обсуждения, что Оскары и раньше выигрывало хрен пойми что несколько примиряют меня с возможной грядущей победой Рапсодии или простигоспади Пантеры.
Заодно радуюсь, что Форма воды уже на дне, и это спустя всего год.
Хотя я бы не стал рассматривать мнения народа с Кинопоиска как авторитетный источник и за Лунный свет и двор стреляю в упор. жутко достали шутки про него и политкорректность. Он важен (ну для меня) именно потому что ему удалось как-то пробить стеклянный потолок и обойти скучную голливудскую классику в лице Лалаленда, создав единственный пока что прецедент победы чисто фестивального кино в основной номинации. Успех могла бы закрепить Рома, но что-то сильно сомневаюсь, опять же скатится в попсу или того хуже Марвел, модный, стильный, молодежный.
это тоже интересное:

не посмотрю Оскар хоть видяшки про него посмотрю.

@темы: фильмы, видяшки

---

Финн уверенно движется к ролям геев и заодно к достижению 100% сходства с юным Ником. СНИМИТЕ С НИМ НОРМАЛЬНУЮ ВЕРСИЮ TWEAK. ну ладно, не прямо сейчас, но через пару лет уже можно.
Шалама в 16 еще бегала в дебильных штанах и угорала по Литтл Тимми Тиму а этот снимается для корейцев в одежде за 19 тысяч баксов.

@темы: никки сын метамфетамина, видяшки

---

Все мысли у Мадса про сигареты Удивительно, что про пивас еще не вставил.

@темы: страна муми-троллей, видяшки

---

Темная половина

Как большой фанат творчества именно товарища Бахмана, считаю этот роман своеобразными похоронами и надгробным камнем на его могиле. А также местью его убийце - парню, который раскрыл личность Бахмана и тем самым уничтожил перспективу встречи с его новыми произведениями.
Парень, пытавшийся в схожих обстоятельствах шантажировать ГГ-писателя, был позже найден у себя в квартире мертвым, со своим же пенисом во рту и языком - приколоченным к стене. О да, сэр Кинг очень добрый и душевный человек
В книге речь идет о писателе, чей псевдоним обрел самосознание и зажил отдельной жизнью. Причем у этого писателя наибольшей популярностью пользовались именно книги, написанные в соавторстве с "темной половиной".
Отчасти история похожа на пьесу Швардца "Тень", только здесь псевдоним - не чистое порождение мозга писателя, ситуация несколько сложнее.
Книга точно заносится в число любимых историй от Кинга, обожаю, когда он берется рассуждать про мрачные таинства писательского ремесла, о "третьем глазе, чей взгляд всегда устремлен только внутрь" и тд.
Да и концовка не подвела. Без понятия, зачем надо было назначать проводниками в загробный мир именно воробьев, при наличии более очевидных вариантов, но получилось интересно.
Концовка честная.

Стоять рядом с тобой все равно что стоять рядом с пещерой откуда вылезло некое кошмарное чудовище. Чудовища больше нет, но все равно как-то не хочется приближаться к тому месту, откуда оно появилось. Потому что там могут быть и другие.

В роли специально приглашенных звезд: Касл Рок и шериф Алан Пэнгборн.

@темы: любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно.

---

Глава седьмая, где Никки наконец полноценно закручивает роман со Сью Эллен.
Она была обречена с первой минуты, признаем

Мы все проебываемся

Глава седьмая

Глава седьмая

Стоит открыть дверь, и в домик тут же врывается холод, который как будто все это время рвался сюда, отчаянно стремился разбить окна — сорвать рамы с петель — явиться и утопить нас всех в ледяных морях, в волнах снега. Можно вообразить, что нашего маленького мирка внутри дома существовать вовсе не должно.
Я захлопываю дверь снаружи, поплотнее укутываюсь в куртку и бреду, оставляя следы на грязном снегу, в курилку. Там собралась целая куча пациентов и все почему-то обсуждают, до чего это ужасный праздник — Рождество.
Мы покуриваем сигареты, повернувшись к стене, прячась под небольшим деревянным навесом.
Сью Эллен сидит скрестив ноги, раскачивается взад-вперед и делает слишком большие затяжки, словно девчонка-подросток.
— Думаю, мое прошлое Рождество записано в какой-то книге как одно из худших празднований Рождества за всю историю существования этого праздника, — говорит она, выдыхая воздух через большое дымное «О», которое только что создала.
Она решает рассказать нам эту историю и первым делом сообщает, что родилась в большой семье и что ее двоюродная сестра Лили, которой двадцать пять лет, объявила во время рождественского ужина, что она уже на седьмом месяце беременности. По словам Сью Эллен, Лили забеременела только потому что боялась, что ее бросит безработный ленивый козел-бойфренд. Козел согласился жениться на ней, но у них совсем не было денег и им негде было жить. А помимо этого, как будто мало было поводов для громкого скандала, брат Сью Эллен явился на ужин вдрызг пьяным и продолжил напиваться. Он начал орать на всех, выкрикивать непристойности, заявлять, что присутствующие его ненавидят — а потом выбежал из дома, прыгнул в машину и свалил на ней в неизвестные дали, предварительно проехавшись по лужайке.
Двадцать минут спустя им позвонили из полиции. Брат Сью Эллен попал за решетку после того, как утопил машину в близлежащем озере.
Изюминкой в этой истории была фраза мужа сестры Сью Эллен:
— Ребят, это намного круче, чем караоке.
Видимо, обычно они только караоке и ограничивались.
Как бы то ни было, мы все хохочем над мастерски рассказанной историей Сью Эллен.
И, разумеется, я не могу перестать смотреть на нее. Ее бледная кожа покраснела от холода.
Я все гляжу и гляжу на нее, и на этом-то меня и ловит Мелани.
В смысле, я пропускаю момент, когда она подкрадывается к нам.
Она прочищает горло, я с ужасом оглядываюсь и вижу прямо перед собой ее поросячью морду в обрамлении черной пушистой шапки и толстого черного шарфа.
— Ник, — произносит она без тени улыбки, пристально глядя на меня, — мне нужно переговорить с тобой в своем офисе до начала занятий, хорошо? Можешь прямо сейчас уйти со мной?
Мой желудок сжимается.
— Можно я хоть сигарету докурю?
Она чуть медлит с ответом.
— Нет, — говорит она, покачав головой, — нет, идем.
Я выбрасываю сигарету и спускаюсь по склону вслед за Мелани.
Я правда теряюсь в догадках, о чем именно она собирается со мной говорить, пока она ни велит мне присаживаться и ни заявляет:
— Ник, ответь честно: между тобой и Сью Эллен что-то есть?
Я стараюсь придать своему лицу как можно более изумленное выражение.
— Что? То есть, в романтическом плане?
Она кивает.
— Ничего подобного, — громко говорю я. — Вовсе нет. В смысле, мне нравится с ней болтать и все такое, но между нами ничего нет. Она же как маленькая девочка, понимаете? На мою младшую сестренку похожа. К тому же, мне девушки-ровесницы даже и не нравятся. Поверьте, мы с ней просто друзья. Я совсем не стремлюсь закрутить с ней роман.
Мелани чуть откидывается на спинку кресла, я расцениваю этот ее жест как добрый знак.
Она улыбается одними уголками губ.
— Отлично, Ник, рада это слышать. Но ты ведь понимаешь, почему мне пришлось задать этот вопрос?
Я пожимаю плечами. Что я пытаюсь изобразить? Недоумение? Наверное.
— Честно говоря, — отвечаю я, — нет, не понимаю. Ну да, мы много времени вместе проводим, но я уверен, что любой, кто на нас посмотрит, сразу понимает, что я ей просто помочь пытаюсь.
Мелани наклоняется вперед, уперев локти в колени. Смотрит на меня с адовым напряжением, похоже, собирается в очередной раз открыть мне глаза на мои же намерения.
— По моему мнению, — говорит она, выдержав паузу, словно какой-то плохой актер из телевизионной мелодрамы, — Сью Эллен может напомнить тебе о твоей матери или даже о Зельде. Сью Эллен — очередная дама в беде, которую тебе может захотеться спасти. Я верю тебе, когда ты говоришь, что не вступал с ней в романтические отношения. Тем не менее, не могу не отметить, что ты действуешь по привычной схеме. Тебе не удалось спасти мать, не удалось спасти Зельду, и вот теперь ты нашел новую девушку, подпитывающую твои фантазии — пускай все это и остается на платоническом уровне. Задай самому себе вопрос, нет ли правды в моих словах?
Окей, я киваю. К нынешнему моменту я пробыл здесь уже достаточно долго, что понять, как надо себя вести, чтобы выйти сухим из воды. Если начну защищаться, отвечу честно, пошлю ее нахуй (что хочу сделать), то она расценит это как признание вины. Чтобы сделать вид, будто их программа лечения меня действительно до прогресса довела, надо безропотно выслушивать все, что мне говорят, спрашивать себя правда это или нет, и, если решаю, что неправда, благополучно пропускать сказанные слова мимо ушей.
Так что, само собой, помня обо всем этом, я просто киваю головой и говорю:
— Да, хорошо, я поразмыслю над этим. Может быть, отчасти это и правда, ага. Прямо сейчас не могу судить, насколько это важно, но я все обдумаю, честное слово.
Похоже, Мелани мной очень довольна. Я гляжу на ее ровненькие белые зубки, совсем как у маленьких детей. Она широко улыбается.
— Хорошо, Ник, молодец. Знаешь, у тебя действительно большой прогресс. То есть, вспоминая тебя в то время, как ты впервые зашел сюда, я с трудом могу поверить, что сейчас вижу перед собой того же человека. Я долго сомневалась справишься ли ты. Признаться, я полагала, что придется перенаправить тебя в психиатрическую лечебницу. Но глядя на тебя сейчас, Ник, я могу сказать, что ты один заставил меня гордиться своей работой больше, чем все, с кем я работала прежде, и это после пятилетнего пребывания в должности консультанта по вопросам наркозависимости. Я было усомнилась, что хорошо выполняю свою работу, но ты напомнил мне о том, что я занимаюсь важным делом. Ты вернул мне уверенность в себе. Я очень благодарна за предоставившуюся возможность поработать с тобой, — она посмеивается. — Ты мне как сын.
Я тоже смеюсь над этим, но больше из-за того, что ее слова будто разъедают слизистую оболочку желудка.
— Ну да, абсолютно нежеланный сын.
Она качает головой.
— Нет, Ник, я сейчас совершенно серьезно говорю.
Я поднимаю взгляд, вижу, что она мне искренне улыбается и внезапно ощущаю, что уголки глаз пощипывает. Да, она просто глупая старая корова, но все же… Я чувствую, что по щекам текут слезы. Когда я пытаюсь заговорить, голос срывается.
— Я тоже очень благодарен, честно. Вы мне жизнь спасли. Я всем вам обязан. И…ну, я просто очень вам благодарен.
Ну вот, конечно, теперь и она разревелась.
Она поднимается на ноги, я тоже, и мы заключаем друг друга в объятия. Впервые, за все время пребывания здесь, я чувствую, что и правда достиг какого-то прогресса. То есть, да, я продолжаю совершать ошибки, но все же я продержался без наркотиков три месяца — порвал с Зельдой — заново наладил общение с обоими родителями — завел здесь друзей — и наслаждаюсь своей «трезвой» жизнью.
Из-за этого я и плачу. И пофиг, насколько жалко я сейчас выгляжу со стороны.
— Ладно, ладно, — говорит Мелани, вытирая лицо салфеткой. Она снова садится в свое кресло. — Пожалуй, хватит, да?
— Ага, — соглашаюсь я и мы оба смеемся.
Она закатывает рукава и обмахивается своей бледной волосатой лапой, словно ее только что солнечный удар сразил,
— В любом случае, — говорит она мне, тяжело дыша, — как я уже говорила, я верю тебе насчет Сью Эллен. Но, судя по словам наставницы Сью Эллен, она сама воспринимает вашу с ней дружбу иначе. Я понимаю, что ты просто человек открытый, эмоциональный и заботливый, но кто-то вроде Сью Эллен может легко усмотреть в твоем поведении намеки на флирт. Ты очень привлекательный молодой человек, Ник… Знаю, ты в это не веришь, но…
Тут я ее прерываю:
— Блин, да я вовсе ничего такого не имел в виду!
Она продолжает:
— Я знаю, Ник, знаю. И именно поэтому прошу тебя подписать этот договор, понимаешь? Чтобы быть уверенной, что вы с Сью Эллен пока что не станете никак взаимодействовать… обмениваться записками или что-то такое… даже постараетесь не оставаться наедине в одном помещении.
Я говорю ей, что все понимаю. Даже не пытаюсь спорить. Подписываю предложенную бумажку и поднимаюсь на ноги, собираясь уйти.
— Спасибо большое, Мелани. То есть… за все.
Она вновь обнимает меня со словами:
— И тебе спасибо.
Я хлопаю дверью.
По позвоночнику серпантином ползет холодок. Я шагаю прямиком в снежную бурю.
***
После разговора с Мелани остается совсем немного времени до начала групповых занятий, а мне приходит в голову, что надо бы еще успеть написать записку для Сью Эллен. Просто сказать ей, что мне жаль и что она мне действительно нравится.
Думаю, это правильное решение.

