Долгие годы

РТД снова переиграл всех и похитил мое сердечко. В то время как другие современные проекты судорожно думают как бы им впихнуть к себе по квоте геев или инвалидов, у РТД все собрано в одну семью: гей, активистка за права человеков, инвалидка, девушка-транс (не в привычном смысле слова), темнокожая женщина, и китайский мальчик, которому просто нравится ходить с "девчачьими" хвостиками и никто на этом не заостряет внимания. А еще здесь злой белый гетеро-мужик средних лет, у которого тоже есть шанс совершить нечто хорошее и значимое. И с таким набором персонажей было бы очень легко упасть в штампы и гротеск, превратить проект не в предупреждение со светлым посылом, а в бесполезную агитку, но РТД - мастер диалогов и умеет любого персонажа сделать живым и настоящим.
Его разношерстная семья смотрится органично.
Его жуть с технологиями ближайшего будущего - правильная. Та, которую, увы, потеряли в Черном Зеркале. Технологии злые не сами по себе и не возникли из пустоты, чтобы всех поработить. Они кажутся чуждыми, они непонятны, они, допустим, лишают личного пространства, но дарят взамен коннект со всем миром и их можно использовать как во зло так и во благо. Новые лекарства от ранее неизлечимых болезней vs подпольные операции по вживлению имплантов из кибер-будущего с печальными последствиями для наивных подростков.
Также РТД собрал в кучу и все предпосылки к возможным антиутопиям: Украину захватили русские, гомофобия снова прогрессирует, банки схлопываются, климатические изменения становятся необратимыми, Трамп использовал ядерное оружие, страну затопила волна беженцев, премьер-министром стала обаятельная "человек из народа", постоянная гостья ток-шоу, которая говорит все, что избиратели хотят услышать, но на самом деле совершенно не разбирается в политике (эта ее идея, чтобы голосовать могли только умные - это блестяще, это очень верный удар по снобизму, тот неловкий момент, когда понимаешь, что и сам бы попался на крючок). И еще ИИ и вкусное искусственное мясо лишили людей рабочих мест. Некоторые профессии уходят в прошлое безвозвратно, взамен них возникают новые. Новости перестали быть скучными. Но "чтоб ты жил в эпоху перемен" - все еще проклятье.
И при этом (чудо!) РТД все равно верит в лучшее, в любовь, в то, что люди способны осознать личную ответственность. Это безумно важно, я согласен. Делать то, что можешь именно ты, не начиная ныть "да что от меня зависит, да что могу я один". Хотя бы перестать бросать мусор где попало и не поддерживать мудаков, это для примера и как самый минимум.
Мир может быть ужасен и тут все время творится какая-то злоебучесть, но все равно хочется собственными глазами узреть какая именно злоебучесть ждет тебя за следующим поворотом и попытаться противостоять ей. Монолог бабули в последней серии - это просто вау, РТД пленных не берет. И епта, после Моффата, пускай это и совершенно другой сериал, было так радостно, когда эта же бабуля потратила отложенные "внукам" деньги на операцию стволовыми клетками для себя, а не решила быть великомученицей ради дитячек!!11 Это именно то, что делают живые люди, а не картонки с идеями. Или вот как транс-девушка спросила отца какой цвет кожи у его любовницы - тоже вау, это умение одной фразой вскрыть целый пласт проблем и швырнуть их в зрителя, чтоб думал и качал эмпатию.

"Чернобыль" потрясающий, спору нет, но про "Долгие годы" следовало бы говорить не меньше, ведь он тоже - предостережение и прислушаться к нему стоит до того, как на месте старых концлагерей, о которых так удобно забыли ("забыли потому что это сработало" - мурашки по коже) не начали возводить новые.

@темы: сериалы

---

Очень странные дела. Третий сезон

Этот сериал погубит повторение одного и того же сюжетного тропа из сезона в сезон и все возрастающее количество гетеро-проблемок.
Первые серии трудно вынести из-за зашкаливающего уровня неловкости во всех этих подростковых пейрингах. Финн в шортах выглядит уже просто непристойно и мне кажется, что ему скучно играть отношашки и он не старается. Чувствуешь себя Уиллом, который очень хочет, чтобы все уже вернулись в подвал и поиграли в Подземелья и Драконов вместо того, чтобы талдычить про девушек и проблемы с ними.
Вот только троп с лесбиянкой и порадовал среди тропов с отношашками, потому что стал приятным сюрпризом.
Я понимаю, что злые клюквенные русские - такая же дань памяти русским из американских боевиков 80-тых, как и все остальные приветы из 80-тых, но сразу после выхода Чернобыля это смотрится плохо.
Радуешься появлению огромного мясного монстра, который как будто вылез из Визина, ведь благодаря ему сюжет возвращается к ужасы/приключения.
Но можно уже что-нибудь новое придумать? Ей-Бгу, даже в Волчонке старались больше. Странные дела сезон 1: Разрыв открыли. Разрыв закрыли.
Странные дела сезон 2: Разрыв открыли. Разрыв закрыли.
Странные дела сезон 3: Разрыв открыли ЗЛЫЕ РУССКИЕ. Разрыв закрыли ВОПРЕКИ КРОВАВОЙ ГЭБНЕ.
Что же будет во 4 сезоне? Может быть там, о нет о господи, откроют Разрыв? Злые китайцы?
По крайней мере, продолжайте показывать Финна с минимумом одежды, иначе не буду смотреть.

Очень английский скандал

К этому сериалу мой единственный вопрос: почему, блять, было не сделать Норману социальную карту? Вот есть у гг брошенный юный нестабильный любовник, который многократно повторяет, что оставит тебя в покое, если сделаешь ему социальную карту. Вместо этого ты пытаешься убить его, попадаешь под суд, позоришься на всю страну и губишь свою политическую карьеру. Ты идиот или да?
Бен Уишоу все тот же виктимный котик и все так же играет невинных геев. У него это прекрасно получается, но как-то хочется развития и разнообразия для его карьеры.
Мини-сериал вполне бодрый, понравилось, что он умеет делать резкие переходы от типичного английского юмора к драме и назад. Неплохой проект, вполне стоит того, чтобы посмотреть.

@темы: сериалы

---

ииииии это все чего я хотел дождаться от Щегла, спасибо, замечательный фильм грядет, прямо на ДР мне подарок
ну ладно, еще, надеюсь, там будут хотя бы намеки на их сумбурный подростковый пьяный секс, о котором потом стыдно разговаривать.

@темы: фильмы, любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно.

---

Глава двадцать седьмая, где Никки гуляет с собачкой, курит травку и чувствует себя замечательно. Алсо, на этом заканчивается вторая часть его книги и осталась только третья

Мы все проебываемся

Глава двадцать седьмая

Глава двадцать седьмая

Ну, собака пока не набросилась ни на меня, ни на Сью Эллен, так что, думаю, можно сказать, что дела идут хорошо. Мне удалось вымыть ее с супер-мощным средством от блох, и она привыкает к жизни в доме, хоть иногда и пытается рыть ямы в полу. Родственникам Сью Эллен собака понравилась, так что они помогли назначить время приема у другого ветеринара. Им оказалась очень сильная и высокая женщина, которая додумалась надеть на собаку намордник, что определенно стоило сделать и людям из Защиты животных. Кроме того, эта врач выяснила, что собака определенно не беременна и выдала лекарства, которые должны избавить ее от червей, из-за которых у нее кровь в стуле и частые приступы рвоты.
Так что, жизнь у собаки налаживается.
И я наконец выбрал для нее имя. Видите ли, Гитарная Волчица — крутая кличка и все такое, но, как верно заметила Сью Эллен, если мы хотим помочь собаке найти дом, то нужно придумать для нее более нормальное, милое имя. Поскольку я нашел ее в Чарльстоне, то решил, что ей подойдет одно из типично-южанских прикольных имен, например, Талула. Так собака и стала Талулой. Точнее, Талулой Гитарной Волчицей Джексон, потому что я не мог совсем отказаться от Гитарной Волчицы, а Джексон — это просто идеальная фамилия.
Сейчас Талула уже отлично знает как ее зовут и я учу ее команде «ко мне» на огороженной собачьей площадке. Каждый день мы с ней гуляем часами напролет, исследуя соседние районы и пешеходные тропки на берегу. Благодаря ей, я становлюсь здоровее и я думаю, что она могла бы сказать то же самое обо мне. Мне интересно наблюдать за ней, поскольку я по-прежнему часто вижу в ней себя — как бы странно это ни звучало. Например, пока мы шатаемся по окрестностям, она постоянно ищет на земле остатки еды, хватает всякие порванные обертки и куриные косточки, прежде чем я успеваю ее остановить.
Когда я был бездомным, то мог часами бродить по городу, обыскивая улицы и канавы в поисках потерянных денег или еды или наркотиков или сигарет. И я действительно находил разное — кошельки, пачки сигарет, остатки еды. Черт, да однажды я нашел даже чемоданчик с парикмахерскими инструментами, где валялись сто сорок четыре доллара.
Но даже после того, как я обрел дом, все равно не смог отказаться от этой привычки, ребят. Эта привычка настолько прочно во мне укоренилась, что где бы я ни гулял, мои глаза все равно были прикованы к земле. Честно говоря, я до сих пор себя иногда ловлю на этом.
Вот и с Талулой похожая история: часть ее понимает, что она теперь в безопасности, что у нее каждый день будет еда и тд., а другая часть все еще не может отделаться от пережитых травм. Она до сих пор настороженно и агрессивно относится к большинству мужчин — особенно крупных мужчин. Господи, Рассел до сих пор не может приблизиться к ней, так чтобы у нее не началась из-за этого истерика, словно ее сейчас изобьют.
Но ее не избивают.
Она в безопасности.
Она в безопасности и я сам в безопасности.
И теперь она привыкает к новой жизни — точно так же, как и я.
Мы оберегаем друг друга.
Каждую ночь она забирается на кровать и прижимается ко мне, — спит, храпя без остановки — и я думаю, что это потому что так она действительно может хорошо выспаться, ни о чем не беспокоясь.
Разумеется, оставить ее себе я не могу.
Никак нет.

Важнее всего то, что я получил ответ от своего редактора насчет посланного черновика и она его полностью одобрила. Нужно внести пару незначительных правок и на этом все. То есть, книга, и правда, будет опубликована. Я, блять, поверить не могу. И есть еще одна потрясающая новость: во время разговора с отцом выяснилось, что он закончил собственную книгу, где рассказал про свой опыт жизни в непосредственной близости от моей зависимости. Так что, в издательстве приняли решение опубликовать обе книги одновременно, и еще они хотят устроить большой книжный тур. А это значит, что мы с отцом будем путешествовать вместе целый месяц.
Поскольку Сью Эллен точно не готова столько времени заботиться о Талуле, нужно успеть найти для нее дом до того, как это случится. Честно говоря, мне совсем не нравится обсуждать эту тему. Это представляется невозможным. Но как бы то ни было, не стоит тревожиться об этом прямо сейчас. В настоящий момент мне нужно только найти ту шестимильную тропу, присоветованную Расселом для прогулок с Талулой. Похоже, тропка вьется по болоту, рядом с водным каналом. Рассел говорил, что ходит по ней в церковь.
Мы с ним вчера вместе ужинали — именно тогда он и нарисовал мне небольшую карту и написал, куда нужно пойти. Помимо этого, он отсыпал мне грамм действительно отличной травки, которую ему кто-то дал на работе. Большую часть мы с ним выкурили вчера ночью, но кое-что я оставил на утреннюю прогулку, чтобы свернуть себе косячок, когда найду выйду на тропу. По правде говоря, я люблю ходить пешком, будучи обкуренным. Это круто, понимаете, курение травки нравится мне намного больше, чем выпивка. Травка делает меня позитивным и дарит мотивацию. Кроме того, от нее никакого отчаяния и похмелья, в отличие от алкоголизма. Да, конечно, травка тоже может вызывать привыкание, но далеко не такое сильное, как в случае с другими наркотическими веществами. Кроме того, у меня и травки-то мало, не стоит опасаться, что сильно обкурюсь.
Не знаю, на следующий день, после того, как травка кончается, чувствуешь себя паршиво, конечно. Но я могу с этим справиться. Главное, что я больше не пью и не употребляю тяжелых наркотиков. Травка — это фигня. Я все еще считаю, что веду «трезвый» образ жизни, хоть и покуриваю иногда. Я правда думаю, что это не считается. Из-за травки ни в кого дьявол не вселяется. От нее просто не бывает такого эффекта.

