за жизнью - смерть; за смертью - снова жизнь. за миром - серость; за серостью - снова мир
Фик по фильму "Взрослые игры", который мы с женой посмотрели ради Адама Скотта в роли педофайла-учителя 
И захотели для него другой судьбы вместо канонной. NC-17, Underage, нездоровые отношения. Уилл/Эрика. 5 страниц.
Извинения принятыКогда он открывает глаза в больнице, то первым дело видит перед собой лицо Эрики.
Стоп, что?
Мысли в голове ворочаются тяжелыми валунами. Болит желудок, ноет голова. С рукой тоже что-то не в порядке. Он скашивает глаза в сторону и замечает, что в нее воткнута капельница.
Что, черт возьми, происходит?
Последнее, что он помнит - испуганный взгляд Эрики. Она вышибла у него из рук бутылку пива и сбивчиво извинялась. За что - это другой вопрос. Тогда он так и не понял и до сих пор находится в недоумении. Не мог же он в самом деле отравиться дешманским пивом. Но у пива был странный привкус, отдающий таблетками. Не менее странным было и поведение Эрики.
— Т-ты что, пыталась меня отравить? — спрашивает Уилл, сперва прокашлявшись. Во рту сухо. Примерно так же он чувствовал себя в колледже после сильных попоек, но тогда-то он травился алкоголем по доброй воле и это было совсем другим дело.
— Слушай, извини. Извини меня, пожалуйста, я перед тобой ужасно виновата. Я крупно облажалась, поверив этому придурку. — Тараторит Эрика. Похоже, речь она заготовила заранее, пока ждала когда он очнется. — Это все мой новый брат. Ну, в смысле не совсем брат, не родной. Его отец встречается с моей матерью, а он сам только недавно вышел из рехаба. Он после этого пытался вздернуться у нас дома, а я его типа спасла. Я думала, что делаю доброе дело, хотела ему помочь с тобой разобраться.
— Отравив меня? Зачем? За что?
Наверное, если бы он находился в здравом рассудке, а не переживал последствия отравления, то уже понял бы из-за чего весь сыр-бор.
Эрика нервно прикусывает губу.
— Это из-за твоей старой работы. Помнишь, ты рассказывал перед тем как отрубился? Честно, если бы я с самого начала знала твою версию, то не притащила бы это пиво. Чертов Люк, он меня надул! А я же, блин, догадывалась, что дело нечисто. Ты слишком крутой, чтобы к нему подкатывать. Фэтшеймить нехорошо и все такое, но он же полный стрем. Ты - десятка, а он - тройка, максимум.
Эрика размахивает руками, отмеряя на невидимой шкале где находится он и на какой отметке Люк.
При иных обстоятельствах ее оценка внешности может и польстила бы, но сейчас у него есть более важные вопросы.
— Погоди-ка. Стой. То есть, твой брат - это тот самый Люк?
Тот самый из-за которого я потерял работу, добавляет он про себя. Мерзкий лгун, по чьей милости нет жены, собаки, любимой работы и перспектив на сколько-нибудь успешное будущее.
Уиллу становится обидно чуть ли не до слез. Пацан отнял у него все самое важное и ему по-прежнему мало. Теперь дошло до угроз убийства.
— Да, — с покаянным видом подтверждает Эрика, — он самый. Но мы не собирались... Мы не хотели тебя убивать. Я просто с дозой ошиблась.
— А что вы хотели?
Звонкий голос Эрики опускается до шепота.
— Шантажировать тебя. Пока ты был в отключке мы бы сделали фотки. Как будто ты ко мне пристаешь, лапаешь и все такое. А потом сказали бы, что ты нам должен заплатить или фотки отправятся в полицию.
Уилл возмущенно фыркает.
— Чушь какая. У меня и денег-то нет. Уж Люку об этом должно быть отлично известно. Я живу на пособие по безработице. Меня никуда не возьмут, разве что полы на автозаправке драить.