Я возвращаюсь обратно в домик, где (слава Богу) сейчас никого нет, и растягиваюсь на своей роскошной постели. Честно говоря, поначалу я тут только из-за кроватей и решил остаться. Было так здорово улечься спать на этой кровати после пребывания в клинике детоксикации, где приходилось валяться на жесткой больничной койке с резиновыми простынями и тонюсеньким одеялом, едва прикрывавшим задницу. Там я все время мерз.
А здесь дааа, со здешних кроватей не хочется подниматься.
Я вытаскиваю одну из толстых тетрадок, которые привез с собой из ЛА.
Тетрадь уже наполовину заполнена бессмысленными, повторяющими попытками в писательство, выплесками рандомных мыслей, возникающих в голове. Но сегодня я сразу долистываю до чистой страницы и пишу вверху имя Сью Эллен.
Я пишу, что начинаю влюбляться в нее. Описываю, как именно пришел к выводу, что хочу быть с ней. Пишу о том, какая она потрясающая, смелая и красивая. Какая невероятная. Какая чувствительная. В какой-то момент я осознаю, что использую те же самые фразы, которые адресовал Зельде, в начале наших с ней отношений. Создается впечатление, что я опять пишу все это для Зельды. Посвящаю ей. Пишу о ней. Я только имя заменил. Но в этом нет ничего плохого. Я знаю, что так будет лучше для нас обоих.
Сью Эллен нуждается в любви. Ей нужна та любовь, которую я не могу отдать Зельде.
Я складываю записку в несколько раз и спешу в головное здание, рассчитывая успеть пересечься со Сью Эллен до начала занятий.
— Эй, Сью Эллен, — шепчу я, встав прямо рядом с ней. — Слушай, меня заставили подписать контракт, который запрещает нам общаться.
Она смотрит на меня, прищурившись.
— Что?
Я пожимаю плечами.
— Ага, я того же мнения, понимаешь? Но у нас все будет хорошо. Держи, прочитай ее, когда останешься одна и, гм, напиши мне ответ, ладно?
По-прежнему не сводя с меня глаз, она берет из моих рук скомканный листок бумаги. Сейчас она выглядит даже младше, чем обычно.
В своей записке я предлагаю ей встретиться в лесу за домиками после отбоя, если она чувствует ко мне то же, что я к ней.
Время движется медленнее, чем обычно, но в конце концов часы показывают двадцать два тридцать, и я отправляюсь в путешествие, продираясь при тусклом свете полумесяца через кусты ежевики. Ночи здесь холодные, так что на мне примерно пять слоев свитеров и другой одежды.
Но даже так… все еще пиздец, как холодно. По ногам хлещут ветки кустарников, а ветви деревьев бьют меня по плечам и щекам. Мои теннисные туфли скользят на мелком порошкообразном осадке, коим покрыта каменистая почва. Я спотыкаюсь. Честно говоря, я уже не понимаю нахрена все это затеял.
Я устал и дрожу.
Луна скрывается за бегущими по небу облаками, и темнота становится непроглядной. Я спотыкаюсь, ноги скользят.
Теперь я убедился, что это была тупая идея.
Как бы то ни было, она, скорее всего, все равно не придет.
Но я откуда-то знаю, что это ложь.
Ну, конечно же, она придет.

В кустах за моей спиной какое-то движение.
— Привет! — говорю я громким шепотом. — Эй, я тут!
Луна вновь выглядывает из-за облаков. Свет тусклый, повсюду тени.
Сью Эллен стоит прямо передо мной. На голове у нее вязаная шапка, шея обмотана толстым шарфом. Когда я нежно беру ее руки в свои, то замечаю, что у нее они тоже дрожат.
— Спасибо, что пришла, — сдуру говорю я.
Она вся дрожит и прижимается ближе ко мне. Ее тепло, ее запах мгновенно вызывают во мне возбуждение.
— Не верю, что это не сон, — шепчет она в ответ.
Я обнимаю ее за талию и прижимаюсь еще ближе со словами:
— Да… Я чувствую то же самое.
Она вытягивает шею, ее губы в нескольких миллиметрах от моих.
— Мне страшно, — признается она.
А потом мы целуемся до тех пор, пока она не отстраняется.
Я понимаю о чем она думает.
— Все хорошо. Я никогда не сделаю тебе больно.
Это правда. По крайней мере, таковы мои намерения.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», никки сын метамфетамина, Проебы Никки

---

Котопееес

20.02.2019 в 18:04

Пишет  Taho:

Трогательный мультфильм Pixar о дружбе котёнка и питбуля
Если вы любите видео о дружбе собак и кошек (а кто не любит!), обязательно посмотрите восьмиминутный мультфильм «Kitbull», который выложила в открытый доступ студия Pixar. В отличие от большинства проектов студии, эта короткометражка полностью нарисована вручную. Главные герои истории — осторожный и независимый бездомный котёнок и цепной питбультерьер, над которым издевается хозяин. Эти непохожие друг на друга создания постепенно открываются друг другу и находят общий язык, а потом новый дом, где о них обоих будут заботиться — так что готовьтесь умиляться и целовать своего пса или кота, если они рядом.



«Китбуля» сделали Розана Салливан и Кэтрин Хендриксон — это одна из короткометражек, появившихся в рамках экспериментальной программы SparkShort. Инициатива даёт сотрудникам Pixar поработать над самостоятельными проектами в любой стилистике, а потом показать их всему миру. «В детстве я была очень впечатлительной и застенчивой, мне было очень трудно налаживать связи с другими людьми и заводить друзей, — рассказывает Салливан. — Я вижу себя в этом котёнке — раньше он никогда не выходил из своей зоны комфорта и боялся быть уязвимым».

(c)

@темы: перепосты перепостов, персиковые мужья, видяшки

---

Как давеча говорил Эстер: я все еще не отошел от реальности существования Тимоти Шаламэ, увиденного вживую... И Джеймса Бауэра... и Брайана Молко... И четы Декартов... И Арми Хаммера... (неплохой уже список набирается, да) А тут еще и Миккельсена подвезли!
Так как мы с Эстер сидели на первом ряду во время премьеры "Арктики" в Каро Октябрь (шикарный огромный зал фаннибалам выделили, на 1500 мест), то я воспользовался шансом и еще и выперся к самой сцене, где гордо стоял перед Мадсом на коленях и делал свои говнофотки со всем возможным комфортом:

A photo posted by Instagram

(в инстаче, как водится, больше)
и успел схватить Мадса за руку, когда он отдавал плакат одной из выигравших фанаток. Мадс теплый и жестковатый xD Думаю, я вполне имею право на подобные радости, как человек, который был в фандоме Ганнибала с первой серии и как создатель "Сирдец@Проблем" вконтакте.
Мадс сказал, что этот зал больше всей Дании
Все типикал, он был всрат и прекрасен, выглядел как обычный бомжара, если бы не божественные скулы. Мы с Эстер еще создали плакат "Посмотрели Первое Подразделение ИЗ-ЗА ТЕБЯ", надеюсь, его он тоже заценил.
Замечательный вышел вечер)

@темы: Эстер, We will be victorious, страна муми-троллей, фотачки

---

ну и зачем так делать, Лиз *фейспалм* после подобных случаев и начинают рассуждать про особую "женскую логику".
(кроме того опять успели перетереть на передаче про яйца Арми, вываливающиеся из коротких шорт xD)

@темы: золотистая жопка, видяшки

---

слишком много фильмов посмотрел за последние пару недель, так что отзывы будут краткими

Где-то


Вообще-то хотел посмотреть ради Зельды, потому что это последний на данный момент фильм в ее карьере (2010), а следующий обещается только в 2020. Хотел увидеть оставила ли она парную тату с со времен романа с Ником. Ну, то ли не оставила или ее замазали на съемках, эх. Да и роль у нее оказалась крошечная, всего в одном эпизоде появляется. Играет мать персонажки Эль Фаннинг. Надеюсь, после этого фильма маленькая Эль прогнала агента ссаными тряпками, поскольку играть дочь Зельды сразу после кошмарного "Щелкунчика" с крысами-нацистами, это перебор.
Сам фильм выдержат только самые стойкие любители артхауса. София Коппола очень буквально демонстрирует бессмысленность жизни главного героя, популярного актера с кучей бап и вечеринок. Начинается фильм с того, что машина минут пять ездит по кругу. Просто ездит. Я уже начал думать, что файл с фильмом битый.
А для тех кто пережил машину есть также сцена с застыванием маски на лице гг. Она тоже длится минут пять. Возможно, София ориентировалась строго на собственный жизненный опыт взросления в семье именитого режиссера, но вообще-то фильм выглядит как история жизни Джонни Деппа. Героя и зовут Джонни. У него есть бывшая жена и дочь-подросток. Дочь приезжает к нему в гости на некоторое время и от этого он отходит от своего трупного окоченения души, но радость долгой не бывает. По каким-то причинам фильм выиграл Золотого льва. Голливудский народ любит смотреть как у них все плохо, хоть и богато, видимо.
5 из 10.

Ангел


Красивая история про раздолбая с задатками психопата, убивающего людей просто потому что почему бы не убивать людей. Для него все легко, игра, забава. Где-то под слоем этого "легко" закопана пустота и депрессия, но поди раскопай. Собственно, метафора с пустым сейфом, куда гг-Ангел напрасно пытался забраться, очевидна, полагаю, она и является основным посылом.
Я был разочарован, что отношения гг с его подельником так и не получили никакого развития, хотя все время кажется, что еще чуть-чуть и они отринут наконец свою компульсивную гетеросексуальность. В конце концов, это "почти" гг тоже задолбало и он решил дело радикально. Слишком уж радикально. Иногда мне заходят истории про мучительное томление и бесконечный юст, но не в этом случае. Не хватило обоснования что им все-таки мешало зайти дальше, учитывая, что один отбитый на всю голову, что хочу, то и творю, а второй все равно начал спать с геем.
И я люблю вдумчивых психопатов с собственной философией, а не вот таких дурачков, кому убить человека все равно, что чихнуть.
5 из 10.