Как бы то ни было, сверяясь с картой Рассела, я добираюсь до начала тропы.
Над болотом поднимается легкая дымка, кроны деревьев смыкаются над головами, тусклый серебристый свет отражается от серой спокойной водной глади.

Как только я останавливаю машину, Талула тут же начинает скрести дверь, то ли взвизгивая, то ли лая от волнения. Я говорю ей «шшшш» и чешу ее за ухом до тех пор, пока она ни кусает мою руку, взглянув на меня с видом «не смей, блять, ко мне прикасаться» и не начинает скулить снова. Воспитание собаки — дело сложно.

Зато эта собака точно умеет добиваться того, чего хочет — и я уважаю ее за это. Поэтому я позволяю ей ныть и скрести дверь, пока сам пару раз затягиваюсь косячком с травкой, выданной мне Расселом. Честно говоря, то, что тут считается хорошей травкой, не идет ни в какое сравнение с тем, что продают в Калифорнии. Худшее дерьмо там даст сто очков лучшему местному дерьму — без шуток. Ну да и похуй — кайф я все равно ловлю. Мой разум затуманивается, я ощущаю прилив энергии и легкости, прокатывающийся по всему телу. Меня переполняет теплая радость. Цвета и звуки становятся загадочнее и прекраснее. Мир распахивает передо мной двери, и я взираю на него глазами ребенка — все такое свежее, захватывающее, прекрасное, и я никогда не заметил бы этого, будучи в обычном состоянии. Каждая веточка и песчинка и все крохотные насекомые идеально подходят друг другу в этом гармоничном ландшафте общей энергии и молекулярных связей. Мы все едины и ошибок не существует. Моя жизнь, тот факт, что я нахожусь здесь сейчас с Талулой — все идет именно так, как должно. Моя жизнь достигла своей кульминации в этот момент, и я не хотел бы ничего менять.
Я просто так рад быть тут сейчас.
Я открываю дверь машины. Талула тут же несется вниз по тропе, выпускает газы, нюхает незнакомые запахи, исходящие от болота, забирается в куст ежевики и выскакивает оттуда обратно на тропу. Она лает и кряхтит, как и подобает нормальной охотничьей собаке — и часто оборачивается, чтобы убедиться, что я рядом, пока мы гуляем вместе. Время от времени она подбегает ко мне, и тогда я даю ей воду из сумки и глажу ее. На улице она без проблем позволяет мне себя потискать, совсем не волнуется — наверное, потому что знает, что у нее есть пути к отступлению.

Как бы то ни было, я наслаждаюсь моментом, пока она не снова не уносится прочь — и любуюсь самой широкой и глуповатой улыбкой на ее мордочке, какую вы только можете себе представить. Похоже, что сейчас она живет очень даже хорошо, и я чертовски рад, что в состоянии сделать ее счастливой. Она делает то же самое для меня.

Все возвращается на круги своя.
Я собираюсь опубликовать книгу, черт возьми.
И, честно говоря, я действительно все, что было поставил на эту надежду — на то, что я смогу это сделать. Я бросил колледж, жил так как жил, и верил только в свою мечту о том, что напишу книгу и сумею опубликовать ее.
Что же, теперь это действительно происходит. Для меня это настоящее чудо.
И, прогуливаясь тут, по грязной пыльной тропе — крошечные черные крабы разбегаются при каждом шаге — туман распадается под первыми лучами солнца, являя миру огромный металлический грузовой корабль, медленно плывущий вдалеке — Талула носится туда-сюда — я должен сказать, что испытываю удовлетворение.
Жить хорошо.
Мир хорош — даже прекрасен.
И сейчас я действительно не испытываю желания быть кем-то другим. Я в ладу с самим собой.
Такое необычное чувство — но и, хм, приятное тоже.
Прикрыв глаза на мгновение, я делаю долгий, глубокий вдох.
— Спасибо тебе, — шепчу я. — Спасибо.
Я открываю глаза.
И выкрикиваю это.
— Спасибо тебе!
Талула замирает вдалеке, а потом быстро бежит ко мне, как будто думает, что ее сейчас ждет нагоняй.
Я говорю ей, что волноваться не о чем и я ни с кем не разговаривал.
Хотя на самом деле я могу обращаться ко многим людям, верно?
Слезы на глаза наворачиваются.
И я задаюсь вопросом: почему же я такой нюня?

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», никки сын метамфетамина, Проебы Никки

---

Imagine Timothée singing for you or with you while playing guitar, like in CMBYN or a piano, like in this scene.
Can you still breathe?
♥️

pic.twitter.com/LL3QMNbd7E

— Musetta - Timothée Chalamet Daily (@Musetta_May) July 26, 2019

кххххххх убийственный поющий Тимми из Дождливого дня

@темы: фильмы, шаламэ мое шаламэ

---

Первый стилл "Короля"! Который поедет на Венецианский кинофестиваль (и, видимо, вместе с Дождем, так что будет весело).
Мне определенно нравится эта холодная цветовая гамма.

@темы: фильмы, шаламэ мое шаламэ

---

Джимми настолько соскучился по Тимми, что купил ту крипи-куклу, о которой уже рассказывал на шоу ранее и "пообсуждал" с нею книжные новинки



Рад, что куклу купили, а то жалко создателя было, он же ничего плохого не сделал, а столько хейта огреб.

@темы: шаламэ мое шаламэ, видяшки

---

Глава двадцать шестая, которую я очень хотел перевести, потому что в ней Никки спасает бездомную собачку

Мы все проебываемся

Глава двадцать шестая

Глава двадцать шестая

На удивление, этот план действительно сработал. Несколько дней я постоянно спал, чувствовал себя отвратно и ужасно блевал, но так и не вышел на улицу. Блин, да мне едва хватало сил, чтобы вылезти из постели. Сью Эллен была терпелива, готовила мне простую еду, а я все спал и чувствовал себя паршиво и посмотрел, кажется, больше пятидесяти разных фильмов, а потом наконец, ну, начал приходить в себя.

Тошнит реже, тело окрепло, так что теперь я в порядке — по крайней мере, по сравнению с тем, что было раньше. Черт, да я даже сумел вернуться к писательству и практически закончил увесистый черновик, который готов отправить своему редактору. Придумал какую-никакую концовку. Так что да, дела налаживаются.
И можно сказать, что это является одним из главных плюсов жизни, верно? Все меняется. Так или иначе, но ситуация всегда меняется. До самой смерти. Когда умру, то уже никаких перемен не дождусь. И я слегка цепенею при мысли о том, как близко подошел к краю.
Ведь теперь ситуация изменилась. Как это всегда и бывает. Вот бы уметь вспоминать об этом, когда дела идет плохо, понимаете? Черт, с этого дня я буду запираться дома всякий раз, как дойду до ручки. Неплохая же идея.
Помимо всей этой херни, стоит упомянуть о том, что вчера я написал емейл своему отцу и (безумие!) он ответил, причем даже без какого-либо намека на гнев. Кажется, он был просто рад получить от меня весточку. Все это время я думал, что он вряд ли захочет иметь со мной дело, а тут он вдруг отвечает через пару секунд и говорит, что будет рад пообщаться.
Мы даже договорились когда созвонимся: завтра утром, когда у меня будет одиннадцать, а у него — восемь. Честно говоря, я весьма напуган. Мы с ним опять должны начать все заново. Он мне не доверяет. Моя мачеха мне не доверяет. Маленькие брат и сестра мне не доверяют. Кажется, что бесполезно даже надеяться на восстановление отношений.
Стыд похож на хлыст, пускающий кровь и сдирающий длинные полоски кожи с моей спины и плеч. Воздух режет словно нож. Но меня таким уже не проймешь. Блин, я сумел самостоятельно победить алкоголизм. Мне не нужно отправляться на реабилитацию. Нет нужды начинать с нуля. Я сумел остановиться до того, как окончательно потерял контроль над ситуацией. Думаю, что это можно считать прогрессом.
Так что, и с отцом я сумею поговорить. Мне будет пиздец как страшно, но я это сделаю. По крайней мере, таков план. Он же только завтра будет звонить, поглядим, что получится.

Пока что я сосредоточусь на писательстве и просмотре фильмов — а еще, может, сбегаю за кофе.Я уволился из «Дороти» и не знаю, что делать дальше. Скука стала почти осязаемой. Время движется медленно. Солнце неподвижно висит в осеннем небе. Я очень одинок. Совсем один. И не могу ни с кем встречаться, потому что боюсь, что снова начну пить. Поэтому просто сижу тут в компании своего одиночества. Ищу на что бы отвлечься. Жду, когда дела пойдут в гору — что бы это ни значило.

Но сегодня я совсем не знаю, чем заняться или куда сходить. Я отвожу Сью Эллен на работу, на часах чуть больше десяти, и я решаю заехать в кофешоп рядом с собачьей площадкой и, может быть, немного почитать там. У меня с собой книга «Мы всегда жили в замке» Ширли Джексон. Честно говоря, я взял ее в городской библиотеке в центре города просто потому, что мне понравилась обложка и аннотация на ней. Но это одна из самых потрясающих книг, что я читал, серьезно. Стиль такой цепляющий и красивый, сюжет такой мрачный и странный. Я ее почти уже дочитал, всего за два дня.

