера, кузена ее знаменитого друга. На самом деле, это всех впечатляет, а я сам беспрерывно говорю о Зельде. Она даже однажды заехала проведать меня на работе.
— Ник, — сказала Аюна после ее ухода, — ты встречаешься с супермоделью.
Я просто отвел взгляд и улыбнулся, ничего не ответив.

Мать Зельды покоится в самой обычной могиле неподалеку от здания кладбищенской церкви. Зельда кивает в сторону этой церкви и говорит, что она там в туалете закинулась героином во время похорон. Мы паркуемся и проходим всего несколько ярдов, прежде чем оказываемся подле нужной могилы. Я читаю надпись на надгробии. Ее придумала Зельда. Сама Зельда ложится на траву и кладет цветы на надгробный камень. Она тихо обращается к маме, я не могу расслышать слов.
А чем занят я?
Пытаюсь представить какой была ее мать. Нет, вру. Я пытаюсь придумать, что сказать. Внезапно в моем мозгу вспыхивает видение Зельды-маленькой девочки. Я осознаю, что безмерно благодарен матери Зельды, женщине, которая подарила жизнь моей возлюбленной. Я начинаю благодарить ее. Снова и снова повторяю слова благодарности. Благодарю ее и реву.

Мы с Зельдой лежим на траве рядом друг с другом и целуемся. Я с силой сжимаю пальцами ее талию. Никогда ее не отпущу. Стану ее вечным защитником. Это желание глубоко укоренилось в моей душе. Мы оба плачем, и я чувствую ее слезы на своем лице. Я принадлежу ей. Она принадлежит мне. Мы являемся единым целым, и я ее безумно люблю. Правда. Я с ума по ней схожу. Только о ней одной и могу думать. Любовь поддерживает во мне жизнь. Я испытываю чувство абсолютного блаженства, может, оно даже мощнее, чем от мета. Зельда — мой мир.

После визита на кладбище, мы отправляемся обедать на Пико — Робертсон. Она заказывает еду для нас обоих, точно зная, чего хочет. Мы получаем по сэндвичу с фрикадельками, салат и кофе со взбитыми сливками. Идеально. Я в восторге от нее. Однако, сегодня вечером мы собираемся на скрининг фильма, и это уже моя заслуга. Я продолжаю регулярно писать рецензии на фильмы для Nerve с тех пор, как прислал им свою заметку про «Дурное воспитание». Более того, мне даже доверяли взять интервью у солиста группы «Mr. Bungle» Майка Паттона и у Юки Хонд, автора песен группы «Cibo Matto». За каждое интервью мне платят по триста баксов. Для меня это большие деньги. А сегодня я беру Зельду с собой на скрининг нового фильма от того самого режиссера, что снял «Город Бога». Фильм основывается на какой-то книге про шпионов, в главных ролях Райф Файнс и Рэйчел Вайс. Фильм называется «Преданный садовник» и я жажду его посмотреть. Но для Зельды скрининг-показы, похоже, являются делом обыденным, поскольку как только мы занимаем свои места, она засыпает, положив голову мне на плечо. Вот так я и сижу весь фильм, слушая, как она храпит мне в ухо. Мне неловко из-за этого и перед уходом я приношу извинения нескольким актерам, присутствовавшим на показе. Зельду трудно добудиться и мне приходится самому вести машину.