Отражающая кожа


Прекрасный сюрреалистичный фильм, вобравший уйму фрейдистских идей и украсивший себя нереальным жутковатым молодым Вигго Мортенсеном. Все безумно красивое и столь же пугающее. Дети носятся в ржаных полях и убивают лягушек, в домике на отшибе живет женщина, похожая на Смерть, возможно являющаяся вампиром, маленький мальчик держит под кроватью выброшенный труп младенца, принимая его за ангела, неизвестная банда на черной машине убивает детей. Детство ужасно и дальше будет только хуже. "Но если кто-то любит тебя, то возможно, ты будешь жить вечно". Вот это именно мой сорт артхауса. 10 из 10.

Ты встретишь таинственного незнакомца


Божже, забыл уже за время перерыва в знакомстве с творчеством Аллена, насколько грузящими могут быть некоторые из его фильмов. Почему-то думал, что этот относится к его комедиям, а это пиздецовая трагикомедия, про одну семью, все члены которой недовольны собственной жизнью. Отец ушел из семьи и пытается справиться со страхом смерти замутив с молодой глупышкой, мать спасается от ужасов развода у гадалки, веря каждому ее слову, их дочь несчастлива в браке и надумывает себе любовь к боссу, а ее муж, несостоявшийся писатель, начинает воображать будто влюбился в соседку, которую регулярно видит из окна.
Все бы ничего, но мораль истории в том, что счастье в итоге обрела только мать семейства, та, что полностью погрязла в мире иллюзий и отринула реальность. Остальные же персонажи при попытках что-то изменить, руководствуясь логикой и здравым смыслом, сделали лишь хуже. Вывод неутешительный, однако верибельный.
8 из 10.

Голливудский финал


А вот это так, простенькая поделка. Про неудачливого режиссера, которому поручили съемки нового проекта, а он совсем некстати ослеп от стресса, не успев приступить к делу. Так и снимает, вслепую, потому что порученный проект - его последний шанс спасти свою карьеру. История довольно забавная, особенно финал. В Голливуде получившуюся страшную муть раскритиковали, а в Европе посчитали крутым артхаусом Уж Аллену-то отлично известна разница в восприятии американских зрителей и европейских.
6 из 10

Великая Афродита


Странноватый гибрид греческой драмы с современной мелодрамой. Создалось впечатление, что затевался он исключительно ради последней сцены (отчасти - в стиле Шербурских зонтиков), а все, что до нее - вынужденный прицеп.
Семейная пара решает завести ребенка и усыновляет маленького симпатичного вундеркиндика, но со временем отец семейства задается вопросом от каких же родителей его ребенок на самом деле произошел и отправляется на поиски матери мальчика.
Выясняется, что мать у него - глупенькая красивая проститутка. Главный герой ею, само собой, увлекается и все завер...
6 из 10

Варкрафт


В Варкрафт не играю, но в него играет Эстер, поэтому посмотрели. То, что фильм по игре вполне смотрибелен - это уже достижение современного кинематографа
Больше всего понравился грифон.
Вынес мудрую мысль "некоторые орки полезны, в то время как другие - совсем нет". В принципе, заметно, что фильм рассчитан именно на фанатов игры, а все остальные могут сасать каштаны, если чего-то там не понимают в сюжете, ведь кассу тут все равно делают не они.
5 из 10.

Ван Гог. На пороге вечности


Фильм и сам больше похож на картину, чем на кино. В нем мало диалогов, зато полным-полно крупных кадров и солнечного цвета. Периодически режиссер дает возможность посмотреть на мир глазами самого Ван Гога и подивиться тому, как все меняется с этого ракурса.
Раздражают практически все второстепенные персонажи, каждый тут мамкин критик, папкин ценитель, доказывающие Ван Гогу, что полотна его гавнэ и продаваться не будут никогда. Это ожидаемо, но все равно хочется кричать, чтобы они глаза-то пооткрывали. Очень страшно, когда рождаешься "не в своем" времени, но при этом все равно не можешь перестать творить, поскольку это и есть твоя суть.
8 из 10.
------------------------------
Только-только начал выходить новый сериал Академия Амбрелла, собираюсь его заценить. Там про группу супергероев из альтернативной реальности, вновь собравшихся вместе после смерти их приемного отца. Большой плюс для меня то, что там играет Эллен Пейдж!
------------------------------
А вот тут интересная статья разрешение на травматическое оружие 2019 как получить. Учитывая уровень преступности, особенно в тех районах наших городов, что находятся далеко от центра, травмат лишний быть не может.

@темы: травматическое оружие, фильмы, Эстер, закрытое общество прохождения по пизде (с), никки сын метамфетамина, сериал Академия Амбрелла

---

Нельзя просто так взять и не впихнуть в запись некоторые песни, упоминающиеся в главе. Дэвид и Ник сами говорили, что музыка играет важную роль в их истории.







Алсо, для понимания "ужасных шуток" детей про психопатов: Лорена Боббит, Джеффри Дамер.

Красивый мальчик

3

Место, где в данный момент располагается поселение Инвернесс (на полуострове Пойнт Рейес), до которого легко добраться если в течение часа двигаться на север от моста Золотые Ворота, несколько миллионов лет назад являлось частью Южной Калифорнии. Стрелообразный участок суши по-прежнему неторопливо продвигается все дальше на север, за год ему удается преодолеть примерно дюйм. Через миллион лет Инвернесс, вместе со всеми его горными хребтами, склонами и долинами, а также внушительных размеров пастбищами и береговой линией, станет островом, дрейфующим рядом с побережьем Вашингтона.
Инвернесс отделен от остальной части континента заливом Томалес, протяженностью в двенадцать миль, который прорезает ломаную линию к океану, прямо над разломом Сан-Андреас. Именно наличием подводной границы может объясняться возникающее там ощущение мимолетности и хрупкости всего сущего, а также эфемерной благодати.

Городок Пойнт Рейес Стейшен расположен на материковой части. Там есть супермаркет, автомастерская, два книжных магазина и рестораны, где, в основном, кормят местной едой — натуральной, органической, взрощенной на траве. Компания Cowgirl Creamery занимается производством ремесленных сыров и использует молоко с близлежащей молочной фермы Straus Family Dairy. В магазинчике Toby's Feed Barn представлен широкий ассортимент товаров, интересующих местных жителей: сено, соль для ванны с лавандой, свежевыжатое оливковое масло, сушеные свиные уши, сметана от Strauss и средство, избавляющее собак от кишечных паразитов.
Ниже по улице есть парикмахерская, гастроном, конторы по недвижимости, хозяйственный магазин и почтовое отделение.
Публика здесь разношерстная. Много семей иммигрантов в первом или втором поколении, прибывших из Мексики и Латинской Америки; отщепенцы из Голливуда; ремесленники, строители, краснодеревщики и каменщики; рыбаки и охотники на устриц, а также пожилые хиппи (жителям города нравится хипстерский магазин с одеждой веселых расцветок).
Проживают здесь бывшие руководители высокотехнологичных компаний; учителя; художники; владельцы ранчо и ферм; отдыхающие, приезжающие только на лето; отдыхающие, заезжающие на выходные; любители конных прогулок; массажисты; психотерапевты с самыми разными методами лечения; экологи. А еще здесь есть медицинская клиника, куда принимают пациентов с любыми заболеваниями.

Помимо этого здесь проживают несколько старых грубиянов и их подрастающее потомство. Правда, некоторые из местных жителей с уважением относятся к культурным различиям, но станут избегать вас, если явитесь на общую барбекю-вечеринку с хот-догами Ball Park вместо тофу. С одной стороны здесь высокий уровень социальной ответственности — женщины борются за мир и покой. С другой, некоторые местные жители набросятся на вас с оскорблениями если случайно наступите на куст ежевики, который они считают своим.
Но в целом жители Пойнт Рейес отличаются великодушием и щедростью.
У Карен есть небольшой домик в саду в Инвернессе, недалеко от города. Мы стараемся проводить там как можно больше времени и чем больше времени мы там проводим, тем сильнее ценим анахроничное ощущение общности и невероятную красоту местной живой природы. Мы регулярно дотаскиваем наше старое каноэ к потоку Лагунитас-Крик, петляющему мимо пастбищ, подобно серебристой ленте.
Плаваем на нем совсем рядом с речными выдрами, а во время прилива берем курс на уединенную бухту, где выбираемся на берег, чтобы устроить пикник и обнаруживаем наконечники стрел Мивоки на скалистом пляже.
Мы ходим в походы до национального побережья и государственного парка, где по весне расцветает миллиард полевых цветов. Летом поля под лучами солнца кажутся покрытыми золотом, созревают ягоды ежевики и появляются голубые ирисы. От одного взгляда на них захватывает дух.
Зимой, промокая насквозь и стараясь держаться ближе друг к другу, мы прогуливаемся пешком до ближайшего парка или ходим вдоль берега на Южном и Северном пляжах, где волны Тихого океана вздымаются на шесть метров вверх, и наблюдаем за миграцией серых китов.

Это правда, что у полуострова с трех сторон самая великолепная и нетронутая людьми береговая линия.

Раньше Ника трудно было выманить на пляж (ему не нравился забивающийся всюду песок), но теперь он каждую свободную минутку старается проводить в воде или около нее.

Мы выбираемся на Мак-Клурс Бич во время отлива, проезжая мимо нескольких акров земли, сплошь покрытых горчичечно-желтыми цветами. Прогуливаемся вдоль берега, балансируя на скользких камнях, наблюдаем за рокочущими в отдалении волнами, высматриваем небольшие лужицы, где после отлива остались мидии, морские звезды, анемоны и осьминоги.

Ник глядит на то, как Карен купается в холодном океане на Лаймантор Бич в разгар декабря. И прыгает в воду вслед за ней. Они хлещут друг друга длинными водорослями. Когда он выбирается на берег, то никак не может унять дрожь.

В заливе Томалс теплее. Когда они плавают там вместе, то играют в одну игру, ее суть в том, что Карен всеми силами старается спихнуть Ника со своей спины.

Ник занимается скимбордингом на песчаных пляжах Дрейкс, Стинсон и Болинас. Сперва пробует буги-бординг, потом увлекается серфингом. И чем лучше у него получается, тем сильнее его желание заниматься исключительно серфингом. Мы отлично проводим время вместе, не вылезаем на берег по несколько часов кряду. Заранее изучив сводку погоды и узнав о месторасположении буйков, мы выезжаем на пляж в те моменты, когда поднимаются волны и ветер дует в сторону моря.

Ник собственноручно начищает доску для серфинга на пляже, он стройный и сильный, весь бронзовый от загара. На шее он носит оранжевые бусы. У него длинные конечности, руки коричневые, с грязью под ногтями и ноги тоже коричневого цвета, совсем худые. Его светлые глаза в обрамлении черных ресниц смотрят вниз. Когда он надевает свой темный гидрокостюм, толщиной в 4 мм, тот облегает его словно вторая кожа.