Как бы то ни было, я паркуюсь на узкой улочке, прямо перед кофешопом.
Насколько я понял, этот кофешоп открылся недавно, он спрятан за высоким белым забором и барьером из виноградной лозы и лавра, располагается на нижнем этаже отреставрированного таунхауса в викторианском стиле. Вывески нигде нет, и я нашел это местечко только потому что заметил, как кто-то выходит из двери с бумажным стаканчиком, в то время как сам обследовал ассортимент книг в афроамериканском книжном, через дорогу отсюда. Справа от маленькой кофейни/таунхауса есть огороженная собачья площадка, усыпанная щепками деревьев и пропахшая мочой. По правде говоря, я очень люблю наблюдать за тем, как там играют собаки, и даже пару раз сам заходил туда, чтобы погладить их, побросать мячик и все такое.
Однако, сегодня, когда я уже взялся за ручку двери кофешопа, то услышал, как кто-то зовет меня со стороны собачьей площадки:
— Эй, парень, парень!
В настоящее время я редко откликаюсь на подобные призывы, памятую обо всех тех психах в Сан-Франциско, которые привязываются и орут на тебя, если ты им отвечаешь или просто смотришь в их сторону. Но я отзываюсь на призыв этой женщины — полноватой, эдакой хиппи сорока-пятидесяти лет отроду — с седеющими, ломкими, длинными рыжеватыми волосами — с грубыми чертами лица — одетой в длинное струящееся платье, облегающее ее шарообразное тело.
Я прищуриваюсь и прикрываю глаза рукой, пытаясь закрыться от вездесущего солнца.
— Что?! — кричу я в ответ.
Она кивает головой.
— Иди сюда, быстрее!
Теперь я замечаю, что руки у нее заняты, потому что она держит тощую как жердь, дрожащую маленькую собачонку — какую-то гончую, как мне кажется — может, английскую гончую или енотовую гончую, что-то типа того. Больше всего, это собака похожа на отощавшего бигля-переростка.
Я иду к ним.
Женщина говорит с придыханием, как будто держать на руках эту кроткую и притихшую собачку для нее — серьезное испытание, все равно, что с аллигатором бороться.
— Привет, — удается вымолвить ей, — я только что нашла эту собаку под грузовиком. Она испугалась и пыталась убежать, но я ее схватила. Ты не мог бы мне помочь? Я тут без машины, а ее, полагаю, нужно доставить в Общество защиты животных. Может, они смогут определить, есть ли у нее владелец, может, она просто потерялась. Поможешь мне, милый? Посмотри, она ведь славная собачка. Будет кому-то верным другом.
Я смотрю сверху вниз на это несчастное маленькое создание. Она трехцветная, с большими мягкими ушками. Глаза черные, широко раскрытые от испуга. Я даже отсюда могу разглядеть, что к ее шее присосалась куча клещей. Блохи, размером с семечки, неспешно ползают по ее лапам и раздувшемуся животу. Соски у нее большие и набухшие, возможно, она беременна.
— Да, конечно, — говорю я, не сводя глаз с маленькой собачки, — конечно, я о ней позабочусь.
Женщина улыбается.
— Спасибо, юноша, это очень мило с твоей стороны. Представь себе, найти эту бездомную собаку именно тогда, когда на собачьей площадке ни души! Слава Богу, что я тебя заметила.
Я перевожу взгляд на площадку и убеждаюсь в том, что она сказала правду, там действительно никого нет. На самом деле, во всем квартале только мы вдвоем — никого нет на улице — никого нет нигде.
— Ничего страшного… Все нормально, — говорю я, садясь на корточки, чтобы быть на уровне глаз собачки. Обращаясь к ней, я говорю ласковым сюсюкающим голосом. — Привет, малышка. Все хорошо. Тебе нечего бояться. Я тебе помогу.
Глаза собаки окончательно чернеют и как будто готовы вылезти из орбит от ее полнейшего ужаса.
Я смотрю на ее раздутое розовое пузо и почесываю за одним из свисающих больших ушей, приговаривая:
— Черт, девочка, ну и жизнь у тебя была.
Я снимаю свой ремень и обертываю его вокруг тощей собачьей шеи, чтобы женщина наконец смогла опустить ее на землю.
— Может быть, тебе стоит оставить ее себе, — говорит она, улыбаясь — ее рот широко открывается, демонстрируя миру два ряда неровных желтых зубов, — вы с ней хорошо смотритесь вместе.
Я не уверен, что именно она имеет в виду и следует ли мне оскорбиться, поэтому говорю в ответ только:
— Неа, я не могу оставить себе собаку. Я и себя-то едва могу прокормить. И вообще я для этого слишком нестабильный.
Ее улыбка не угасает и выражение лица не меняется.
— Не знаю, — посмеивается она, — у меня насчет вас с ней хорошее предчувствие. Это все, что я могу сказать. Слушай, почему бы тебе не записать мой номер, чтобы потом ты мог мне позвонить и рассказать, как идут дела?
Я соглашаюсь, будучи абсолютно уверен в том, что никогда ей не позвоню. Я просто не люблю телефонные разговоры. Это почти что фобия для меня. Тем не менее, женщина все равно вытаскивает клочок бумаги из своего большого цветастого кошелька и пишет на нем имя и номер телефона несмываемым черным маркером. Зовут ее Мэри. Я тоже представляюсь и пожимаю ее маленькую пухлую руку.
— Удачи! — говорит она мне, похлопывая по плечу, и я начинаю тянуть за ремень, пытаясь уговорить собаку сдвинуться с места. Собака не двигается.
Она растерянно смотрит на меня, такая слабая и безумно испуганная.
— Наверное, она не умеет ходить на поводке, — говорит Мэри, — не удивлюсь, если выяснится, что ошейник на нее никогда не надевали. Могу поспорить, таких как она разводят, чтобы вместе с ними охотиться где-нибудь в лесах, только вот ее почему-то выбросили. Возможно, она уже больше года на улице живет. Так что потребуется время, чтобы приучить ее, ну, к обычной собачьей жизни.
— Точно, — отвечаю я, наклоняясь и беря бедную, тощую собачку на руки — глаза у нее чуть ли не лопаются прямо в глазницах, насколько она напугана.
— Окей, спасибо вам за помощь, — говорю я — что звучит, полагаю, довольно глупо, ведь именно из-за этой женщины я теперь застрял тут с этой чертовой собакой.
Вместе с собакой на руках я пересекаю улицу и усаживаю ее на заднее сидение в машине, прежде чем оборачиваюсь, чтобы еще разок попрощаться с Мэри. Вот только она уже куда-то исчезла — хотя это и кажется невозможным при ее габаритах.
Ну да и пофиг.
Я забираюсь в машину и еду в Общество защиты животных, отчаянно силясь вспомнить, где именно оно находится. Собака на заднем сидении не издает ни звука. На самом деле, она просто сжалась, свернулась в крошечный клубок на полу сразу за водительским креслом. Я ловлю свой взгляд в зеркале заднего вида. Пытаюсь убедить себя, что все это ерунда. Ее возьмут в Общество защиты животных, найдут для нее хороших хозяев, вот и все. Разумеется, я не могу оставить ее себе.
Нельзя сказать, что я не хочу ее оставить.
Я рос с собаками. Я люблю собак.Блин, я очень надеюсь, что однажды смогу свою собаку завести. Но не сейчас, ребят, сейчас никак не выйдет. Я не в состоянии нести ответственность за эту хуйнюшку. Черт, да я едва ли могу позаботиться сам о себе.
Каждый раз как на светофоре загорается красный свет, я не могу не обернуться и не посмотреть на нее.Ей крепко досталось, это точно, тут и к гадалке ходить не нужно. Она голодная, больная, бездомная, испуганная. Совсем как я раньше.
Я вспоминаю, как друзья семьи вытащили меня из Сан-Франциско, насквозь больного, бездомного, воровавшего, торговавшего собой за деньги, оголодавшего и окончательно поехавшего. Они забрали меня с улицы словно какого-то блохастого пса — словно вот эту собаку. И, точно так же как она, когда они нашли меня, я был слишком испуган и безумен, чтобы понимать, что мне пытаются помочь. Но, как бы то ни было, я, повторюсь, уверен, что люди из Общества защиты животных сумеют найти ей новых хозяев, тут и сказочке конец. Волноваться не о чем.
И совершенно незачем придумывать ей имя — хотя я этим уже занялся. Пускай я и считаю, что «Гитарная Волчица» — это довольно-таки крутая кличка. Но нет, нет. Буду звать ее просто «собакой». «Собака» — лучше всего.
Когда я добираюсь до Общества защиты, то мне приходится приложить немалые усилия, чтобы вытащить собачку из машины. Сколько бы я ни говорил ласковым голосом, увещевая ее, она отказывается трансформироваться обратно в собаку из маленького кривоватого мяча. Я окидываю парковку быстрым взглядом, но тут никого нет. Спустя еще несколько минут бесполезных уговоров, я решаю просто вновь взять ее на руки. Неловко наклонившись, я пытаюсь вытащить ее из тесного узкого угла, куда она забилась.
Поднимаю ее, прижимаю к груди и направляюсь в здание.
Над главный входом красуется большая цветная фреска, на ней изображены различные животные, вокруг которых водят хоровод силуэты детей. Над фреской написано «Дети любят животных». Я толкаю боком стеклянные двери, чтобы попасть внутрь.
Мои теннисные туфли скрипят, пока я иду по мокрому линолеуму, от которого отчетливо несет дезинфицирующим средством.
Сидящая за стойкой тучная женщина со стрижкой как у типичной бучихи, приветливо улыбается, завидев меня.
— Привет, — говорит она с сильнейшим акцентом, — ты нашел эту маленькую собачку на улице, не так ли?
— Да, мадам.
Собака ерзает у меня на руках, поэтому я хватаю ее покрепче, прежде чем продолжаю.
— Эм, да, мы нашли ее рядом с Виктори. Я не уверен, бездомная она или просто потерялась или еще что.
— Хммм, да, похожа на бездомную, — говорит женщина, — я сильно удивлюсь, если выяснится, что кто-то ее ищет, но мы это проверим, не сомневайся.
Она катится на своем маленьком офисном кресле, непонятно как выдерживающем ее вес, к большому стационарному компьютеру и стучит по клавиатуре своими пухлыми, раздутыми пальцами.
— Нет, — говорит она спустя минуту. — В базе нет никого с таким описанием. Давай-ка я ее просканирую, чтобы узнать есть ли у нее микрочип?
Женщина сканирует собаку при помощи сканера, который похож на сканер для штрих-кодов и выясняет, что чипа нет.
Она вздыхает, опускает плечи улыбается.
— Вот что я тебе скажу, милый, у нас просто нет свободного места для еще одной бродяжки. Мы не можем ее забрать. Тебе остается только отнести ее в службу контроля за животными, но если там ее никто не заберет в течение трех дней, то они тоже, ну, не смогут продолжать держать ее у себя. Знаешь что это значит?
Я киваю.
— Разве нет никаких других вариантов?
Ее челюсти двигаются, будто она что-то пережевывает, и я даже не хочу знать, что это может быть.
— А ты не мог бы пока приютить ее у себя? — наконец спрашивает она. — Мы бы тогда разместили ее фотографию на нашем сайте и попытались найти ей нового хозяина, а пока его нет, она бы у тебя пожила. Вы с ней, кажется, уже подружились.
Я смотрю вниз, на собаку.
Блин, Сью Эллен меня прибьет, если соглашусь на это.
Но ведь другого выхода нет, верно? Не могу же я им позволить ее убить.
— Конечно, — отвечаю я слегка дрожащим голосом, — да, я согласен.
Женщина советует мне не волноваться. Говорит, что поиски нового дома для собаки много времени не займут. Говорит, что я большой молодец. Потом она уходит, сказав, что приведет ветеринара.
Наверное, им надо будет провести физическое обследование и своего рода поведенческое тестирование.

Так что, мы остаемся в комнате ожидания вдвоем. Я опускаю собаку на пол и вновь пытаюсь застегнуть на ее шее свой ремень.
Я сажусь примерно в трех метрах от нее, держась за один конец пояса и зову высоким голосом:
— Ну же, собачка. Ну же… Иди сюда… Все хорошо.
Собака не двигается.
— Давай, песик. Все в порядке. Я тебя не обижу. Иди ко мне. Иди ко мне, Гитарная Волчица.
Последние слова я говорю в шутку, но тут собака внезапно поднимает хвост, вскакивает на ноги и преодолевает расстояние между нами.
— Хорошая собака! — с энтузиазмом восклицаю я, поглаживая ее длинные уши. — Хорошая девочка!
Отойдя еще дальше, я пробую повторить этот эксперимент. Она снова подходит ко мне.
— Ого! — говорю я. — Гитарная Волчица… то есть, собачка, ты такая умная девочка! Иди сюда…
Моя рука тянет за самодельный поводок и потом — восторг! — она начинает робко идти рядом со мной. Я уже научил ее ходить на поводке!
Такое чувство, что мой мозг затопляют эндорфины.