Я думаю, что она слишком устала и сажусь писать рецензию на своем ноуте, пока она спит на кровати.
Просыпается она примерно в час ночи. Вскакивает на ноги как раз тогда, когда я ложусь спать.
— Что?! Что происходит?! — восклицает она, практически кричит. Я смотрю на нее. Глаза у нее круглые от страха.
— Где я?! — спрашивает она.
Я крепко хватаю ее за плечи.
— Ты здесь. Ты здесь, в своей квартире. Ты со мной, с Ником.
— Ох, Ник, — говорит она, — я тебя люблю.
Я вздрагиваю всем телом, услышав это.
— Зельда, — произношу я, целуя ее в потный лоб, — я так тебя люблю. Ты уснула, помнишь?
— Ах да, — медленно проговаривает она. — Эм, Ник, я должна тебе кое-что рассказать. У меня, ну, нарколепсия. Ты должен об этом знать. А наставник не разрешает мне принимать никакие лекарства. После того, как я слезла с антидепрессантов и всего остального, мой доктор заявил, что я нарколептик. Он отличный специалист. Может, ты с ним еще встретишься. Его зовут доктор Е., я у него наблюдаюсь с тех пор как себя помню.
Нарколепсия? Мне хочется рассмеяться. Ну конечно же, у Зельды нарколепсия. Это превосходно сочетается со всеми прочими безумствами и катастрофами в ее жизни.
— Детка, мне так жаль, — сочувственно произношу я.
— Нет-нет, — отмахивается она, — все нормально.
Мы некоторое время разговариваем. По большей части говорит она, а я просто слушаю. Ни с того ни с сего она рассказывает мне про свой роман с солистом одной известной панк-группы.
— Ты уже слышал эту историю? — интересуется она.
Я качаю головой.
— Так вот, я в тот момент не употребляла и пошла потусоваться с друзьями. Когда я уже собиралась уйти из клуба, этот парень подошел ко мне, сунул свой номер и сказал, чтобы я ему позвонила, если отважусь. Мне понравился его подкат, а кто он такой я узнала позже.
Она рассказывает мне о том, как съехалась с тем парнем, Т., и впервые войдя в их общую квартиру, увидела, что он раскинулся на кровати в белоснежном пеньюаре и туфельках на высоком каблуке. Она с трудом сумела сдержать смех.
— Знаешь, — поясняет она, — это не совсем по моей части.

Я слушаю истории про их безумный секс: Т. делал спидболы, закидывался разной наркотой, а ей, поскольку она не употребляла, втирал порошок прямо в лицо. Однажды он оставил рядом с кроватью свой дневник, открытый на странице с заголовком «Зельда: за и против». Первым пунктом в колонке «За» была указана ее связь с бывшим мужем. Похоже, он был настоящим зверем и плохо с ней обращался. Постоянно унижал. Он был одержим гитаристкой из своей группы. Зельда утверждает, что он болтал о ней без умолку. Зельда все сильнее ревновала его и мучилась из-за этого. В конце концов, она сорвалась и вколола себе героин. А на следующий день сказала Т., что между ними все кончено. Он не особо расстроился, но попросил напоследок оказать ему одну услугу. Захотел, чтобы она трахнула его в зад страпоном.
— Так я и сделала, — смеется она. — Подумала, а почему бы и нет? Я трахнула его так жестко, как только могла и, надо отдать ему должное, он хорошо держался.
— Господи, — говорю я.
У меня внутри все леденеет, по коже бегают холодные мурашки. Я знаю, что по идее эта история должна веселить, но чувствую себя потерянным, испуганным, недостойным Зельды. Это просто очередное доказательство того, что она куда искушеннее и круче, чем я когда-либо смогу стать. Большинство ее историй вызывают у меня схожие эмоции. На днях она перелистывала фотоальбом и выяснилось, что почти все ее бывшие парни были, ну, кем-то. Ее друзья — знаменитости и она знакома практически со всеми звездами. Мой жизненный опыт, каким бы безумным он не казался, ничто в сравнении с жизнью Зельды. Но из-за всего этого я хочу ее еще сильнее. Мне кажется, что если я останусь с ней, то докажу, что чего-то да стою. Если она меня выберет, то я наконец себе понравлюсь.
Зельда встает с кровати и уходит в ванную. Она закрывает дверь и я слышу щелчок замка. Повернувшись на другой бок, я крепко засыпаю.