Прежде чем перебраться в Западный Марин, мы строим дом и студию для рисования на склоне холма в Инвернесс и переезжаем туда до осени, так что с шестого класса Ник (сильно взволнованный) начинает учиться в новой школе.
Когда он возвращается после первого учебного дня, мы рассаживаемся по стульям с высокой спинкой, вокруг фиолетового квадратного стола.
Ник говорит, что он, пожалуй, сможет полюбить новую школу.
— Учительница спросила: «Кто из вас ненавидит математику?» — рассказывает он. — Почти все подняли руки. Я тоже. Она посмотрела на нас и сказала: «Раньше я ее тоже ненавидела». А потом улыбнулась и добавила: «Но к тому времени как я с вами закончу, вы ее ненавидеть перестанете».
Он продолжает свой рассказ, говорит, что большинство ребят в классе кажутся милыми. Упоминает, что после того как мы его высадили у школы, он шел по коридору и услышал как кто-то зовет его: «Ник!».
Он поднимает голову.
— Я очень обрадовался, но потом подумал, что этот мальчишка, может быть, другого Ника звал, а я себя полным идиотом выставляю, махая ему. Но нет, он звал меня. Он меня запомнил с того раза, когда мы школу приезжали смотреть.
После второго дня в школе, Ник рапортует, что другой мальчик назвал его другом.
— Этот рыжий парень дал мне хоккейную клюшку на уроке физры, а когда еще один мальчишка возразил «Нет, она моя, я ее первый схватил!», рыжий сказал «она для моего друга Ника».
В те дни Ник, практически превратившийся в подростка, выглядит очень круто в своих штанах с низкой посадкой, в футболках с надписями " Primus» или «Нирвана» и с рыжевато-оранжевыми волосами.
И все же для него нет большего счастья, чем прийти домой и сказать: «Пап, я сегодня с двумя новыми ребятами подружился».

В пятницу несколько его знакомых приходят к нам на вечеринку. Мы все вместе едем на Стинсон Бич, где они строят замки из песка и играют в кикбол, а Ник показывает им как надо кататься на доске. Их неловкость, свойственная всем подросткам, на время исчезает, когда они возятся на пляже словно маленькие дети, беззаботно смеются, кувыркаются в песке и борются друг с другом.
Домой мы возвращаемся еще до темноты и они играют в Твистер и «Правда или вызов?», задавая рискованные вопросы, вроде: «Ты считаешь Скай симпатичной?» (Нику она нравится. У этой девочки большие голубые глаза и темные волосы, Ник краснеет при одном упоминании ее имени. Ночью он разговаривает с ней по телефону, иногда их беседы длятся час или даже дольше). Или: «Если Халк и Бэтмен будут биться насмерть, то кто победит?». Среди «вызовов» есть: откусывание кусочка острого перца и поцелуй с куклой Барби.
Они едят пиццу и попкорн, а в десять часов за гостями приезжают их родители.

Мы с Карен ходим на школьные спектакли и матчи. Ник играет Виола в «Двенадцатой ночи» и Джорджа Гибса в «Наш город».

Родителей приглашают послушать как дети будут зачитывать вслух их доклады о зарубежных странах. Ник, представляющий Боливию, сперва демонстрирует собственноручно изготовленную карту страны, рассказывает про ее историю, топографию, сельское хозяйство и валовой национальный продукт, а после этого поет придуманную им песню.
— Оливия, ох, Оливия, — поет он, — в центре Ла-Пас, в Боливии. Моя Оливия.
И аккомпанирует себе на гитаре.

Он рисует несколько стрипов про героиню по имени Корова Супермститель, которая ведет уроки о правильном питании.

Ради одного из научных проектов, он ставит в каждую ванну и душевую кабинку нашего дома ведра с линейками, чтобы измерить количество потребляемой воды (оказывается, что душевые кабинки намного экологичнее).

В другой раз Ник тестирует наши моющие средства и растворители на залитых маслом перьях, чтобы выяснить каким средством лучше отмывать птиц от нефти. Побеждает «Dove», средство для мытья посуды.

Он запекает яблоко в духовке, через стекло отслеживая процесс распада, а результаты записывает на бумаге, от лица яблока. «У меня обезвоживание. Я выдыхаю: Эй? Есть кто живой? Вы меня слышите? Тут становится жарковато…»

По будням кто-нибудь из взрослых каждое утро и каждый день возит детей от Пойнт Рейес Стейшен до школы и обратно. Когда за рулем сижу я, то время от времени знакомлю Ника и его друзей с творчеством Ван Моррисона, «The Kinks», а также с гитарными соло Йорма Кауконена, Джимми Пейджа, Джеффа Бека, Робина Трауэра, Дуэйна Оллмэна и Рональда Ван Занта (приветствуются любые гитарные соло).
Ник с друзьями частенько играют в Жалобную игру, выдуманную Карен. Ник оглашает правила игры, подражая голосу Боба Ойбанкса из шоу «The Newlywed Game». Участникам игры присуждаются баллы (от одного до десяти) за разговоры о наболевшем. Чаще всего дети жалуются на своих надоедливых братьев и сестер, ругают школу, черствых учителей и суровых родителей. За прозаичные жалобы начисляется среднее количество баллов. Признание, что тебе снятся кошмары, после просмотра ужастика, где юных девушек били ножом, а мужчину зарыли зажило, вознаграждается восемью баллами. Когда одна из девочек рассказывает, что ее похищал родной отец, другие дети аплодируют и присуждают ей десятку. Еще один мальчик получает десять баллов за то, что вспылив, яростно обвиняет свою мать, которая, если верить его словам, протащила его по восьми городам, попутно успев сменить четырех мужей.
После нескольких месяцев выслушивания таких вот историй, одна из девочек жалуется:
— Я слишком нормальная. У меня родители не разводились и я с рождения живу в одном и том же доме.
Остальные дети сочувствуют и выдают ей десятку из жалости.

Выбирая щенка в отделении «Humane Society» Карен влюбляется в вонючего гончего пса с грустными взглядом, едва живого от голода, лежащего, смиренно скрестив лапы, на холодном цементном полу в приюте. Она приводит домой этого истощенного Лунного пса, а вместе с ним забирает и маленький комочек шерсти, «шоколадного» щенка лабрадора, которого мы называем Брутом. Лунный пес, никогда раньше не живший в доме, мочится на пол и грызет деревянную мебель. Он носится по дому, лает и скулит всякий раз, как за окном проезжает машина или кто-то подходит к входной двери.
Он воет на пылесос. Брут скачет в траве, словно кролик.

Каждую среду мы (прихватив с собой и собак) ездим в гости к родителям Карен.
Нэнси и Дон живут в доме из реек и досок, похожем на сарай. Дорога до них занимает полчаса.
Главная комната у них просторная, пещерообразная, с огромной, высотой в двадцать четыре фута, деревянной раздвижной дверью со стеклянными вставками. Два шкафа с книжными полками, возвышающиеся от пола до самого потолка, заставлены книгами о ракушках, деревьях и птицах. Помимо этого на них водружены фотографии их трех детей (Карен на снимке лет пять, у нее большие карие глаза и темные волосы, заколотые заколками на затылке), морские ежи, оловянные тарелки и картина с сурком.
Отец Карен, Дон, врач на пенсии. Карен в детстве частенько приходилось ждать в машине, пока он навещал своих пациентов. Дон выращивает помидоры и тыквы в террасообразном садике, но большую часть времени он сидит в своем кабинете на втором этаже, занятый нынешней своей работой, а именно оценкой эффективности новых методов исследований, призванных оценить эффективность новейших лекарственных средств.
Нэнси, с которой он живет вместе уже более пятидесяти лет, трудится в саду каждый день. У нее серые глаза, а ее серебристые волосы подстрижены под паж. Она жизнерадостная, привлекательная, ласковая и властная.
Никто из их детей так и не покинул окрестностей Сан-Франциско, и поэтому нередко можно застать одного или нескольких из них, сидящими за кухонным столом, перед тарелкой с печеньем и чашкой горячего чая, болтающих с мамой.
Еженедельные ужины по средам — это шумные и запоминающиеся сборища вместе с Доном и Нэнси, их тремя детьми, семьями детей, а также с разными случайными гостями и разношерстной стаей наших невоспитанных собак, которые успевают занять лучшие кушетки и крадут с обеденного стола оставленную без присмотра еду.
Во время этих ужинов Нэнси обязательно пересказывает нам все вычитанные в газетах и услышанные ею по ТВ жуткие истории о совращенных детях, подростковых суицидах, отравлениях, случаях заражения опасными бактериями через ручку тележки в супермаркете, нападениях акул, автомобильных авариях, ударах электрическим током… В основном, это бесконечные истории про детей, погибших при чудовищных обстоятельствах.
Она рассказывает нам о пловчихе, которая утонула, потому что слишком долго задерживала дыхание под водой. Говорит, что кого-то в Милле-Валли превратило в лепешку дерево, упавшее прямо на его машину. Она делится известиями, что согласно статистике, дети в последнее время все чаще впадают в депрессию, страдают от пищевых расстройств и злоупотребляют наркотиками.
— Одна девушка утонула и-за того, что ее волосы застряли в трубе ванны с гидромассажем, — говорит она однажды. — постарайтесь быть осторожнее.
Ее предупреждения призваны повысить нашу бдительность, но ведь все равно невозможно подготовиться ко всем на свете бедам. Нужно соблюдать осторожность, но от паники толку нет, а излишнее благоразумие может обернуться петлей на шее.
Но что поделать.
Плохие новости текут рекой вместе с розмариновым соусом.

На очередном еженедельном ужине, в октябре 1993 года, я и Карен (находящаяся на седьмом месяце беременности) сидим за кухонным столом, рядом с ее родителями и братом с сестрой.
В то время как Ник возится на улице с Брутом, Нэнси делится очередными кошмарными известиями. На этот раз они поступили из Петалума, города, который находится в получасе езды на восток от Инвернесс. Двенадцатилетняя девочка была похищена прямиком из своей спальни. Она в тот день устраивала девичник. Ее мать была дома.

Не проходит и дня, как все витрины и телеграфные столбы в городе оказываются увешаны фотографиями Полли Клаас, темноволосой девочки с кротким взглядом.
Психопата вскоре ловят. Он показывает полицейским, где оставил тело Полли. Все знакомые мне родители оплакивают Полли и стараются не выпускать собственных детей и поля зрения.

Дети из школы Ника в машине только и говорят, что про убийство. Она девочка считает, что Полли могла закричать и убежать. Кто-то другой говорит, что у нее бы точно ничего не вышло.
— Этот парень огромный, выше двух метров!
Немного помолчав, Ник произносит:
— Все равно нужно кричать и бежать. Надо пытаться спастись.
Еще один мальчик говорит, что у преступника был сообщник.
— Ее украли, чтобы заставить работать проституткой.
После этих слов все молчат до тех пор, пока Ник не спрашивает действительно ли убийца ростом выше двух метров.
Девочка отвечает:
— Два метра и десять сантиметров.

Мы, родители, обсуждаем, что дети то и дело просыпаются ночью, что им снятся кошмары, а сами дети пересказывают друг другу ужасные шутки, услышанные в школе. Те, что я слышу в салоне машины, связаны не только с Полли Клаас, но и с другими отвратительными преступлениями.
— Что Джеффри Дамер сказал Лорене Боббит?
После паузы, с усмешкой:
— Ты будешь это есть?

— Мать Джеффри Дамера говорит: «Джеффри, мне совсем не нравятся твои друзья», а он отвечает: «Ничего страшного, мам. Тогда ешь салат».

Ник никогда не читает газет и не смотрит новости, но нет никакой возможности скрыть от него подобные тревожные известия, ведь другие дети (в машине, на детской площадке) постоянно их обсуждают.

Джаспер рождается в начале декабря. Нэнси и Дон привозят Ника в роддом, чтобы он посмотрел на малыша, всего пару часов спустя после того как Джас появился на свет. У Джаспера глаза опухли от капель, которые ему закапывают.
Ник сидит в кресле с розовой обивкой подле больничной койки Карен, держит на руках ребенка, завернутого в одеялко на манер буррито. Пристально его разглядывает.