К тому моменту, как является женщина-секретарь вместе с ветеринаром, я улыбаюсь так широко, что это выглядит смехотворно. Однако, стоит собачке увидеть этих двоих, как она снова съеживается за моими ногами. Тем не менее, мне удается привести ее в холодную стерильную комнату для осмотра, а врач заходит туда следом за нами.
Первый делом, ветеринар ставит перед моей собакой миску с собачьим кормом. Собака тут же жадно набрасывается на еду и глаза ее мечутся туда-сюда, словно она боится, что кто-то из нас подумывает украсть корм и ей придется отгрызать чью-то руку, если попытка кражи будет предпринята.
Она проглатывает всю еду из миски в рекордно короткие сроки и потом выпивает целую миску воду.
— Окей, а теперь, — обращается доктор ко мне и голос его звучит очень скучающе, — почему бы тебе не поставить ее на стол, чтобы я мог провести осмотр?
Я делаю как он велит, и он начинает вовсю щупать и тыкать бедную девочку. Его первое замечание — она определенно беременна. Второе его замечание касается того, что у собаки в организме, вероятно, живут черви нескольких разных видов.
Он достает шприц и наклоняется, чтобы взять ее кровь на анализ.
Вот тут-то и начинаются серьезные проблемы.
Собака издает глухое утробное рычание и внезапно кидается прямо на врача. Она обнажает клыки, которые выглядят пиздец как пугающе. Ее глаза чернеют до такой степени, что кажется будто они светятся. Не зная, что делать, я просто вцепляюсь в нее и стараюсь удержать, и она почему-то не кусает меня, не огрызается, ничего такого.
А вот доктор, черт, она не позволит этому ублюдку оставаться рядом. Я хочу сказать, она совсем не успокаивается. Доктору приходится уйти и оставить нас с ней наедине, чтобы она наконец утихомирилась. Как только это происходит, она тотчас успокаивается и даже пару раз лижет меня в щеку.
Господи.
Совсем неудивительно, что в итоге Общество защиты животных отказывается помогать ей искать новый дом. На самом деле, они прямым текстом говорят мне, что я должен ее усыпить. Она опасна, заявляют они, она одичавшая и неуправляемая. К тому же, она беременна. Самым правильным было бы убить ее.
Не скрою, ребят, я размышлял об этом. Эти ребята как-никак профессионалы. И было довольно жутко видеть ее в гневе. Черт возьми, я понятия не имею, как надо справляться с охуевшими, злобными, дикими собаками. Но убить ее? Просто взять и убить? Не знаю… я просто снова вспомнил те времена, когда сам жил на улице. Может быть, это глупо, но ведь в то время я действительно был похож на гребаную одичавшую собаку. И да, я определенно часто кусал руки тех, кто меня кормил. Но рядом со мной все равно оставалось несколько человек, которые продолжали помогать мне. Может быть, и эта собака заслуживает кого-то, кто будет бороться за нее. Господи, она в самом деле почему-то прочно ассоциируется у меня со мной же. Кроме того, наверняка в городе есть и другие организации, оказывающие помощь бездомным животным, где мне помогут найти для нее новых хозяев. Она заслуживает хорошую жизнь, эта собака.
Не знаю почему я так решил.
Есть в ней нечто особенное.
Так что, я велю людям из Общества защиты отъебаться, несмотря на то, что они буквально орут на меня, пока я удаляюсь вместе со своей собакой, кричат, что я совершаю ошибку и веду себя абсолютно безответственно.
Мне остается только рассмеяться в ответ.
— Такое со мной далеко не в первый раз, — отвечаю я, теперь усаживая собаку на переднее сидение.
Мы уезжаем.
Я смотрю на нее, а она с любопытством разглядывает меня.
Все смотрит и смотрит. Не разрывает зрительный контакт.
Я практически уверен, что слышал где-то, будто это плохой знак.
Блять.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», никки сын метамфетамина, Проебы Никки

---

Мистер Мерседес, два сезона

Думал, что это будет положительный отзыв. Пока не посмотрел второй сезон. Первый сезон, несмотря на трагически выпавшего из каста Антона, получился вполне на уровне. К нему можно придраться за некоторые моменты, например, за то, что концерт с малолетними девочками, которых собирался убить Брейди, поменяли на званый вечер (но я понимаю, что на съемки концерта с толпой малолеток потребовалось бы куда больше денег) или за нафиг никому не нужную линии соседки Ходжеса, но в целом они следовали событиям книги, актеры хорошо играли, дуэт Ходжеса-Брейди искрил ненавистью, расширенная линия матери Брейди даже заставила ей слегка посочувствовать и ход с постоянными демонстрациями разницы в их времяпровождении "утренние ритуалы-вечерние" лично я тоже нахожу очень удачным.

Что случилось во втором сезоне - хрен поймешь. Как будто второй сезон покусал Брейди. Как будто прежнюю команду сценаристов уволили, а из начальные наработки провернули в мясорубке наркоманского бреда от продюсеров.
Полностью изменили весь сюжет книги. Остались какие-то ошметки. Брейди может управлять чужим сознанием, но под его контролем оказываются всего пара человек, он их легко пускает в расход. Про рыбок-числа, старые приставки, эпидемию массовых самоубийств среди подростков - про все это забыли. Последние две серии вообще пошел какой-то лютый бред с претензией на философствование о том как у Брейди от выданных ему непроверенных лекарств пробудилась совесть. Что за хуйня это все, я вас спрашиваю? Зачем нужно пытаться вызвать симпатию к сугубо отрицательному персонажу, которого вы только что предлагали ненавидеть? Совершенно неподходящая кандидатура для придания проекту Глубины и Неоднозначности.
Роман Ходжеса с его бывшей женой - нахуя? Если старый непривлекательный мужик-детектив на пенсии ни с кем не переспит в течение сезона, то сезон насмарку? А намеки на роман у Холли зачем? А соседка, блин, почему все еще тут, у нее теперь линия дублирует линию бывшей жены??? Почему у Брейди в коме возник сперматоксикоз и он дрочит на все, что с сиськами? И зачем мне эта расширенная история про Лу, если не волнует меня как она переживала эту страшную ужасную моральную травму от Брейди? Боже, надо же настолько все слить. Актеров очень жаль, они старались как могли, но этот маразм не спасти даже чудом. И я не понимаю зачем было показывать, что всем подросткам в школе раздали планшеты, где шла игра с рыбками, если на эту линию просто сразу же поклали. Такой привет фанатам Кинга? Вот спасибо большое. Не представляю что они с таким подходом наснимают в сезоне третьем. Но мне симпатичны сериальные Ходжес и Холли, так что придется посмотреть(

@темы: сериалы

---

Столько интересных трейлеров подвалило!

это жду больше всего. "Темные начала" занимают особое место в моем сердечке, как самые мрачные книги детства. Даже ГП с ними было не сравниться в этом смысле. Думаю, что именно Темные начала учили меня оставаться верным своим принципам и не предавать идеалы. "Все проходят через это, когда взрослеют, все пытаются разлучиться, пытаются проверить, как далеко они могут разойтись, чтобы потом метнуться навстречу друг другу, задыхаясь от блаженства и облегчения". Сама идея души как живого существа, которое всюду следует за тобой и с которым можно поговорить - восхитительна. И я надеюсь, что в этот раз сериал исправит огрехи фильма, как это удалось сериалу по 33 несчастьям. Судя по трейлеру, максимально приблизились к книге!

остальные заинтересовавшие

Многие с него кринжатся, а вот мне весьма понравилось. Ну, в смысле, этот мюзикл с самого начала был ебанут. Сам сюжет обязывает. А тут забавный капустник у известных актеров, Эльба кродется, Джуди Денч кошачья дива, Иэн Маккеллен облезлый старый кошак из гей-квартала Именно для "Кошек" тут все нормально.


этот трейлер меня убедил, что смотреть Ведьмака точно не буду. Все не то и все не так. Кавилл раскормленный теленок, да еще и гламурный. Весь антураж содрали у Страшных сказок, абсолютный ноль по самобытности. Где мои грязные крестьяне, разваленные села, бесконечные поля, приглушенные краски, шелест листьев под ногами, мельницы, водяные и прочее? Да, я фанат ведьмачьих игр в первую очередь, а из книг прочитал только пару первых, но для меня это вообще не Ведьмак.


Комиксов не читал, однако замут с полицейскими, вынужденными носить маски и неотличимыми от них мстителями выглядит крайне перспективно! Сам графический роман Хранители оч люблю и его экранизация входит в число лучших фильмов для меня. Но самым кассовым фильмом за всю историю кино стали ебучие Мстители, причина моей сегодняшней сильнейшей жопоболи

ну и до кучи

не было причин полагать, что они не вытянут, так что я просто радостно трепещу филинами в ожидании, тем более, что буду его смотреть на украинском языке на Киеве, с женой, так что экспириенс ожидается еще неповторимее, чем был бы в России
-------------
Еще осенью 2019 выйдет сериал Нэнси Дрю, который можно будет смотреть онлайн, перейдя по указанной ссылке. Он меня интересует не только потому что главную роль играет там рыжик из Оно, но и ввиду ностальгии - в детстве играл во многие игры этой серии, про Нэнси. Расследовал с ней кучу преступлений.
-------------
А кроме всего этого планирую также смотреть 1 сезон сериала Проект Синяя Книга. Про астронома из 50-тых годов 20 века, заметившего в небе несколько неопознанных летающих объектов. Правительственный заговор? Настоящие инопланетяне? Кто знает!

@темы: фильмы, сериалы, Привет. Мы будем счастливы теперь - и навсегда (с), видяшки

---

Очередной "смелый" подвиг от Арми

В смысле, да, крут, что ты сам это признаешь, но как насчет развода с Лиз. Шипперы не молодеют, часики тикают!

@темы: золотистая жопка, персиковые мужья

---

19.07.2019 в 15:37

Пишет  ILisssa:

Лайфхак

19.07.2019 в 14:35

Пишет  daily_kitten:

А как же прощальный тьмок?

via  LaLuna2706

Лол, это же Хакс едет уничтожать новые планеты и прощается с Реном

@темы: фашист и истеричка, может сила и пребудет с тобой (но особо не рассчитывай)

---

У Никки сегодня день рождения, дарю ему всю свою любовь за то, что его книги привели ко мне мою жену А батя Дэвид подарил ему новую доску для серфинга. И я как раз удачно закончил 12 главу его, батиной, книги. Инджой историей про девушку с улиц и второй рехаб в жизни Никки:

Красивый мальчик

12

12

Некоторые родители в какой-то момент свыкаются с саморазрушительными наклонностями их детей, но я - нет.
По крайней мере, порядок действий мне уже знаком. Обзваниваю полицейские участки и отделения скорой помощи. Ничего. Проходит день, другой, третий, а от него не слуху, ни духу. Я опять стараюсь объяснить Джасперу и Дейзи, что происходит. Они понимают только, что у Ника проблемы, а родители сходят с ума от беспокойства. Вспомнив инцидент с полицейскими в Инвернесс, Джаспер спрашивает:
— Ник за решеткой?
— Я звонил в полицию. Его там нет.
— Где же он спит?
— Я не знаю.
— Может быть, он ночует у своего друга.
— Надеюсь.

Я не оставляю попыток понять, что же происходит вокруг - не только с Ником, но с нашими жизнями, на которые он оказывает влияние. В присутствии наших детей я всегда сдерживаюсь, но срываю гнев на Карен. В основном, она спокойно относится к моим вспышкам бессильной ярости, но порой ясно дает понять, что сыта по горло мной и моей одержимостью Ником. Она все понимает, но иногда просто не может выносить этого и тут ничего не поделать.

Я плохо сплю.
Она просыпается посреди ночи и обнаруживает, что я сижу в гостиной, глядя на тусклый огонь в камине. Я сознаюсь, что не могу заснуть, потому что не в силах перестать представлять Ника-бездомного, на улицах Сан-Франциско. Я воображаю, что он попал в беду, что он ранен. Что он умирает.
— Я понимаю, — говорит она, — я тоже об этом думаю.
Это первый раз, когда мы плачем вместе.