— Я же не знала. Когда ты рассказал правду... Я тут же все отменила, честно! Разогнала их всех, вызвала Скорую.
— И что ты сказала медикам?
Свободной от капельницы рукой Уилл проводит по лбу. В какой же дурдом превратилась его жизнь. Но и он сам хорош, должен был осознавать, что не стоит пускать в дом малолетку с пивом. Особенно после того, что произошло между ними на парковке.
Горячие бедра с каплями дождя. Ее губы. Волосы как завеса между ним и остальным миром.
Ее голос вырывает из воспоминаний:
— Сказала, что зашла к тебе посоветоваться насчет учебы, потому что знаю, что ты раньше преподом был. Ты выпивал пиво пока мы разговаривали и тебе стало плохо. Похоже, они решили, что ты по глупости смешал снотворное с алкоголем. Не такая большая доза, чтобы заподозрить попытку суицида. В больнице сказали, что если все будет хорошо, то тебя утром домой отпустят.
— Ладно, хорошо. — Он выдохнул с облегчением, подумав про страховку. Серьезного лечения она бы не покрыла. — А сюда ты как пробралась? Ты же не родственник.
Эрика слегка покраснела.
— Отсос... договорилась с медбратом, который тут ночью дежурит. Он ненадолго пропустил, сказал, чтобы я тут больше часа не торчала.
— Значит ты можешь идти домой. — Сухо замечает Уилл, сделав вид, что не заметил ее оговорки. — Я в порядке. По крайней мере жив. Твоему братцу придется попробовать еще раз.
— Да я ему больше не позволю к тебе приближаться!
В ее пылкости есть что-то умилительное. Уилл не хочет проникаться к ней симпатией после того, что произошло, но слушать ее сейчас приятно. Она поверила ему, почти незнакомому человеку и встала на его сторону. Как тут удержаться от сравнения с бывшей женой, выставившей его за дверь когда скандал с обвинениями в домогательстве только набирал обороты.
— Ладно, ладно, я тебе верю. — Говорит Уилл уже мягче. — И не стану опровергать ту версию, что ты врачам выдала. А тебе действительно пора домой, мать уже, наверное, заждалась.
— Ох. Да.
Она вытаскивает из кармана телефон и смотрит на экран. Встает было с стула, но вместо того, чтобы пойти к двери, присаживается на край его кровати, наклоняется к лицу. Зажмуривается и целует его в губы.
Этот поцелуй совсем не похож на тот, что случился у них в машине. Он нежнее и медленнее. У девчонки явно есть опыт. Она пускает в ход язык и Уилл чувствует себя совершенно беспомощным перед ее чарами. От нее пахнет все тем же проклятым пивом, но ее язык умело оплетает его язык, а ее ладони мягко скользят по его щекам. Несмотря на плохое самочувствие, Уилл понимает, что начинает возбуждаться.
Не сейчас, не здесь же!
Он подается в сторону, едва не опрокинув капельницу. Раскрасневшаяся Эрика смотрит на него и хлопает глазами.
— Иди домой, — устало повторяет Уилл. — Ты сегодня уже сделала достаточно.
Досадливо вздохнув она подчиняется и наконец покидает палату, еле переставляя ноги.
Уилл откидывает голову на тонкую неудобную подушку. Сейчас ему нужен покой.
На следующее утро Уилла действительно выписывают из больницы, предварительно надавав ему ценных советов насчет употребления алкоголя и точных доз снотворного. На него смотрят как на дурачка. Ну и ладно, зато не так, как на совратителя малолеток. Повезло еще, что у них в палатах нет камер.
Уилл - все еще с побаливающим желудком и слабой головной болью - самостоятельно добирается до дома и сразу же видит очередной сюрприз от Эрики и ее компашки. На его гараже красуется надпись "Педофил".
Брат постарался?