Как легко забывается до чего дети крошечные и уязвимые, когда только-только появляются на свет. Когда мы привозим Джаспера в наш дом в Инвернесс, то периодически заходим в детскую, чтобы просто убедиться, что он дышит. Кажется, что он заглянул к нам ненадолго и и в любой момент может исчезнуть.
Мы делаем все возможное, чтобы помочь Нику свыкнуться с новым положением дел. Кажется, что он любит играть с Джаспером, что он очарован им.
Я приукрашиваю? Возможно.
Я же знаю, что ему приходится нелегко. Даже при самых наилучших обстоятельствах дети от первого брака, как минимум, немного напуганы, когда их родители вступают в новые отношения. Мы успокаиваем Ника, но он наверняка задается вопросом какое влияние появление этого ребенка окажет на наши жизни.
Мы с Карен чаще устаем. Джаспера сложно убаюкать, но он неизменно засыпает во время поездок на машине, так что мы подолгу возим его сложными маршрутами, чтобы заставить задремать. Помимо этого перемен почти и нет. Мы с Ником (а зачастую и с его друзьями) занимаемся серфингом при каждом удобном случае. Вместе играем на гитарах и слушаем музыку.
В Канун Нового года в 1993, когда мне удается раздобыть билеты на концерт Нирваны в Оклендском Колизее, я договариваюсь, чтобы Ник прилетел к нам из ЛА.
Это незабываемый вечер.
Выступление Курта Кобейна захватывающее, невероятное, цепляющее.
Он поет:
I’m not like them
But I can pretend
The sun is gone
But I have a light
The day is done
But I’m having fun
My heart is broke
But I have some glue
Help me inhale
And mend it with you
We’ll float around
And hang out on clouds
Then we’ll come down
And I’ll have a hangover

Три месяца спустя Ник, Карен и я, сидим в гостиной с церулеановыми стеновыми панелями, обрамленными промасленным красным деревом. Комната просторная, здесь у нас есть пара кушеток, покрытых полосами красного шелка из Китая, которые Карен нашла в сэконд-хэнде и не подходящие к ним по цвету подушки из того же сэконда. Мы наблюдаем за Джаспером, который лежит на детском одеялке. Он переворачивается на спину и пытается ползти, но не двигается с места. В конце концов, у него получается встать на четвереньки. Он пыхтит и пыхтит, покачивается вперед, а потом начинает плакать.
Когда он все-таки начинает ползать, то передвигается боком, словно краб.

Утром Ник, как обычно, отправляется в школу. Но когда он возвращается, то по выражению его лица, я сразу понимаю, что что-то случилось. Он бросает рюкзак на пол, смотрит на меня и говорит, что Курт Кобейн выстрелил себе в голову.

Я слышу голос Кобейна из комнаты Ника.
I found it hard, it was hard to find.
Oh well, whatever, nevermind.

Минует лето и Ник переходит в седьмой класс.
Энн Ламотт писала: «Седьмой и восьмой класс для меня, и всех хороших и интересных людей, кого я только знаю, были тем, что авторы Библии представляли, описывая Ад и Чистилище… Теперь никак нельзя было предположить, что с этим человеком все в порядке. Вовсе нет. Этот человек внезапно превратился в персону со снимков Дианы Арбус. То была весна, но для Гитлера, в Германии».

В этот период времени у родителей появляются более серьезные причины для волнений, нежели предподростковая неловкость и жестокие шуточки.
Одна моя знакомая, директриса в старшей школе, говорит мне, что по неизвестной ей причине сейчас дела у ее учеников идут хуже, чем когда-либо.
— У меня волосы дыбом встают от того, что они вытворяют с собой и друг с другом, — ужасается она.
В ходе опроса учителей государственных школ, проведенного в 1940 году были отмечены следующие основные дисциплинарные проблемы: болтовня на уроках, жевательная резинка, бег по коридорам, нарушения дресс-кода и брошенный на пол мусор.
Пятьдесят лет спустя речь уже идет про наркотическую и алкогольную зависимость, беременность, суицид, изнасилования, ограбления и нападения.

Когда Ник учился в седьмом классе, ему, кажется, все еще нравится возиться с Джаспером, первым словом которого становится «утка», а потом: банан, собачка, Никки.
Ник тем временем выясняет, что наличие второго ребенка в семье дает неожиданные преимущества. Девушки из его класса стекаются к нам рекой, чтобы познакомиться с Джаспером. Они приходят, чтобы поиграть с ним, понянчиться и нарядить во что-нибудь. Ник в восторге от своего быстро пополняющего гарема.
Но в то же время Ник все меньше времени проводит со своими знакомыми, которых мы подвозим в школу, предпочитая постоянно тусоваться в компании бритоголовых мальчишек, которые катаются на скейтбордах, болтают, не предпринимая никаких действий, о девчонках и слушают музыку: Guns N’ Roses, Metallica, Primus и Джими Хендрикса. Вкус в музыке у Ника по-прежнему эклектический, непостоянный, но за последними новинками он следит. Похоже, что ему не приедаются песни некоторых из современных исполнителей (Бьорк, Тома Уэйтса, Боуи), но в целом он больше интересуется электронной музыкой, а потом она ему надоедает.
Несмотря на то, все музыканты, от «Weezer» до «Blind Melon», от «The Offspring» до «Cake» и «Green Day» к этому моменту успели выпустить диски со своими хитами, он отказывается от них в пользу ретро, компонует себе плейлист из странных, ультразвуковых и просто причудливых композиций. Там есть: Джон Колтрейн, коллекция польки, саундрек из «Шербурских зонтиков», Джон Зорн, MC Solaar, Жак Брель или, конкретно в те дни, самба, звонкие «ча-ча-ча» которой разносятся по всей гостиной.
Он открывает для себя Pearl Jam, находит у них песню под названием «Джемери», про подростка из Техаса, который застрелился перед всем классом во время урока английского. Учительница Джереми отправила его в администрацию за бланком об опоздании. Когда он вернулся, то сказал ей: «Мисс, я вот для чего сюда пришел вообще-то» и направил на себя пистолет.
Но чаще всего Ник слушает Нирвану. Звуки музыки вырываются из-под двери его комнаты подобно минометному огню.
I feel stupid and contagious
Here we are now entertain us

В начале мая я забираю Ника после школы, чтобы отвезти на ужин к Нэнси и Дону. Когда он залезает в салон машины, то я замечаю, что от него пахнет сигаретами. Сперва он отрицает, что курил. Говорит, будто просто стоял рядом с парнями, которые курили. Однако, стоит надавить на него и он признается, что сделал несколько затяжек, когда тусовался вместе с ребятами, курящими за школой.
Я читаю ему лекцию о вреде курения и он обещает, что больше так не будет.

В следующую пятницу, после школы, Ник и его друг, у которого он собирается заночевать, играют в футбол в городском саду Инвернесса. Я собираю для него сумку и роюсь в его рюкзаке, в поисках свитера.
Свитер найти не удается. Вместо этого я натыкаюсь на небольшой пакетик с марихуаной.

@темы: Музыка странного сна (с), «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», Красивый мальчик

---

And let’s just say things got a little heated... 🔥😳😜 @armiehammer #FelicityJones @JamieTheakston @LucyHorobin #ValentinesDay pic.twitter.com/hi0evZ00uI

— Heart (@thisisheart) 14 февраля 2019 г.

Арми устроили сюрприз Чаще надо пересматривать Персики, Арми! Я вот узнаю этот отрывок с первого же вздоха.

@темы: золотистая жопка, персиковые мужья, видяшки

---

У нас уже 14-тое, а что это значит, это значит время мыр-мыр-мыр.
Кромсал ли ты, Салли или не кромсал, а я тебя

Аватарки

1	2	3	4	5
6	7	8	9	10
11	12	13	14	15
16	17	18	19	20
21	22	23	24	25
26	27	28	29	30
31	32	33	34	35
36	37

Драбблик "Сувенир"

— Если тебе так нравится эта толстовка, то можешь забрать ее насовсем, — тихо сказал Ларри, подкравшись к Салли сзади. Конечно, несмотря на мягкий тон его голоса, Сал все равно подпрыгнул и поднял голову. В его волосах красиво серебрились снежинки. Иногда на Салли находило созерцательное настроение и он убредал в сторону домика на дереве, рядом с которым Ларри его сейчас и обнаружил, чтобы просто "проветрить мозги".
Закутанный в толстовку Ларри, он казался улиткой в домике.
Если свернется клубком то она для него будет как спальный мешок, — подумал Ларри.
— Нет, ну что ты, — смущенно возразил Салли, машинально спрятав руки поглубже в рукава толстовки, — я ее просто примерить хотел, скоро отдам. Я же в ней жить могу.
— Точняк. Удобно носить дом на себе.
— Ну, мне-то даже больше повезло. Она мягкая и пахнет тобой. — Негромко произнес Салли, ткнувшись носом в воротник.
Ларри подумалось, что сейчас Сал наверняка покраснел под протезом. В такие моменты он особенно жалел, что редко может увидеть его лицо.
— Ну вот. Вдруг ты захочешь нюхать ее двадцать четыре часа в сутки. Я был бы не против, — решил он развить тему. "Смущать Салли" успело стать одним из его любимейших хобби.
— Но она так быстро перестанет тобой пахнуть, — возразил Сал.
— Ладно, значит давай носить ее по очереди.
Ларри прижался поближе к Салли и запустил руки под их общую толстовку, а потом и под футболку Сала, испытывая непреодолимое желание коснуться его кожи. Салли в свою очередь тоже прижался к нему. Благодаря их удачной разнице в росте, Ларри не приходилось прикладывать ни малейших усилий, чтобы целовать его в макушку.
— Хотел бы и я тебе что-нибудь свое вручить, как сувенир. — Сказал Сал.
В голову Ларри пришла очевидная шутка насчет девственности, но следом за ней появилась идея получше.
— Хммм. А будет очень безумно, если я попрошу твой запасной глаз? Ну, может, они завалялись где-то у тебя в комнате.
Салли тихо засмеялся.
— Я об этом думал, но решил, что это слишком криповое предложение.
— Нет, ты чего! — пылко запротестовал Ларри. — Супер же, офигенский сувенир! Я буду рад.
— Где ты собрался его носить?
— Можно как кулон таскать, на шее, только правильную оправу надо подобрать. Или в кольцо превратить.
— Будет очень митольно. — Весело заметил Салли. — Хорошо, я поищу.
— Урааа! — возликовал Ларри. — Пожалуй, кольцо выберу. Буду показывать людям средний палец и говорить: "В глаза мне смотри!"
— Боже мой, — захихикал Салли, совсем развеселившись.
— Как видишь, я все продумал, — гордо подытожил Ларри.

После этого они на некоторое время примолкли. Нашлись дела поважнее: Ларри пришел к выводу, что ему нужно срочно припасть к белоснежной шее щедрого дарителя глаз и как следует ее зацеловать.

@темы: Эстер, люблю тебя шизофренически (с), «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», Когда Ларри встретил Салли

---

котопес, котопес) В Лондоне. С Арми все понятно, а вот Тимми по какой-то причине решил изобразить краба.

фотография дома в центре витрины тоже символична. Арми как раз недавно купил себе дорого-бохатый дом за пять миллионов. Такой шикарный дом! И фотка коня в гостиной есть (привет "Простите за беспокойство"), и встроенная ванна по цвету напоминает мне приснопамятную ванну из Сияния, и стол со стульями во дворе точь-в-точь как аналогичный стол в КМ... Если не в этой, то в одной из параллельных вселенных Арми с Тимми точно заселяются в этот дом вместе.

киса с горя опять разгуливал в компании подозрительных личностей


тусил с ними в весьма развратном клубе

и меня, если что, смущает вовсе не уровень клуба, а настрой самого Тимми. Не похоже, что он от хорошей жизни в отрыв ушел(
Сразу после Бафты опять 8 фоток из инстача своего снес, включая ту, что с номинацией на Оскар. Как будто, если в этом году не номинировали, то все пропало и прошлые заслуги обнуляются. Эх, киса.