Со все возрастающим отчаянием я думаю о том, что мне нужно, что я должен убедиться, в порядке ли он, и поэтому однажды утром я, осознавая, что веду себя как полный дурак, еду через мост Золотые ворота, планируя прошерстить районы Хейт-Эшбери и Мишен Дистрикт, где, по моим представлениям, Ник мог объявиться. Зря потратив время в Мишен, я еду в город, паркуюсь в Эшбери и пешком иду вниз по Хейт-стрит. Заглядываю в "Амебу" (его любимый музыкальный магазинчик), в кафе и книжные магазины. Несмотря на все усилия по облагораживанию территории, Хейт-стрит пропитана духом 60-тых и в воздухе витает аромат горящей марихуаны.
Бездомные - с крашенными волосами, татуировками, в хипперских футболках, со следами от уколов на руках, одурманенные наркотиками - стоят у каждой двери.
— Дети улиц все еще цепляются за свою воображаемую версию Хейт-Эшбери, только уже без любви и призывов к миру, — однажды заметил Ник, — теперь там только панк-рок, лень и наркотики. (Это применимо и к всем тем "ужасных подросткам-хиппи из Марин, требующих бессмысленных перемен" как заявлял Дэйва Эггерс в "Душераздирающая работа ошеломляющего гения").
Однажды я слышал, как девушка из реабилитационной клиники говорила о своем бывшем бойфренде, и вспомнил ее слова при взгляде на этих детей:
— У него черные ногти и он катается на катафалке. Все в его облике так и орет "Посмотри на меня, посмотри на меня", но как только ты это сделаешь, он заорет: "Какого хрена ты на меня пялишься?"
Если соглашаешься с мнением, что наркозависимость является болезнью, то начинаешь замечать, сколько, их, этих детей - с паранойей, с тревожностью, избитых, дрожащих, чахлых, а порой и сошедших с ума - страдающих от серьезного заболевания, медленно умирающих. Мы бы никогда не стали мириться с таким положением дел, если бы дети болели чем-то другим. Они все были бы в больницах, не на улицах. До чего нелепо, я спрашиваю некоторых из них, не знакомы ли они с моим сыном. Они либо игнорируют меня, либо молча разглядывают. Я прохожу мимо них или переступаю через них, смотрю на их лица и размышляю о них. Думаю про их родителей.
На Станьян-стрит я забредаю в парк Золотые Ворота, отправляюсь в маленький подлесок, уворачиваясь от людей на роликах и велосипедах, снующих по дорожкам. Неподалеку от карусели я обращаюсь к офицеру полиции, объясняю, что ищу своего сына, метного наркомана.
— Твикеров сложно пропустить, — отвечает он мне.
Он говорит, что знает, где они любят проводить время и ведет меня по одной из тропинок.
— Посмотрите вон там, — советует он, указывая на травянистый холм в тени магнолии, где собралась дюжина человек. Я подхожу к девушке, которая сидит на скамейке одна, поодаль от остальных. Она тоненькая и бледная, кутается в грязную тельняшку. Когда я подхожу ближе, то замечаю признаки, выдающие в ней метную наркоманку: сжатые челюсти и подергивающееся тело.
Я здороваюсь и она шарахается в сторону.
— Вы коп?
Я говорю ей, что нет, но поясняю, что именно коп привел меня сюда. Показываю на удаляющегося полицейского и она, кажется, успокаивается.
— Он нормальный чел, — произносит она, — наезжает только если доставляешь неприятности другим или закидываешься наркотой рядом с детской площадкой.
Она указывает на площадку. Разумеется, я ее знаю. Ник играл там в шпионов.

Обменявшись с девушкой несколькими фразами, я рассказываю ей о Нике и спрашиваю, не встречала ли она его. Она просит описать как он выглядит. Я рассказываю и она качает головой.
— Да здесь почти все ребята так и выглядят, — говорит она, — не знаю его. Если он не хочет, чтобы вы его нашли, то ни за что не отыщете.
— А ты хочешь перекусить? Я уже давно ничего не ел. Собираюсь зайти куда-нибудь и пообедать.
Она кивает, произносит: "Конечно", и мы идем в Макдональдс, где она с жадностью набрасывается на чизбургер.
— Я была на метной диете, — поясняет она.
Я хочу знать, как она сюда попала.
Она говорит тихим голосом, запинается, отвечая на мои вопросы.
— Хулиганкой я никогда не была, — замечает она в какой-то момент. — Меня считали милой.
Она рассказывает мне, что любила играть в куклы, была "королевой Твистера", пела в школьной группе в старших классах, любила историю и хорошо говорила по-французски.
— Comment allez-vous? OU est la bibliothèque, s'il vous plait?
Она упоминает, что запоем читала разные книги и перечисляет любимых авторов, загибая свои тонкие пальцы.
Ник мог бы назвать те же самые имена, по крайней мере, в свою бытность подростком. Харпер Ли, Толкиен, Диккенс, Э. Б. Уайт, Хемингуэй, Кафка, Льюис Кэрролл, Достоевский.
Достоевский.
— Федор был моим Богом, "Братья Карамазовы" - Библией, но сейчас я уже нихрена не читаю.
Она вскидывает голову и говорит:
— Знаете, я была чирлидершей. Серьезно. А вот на выпускной бал так и не попала, — она смущенно хихикает, прикрыв рот дрожащей рукой, а потом запускает пальцы в свои длинные волосы, — никакая фея-крестная меня не спасла.
Один мальчик дал ей попробовать мет, когда ей было четырнадцать. Это случилось пять лет назад.
Он делает глоток газировки, а затем добавляет, раскачиваясь на стуле туда-сюда:
— Мет... Даже если бы я знала какой ебанью это закончится и получила шанс все исправить, все равно поступила бы так же. Я не могу жить без дозы, не хочу жить без них. Вы и представить не можете, какой кайф ловишь, когда попадается чистый мет. Мне он необходим.
Она вытаскивает несколько кубиков льда из своего стаканчика с Кока-Колой, кладет их на стол и щелкает по ним ногтем, наблюдая за тем, как они скользят по пластиковой поверхности.
Она рассказывает мне, что ее отец - банкир, а мать - агент по недвижимости. Они живут в доме, где она выросла, в Огайо.
— Белый домик, розы, заборчик - все как полагается настоящим американцам, — говорит она.
Когда она сбежала из дома в первый раз, уехав с подругой в Сан-Франциско, ее родители наняли частного детектива. Детектив нашел ее в ночлежке для бездомных и уговорил поехать обратно вместе с ним. Когда она вернулась домой, родители отвезли ее в больницу, на детоксикацию.
— Это был настоящий ад. Я хотела умереть.
Она украла упаковку Валиума и передознулась им в день выписки.
После того, как она пришла в себя, родители отправили ее в Хазелден, широко известный реабилитационный центр для наркоманов в Миннесоте, но она и оттуда сумела сбежать.
Родители вновь отыскали ее и отправили в другую реабилитационную клинику.
— Херня это все, культ, — высказывается она насчет программ лечения, — вся эта срань про Бога.
Она снова сбежала, накупила мета у бывшего бойфренда и поехала обратно в Сан-Франциско автостопом, в основном, выбирая водителей грузовиков, которые и сами курили мет. Она поселилась на Хейт-стрит, где начала торговать и "хлопать" (то есть, колоться).
Она говорит, что живет в гараже с обогревателем, но без воды, и спит на старом матрасе. Говорит, что употребляет мет почти каждый день, курит и колется; остается на ногах по семьдесят два часа кряду, а то и дольше; когда удается поспать, то спит днями напролет; видит "странные" кошмары. Она трижды оказывалась в отделении скорой помощи, в первый раз из-за пневмонии, во второй - "из-за какой-то фигни с желудком, я кашляла кровью", а в третий раз потому что "сошла с ума". Она попрошайничает и вырученных денег хватает на сигареты и кофе. Однажды она пырнула человека ножом "всего лишь в ногу", и она получает мет, заключая удачные сделки.
— Когда у меня нет денег, то я делаю минеты и все такое. — Сказав это, она вдруг смущается, захваченная отголосками былого воспитания.
Она отворачивается и смотрит вниз. В профиль, когда немытые волосы закрывают большую часть ее лица, она кажется вдвое моложе.
— Если я не получаю дозу, то веду себя как сука, — говорит она. — А с метом все нормально.
— А как же твои родители?
— Вы о чем?
— Ты по ним не скучаешь?
— Не особо. Но да. Наверное.
— Тебе стоит с ними связаться.
— Зачем?
— Уверен, что они скучают по тебе и очень за тебя волнуются. Они смогут тебе помочь.
— Они меня снова упекут в реабилитационную клинику.
— Может, это не такая уж плохая идея.
— Это мы уже проходили.
— Хотя бы позвони им. Дай знать, что ты жива.
Она не отвечает.
— Позвони им. Они точно будут рады узнать, что ты жива.

Я еду домой. Без Ника. Размышляя о родителях этой девушки. Если они хоть немного похожи на те образы, что возникли в моей голове - похожи на меня самого - то чем бы они не занимались в этот момент, они все делают небрежно, часть их сознания занята совсем другими мыслями. Они ни на миг не перестают переживать о своей дочери. Постоянно гадают, в чем ошиблись. Задаются вопросом, жива ли она. Задаются вопросом, их ли это вина.
Я пытаю себя теми же бессмысленными вопросами:
Это я его испортил? Я был слишком добр? Я уделял ему недостаточно внимания? Или слишком много?
Если бы только мы никогда не переехали в этот город. Если бы я сам никогда не употреблял наркотиков. Если бы мы с его матерью не развелись.
Если бы, если бы, если...
Сожаление и чувство вины - стандартные эмоции у родителей наркозависимых. В "Наркоман в семье" - потрясающе написанной книге Беверли Коньерз, говорится: "Большинство родителей, оглядываясь назад, думая о выбранных методах воспитания, испытывают сожаление. Они могут полагать, что им следовало быть более или менее строгими, ожидать от детей меньшего или большего, уделять им больше времени или опекать не так сильно. Они могут размышлять о тяжелых временах в семье, о разводах или смертях близких родственников, считая такие моменты ключевыми для психического развития своих детей. Некоторые из родителей могут нести по жизни тяжелое бремя стыда за свои прошлые ошибки, к примеру, за недоверие, которое нанесло урон семье и спровоцировало отчужденность. Какими бы недостатками не обладали родители, наркозависимые, скорее всего, определят эти уязвимы места и используют их как преимущество в спорах с родителями... У наркозависимых может быть большой перечень жалоб, включая мелкие и крупные обиды, причиненные им ранее. На самом деле, некоторые из их обвинений могут быть вполне справедливыми. Члены семьи действительно могли причинять боль наркозависимому. Они действительно могли нанести ему серьезный вред. (В конце концов, разве существуют идеальные отношения?) Но наркозависимые перечисляют чужие былые грехи не ради того, чтобы окончательно прояснить ситуацию и залечить старые раны. Они вытаскивают их на свет лишь для того, чтобы вызвать чувство вины - их излюбленный инструмент для манипуляций, помогающий подпитывать их извечную зависимость".

Тем не менее: если бы только, если бы только, если бы только. Беспокойство, вина и сожаление могут выполнять определенную функцию - быть турбокомпрессором для совести - но в переизбытке бесполезны и лишь выводят из себя. И все же я не могу заставить их умолкнуть.

После нескольких дней молчания Ник звонит из дома своей бывшей подружки. Он быстро тараторит и явно лжет. Говорит, что смог завязать самостоятельно и не употреблял наркотики уже пять дней. Я отвечаю ему, что на мой взгляд у него есть всего лишь два варианта: либо он снова отправляется в клинику, либо будет жить на улице.
Мои жестокие слова идут вразрез с острым желанием броситься к нему и заключить в объятия. Он утверждает, что не нуждается в реабилитации - он и сам сможет остановиться - но я говорю ему, что это не обсуждается. Он неохотно соглашается попробовать еще раз, подытожив: "Да пофиг".
Я приезжаю к дому его подружки и жду снаружи, бездельничая в машине, припаркованной в тупике. Ник молча забирается внутрь. Я замечаю темный синяк на его щеке и рану на лбу. Спрашиваю, что с ним случилось. Он глядит на небо, а потом закрывает глаза.
— Да так, пустяки, — говорит он, — какие-то ублюдки избили меня и ограбили.
— И это ты называешь пустяками?! — восклицаю я.
Он кажется усталым и опустошенным. У него при себе нет ни рюкзака, ни сумки, ничего.
— Где твои вещи?
— Их украли.
Кто это? Мальчик, сидящий рядом со мной в машине - не Ник и совсем не похож на него.
Будто бы желая подтвердить мои худшие опасения, он говорит:
— Какого хрена я тут делаю? Это все брехня. Не нужны мне рехабы. Это все херня. Я ухожу.
— Уходишь?
— Ухожу.
— И куда ты пойдешь?
— В Париж, блять, улечу.
— В Париж, значит, вот как.
— Мне просто нужно выбраться из этой гребаной страны.
— И что же ты будешь делать в Париже?
— Мы с Томом и Дэвидом будем в метро играть, еще и обезьянку купим, будем совсем как старики-шарманщики.
В течение следующих двадцати четырех часов настроение Ника мечется от перевозбуждения к коматозному состоянию, а помимо плана с обезьянкой он также подумывает о побеге в Мексику, вступлении в Корпус Мира и о том, чтобы стать фермером в Южной Америке, но в конце концов, он неизменно приходит к мрачной уверенности в том, что рано или поздно все равно окажется в реабилитационной клинике.
Потом он опять говорит, что не хочет туда ехать, что он и так уже завязал с наркотиками и посылает меня на три буквы, а после этого заявляет, что отчаянно нуждается в наркотиках и не сможет жить без них.
— Жизнь отвратительна, именно поэтому мне и нужна дурь.