Несколько часов спустя раздается стук в дверь. Оглядевшись по сторонам я понимаю, что Зельда, должно быть, все еще в ванной, поскольку дверь закрыта и свет пробивается в щель из-под нее. У меня желудок сводит, когда понимаю, кто стоит на лестнице.
— Зельда! — слышу я голос Майка.
Не зная, что мне делать, я кричу в ответ:
— Эй, Майк, чувак, сейчас не лучшее время для визита.
За этим следует долгая звенящая тишина.
Я чувствую себя так, словно корчусь на огне, это напряжение сжигает меня заживо. Что Майк тут делает? Мне казалось, что между ними все кончено. Я почти дрожу. Ненавижу ссоры.
Внезапно он снова кричит:
— Зельда, открой эту чертову дверь!
Зельда отпирает дверь и высовывает голову из ванной
— Кто там? — спрашивает она.
Я отвечаю.
— Вот черт!
Она спешно одевается и подходит ко мне. Стук в дверь не прекращается.
— Слушай, — обращается она ко мне, глядя прямо в глаза, — пожалуйста, не волнуйся и не лезь в это дело.
— Окей, — соглашаюсь я. Все равно понятия не имею, чем могу помочь.
Зельда открывает дверь и выходит в коридор. Я слышу как Майк кричит:
— Что, я тебе помешал?! Трахалась там с ним?! Да?
Потом я слышу как она просит его успокоиться. Они приглушенно спорят.
Я лежу на кровати, свернувшись калачиком, и тяжело дышу.
Я словно в детство вернулся и снова прикрываю уши во время родительской ссоры. Внутри все опять холодеет, и я вдруг начинаю бояться, что Зельда надумает со мной расстаться. Я хочу позвонить Спенсеру, но знаю, что он сейчас спит. Так что я просто лежу на кровати с закрытыми глазами, пытаясь абстрагироваться от происходящего. И вот тут-то я и вспоминаю про наркотики. Хотел бы я знать, где могу раздобыть мет. Одна доза — и от этой боли не осталось бы и следа, не пришлось бы ни о чем переживать. Но в данный момент я переживаю на полную катушку.
Я поплотнее заворачиваюсь в одеяло и накрываю ухо подушкой, чтобы не слышать как Майк с Зельдой орут друг на друга. Проходит пятнадцать минут, прежде чем Зельда возвращается обратно в комнату.
— Я вызвала копов. Сегодня он сюда не вернется.
Она разражается слезами, падает на пол и захлебывается рыданиями. Я обнимаю ее, а она все плачет и плачет. Я говорю как сильно ее люблю и какая она потрясающая, но все без толку. Она только твердит, что он наговорил ей ужасных вещей и ей очень плохо.
— Все это ложь, — успокаиваю ее я, — он не сказал ни слова правды.
— Нет, — возражает она, — он прав. Ты меня не знаешь, малыш. Если бы я была с тобой полностью откровенна, ты бы давно выскочил за дверь.
— Ничего подобного, — говорю я.
Но она продолжает плакать, и я никак не могу ее успокоить. Не знаю, что именно Майк ей наговорил, но его слова попали точно в цель.
— Если бы он действительно тебя любил, но никогда бы не стал над тобой издеваться. Когда любишь по-настоящему, то желаешь любимому человеку только добра, что бы не происходило. Майка к тебе явно что-то другое привело. Это что-то нездоровое и эгоистичное. Точно не любовь.
— Ты прав, — повторяет она, но по ней заметно, что она все еще верит в правдивость его слов. Мне первый раз в жизни хочется избить другого человека. Я бы этого ублюдка на части разорвал. Желание возникает на уровне инстинктов.
— Зельда, что он тебе сказал?
Она молча плачет.
— Зельда, пожалуйста, расскажи мне.
Она отвечает, уткнувшись лицом мне в плечо:
— Он уверен, что я снова подсяду на наркоту и собирается помочиться на мою могилу, когда я умру. Он считает, что я бесполезна и покончу с собой в следующем году
— О Господи! — ужасаюсь я. — Он конченый мудак!
— Нет, — протестует она, — он знает меня лучше, чем кто-либо другой. В смысле, Ник, ты должен понимать, что какая-то часть меня все еще его любит. Я провела с ним последние три года. Не могу же я просто забыть об этом, пожив один месяц с тобой.
Мне так больно. Я просто уничтожен.
— Ты заслуживаешь кого-то получше, чем он, — наконец выдавливаю я.
— Знаю, — соглашается она. — Я знаю. Я люблю тебя, милый.
— Я тоже тебя люблю.
Зельда достает какие-то таблетки из своей сумочки, и мы ложимся на кровать. Она держится отстранено. Я обнимаю ее до тех пор, пока она не засыпает.
Мне очень страшно. Я чертовски напуган.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», никки сын метамфетамина

---

И я дарую тебе свободу
Но ты ко мне возвращаешься вспять
Как в окна ветер, как путник к дому
Как то, что мне не дано поменять
И в этом самое главное чудо
Иметь, что никто не в силах отнять
Пусть мир не вечен, но я не забуду,
А значит и не смогу потерять.

@темы: люблю тебя шизофренически (с), Музыка странного сна (с)