@темы: шаламэ мое шаламэ, золотистая жопка, персиковые мужья

---

В последнее время мне все чаще кажется, что люди, которые выбирают спортивную обувь, поступают мудро. Как женщины, так и мужчины. В повседневной жизни надо в первую очередь ориентироваться на удобство и собственный комфорт, а не на последние модные тренды в области обуви.
Недавно я приобрел кроссовки Рибок вот на этом сайте kross-line.ru/sneakers-kemerovo и хочу отметить, что сайт очень хороший, с большим ассортиментом спортивной обуви (от наиболее надежных и популярных брендов), а также аксессуаров к ним. Цены более чем разумные.
Головной офис магазина находится в Москве, но они отправляют товары и в другие регионы России. Оплату можно производить самыми разными способами, включая оплату наложенным платежом, то есть, производимую непосредственно при получении в почтовом отделении.

@темы: спортивная обувь, магазин обуви

---

Драбблик котопсовый, по одноименному рассказу Брэдбери (не прошло и полгода...). АУ про первую встречу в Париже. PG-13, романтика (чутка ангста, куда я без него). 4 страницы.

Жена попросила купить пиццу на ужин, это он помнил точно.
Как тут не запомнить. Совсем на нее не похоже. «Разве ты не на диете?» — чуть не спросил он, но сумел удержать язык за зубами. Раз в году даже постоянно худеющий человек может позволить себе вкусную пищу.
Итак, жена попросила купить пиццу, а ему самому просто захотелось прогуляться, пройтись вечером по самому романтичному городу на Земле.
На него напало сентиментальное настроение. Жаль, что только на него. Лиз (она не любила, когда ее называли так, поэтому прозвище обитало исключительно в мыслях Арми) в ответ на предложение о прогулке сказала, что она устала с дороги, к тому же успела нанести ночной крем и не собирается с ним расставаться, ведь потом пришлось бы наносить его по второму кругу.
За этими словами и последовала просьба о пицце. После чего Арми выдворили за дверь, попросив вести себя прилично.
А разве когда-то бывало иначе? Ха.

Вечерний Париж пах розами и винами. Отчасти вином пах и сам Арми, периодически прикладывающийся к горлышку бутылки, приобретенной им в ближайшем супермаркете.
На улицах города было довольно пустынно. На это Арми и рассчитывал. Он с прошлого визита сюда запомнил, что после шести-семи вечера Париж, подобно многим европейским городам, вымирает, оставляя центральные улицы на откуп импозантным алкоголикам и бестолковым влюбленным парочкам. Все влюбленные бестолковы, Арми был абсолютно уверен в этом.
Жаль, что его понемногу отпускала любовная лихорадка, а слова про любовь, живущую три года, переставали казаться глупой шуткой.

Погрузившись в горьковато-сладкие раздумья о природе любви, Арми далеко не сразу заметил, что сделался объектом внимания другого человека. Может, не заметил бы вовсе, если бы, вырулив на набережную Жоржа Помпиду, не решил обернуться, чтобы проверить, увидит ли он отсюда переливающуюся золотом Эйфелеву Башню.
Вместо нее он первым делом скользнул взглядом по очень худому молодому человеку, который поспешно отвернулся, запнулся на ровном месте и вынужден был схватиться за фонарный столб, чтобы не упасть на землю.
Наверное, трудно сохранять равновесие, когда у тебя такие тонкие ноги, — растерянно подумал Арми.
Пожалуй, молодой человек, омываемый золотистым светом фонаря, имел все шансы посоперничать в красоте с любой местной достопримечательностью, включая Башню. У него было невероятно красивое лицо: тонкие черты, пухлые губы, длинные ресницы, светло-зеленые глаза, кажущиеся почти прозрачными на свету. А какие кудри! Наверное, незнакомец не меньше часа проторчал перед зеркалом, чтобы добиться идеальной укладки. Пышные локоны доходили до середины шеи, несколько избранных прядей аккуратно обнимали уши.
Подумав, что молодому красавцу и без того достаточно неловко, Арми заставил себя прекратить пялиться на него и медленно двинулся дальше, слегка надеясь на то, что незнакомец пойдет в ту же сторону, что и он. Может, обгонит, и тогда представится шанс еще немного полюбоваться на его ноги.
Не то, чтобы Арми часто разглядывал представителей мужского пола, но в этом парне было нечто исключительное. Он и за столб хватался с какой-то особенной… грацией, что ли. Фыркнув на свои глупые рассуждения, Арми сделал новый глоток из бутылки.

Незнакомец догнал его несколько минут спустя и зашагал рядом, держась на расстоянии вытянутой руки. Арми делал один шаг, незнакомец — три. Он шел, покусывая губу, нервной пританцовывающей походкой и то и дело косился на Арми. Кажется, его щеки заливал румянец, трудноразличимый в полумраке.
Арми остановился. Незнакомец тоже.
Может, он хочет одолжить денег? Стрельнуть сигаретку? Попросить вина? Предложить наркотики? Предложить себя?!
Арми с трудом верилось в то, что этот парень является уличной проституткой, но черт, они же в Париже. Город любви любовью и приторговывает неплохо.
Указав на бутылку, Арми попытался заговорить с парнем на английском.
— Тебя угостить?
Смущенно улыбнувшись, парень покачал головой и затараторил что-то на французском. Арми разочарованно вздохнул. С тем же успехом парень мог попробовать объясниться с ним на финском или испанском.
По-испански Арми знал ровно одну фразу, причем даже ту трактовал неправильно, как ему недавно сообщили. А по-французски он общался на уровне «бонжур-мерси».
— Английский — нет? — на всякий случай уточнил Арми.
Парень покачал головой. Взметнулись кудри. Затрепетали ресницы.
— Французский — нет? — спросил парень, копируя интонацию Арми. В его голосе слышались чисто кошачьи мурлыкающие нотки.
— Нет, нет, — замотал головой Арми.
Ему все же удалось впихнуть в руки мурлыкающего незнакомца бутылку. Отпил тот из нее совсем чуть-чуть и вновь взглянул на Арми.
— Наш первый непрямой поцелуй, — пошутил Арми, не сомневаясь, что его опять не поймут, но на слове «поцелуй» парень встрепенулся и внезапно схватил его за руку, с явным намерением куда-то увести.
— Эй, куда ты? — удивленно спросил Арми. Тормозить из-за языкового барьера он, впрочем, не стал и послушно побрел вслед за французом.
Что-то во всем этом определенно было.
Настоящее приключение! — радостно думал Арми, волочась вслед за худощавым спутником. То, что приключение может закончиться плохо, ограблением или даже убийством, ему в голову не приходило. Ну не походил красавчик на бандита или чьего-то пособника. Да и слушать его было приятно, даром, что нихрена не понятно.
Несмотря на худобу, парень держал его крепко и тащил за собой с целеустремленностью французских революционеров, отправившихся на штурм королевского дворца.
Двигаясь быстрым шагом, он и Арми пробежались по нескольким пустынным улочкам и оказались в особенно узком проулке, наполовину перегороженном желтыми мусорными контейнерами.
Откуда-то справа доносилась громкая музыка, похоже, неподалеку находился ночной клуб.
В проулке было темно, и теперь Арми едва мог различить черты лица француза, видел только, как поблескивают в темноте его глаза.
Француз мягко толкнул его к стене дома и сам прижался следом. В свободной руке он все еще сжимал бутылку вина, которая теперь оказалась впечатана в бедро Арми.
«Это вино или ты просто рад меня видеть?» — хотел было пошутить Арми, но не успел этого сделать.
Поставив бутылку на мостовую, загадочный француз привстал на цыпочки, положил обе руки ему на плечи и, вкрадчиво прошептав «Поцелуй?», прижался губами к его губам.
После этого Арми некоторое время не думалось ни о чем. Совершенно.
Как же мудр оказался этот француз! В некоторых случаях люди могут прекрасно обходиться без слов.
Их языкам с легкостью удавалось улавливать желания друг друга, и всякий раз, как они сплетались воедино, Арми окатывала волна возбуждения, столь жгучего и сильного, словно он снова был подростком, впервые дорвавшимся до губ понравившейся девушки.
Француз целовался умело и пылко, успевая при этом постанывать, лихорадочно поглаживать Арми по шее и даже норовить забросить на него ногу, будто тот был деревом, на которое следовало вскарабкаться. Оценив его порыв, Арми обнял француза за талию и слегка приподнял над землей.
Несколько секунд судорожной возни спустя (сопровождаемой жалобными постанываниями) — и вот уже француз оказался прижатым спиной к стене дома. Арми без труда удерживал его на весу, в то время как француз обнимал его ногами, умудряясь даже в столь стесненных условиях постоянно двигаться, то прижимаясь чуть ближе, то отстраняясь. Стоило ему отстраниться, дразня, и Арми тут же сам тянулся к нему, обнимая крепче, чувствуя через одежду выступающие ребра.
Ему начинало казаться, что вскоре одежды на французе не останется. По крайней мере, некоторые вещи с него точно стоит бы снять. Скажем, брюки. Их — в первую очередь. Джинсы с дырками на коленях — это прекрасно, спору нет, они оставляют простор для воображения, но Арми остро хотелось увидеть голые ноги француза целиком, а не отдельные их части.
Отчаянно вцепляясь в своего (ну да, а разве нет?) чудесного озабоченного незнакомца, Арми подспудно боялся, что он, дивное видение, воплощение сути Парижа, ожившая сказка для взрослых, может вдруг раствориться в воздухе, легко ускользнуть из его рук, оставив разочарованным и перевозбужденным. Происходящее было безумием, и только сейчас Арми осознал, что именно безумия-то в его жизни и не хватало.
Запах, исходящий от волос незнакомца, пьянил лучше любого вина. Арми поцеловал прядку за его ухом и прихватил зубами мочку уха.
Из соседнего дома понеслись истеричные звуки песни «Rock Lobster», каким-то удивительным образом синхронизируясь с действиями Арми и француза. Мелодия отлично подходила к хаотичным движениям последнего, и во время коротких перерывов между поцелуями француз тихонько мурлыкал привязчивый мотив.

Окончательно распалившись, Арми как раз принялся стаскивать с него узкие джинсы, когда неподалеку послышались голоса и звуки шагов.
Почти что любовники замерли на месте. Казалось бы, стесняться им было нечего, ведь они не делали ничего запрещенного законом, но…
«Но» в ситуации определенно присутствовали. К тому же, в кармане Арми, как назло, завибрировал телефон.
Наверняка это пришла смс от Лиз, недоумевающей, куда подевался ее муж.
При мысли о жене возбуждение оказалось придавлено тяжелой плитой стыда.
Арми осторожно поставил француза обратно на землю. Француз поправил штаны и безуспешно попытался заодно пригладить вспушившиеся кудри, но те оказали достойное сопротивление.
Арми отметил мимоходом, что у француза подрагивали руки.
Наверное, он и сам сейчас выглядел не лучше.