Я не уверен, будет ли какой-то толк от еще четырех недель в реабилитационной клинике, но понимаю, что попробовать стоит. На этот раз мне удается устроить его в клинику Адвентист Хелт Сейнт Хелена, расположенную (по иронии судьбы) в краю вина, в долине Напа.
Многие семьи тратят все сбережения до последнего цента, закладывают свои дома и разоряют счета, где были отложены деньги на колледж, так же как и пенсионные счета, отправляя своих наркозависимых детей в различные реабилитационные центры, учебные лагеря, лагеря в пустынях и на сеансы психотерапии.
Страховка матери Ника и моя страховка покрывают большую часть расходов на его лечение. Не знаю, что бы мы делали без них. За двадцать восемь дней в клинике нужно отдать почти двадцать тысяч долларов.

Следующим утром Ник, Карен и я проезжаем мимо бескрайних желтых и зеленых полей - горчичные цветы, аккуратные виноградники - направляясь в клинику. Добравшись до Долины Напа, я следую по Тропе Сильверадо и сворачиваю на Санаториум-роуд, где находится клиника.
Ник смотрит на табличку, качает головой и говорит с иронией в голосе:
— Супер. Лечебный лагерь. Снова-здорово.
Я паркую машину и вижу, как Ник оглядывается через плечо. Он явно думает о побеге.
— Не смей!
— Мне просто страшно, блин. Господи! — отвечает он. — Это будет кошмар.
— Даже если сравнивать с избиением и покушением на твою жизнь?
— Ага.

Мы идем в головное здание и, читая указатели, отправляемся в отделение наркологии. Поднимаемся на лифте на второй этаж и двигаемся вниз по коридоре. В отличие от "Ohlhoff Recovery", тут все стерильно, как и в любой другой больнице - серое ковровое покрытие, флуоресцентные лампы, бесконечные коридоры, медсестры в белом, санитары в синем.
Мы сидим на мягких стульях рядом с сестринским постом, заполняя необходимые формы. Мы не разговариваем. Потом за Ником приходит медсестра в розовых солнечных очках, с прической как у Харпо Маркса. Она объясняет, что ему предстоит пройти собеседование и медицинский осмотр, прежде чем он будет зачислен в программу лечения.
Мне она говорит:
— Это займет примерно час. Ждите его здесь.
Мы с Карен спускаемся по лестнице в больничный магазин с сувенирами и выбираем из скудного ассортимента некоторые туалетные принадлежности для Ника. Когда мы возвращаемся, Ник говорит, что ему уже пора идти в его палату.
Мы провожаем его до нее. Он держит меня за руку. Он кажется почти невесомым, того и гляди улетит на небо.
Мы все неловко обнимаемся.
— Удачи, — говорю я. — Береги себя.
— Спасибо, пап. Спасибо, КБ.
— Я люблю тебя, — говорит Карен.
— И я тебя люблю.
Глядя на меня, он произносит:
— Больше всего на свете.
Невозможно сдержать слезы.

Лечебная программа в Сейнт Хелене почти точно такая же как в обиталище Графа Лопуха, хотя включает в себя больше спортивных упражнений, йогу и плавание в больничном бассейне, сделанном в форме почек, а кроме того, тут проводятся сеансы со штатными психологами и психиатрами. Больным демонстрируются различные образовательные фильмы о химических реакциях в мозгу наркозависимого и проводятся лекции на ту же тему, проводятся регулярные собрания АА и АН, а два раза в неделю устраиваются также групповые собрания с членами семьи.
В данный момент я не особо верю в эффективность реабилитационных программ, но позволяю еще надеяться на лучшее. Как поется в одной песне Брюса Спрингстина:
"В конце каждого, заработанного тяжким трудом дня,
Люди всё ещё находят какие-то основания верить"
В моем случае надежда мешается с тенью облегчения из-за того, что я хотя бы опять знаю, где он находится. Я могу спать, хоть и беспокойным сном. В моих ночных кошмарах Ник принимает наркотики. Я злюсь на него. Я умоляю его. Я оплакиваю его. Он под кайфом, ему все равно. Обкуренный, он глядит на меня холодно и бесстрастно.

Другие люди ездят в край вина ради Каберне и Пино-нуар, ради грязевых ванн и вкусной еды. Мы с Карен каждые выходные совершаем паломничество на семейные собрания в больнице. Перед первым собранием в Сейнт Хелене, наставник сказала мне, что у наркозависимого больше шансов на выздоровление, когда его (или ее) родственники принимают участие в процессе лечения.
— Больше всего мы переживаем за одиноких пациентов, — сказала она, — Ник - один из счастливчиков.
— Вы заметите, что Николас сильно изменился, — замечает она, пока мы идем по белому коридору, — но ему тяжело. Так случается со всеми пациентами в период детоксикации, но метным наркоманам тяжелее всего.

Семейные собрания тут организованы иначе, чем у графа Лопуха. Сначала все мы направляемся в большую комнату с рядами стульев, выстроенными в шеренги перед кафедрой, и несколькими телеэкранами. По воскресеньям в клинике читают лекции по четырем различным курсам. В первый раз мы попали на лекцию "Зависимость: концепция болезни".
Мне эта идея кажется дичью. Разве у других заболеваний есть такой симптом, как личное желание больного? Каждый раз, когда Ник употребляет наркотики, это его выбор. (Разве нет?) Курильщики могут заработать рак легких из-за своей зависимости, но другие раковые больные не несут никакой ответственности за свою болезнь. Наркоманы - сами виноваты. (Разве не так?) Лекторка объясняет нам, что зависимость, по крайней мере предрасположенность к наркозависимости передается по наследству. Так что часть вины в случае с Ником можно возложить на причудливую смесь его генов: мои темнокожие предки и русские евреи, с примесью южан-методистов со стороны его матери. Ее отец скончался от алкоголизма, так что нам не надо даже смотреть на фамильное древо, чтобы понять откуда что берется, хотя никому доподлинно не известно, как именно передается зависимость. Она есть примерно у десяти процентов населения, говорит лекторка. Если эти люди начинают выпивать или употребляют наркотики, то "активизируют" заболевание.
— Все равно, что щелкнуть выключателем, — поясняет она.
После активации деактивация уже невозможно. Ящик Пандоры не захлопнешь.
Ее перебивает какой-то мужчина.
— Вы снимаете с них вину, — говорит он. — Никто не заставлял моего сына идти к наркодилеру, накуриваться, варить мет, вкалывать себе героин, воровать у нас, воровать в алкомаркете, воровать у его родных бабушки с дедушкой!
— Да, — отвечает она. — Да, никто не заставлял. Он сделал это сам. Но, тем не менее, он болен. Это коварная болезнь. Да, люди сами решают, как действовать, узнав о ней. Тут та же история, что с диабетом. Диабетик может следить за уровнем инсулина и принимать лекарства; наркоман может отправиться на лечение в реабилитационную клинику. В обоих случаях, если больные не пытаются вылечиться, то их состояние постепенно ухудшается и они могут умереть.
— Но — вновь перебивает ее тот же мужчина — диабетики не крадут, не манипулируют, не лгут. И диабетики не решают, что нужно на героин подсесть.
— Есть доказательства того, что наркозависимые люди страдают от того типа принуждения, что нельзя легко остановить или взять под контроль, —объясняет она. — Это все равно, что дыхание. Это не вопрос силы воли. Они не могут просто взять и остановиться, иначе давно бы так и поступили. Никто не хочет быть зависимым. Наркотик одерживает верх над человеком. Наркотик, а не мозг человека, заправляет всем. Мы учим наркоманов, как им справляться с их болезнью, постоянно трудясь ради своего выздоровления. Другого пути нет. Люди, утверждающие, что могут держать свою зависимость в узде, просто не понимают природу заболевания, потому что болезнь одержала над ними верх.
Нет, думаю я. У Ника все под контролем.
Нет, Ник утратил контроль над ситуацией.
После лекции настает черед вопрос и ответов. Потом мы отправляемся в другую комнату. Там есть круг из стульев. Еще один круг. Мы потихоньку привыкаем к этим сюрреалистичным круговым собраниям для родителей наркозависимых, их детей и других близких людей. Мы представляемся по очереди и делимся краткими версиями наших историй. Все они разные: разные наркотики, разная ложь, разные предательства - но в то же время они одинаковые, ужасные и душераздирающие, пронизанные сильнейшим страхом, печалью и осязаемым отчаянием.
Нас отпускают на обед, чтобы мы могли поесть вместе со своими родными-пациентами.

Ник плетется нам навстречу по коридору. Он мертвенно-бледный, двигается медленно, словно каждый шаг причиняет ему жгучую боль. Кажется, он действительно рад нас видеть. Обнимает, подолгу не выпуская из кольца рук. Его щека прижимается к моей. Мы берем сэндвичи в пластиковой упаковке, наливаем кофе в пластиковые стаканчики, ставим все это на поднос и направляемся вместе с ним к пустой скамейке на балконе. Откусив кусочек сэндвича и отложив его в сторону, Ник объясняет, почему он такой вялый. Его пичкают успокоительными, чтобы облегчить процесс детоксикации.
Он говорит, что лекарства выдают два раза в день, что распоряжается ими "медсестра Рэтчед" и пародирует Луизу Флетчер в "Пролетая над гнездом кукушки".
—Если мистер Макмёрфи не желает принимать лекарство орально, — произносит он, растягивая слова и сопровождая их угрожающим взглядом, — я уверена, что мы сможем найти другой способ.
Он хихикает, но это слабое выступление: он слишком безучастный из-за лекарств, чтобы играть с душой. После обеда он показывает нам свою комнату с двумя односпальными кроватями, тумбочками и небольшим круглым столиком с двумя стульями. Тут довольно уютно, похоже на номер в недорогом отеле. Указав на кровать рядом со стеной, Ник рассказывает о своем соседе.
— Он отличный парень, — говорит Ник, — работал шеф-поваром. Алкоголик. Женат, есть ребенок. Смотрите...
Он поднимает фотографию в бамбуковой рамке, стоявшую на тумбочке.
На фото - малышка-ангелок, на вид ей не больше двух лет, и ее красавица-мать, с большой копной желтых кудряшек и ласковой улыбкой.
— Она ему сказала, что это его последний шанс, — говорит Ник, — если он не завяжет, то она уйдет.
На прикроватной тумбочке Ника лежит книга "Анонимные Алкоголики: История того, сколько тысяч мужчин и женщин избавились от алкоголизма" и стопка других книг, посвященных борьбе с зависимостью.
Еще тут есть небольшой шкаф и комод, куда он и кладет небольшую кучку своей одежде, привезенную нами.
Потом он ведет нас на балкон, откуда открывается прекрасный вид на виноградники.
— Мне так жаль, что я все это делал, — выпаливает он.
Я смотрю на Карен.
Мы не знаем, что ответить.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», Красивый мальчик, никки сын метамфетамина

---

Мессия Дюны

Когда тебе с первой же страницы сообщают, что главный герой примет смерть мученическую, то это сразу настраивает на нужный (страдальческий) лад, конечно. С другой стороны - а чего ожидать после устроенного Паулем джихада. Жаль только, что он весь остался за кадром. Пауль за двенадцать лет, прошедших с момента первой книги, успел выкосить миллионы жителей разных планет и сделался чуть ли не Богом, но ничего этого не показывают.
А показывают дурацкий заговор и частые обсуждения кого же трахнет Пауль и кому оставит свои драгоценные гены. Преподобная Мать ему даже замутить с сестрой предлагала, раз уж жена не мила. И для сестры подогнали отдельного ухажера, оживив труп Айдахо, бывшего тренера Пауля, и наделив его новой личностью.
Пауль, в отличие от Энакина в ЗВ, зная, что его ждет ужасная смерть и много страданий перед этим, все равно не пытается пойти наперекор пророчествам, считая, что если он отклонится от этой линии, то будет только хуже. Он-то видит не один вариант возможного будущего, а тысячи их. В любом случае, что для Энакина, что для него итог неутешителен. Мертвая жена, оставшиеся без родителей разнополые близнецы.
Вот было бы здорово, если бы на роль подросшей Алии, сестры Пауля, взяли реальную сестричку Тимми - Паулину. Она бы вполне справилась с ролью этой воинствующей девственницы, по-моему
Герберту порой очень хочется посоветовать пойти и потрахаться с кем-то, больно много внимания он уделяет сексу и сексуальным желаниям в книгах, которые вроде как совсем не об этом. Девица 16 лет настолько хочет секса, что готова танцевать обнаженная среди ножей, лишь бы так снять напряжение? Будущее, сверхразвитые цивилизации и иные миры, а их авторы-мужики так и не в курсе про вибраторы и верят в незаменимость МПХ.
-------------
Всем юным бунтарям наверняка стоит смотреть сериал Общество, ведь в этом сериале рассказывается про мир без взрослых, где дети пытаются постепенно самостоятельно наладить быт, а заодно разобраться: куда же все-таки пропали их родители?
--------------
Ситуации в жизни бывают разные. Иногда приходится купить диплом, а не получить его обычным путем, отучившись где-то. Обращаясь в указанную компанию вы можете быть уверены, что получите настоящий диплом, с которым вам будет проще устроиться на хорошую, высокооплачиваемую работу.