Подавив иррациональное желание спалить гараж вместе с домом дотла и немедленно уехать в другой город, Уилл тащится в дом за ведром с водой и тряпкой. От надписи надо избавиться как можно скорее, пока ею не стали интересоваться соседи. Быть дважды опозоренным за одно и то же недоказанное преступление - слишком даже для такого неудачника как он.
Краска сходит плохо, оставляя разводы. Когда от надписи остается загадочное "ил" Уилл решает, что сделал достаточно и идет в дом.
В гостиной царит полный беспорядок. Стеклянный столик разбит, на полу отпечатки ног, опрокинутые бутылки с пивом валяются по углам и над ними вьются мухи. Уиллу хочется заплакать от того, что его лишили и тех жалких зачатков уюта, что он пытался создать на новом месте, но он слишком измотан, чтобы всерьез переживать об этом.
Завалившись в кровать он спит до вечера, встает только для того чтобы перекусить и сходить в туалет, после чего снова возвращается в постель.
Засыпая, он видит перед собой лицо Эрики. Она с обеспокоенным видом покусывает подушечку большого пальца. Уиллу хочется снова ощутить вкус ее губ и в своих фантазиях он может не останавливаться на одних только поцелуях...
В реальности Эрика приходит к нему только несколько дней спустя. Скандальный вечер с пивом к тому как раз тускнеет в памяти Уилла. Он наводит порядок, заказывает себе новый столик взамен разрушенного (на этот раз из дерева), полностью отмывает гараж и убеждается в том, что никто из его приятелей по боулингу ничего не узнал. Соседи продолжают здороваться с ним на улице, в магазине в него не пытаются кинуть протухшим помидором. Кажется, все в порядке.
В боулинге он ведет себя нервно и часто оглядывается по сторонам, выискивая Эрику или кого-то из ее компашки, но они не появляются. Возможно, думает он, больше и не заявятся сюда, сменят место встречи.
Эрика приходит в пятницу. Одна. Она накрашена, волосы тщательно расчесаны и уложены локонами. Вместо привычных футболки и шортов - короткое зеленое платье, едва прикрывающее бедра. Уилл открывает дверь и смотрит на Эрику с легким раздражением. Да, она хорошо выглядит, но он на это больше не поведется.
— Зачем ты снова пришла? — Спрашивает Уилл, не потрудившись поздороваться.
— Я хочу извиниться. Ну, компенсировать тебе доставленные неудобства. — Решительно отвечает Эрика и протискивается мимо него в дом.
Не бороться же с ней, в самом деле. Опять же, соседи близко, не стоит поднимать шум. Уилл закрывает дверь и скрещивает руки на груди.
— Слушай, мы все обсудили в больнице. Я не буду подавать заявление на тебя или твоего малахольного брата. Просто оставь меня в покое и не приходи сюда больше.
— Но ты мне действительно нравишься. — Проникновенно говорит девушка, строя ему глазки. — Честно, я на тебя заглядывалась еще до того как Люк появился. Мы с подружками тебя иначе чем красавчиком не называли.
— Пусть так. Тебе всего семнадцать, а я намного старше. И ты меня чуть не отравила. Тот поцелуй в машине был ошибкой, мы это уже проходили.
— А поцелуй в больнице? — Она лукаво улыбается наклонив голову.
— Он тоже. — Тем не менее в его голосе нет стопроцентной уверенности.
— Значит я хочу совершить новые ошибки с тобой. Да не стой ты столбом, садись же.
Она плюхается на диванчик, чувствуя себя как дома, и похлопывает по месту рядом с собой. Уилл мотает головой, но спустя несколько секунд поддается любопытству и все же присаживается на самый край.
Он примерно понимает куда двигается эта ситуация и осознает, что должен как можно скорее выставить Эрику за дверь, но... Но ему не хочется этого делать. Подыграю ей, совсем чуть-чуть. Посмотрю как далеко она готова зайти.