Развеселая шумная компания, нарушившая их спонтанную идиллию, давно прошла мимо. В «клубном» доме подошел к концу запас интересных песен, и теперь оттуда доносились однообразные «бум-бум».
Арми подумалось, что он совершит новое предательство, если прямо сейчас полезет проверять смс от жены, так что они с французом некоторое время просто стояли рядом, смущенно глядя друг на друга и пытаясь отдышаться. Когда француз направился к выходу из проулка, Арми машинально последовал за ним.
Вновь оказавшись на ярко освещенной улице, француз обернулся и едва не ударился лбом о подбородок Арми. Арми ухватил его за острые плечи.
Это был хороший момент для последнего поцелуя, но они, вместо того, чтобы распрощаться в стиле голливудских кинолент, ограничились печальными взглядами.
— Тимоти, — негромко произнес француз, указав на себя пальцем. Точнее, произнес он какое-то более мудреное имя, отдаленное напоминающее «Тимоти».
— Ты — Тимоти? — на всякий случай уточнил Арми.
Француз кивнул.
— Окей. А я — Арманд.
Арми решил, что тоже должен выпендриться.
Тимоти улыбнулся.
— Для тебя — Тимми, — сказал он с заметным акцентом и показал руками сердечко.
Он был слишком милым. Как он до сих пор выживал в этом ужасном циничном мире, и это при его-то привычке беззаботно разгуливать по подворотням с незнакомыми мужчинами? Арми пришлось подавить желание взять его за руку и поцеловать каждый палец.
— А я для тебя — Арми, — подхватил он предложенную идею.
Они обменялись улыбками и вздохнули в унисон. Последний глоток чужого дыхания.
— В другой раз? — с тенью неуверенности в голосе спросил Тимми.
— В другой раз, — подтвердил Арми, неохотно отпустив его плечи.

Он смотрел, как Тимми удаляется прочь с опущенной головой, и чувствовал себя до странного опустошенным, словно этот парень, которого он едва знал, уносил с собой некоторую часть его души, причем часть важную.
Увидеть Париж и лишиться части себя — это что-то новенькое. О таком не предупредит ни один туроператор.

Обратно в отель Арми шел быстрым шагом, желая обогнать невеселые мысли. Он напрочь забыл о брошенной на улице бутылке вина, а когда наконец вернулся в их с женой номер, то получил от нее нагоняй еще и из-за забытой пиццы. Помимо этого на ум пришло ее былое напутствие «вести себя прилично», и Арми окончательно уверился, что сегодня ошибся везде, где только мог.
Кратковременный приступ амнезии его вовсе не удивил.
Кто сказал, что он сам вернулся целым.
— Где ты пропадал? — в очередной раз спросила Элизабет, недовольно взиравшая на него из своей постельной «крепости». В окружении многочисленных подушек она напоминала королеву на троне. Того и гляди закричит «Голову с плеч!» и натравит на него пододеяльник.

— Проникался любовью к Парижу, — честно признался Арми. — И, кажется, он был готов ответить мне взаимностью.

Семейный скандал четы Хаммеров продолжался до трех часов ночи.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», персиковые мужья

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

после пяти часов напряженного ожидания купил нам с Эстер билеты в первый ряд на специальный фанатский показ "Арктики" с Мадсом!

Спасибо, Мироздание!
(пойду в свитере с трахающимися оленями, без вариантов)

@темы: Эстер, We will be victorious, quid pro quo

---

Привел-таки перевод Tweak в более-менее приличный вид, залил на Яндекс.Диск, и во Вконтач.
За частичное редактирование спасибо дорогому товарищу стотыщ проблем
Хотелось бы сказать "больше никогда", но еще два раза придется все это делать
Материальной выгоды все еще не извлекаем. Тащить можно куда угодно, но указывать ники переводчиков крайне желательно.

@темы: Эстер, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», никки сын метамфетамина

---

Глава шестая, делится со Сью Эллен житейской мудростью и получает в ответ грустную историю ее жизни.
(опять из-за тебя, Никки, песни в голове застревают xD)

Мы все проебываемся

Перевод

Глава шестая

Глава шестая

Поскольку мой испытательный срок наконец подошел к концу, Мелани пошла дальше и соблаговолила отпустить меня на воскресную прогулку - в какой-то поход - в местечко под названием Скалы-Палатки. Вроде так оно зовется. В фургон еще десять-пятнадцать минут буду грузить все необходимые вещи, а я уже весь истомился в ожидании, очень уж хочется поскорее покинуть это проклятое место.
Хотя это будет уже не первый мой выезд за пределы территории центра. На этой неделе я несколько раз выбирался в город на встречи по "12 шагам", а помимо этого ездил вместе с другими в магазины Target and Borders. Разумеется, денег у меня по-прежнему нет, но мелкое воровство - хобби, с которым трудно расстаться. Когда я был с Зельдой, то питались мы исключительно наворованной едой, украденной из супермаркетов, аптек и других магазинов. Мы даже ездили в торговый центр Grove только ради воровства, ходили там из отдела в отдел, унося с собой книги, CD-диски, одежду, компьютерные аксессуары - буквально все, что удавалось стянуть незаметно.
Знаете, это какое-то безумие. Я никогда раньше не думал, что воровство тоже может перерасти в зависимость, однако вот, хоть я и "чист", а обнаружил себя покидающим магазин с книгами в руках и с конфетами, рассованными по моим гребаным карманам. А я ведь даже ничего из этого не хотел, мне это не нужно!
Это невероятно тупо.
Ну очень тупо.
Какая-то часть меня желает позвонить Зельде просто ради того, чтобы поинтересоваться есть ли у нее такая же проблема, но я догадываюсь, что просто ищу удобный повод, чтобы связаться с ней.

А я, блин, и так, начиная с момента пробуждения, целыми днями только тем и занимаюсь, что пытаюсь не думать о ней. Стараюсь отвлечься, занять себя чем-нибудь: бренчу на гитаре, болтаю с друзьями, играю в настольные игры (гребаный "Эрудит"), хожу на занятия. Черт, да на днях я потратил часа два, наблюдая за тем как парень по имени Кевин разгадывает кроссворд из New York Times. Думаю, я ему где-то три правильных ответа подсказал.

Даже сейчас, ожидая момента, когда можно будет забраться в фургон, я не могу спокойно стоять на одном месте и прогуливаюсь туда-сюда. Зажигаю сигарету, включаю старенький плеер - гоняю по кругу песни с альбома "The Rise and Fall of Ziggy Stardust". Дэвид Боуи поет о Человеке со звезды, ждущем на небесах. Вот бы там и правда кто-то был, кто-то, готовый избавить меня от всего этого.
Дэвид Боуи поет:
Если мы подадим сигнал, он может приземлиться.
Внезапно кто-то сильно бьет меня по плечу.
Вытаскиваю один из наушников и оборачиваюсь.
Не очень-то удивляюсь, увидев перед собой Сью Эллен.
Она снова бьет меня по плечу, на сей раз еще сильнее.
Меня это почему-то ужасно смешит.
Говорю ей:
— Ох, леди.
Она снова бьет меня.
— Что ты слушаешь?
Ее голос звучит резко, может, даже слишком уж резко.
Она стаскивает с головы свою бейсбольную кепку и встряхивает волосами, уставившись на меня прищуренными глазами. Она худенькая - изящная - в смысле, хрупкая на вид.
Она ловит мой взгляд.
— Эй... Ник...
На этот раз мне удается увернуться от ее удара.
— Черт, дамочка, полегче... Дэвид Боуи. Я слушаю "Ziggy Stardust". Знаешь этот альбом?
Ее зеленые глаза каким-то образом то ли светлеют, то ли что-то вспыхивает во взгляде.
— Ты серьезно? — Спрашивает она, слегка приоткрыв рот от удивления. — Это мой самый любимый альбом!
Я смеюсь.
— Отличный выбор. Не думал, что вы там, на Юге, сильно интересуетесь Дэвидом Боуи.
Она улыбается, убирает прядки волос за уши.
— Ага, ты еще много чего обо мне не знаешь.
Я собираюсь было ответить, но тут руку пронзает жгучая, острая боль, и я инстинктивно отбрасываю в сторону окурок сигареты, о которой совсем позабыл, громко при этом матерясь.
Сью Эллен заливается смехом. Натягивает на лицо кепку так, что я больше не вижу ее глаз.
— Прости, — извиняется она, голос звучит приглушенно, — я не хотела тебя обидеть. Я сегодня с пяти утра на ногах, писала это глупое прощальное письмо и все еще немного на взводе, понимаешь? Тебя тоже заставляли его писать?
Я покачал головой, но тут же вспомнил, что она меня сейчас не видит.
— Эм, нет, не писал. Ты о чем вообще? Что за прощальное письмо?
Она слегка приподнимает кепку, глаза выглядывают из-под козырька.
— Ой, знаешь, такое "классное" утреннее развлечение, отлично подходит для воскресенья. Моя наставница хочет, чтобы я написала прощальное письмо для всех своих друзей и близких, которые не заступились за меня или вообще отказались мне верить, когда я попала в беду. Мой папа вообще вел себя так, словно это я во всем сама виновата. Он даже смотреть на меня не мог. Так вот, я должна в письме распрощаться со всеми этими людьми, включая папу, парня, и практически всех моих школьных приятелей. Ради своего же блага, я должна перестать с ними общаться. Ты знаешь Эми, мою наставницу?
Я слегка киваю.
— Ну вот, она говорит, что я должна в полной мере прочувствовать горе из-за всего случившегося, а иначе никогда не смогу двигаться дальше. Ну, ты знаешь о чем я. Хотя, честно говоря, я не понимаю каким образом мне должно стать легче от постоянных мыслей обо всем этом дерьме.
— Ага, до меня тоже не доходит. Они тут все время талдычат про всю эту хуйню от Элизабет Кюблер-Росс, той докторши, которая придумала пять стадий горя или типа того. Отрицание, гнев, торг, депрессия и, гм, принятие, вроде так. Суть этой идеи в том, что для того, чтобы справиться с любой душевной травмой, надо пройти полный цикл и только тогда сможешь двигаться дальше.
Я ловлю себя на том, что вытворяю нечто странное со своими руками - перебарщиваю с жестикуляцией, веду себя словно политик на какой-то треклятой пресс-конференции. И не могу остановиться.
— Проблема в том, что большинство из нас застряли на одной из стадий. По крайней мере, Мелани мне так говорит. Она считает, что наркоманы обычно не могут справиться с отрицанием, то есть, гм, на первой же стадии останавливаются. Выходит, мы не позволяем себе ничего прочувствовать, потому что все время под кайфом. Тебе знакомо это состояние, когда хочется все послать на хуй?
Сью Эллен садится прямо на гравий, сквозь дырки в джинсах виднеются ее коленки.
— Да, конечно, — отвечает она. — Но я-то не наркоманка, так что со мной не так?
Она уставилась на что-то в отдалении или просто глядит в пустоту. Раскачивается туда-сюда, вцепившись обеими руками в кисточки на ее шерстяном вязаном шарфе.
— Стоп, что? — я опускаюсь на землю рядом с ней, сажусь достаточно близко, чтобы слышать шепот ее тела при каждом движении - тик-так, словно какой-то проклятый метроном.
— Погоди, так ты не наркоманка?
Она так крепко сжимает зубы, что чуть ниже щеки выступает кость.
Она топает сапогом по земле, от гравия поднимает пыль и висит в воздухе серебристой дымкой, покуда ветер, дуновение которого я даже не ощущаю, не рассеивает ее окончательно.
Лицо Сью Эллен багровеет.
— Нет. — цедит она сквозь крепко сжатые зубы. — Нет, не наркоманка. Не понимаю почему людям так трудно в это поверить. Я не из-за зависимости сюда попала. Я не сама себя во все это втянула. Все намного сложнее. Когда мама сюда позвонила, то ей наобещали, что здесь мне смогут помочь даже если я не алкоголичка и не наркоша, а теперь они никак не желают от меня отъебаться. Их послушать, так все вокруг алкоголики и у всех созависимые отношения и каждый первый одержим сексом, а вдобавок к этому страдает от пищевого расстройства. Полная херня!
Внезапно я понимаю, что смотрю в землю, когда отвечаю ей, избегая встречаться с ней взглядом. В ушах громко стучит.
— Ого, круто. В смысле, я согласен, что в этом-то главная проблема всех реабилитационных центров. Они считают, что мы, ну, пациенты, все одинаковые. Но это ложь. То есть, это же очевидно. Мы все по-разному справляемся со своими проблемами, да и проблемы у нас тоже разные. А у местных специалистов на все один ответ. По сути, они хотят, чтобы мы делали то, что они нам велят и никогда не задавали вопросов. Бля, это же смехотворно. Уж мне ты можешь поверить, я в семи разных реабилитационных клиниках успел побывать. Чтобы выжить в таких местах как это, надо научиться отсеивать девяносто пять процентов чуши, которой тут кормят, и сосредоточиться на пяти процентах полезных идей. Потому что да, по большей части, их разглагольствования - херня полная. У всех наставников раздутое эго и они тупо упиваются властью. К тому же, большинство их них сами раньше страдали от какой-либо зависимости, так что они не особо здоровее нас. Они настаивают на том, что у тебя есть какая-то зависимость, потому что не умеют мыслить самостоятельно, от отрыве от всех их гребаных учебников, целевых исследований и бла-бла-бла. Это даже хорошо, что они не могут разобраться с твоими проблемами. Значит, ты сложнее, чем цифры на какой-нибудь сраной диаграмме с кружочками.
Я кидаю на нее быстрый взгляд и наши глаза тут же встречаются. В смысле, она сидит, уставившись прямо на меня.
— Знаешь, — говорит она мне, — ты очень мудро рассуждаешь. Ты наркоман?
Я машинально киваю.
— Ага, из-за этого сюда и попал. Я более-менее подхожу под известные им модели поведения. Эм, а что с тобой приключилось? Расскажешь мне? Я пойму, если не захочешь.
Он запрокидывает голову, так что не могу не смотреть на ее шею, тянущуюся к ясному голубому холодному небу.
— Забавно. — Произносит он внезапно отстраненным голосом. — Раньше я ни с кем не могла поговорить о случившемся. Друзья со мной не общались. Отец не желал слушать. Все вокруг делали вид, что это я во всем виновата. Всем хотелось, чтобы я заткнулась и не обсуждала эту тему. Видимо, в конце концов, я так и сделала. Заткнулась. Заставила себя молчать. Но с тех пор, как я приехала сюда, окружающие люди только об этом и спрашивают. Каждый наставник и психолог желают, чтобы я рассказывала им эту историю снова и снова. Честно говоря, я не понимаю, каким это образом бесконечное пережевывание дерьма может кому-то помочь. Разве нам тут не должны помогать двигаться вперед? Вместо того, чтобы вынуждать упиваться жалостью к себе из-за прошлой хуйни? Но, к черту, если ты хочешь услышать эту историю - окей, я тебе расскажу. Все равно в ней нет ничего интересного.