@темы: любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., сериал общество, купить диплом

---

Паста-машина и другое интересное оборудование

Я не так уж часто хожу по кафе и ресторанам, но когда делаю это, то стараюсь выбирать лучшие заведения, конечно же. Те из заведений, где на кухнях стоит современное оборудование. Думаю, что в наше время любой ресторан, пиццерия, кондитерская и тд. должны использовать в работе современное оборудование, чтобы обеспечивать своих клиентов едой наилучшего качества. Например, им точно требуются лучшие холодильники и холодильные камеры, чтобы быстропортящиеся продукты оставались в нормальном состоянии и не награждали посетителей пищевыми отравлениями.
Или, говоря про рестораны итальянской кухни, стоит вспомнить паста-машину. Паста-машины не помешали бы любому кафе или ресторану, где подаются различные блюда с макаронами. Если блюдо хорошо смотрится не только на картинке, но и вживую, то его и заказывать будут намного охотнее.
К слову, если кто-то не представляет как выглядят паста-машины, то посмотрите сюда:

У нее есть нечто общее и с мясорубкой и с раковиной.)
Данную фотографию я нашел на сайте оборудование для общепита. Это сайт компании Центр промышленного оборудования, как раз осуществляющую продажу промышленного оборудования для разного рода едален. Компания находится в Набережных Челнах, но они готовы отправлять заказы и в другие города России. Хорошее оборудование везде пригодится.) Кроме того, они еще и продают оборудование по выгодной цене, не то, что у их конкурентов. И гарантируют, что оборудование прослужит долго, а не сломается на следующий же день или через неделю после того как его подвезут.
Они даже помогают правильно установить и собрать оборудование, благо, в их компании работает достаточно профессиональных инженеров.
А если вы пока не знаете точно какое оборудование требуется конкретно вам, то можете позвонить и проконсультироваться со специалистами компании, чтобы они вам подсказали, что и когда лучше взять.
Думаю, что выгодные цены - это здорово, но именно надежность и гарантии качества позволили компании завоевать сердца клиентов и хорошо раскрутиться. Потому что если кафе часто приходится закрываться посреди бела дня из-за сломанных холодильников и тд, так клиенты быстро разбегутся и уже не вернутся. Риски-то надо заранее просчитывать, понимать, что заказ хорошего оборудования избавит от подобных бед)

@темы: промышленное оборудование, оборудование для кафе

---

15.07.2019 в 05:59

Пишет  Chrissy69:

(с)

Очень понравился этот комикс вчера в твиторе.

@темы: перепосты перепостов

---

Глава двадцать пятая, где Никки пытается покончить с собой (триггер ворнинг тип)

Мы все проебываемся

Глава двадцать пятая

Глава двадцать пятая

Сью Эллен ушла на учебу рано. Хлопнула, закрывшись, дверь, и я тут же сел, навострив уши, чтобы убедиться, что она действительно уехала — двигатель машины гудит, колеса крутятся по гравию, издалека долетают едва различимые звуки музыки из проигрывателя в салоне автомобиля, который уезжает все дальше. Я прислушиваюсь до тех пор, пока не убеждаюсь окончательно. Разумеется, осторожность все равно не помешает. Она могла что-то забыть. Лекции могут отменить. Или вдруг она просто решит вернуться домой пораньше.
Серьезно, невозможно предусмотреть все. Но после того, как я прождал всю ночь и еще целый час (после того, как будильник прозвенел), старательно делал вид, что сплю, не уверен, что смог бы удержаться, даже останься она дома. Пусть это прозвучит нелепо, но я чувствую себя так, словно какой-то невидимый человек шепчет мне в ухо, повторяет снова и снова: «кокаин, кокаин, кокаин». Как будто разгоряченная, прекрасная женщина водит кончиками пальцев по моему горлу — скидывает с себя одежду — прижимается всем жаром своего тела к моему, и я ощущаю, что буквально каждый нерв в моем теле кричит от возбуждения.
Кокаин.
Мой язык распух.
Кокаин.
Я забыл все прочие слова.
Кокаин.
Я закрываю глаза и вижу перед собой Зельду, вонзающую иглу шприца мне в руку. Тонкая струйка крови стекает по моему предплечью. Мы целуем друг друга с отчаянной печалью и поспешностью, в то время, как кокаин взрывается в глубине нашего разума — оставляет нас задыхающимися — затопленными удовольствием — барьеры наши тел растворяются, наши легкие, мускулы, и вены сплетаются воедино — мы — едины. Вместе — вместе — мы одно — навсегда.
Кокаин вернул ее мне. Кокаин вернул меня к ней.
И я с отвращением взираю на все сделанные мной выборы. Как же я мог бросить ее? Как мог согласиться на эту гнилую заторможенную недо-жизнь, где вынужден пить алкоголь целыми днями напролет, лишь бы не думать о том, во что превращаюсь? Что мне действительно нужно, так это еще одна дорожка кокса.
Поэтому я коплю силы, стою, прислонившись спиной к дверному косяку, пока в теле беснуется первый приступ тошноты. Кажется, что в голове совсем не осталось крови, и я могу в любую минуту потерять сознание.
Мне приходится держаться за стол, свободной рукой вытаскивая из тайника за холодильником бутылку дешевой водки. Первые глотки обжигающего пойла заставляют меня закашляться, но благодаря им я уже крепче стою на ногах. Я чувствую, как тепло, разливающееся в желудке, укрепляет ноги и руки и у меня получается выпрямиться. Я допиваю бутылку и подхожу к окну, чтобы убедиться, что машины Сью Эллен на улице нет.
Все верно.
Ее место заняла всклокоченная кошка породы бобтейл, которая греется на солнышке, помахивает хвостом и смотрит в безоблачное светло-голубое небо над головой.
Очередной солнечный теплый денек.
Господи.
Я опускаю жалюзи и проверяю замок на двери, чтобы убедиться, что даже если Сью Эллен явится домой пораньше, у меня все равно будет в запасе немного времени, чтобы спрятать наркоту.
В голове прокручиваются разные варианты развития событий.
Больше всего я хочу просто закинуться остатками кокса и с его помощью написать что-то поистине классное — тем более, что черновик романа у меня почти готов. Кокс обеспечит мне новый взгляд на материал и, надеюсь, поможет наконец написать чертову концовку. Не знаю почему, но именно с концовкой у меня возникли самые большие проблемы.
Но кокс подарит мне вдохновение, необходимое для того, чтобы выдумать нечто потрясающее. Поможет мне увидеть истину.
По крайней мере, так я продолжаю убеждать сам себя. Блин, помню, как когда мы с Зельдой жили вместе, то закидывались коксом в ванной, а потом я выходил и писал тупую херню часами напролет, без остановки.
Вообще-то я не совсем уверен, что это была тупая херня — несмотря на то, что редактор продолжала говорить мне, что в этом нет смысла и мне нужно лечиться. Скорее всего, она говорила так только потому, что знала о моем срыве. Она, вероятно, просто хотела, чтобы я завязал с наркотиками.
А писал я хорошо. Во всяком случае, так мне тогда казалось. И я уверен, что кокаин вернет мне это чувство — вернет туда, где я могу писать без каких-либо сомнений и страхов — к источнику чистого вдохновения. Это важно, поскольку даже если вся моя оставшаяся жизнь будет сплошным недоразумением, до тех пор, пока я продолжаю писать, мне есть за что сражаться. И если мне нужен кокаин для вдохновения, то так тому и быть. Я потрачу свои чаевые, чтобы завтра купить грамм.
Никаких проблем.
Я включаю музыку.
Дэвид Боуи, конечно же.
«Aladdin Sane».
Делаю дорожку на кухонном столе. Хорошо бы сейчас под рукой была трубочка, но ее нет. Я занюхиваю дорожку, свернув в трубочку долларовую купюру.
В горле горький привкус — гнилостный.
Челюсти сильно сжимаются, по телу проносятся огненная вспышка возбуждения.
Представляю как Сью Эллен возвращается домой.
Я мог продемонстрировать ей темную сторону своей сексуальности, с которой она еще не сталкивалась. Мы бы занялись любовью так же, как я это делал с Зельдой.
Но нет, Сью Эллен не оценит.
Мне самому было бы стыдно, принудь я ее к такому.
То есть, она бы перепугалась и растерялась и в итоге я бы причинил ей еще больше боли, чем причиняю сейчас.
Я не могу так с ней поступить.
Меня едва не тошнит от одних только мыслей об этом.
Внезапно я делаюсь сам себе противен.
Я же люблю Сью Эллен.
Отношения с Зельдой были темными, извращенными, они будоражили кровь, но все в них было связано со смертью.
Черт, да в моей жизни все было связано со смертью.
Эта моя депрессия, мания, неутолимая жажда.
Я не мог предложить ничего хорошего.
Я был истощенной пиявкой, паразитом, питающимся чужими жизненными силами.
Сью Эллен такого не заслуживает.
Она достойна доброты. Достойна света.
А я могу предложить ей только саморазрушение — смерть.
Я уничтожу ее так же, как уничтожил все остальное.
Если только не покончу наконец с собой.
Уберусь прочь, чтобы не калечить жизни людей, которых люблю.
Блять.
Что, черт возьми, происходит?
Я же нюхнул кокса.
Должно было стать весело.
Но мне вдруг отчаянно захотелось снова стать нормальным — нормальным, таким как прежде — до того, как я подсел на наркотики, до того, как стал выпивать.
Ведь в то время я был счастлив, не так ли?
— Блять! — Громко матерюсь я сквозь сжатые зубы. — Твою же мать.
Я заставляю свои ноги двигаться к компьютеру.
Творчество поможет. Писательский процесс снова придаст жизни смысл.
Я зажигаю сигарету и пялюсь на слова на мониторе, пытаясь перечитать последний абзац. Руки дрожат над клавиатурой. Я пишу несколько предложений — останавливаюсь, начинаю заново и снова останавливаюсь — все слова скачут перед глазами — разум отказывается подчиняться мне — в мозгах крутится одна и та же мысль, снова и снова.
Разум заставляет меня пойти в ванную. Разум советует открыть шкафчик с лекарствами над раковиной. Разум велит взять в руки пузырек Тайленола. Я снимаю крышку и и высыпаю на полочку примерно двадцать сине-белых таблеток.
Если приму их разом, запив еще одной бутылкой водки, то все получится — размышляю я.
По щекам катятся горячие слезы.
Дыхание перехватывает, и я оседаю на плиточный пол, внезапно зарыдав так отчаянно, что даже вдохнуть больно.
Я кричу, просто для того, чтобы услышать звук собственного голоса.
Пора покончить со всем этим дерьмом.
Я знаю, что это правда.
Черт возьми, мне нужно было сделать это еще много лет назад, до того, как я навредил стольким людям.
Клянусь, я не испытываю никакой жалости к себе — это просто факт.
Миру будет лучше без меня. Сью Эллен будет лучше без меня. Моей семье будет лучше без меня. Они смогут наконец перестать беспокоиться. Я больше не буду ими манипулировать. Я больше не буду дарить им надежду, только для того, чтобы в следующий момент стереть ее в порошок — как это всегда бывало.
По телу пробегает холодная дрожь. Я приказываю себе сунуть руку в карман. Делаю это, достаю остатки кокаина, быстро бросаю пакетик в унитаз — тошнотворно — чувствую как пальцы словно током бьет, когда я давлю на кнопку слива, смывая наркотик.
Футболка насквозь мокрая, пот градом струится по спине.
Я приказываю себе взять горсть таблеток. Заставляю себя сделать это, начинаю глотать их по одной — громко считаю вслух — начинаю с одной — потом две — потом три.
Глаза закрываются и открываются.
Я откидываюсь назад, ударяясь головой об стену и теперь голова не только кружится, но и болит.
Я стараюсь вспоминать разное.
Стараюсь вспомнить лицо Зельды.
Стараюсь вспомнить своего отца.
Я помню его лицо.
Помню, как его загорелые руки ласково гладили меня по спине.
Помню его голос.
Помню, как искажались черты лица от беспомощных рыданий.
Помню, каким слабым и беспомощным он был после того, как чуть не скончался из-за кровоизлияния в мозг несколько лет назад.
Вспоминаю о том, что сейчас он жив.
Вспоминаю, что он получил второй шанс.
А потом я вспоминаю своих младших брата и сестру.
Вспоминаю игры, в которые мы играли все вместе и книги, которые читали.
Мне вдруг ужасно хочется узнать насколько сильно они изменились за последние годы.
Я хочу знать как они выглядят, какие у них характеры.
Черт, ребят, если бы я только мог вернуть все как было.
Но я не могу построить свою жизнь заново, просто не могу. Я не могу бросить пить. Я не в силах изменить все к лучшему.
Блин, я же только что снова сорвался и принял кокс.
Я — мусор.
А мусор следует отправлять туда, где ему, блять, самое место.
Эта мысль вызывает у меня смех.
Я смотрю на россыпь таблеток снотворного в руке.
А потом в мою голову внезапно забредает новая идея. И эта идея кажется довольно разумной.
Может быть… может быть, мне стоит просто поспать.
Хм, может быть мне стоит просто запереться тут, спать и смотреть фильмы и да, мне будет паршиво, но, полагаю, что смогу это пережить. Сью Эллен мне поможет. И я брошу пить. И я закончу книгу.
Может быть, я даже отправлю отцу емейл и спрошу, не хочет ли он начать снова со мной общаться.
Мои ноги двигаются.
Я встаю, осторожно кладу таблетки обратно в пузырек.
А потом я, пошатываясь, хожу по дому, вытаскиваю бутылки из тайников и выливаю их содержимое в раковину.
К уголкам глаз подбирается темнота.
Должно быть, принятые таблетки снотворного начинают действовать.
Мое тело тяжелеет под воздействием свалившейся на него темноты.
Я иду к кровати, раздеваюсь до нижнего белья, в голове — статические помехи, изображения вспыхивают и гаснут.
Я включаю телевизор.
Все звуки кажутся приглушенными, гудящим бормотанием — неразборчивым — как при замедленной съемке.
Я клюю носом и рывком просыпаюсь.
Снова опускаю голову.
Сон наваливается на меня со всех сторон.
Новое пробуждение.
Блять.
Мне нужно просто забыть обо всем.
Мне нужно обо всем забыть, но это так трудно.
Мои глаза закрыты.
Звуки — размытые цветные полосы.
Я должен обо всем забыть.
Должен.
Забыть.
Забыть.
Звуки пропадают окончательно.
И я засыпаю.