Должен признать, что в этот момент (хоть это и совершенно ебануто) я внезапно почувствовал, что у меня, гм, встал.И несмотря на то, что если бы мне сейчас пришлось подняться на ноги, то я оказался бы в весьма неловком положении, возбуждение для меня было сродни чуду. С тех пор, как я отправился на детоксикацию, у меня никаких подвижек в этом направлении не было. Думаю, часть меня пришла к выводу, что после отношений с Зельдой, никто другой меня привлекать уже не будет. В смысле, в Зельде ведь было все, что мне только может понравиться в женщине, она полностью удовлетворяла каждый аспект моего сексуального профиля. Спросите чертову Мелани, она подтвердит.
Истоки этой проблемы надо искать в детстве, она напрямую связана с отъездом матери, произошедшим, когда я был совсем маленьким и с моим стремлением во что бы то ни стало (вся эта фрейдистская хуйня, ну вы знаете) вытащить ее из нездоровых отношений с отчимом.
Зельда забралась глубоко мне под кожу.

Тем не менее, ощущать внезапный порыв влечения к другой девушке довольно-таки приятно. Может я и правда смогу разлюбить Зельду. Все, что мне нужно, это девушка типа Сью Эллен, которая поможет мне забыть о ней. Элементарно же. Понятия не имею, почему мне это раньше в голову не приходило. Может Сью Эллен и есть то гребаное чудо, на которое я все надеюсь.
Так что я внимательно слушаю ее историю. Она пересказывает ее быстро, словно стремится разобраться с этим до того, как поймет, что именно говорит.
Эту историю я уже слышал раньше. В смысле, миллион девушек ее поведать могут.
Сью Эллен ходила в школу в Калифорнии (точнее, в колледж), изучала искусство. Иллюстратором стать собиралась.
Проблемы начались в разгар учебного года, когда она была на втором курсе. Она жила в небольшом доме за пределами студенческого городка вместе с еще несколькими девушками. Ну, и ее подружки стали постоянно устраивать вечеринки, так что она была вынуждена все время находиться в окружении бухих людей.
Ситуация вышла из-под контроля.
Сью Эллен не объяснила мне, что именно случилось, просто сказала, что постоянно чувствовала себя раздраженной и одинокой. Друзья от нее отвернулись. А она и раньше-то не была особо популярной. Поэтому в итоге осталась в полной изоляции. Ей представлялось, что в колледже все сосредоточены на учебе, что другие студенты будут увлеченно обсуждать новые идеи и полученные знания. А вместо этого попала в какой-то балаган. Ей это совсем не нравилось. И с каждым днем ей все больше и больше казалось, что проблема в ней самой. Что это она - ошибка, она - неудачница.
Она совсем замкнулась в себе.
Перевелась в местную школу искусств, в Чарльстоне. Стала жить одна. Начала покуривать травку и пристрастилась к алкоголю. Соглашалась на свидания с каждым, кто уделял ей хоть каплю внимания. Маялась от безделья, стремилась к саморазрушению, прогуливала уроки.
В конце концов, когда она приехала домой к родителям на Рождество, то поняла, что больше не может всего этого выносить.
Она хотела исчезнуть.
Хотела, что все вокруг исчезло.
Она лежала в кровати. Бесшумно. Выжидая.
В тот момент ей казалось, что жизнь не стоит того, чтобы продолжать за нее бороться.
— Я всегда стараюсь взвешивать все плюсы и минусы, — объясняет она, подтянув колени к груди. — И на тот момент минусов намного больше набралось.
Так что она принялась планировать как именно покончит с собой. Всерьез приготовилась расстаться с жизнью.
Но ее мама что-то заподозрила, она волновалась за дочь.
— Она всю свою чертову жизнь в отрицании живет, — говорит мне Сью Эллен, — но тут уж даже она не могла не заметить, что со мной творится.
Мама Сью Эллен смогла убедить ее обратиться к врачу. А врач в свою очередь заявил, что ей необходимо долгосрочное лечение. Сперва Сью Эллен и ее мама отринули эту идею, но дела у Сью Эллен шли все хуже и хуже. Ей никакие другие варианты и идеи в голову не приходили. Она была в отчаянии. У нее ничего не осталось. И в конце концов, она согласилась. Сказала "да" врачам, сказала "да" матери, решила дать жизни еще один шанс. Ей подумалось, что хуже-то все равно уже не будет.
Две недели спустя она села на самолет, летящий рейсом до Феникса. И вот теперь она здесь - раскачивается туда-сюда сидя рядом со мной на камнях.
Девчонка из Чарльстона, из Южной Каролины.

Я вспомнил кое-что, что однажды написал о Зельде: пару строчек из короткого рассказа, который никому не показывал. Я написал, что моей главной сексуальной фантазией, связанной с ней является та, где я просто обнимаю ее, пока она плачет. Я хотел быть рядом с ней в этот момент.
Но сейчас у меня не осталось ничего кроме моих слов.
Они, конечно, бессмысленны, но я все равно их произношу.
— Мне очень жаль, — говорю я, — Бля... Люди такие мудаки, верно? А мы с тобой слишком уж чувствительные, у нас как будто все ощущения в разы острее, чем у нормальных людей. Понимаешь, что я имею в виду?
Она кивает, крепко прижав колени к груди.
— И, слушай, — говорю я ей, — стыдиться тут нечего. Я не хочу тебе мозг взорвать или типа того, но когда я был моложе, то зарабатывал проституцией... понимаешь? И я ни с кем не могу об этом поговорить, черт возьми. Потому что я проституцией не ради денег занимался. То есть, да, конечно, я был нищим и спал в парке, так что деваться было особо некуда. Но, знаешь, все равно, в первую очередь я делал это не ради денег, а потому что хотел почувствовать, что чего-то да стою. Типа если найдутся парни, которые захотят со мной спать и даже будут готовы платить за то, то может быть, я почувствую себя красивым или уверенность в себе появится. Разумеется, ничего хорошего из этого не вышло. Я только сильнее себя возненавидел. К тому же, меня избили и изнасиловали. После этого я очнулся в отделении скорой помощи. И мне все время было страшно, понимаешь, чертовски страшно.
Голос внезапно срывается.
Я громко сглатываю.
— Блин, извини. — Говорю я ей. — Не хотел на тебя все это вываливать. Я просто пытаюсь сказать, что, хоть это и прозвучит банально, ты не одна. И еще я должен сказать, что правда верю в здешние методики лечения. И, ну, я просто очень рад, что ты сюда попала. И, гм, я очень рад нашему знакомству. Я чувствую, что между нами существует связь. А теперь мне на самом деле пора бы заткнуться. Рановато делать такие громкие заявления. Я не совсем понимаю о чем вообще говорю.
Слава Богу, Сью Эллен смеется.
Громко сморкается. Вытирает слезы тыльной стороной ладони.
— Не извиняйся, — отвечает она, — я это ценю. Честно.
Она снова смеется.
— В смысле, спасибо тебе. Я, эм, тоже рада, что ты здесь. Правда.
Теперь моя очередь смеяться.
— Ладно, хватит об этом, — говорю я ей. — Давай поговорим о чем-нибудь более приятном?
— Ага. — Соглашается она. — Давай о приятном.
Она поднимается с земли, оборачивается и смотрит на меня.
— Пойдем? — Спрашивает она.
Я киваю.
Наши глаза встречаются.
Я говорю себе, что она - именно то, чего я хочу. В смысле, я уверен, что это отличная идея.
У нас все получится.
Вместе мы точно справимся.
И все будет хорошо.

@темы: Музыка странного сна (с), «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», никки сын метамфетамина, Проебы Никки

---

Арми такой негативист, госпади
Жара, автобус бы упал, крапива жгла, настроение было паршивое, Лука меня ударил, бубубу

А на самом деле наверняка наслаждался каждым мигом, проведенным рядом с кисой


А тут обсуждение всякой одежи, включая приснопамятные трахсьюты.
ну вот, насчет худшей стрижки теперь может отвечать "эта, я ее сам сделал".

Не обошлось и без комментариев от Тимми, само собой:
Timothée Chalamet on Armie

In the cover story GQ also speaks exclusivity to Armie Hammer’s co-star and close friend Timothée Chalamet, the pair having stared alongside one another in Luca Guadagnino’s Call Me By Your Name in 2017. Chalamet opens up about how Hammer has influenced both his personal and professional life, not least while shooting that now iconic movie set in Italy. “It’s a scary thing, as the last thing you want to do as an actor is throw your eyebrows all over an expression of love. Yet Armie had this idea of shooting the scene on a single track and Luca agreed. And it worked. I could never have offered something like that up and it just goes to show what a feel Armie has for the medium. I mean, he’s an amazing guy. He checks all ‘-isms’ at the door, if you know what I mean.”

@темы: золотистая жопка, персиковые мужья, видяшки