@темы: «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», никки сын метамфетамина, Проебы Никки

---

Человек-паук: Вдали от дома


Фильмы о Паучке кажутся мне самыми душевными в линейке Марвел. И второй, пожалуй, даже лучше первого. Приятно, когда сценаристы развивают линии, а не делают вид, что каждый раз мы начинаем с чистого листа. Много времени уделили травме Питера из-за смерти Тони Старка и его сомнениям относительно того сможет ли он оказаться достойным преемником. Второстепенные персонажи не кажутся картонными задниками. Зашипперил бестолковых учителей, ахах, они органично смотрелись.
Представляю как понравился злодейский план мастерам по спецэффектам, это уже матрешка какая-то иллюзорная.
Сцена с иллюзиями - шик. Динамично, жутко, мощно. Еще и отсылочку к Пауку-Гарфильду, потерявшему свою Эм Джей влепили.
ЭМ Джей сама по себе хороша, но не в пейринге с Питером. Для меня их отношения выглядят натужно-неловкими, это не мило, а глуповато и перебор. Тем более, на Питера столько разом навалилось и столько новых психотравм наложились на прежние психотравмы, что он вряд ли в полном адеквате и непрегоден для отношашек. Этим и объясняю его невероятную наивность в истории с Квентином. Будь он в порядке, то точно не отдал бы очки едва знакомому мужику. А Хэппи хочет "ящик водки и всех обратно", что заметно по сцене в самолете. Это трогательно и ужасно одновременно - что он, который по идее должен защищать Питера, на самом деле им же лечится, выталкивая на место Тони, как это делают и все остальные. Мягче чем Фьюри, но но но.
Разнообразие в локациях тоже порадовало. Люди в Голландии и правда настолько дружелюбные, поверьте Карлов Мост Лондон с Нью-Йорком разваливают постоянно, а вот Венеция и Прага в блокбастеры заглядывают намного реже.
8 из 10 #хватит-мучить-Питера

Боль и слава


Знаменитый режиссер на старости лет переосмысляет свою жизнь и выбор партнеров, доходя в воспоминаниях до первых робких ростков зарождения сексуальности. В переосмыслении ему помогает героин от одного из актеров, с которым режиссер не работал много лет подряд, поссорившись на съемках фильма.
Картина лишний раз напоминает, что гении - это чаще всего какие-то грустные пидорасы, возможно, сидящие на наркотиках и отношениях с кем-то кроме музы у них складываются ТЯЖЕЛОВАТО. Это еще в лучшем случае. Цветовая гамма там наиприятнейшая, яркие и сочные цвета, много красного, желтого (сигналов тревоги). Бандерас отлично сыграл, думаю, что соберет неплохой урожай наград, когда дойдет до церемоний награждения.

8 из 10

Маниакальный


Драма про реальную жизнь в психиатрической лечебнице, так как есть, без обожаемого Голливудом огламуривания всего и вся. Фильм снят в стиле любительского фильма, трясущаяся камера и тд., из-за чего лично мне было трудновато смотреть. Но он познавательный, очень правдивый (многих второстепенных персонажей сыграли обычные подростки, которые и правда лечились в психиатрической клинике) и будет интересен всем, кто хочет узнать больше о жизни пациентов в такого рода лечебных учреждениях. Без прикрас.
7 из 10

Габриэль


Тоже история про подростка с ментальным расстройством, который пять лет провел в психиатрической больнице, а теперь вот возвращается домой на автобусе и пытается начать жизнь заново. Наладить отношения с родственниками и поговорить с любимой девушкой. Правда, девушка и знать не знает, что ей скоро сделает предложение малознакомый паренек...
Главного героя жаль, хоть он отчасти и сам виноват в своих проблемах, потому что не хочет нормально лечиться и вовремя принимать таблетки. Но фильм тоже служит хорошим напоминанием о том, что люди с ментальными расстройствами - такие же человеки, как все остальные, и достойны любви.
6 из 10.

@темы: фильмы

---

Так как последние полгода я занимаюсь тем, что перевожу книги про наркомана (наркомана и его отца, если быть точным), то за эти месяцы узнал много нового (нового для себя) про саму наркоманию. Теперь я абсолютно уверен, что эта проблема - именно болезнь, а не личный выбор. И бороться с данным заболеванием надо соответствующими методами. То есть, не заговорами от бабушек и не прокачиванием силы воли, а при активной поддержке врачей, принимая прописанные таблетки.
Если же чувствуете, что вам совсем плохо и боитесь, что до утра можете не дотянуть, то тут точно надо вызывать неотложную наркологическую помощь psihiatrov.net/illnesses/neotlognaja_narkopomos...
Даю ссылку на центр наркологической помощи в Москве. И настоятельно советую обращаться туда, если у вас проблемы с психотропными средствами или если вы видите как ваш друг/знакомый/родственник перебрал с наркотиками и теперь находится чуть ли не при смерти.
Врачи, работающие в этом центре, применяют только проверенные, сертифицированные лекарственные препараты. Они не пытаются "вылечить" несчастного больного при помощи гипноза или чего-то подобного. Только адекватные методики, от врачей, а не шарлатанов.
После того как первая помощь будет оказана, врачи предложат наркозависимому отправиться в стационар и продолжать лечение уже там. Лучше всего, конечно, согласиться и проследовать за ними. В клинике-то будет постоянный присмотр со стороны врачей и хорошее питание. Про таблетки тоже стоит лишний раз упомянуть.
Наркомания - тяжелая болезнь. Но! Не неизлечимая. Об этом важно помнить, чтобы находить в себе силы для борьбы с зависимостью.

@темы: наркозависимость, неотложная наркологическая помощь

---

Дюна

Через десяток лет после первого "блять што это" просмотра Дюны от Линча дошел до первоисточника. Спасибо Тимми за мою мотивацию.
Теперь еще интереснее выйдет ли что-то путное у Вильнева. Что красиво будет - это и так понятно, а вот сумеет ли он перенести на экран богатую мифологию фрименов с Арракиса, да так чтобы не перегрузить картину и не погрузить всех зрителей в сон? Очень надеюсь, что да, потому что мне про их обычаи было интересно читать. Это полностью продуманный мир. Несмотря на его первичную ебанутость (круговорот жидких испражнений гигантских червей в природе, изготавливаемый из этих отходов наркотик и езду на самих червях), у коренных жизнь жизнь распланирована до мелочей, обряды, ритуалы, "вода жизни", "вода смерти", "вода тела", т.е. заметно насколько автор заморачивался, чтобы мир смотрелся живым и уникальным, а не просто повтором Земли только с червями.
И Пауль (в моем переводе - Пауль, не Пол) оказался более сложным персонажем, чем казалось по фильму Линча. Это далеко не стандартный герой без страха и упрека. Из-за своего дара пророчества он постоянно мысленно блуждает в ветках вероятностей и окружающим кажется отстраненным. Жестокость тоже проявлять не гнушается, по некоторым слухам даже кожу с людей сдирал (хотелось бы посмотреть как Тимми это на экране приказывать будет). И смерти близких его не останавливают на пути к главной цели.
Дочки Императора, на которой он женится по расчету, в первом фильме, видимо, не будет, но на всякий случай представляю ее как Лили-Роуз Депп
Из Зендаи должна выйти прекрасная Чани. Правда, несколько огорчает, что несмотря на ее воинственность, силу и самостоятельность, она все равно не шлет Пауля куда подальше, услышав о его планах насчет императорских дочек. Стоило бы.
С некоторым удивлением узнал, что барон Владимир всю книгу насиловал мальчиков, потому что по фильму Линча он какой-то карлсон-вампир и их просто убивает. Хотелось бы увидеть "трахучую" версию. На Пауля у него тоже виды. И на своего племянника. (а Пауль, между прочим, его внук, какое-то Рик и Морти).
Для Тимми эта роль будет отличной возможность вытащить на экран свою холодность и стальной стержень, все то, что скрыто под амплуа милого красивого мальчика, со всеми вежливого и безупречно очаровательного.
----------------
Если кто-то из ваших близких или знакомых в данный момент времени проходит лечение или просто чувствует себя не лучшим образом, то вам пригодится молитва о здравии. Люди неоднократно выясняли, что прочтение молитв действительно помогает в лечении болезней.

@темы: любите книги. пусть это старомодно, но всегда взаимно., шаламэ мое шаламэ, молитва о здравии