— Как же ты собралась меня благодарить? — Уточняет Уилл и ощущает легкое возбуждение, догадываясь, каким будет ответ.
— Сейчас покажу.
Изящным движением переместившись с дивана на пол, Эрика сбрасывает обувь и встает на колени у его ног. Прижимается щекой к его бедру, по-кошачьи трется. Он в джинсах и не чувствует ее прикосновений, но сама ее поза и этот взгляд с поволокой действуют очень эффективно. Он давно не был с девушкой, с тех самых пор как развелся.
Она тут, нарядилась для него, послушная, на все готовая...
— Ты не обязана этого делать. — Совершив усилие надо собой говорит Уилл. — Я и так тебя прощу.
— Но я хочу. — Эрика понижает голос до шепота, что звучит очень сексуально. — Тебя я и правда очень хочу.
Это звучит так словно до него были другие мужчины, кого хотели не сильно или не хотели вовсе, но мозг Уилла постепенно проигрывает битву с нарастающим возбуждением и отказывается переживать об этом. Дети сейчас пошли прогрессивные, мало ли какой у нее был опыт с одноклассниками или другими сверстниками.
Эрика не ждет, когда он скажет что-либо еще, вербально подтвердит свое согласие. Она расстегивает молнию на его джинсах и с решительным видом тянет их вниз, спуская до лодыжек. Он чуть приподнимается, помогая ее. То, что должно случиться становится неотвратимостью. Следом вниз отправляются и его трусы. Член встал еще не полностью, но как только Эрика обхватывает его своей рукой, Уиллу приходится сжать зубы, чтобы подавить стон.
Только не кончи прямо сейчас.
Несколько минут назад он уговаривал эту глупую девчонку уйти, а теперь опасается, что обкончает ее до того как он перейдет к самому важному.
Хорошо, что она не затягивает с предварительными поглаживаниями и тут же берет в рот. Уилл не закрывает глаза. Он хочет видеть каждое движение, замечать как на его члене появляются следы помады. Она отсасывает старательно, прилежно. Заглатывает до конца, но при этом краснеет как сама невинность и периодически поднимает на него взгляд, проверяя, доволен ли он. Выпускает член изо рта только для того, чтобы провести рукой от основания до головки, а после облизать ее. В ее волосах путаются лучи закатного солнца. Что за чудесная картина. После долгого воздержания, он бессилен перед накатывающей волной наслаждения.
Стараясь оттянуть оргазм хотя бы на несколько секунд, он хватает Эрику за волосы и притягивает еще ближе к себе, вынуждая ткнуться носом в его пах.
Оргазм яркий и быстрый, вспышка безыдейного чистого счастья в океане его повседневных проблем.
— Глотай. — Требует он с той же интонацией с какой обращался к нерадивым ученицам, стоявшим у доски в его классе истории, не позволяя Эрике отстраниться.
Впрочем, она и не пытается этого сделать. Выполняет приказ и только после этого Уилл отпускает ее волосы. Она проводит рукой по губам и Уиллу хочется приказать ей облизать пальцы, но властная часть его натуры вновь отступает в тень, ощущая сытое довольство.
Они оба запыхались и раскраснелись. Уилл быстро оглядывается на окно, его сердце ускоряет бег. Вдруг это снова подстава. Что если он увидит на своей лужайке полицейских или поехавшего брата Эрики с фотоаппаратом. Он даже не подумал о том, чтобы задернуть шторы, насколько быстро все случилось.
Никого нет. Ни птички, ни бабочки. Ни одного свидетеля.
А брат Эрики, если подумать, не так уж неправ. Он действительно вступил в сексуальную связь со школьницей. Эта мысли ведет в темные уголки его разума, куда он поклялся больше не заглядывать и он спешит изменить ход размышлений.
— Что же... — после произошедшего сложно возобновить разговор, повисает неловкая пауза. — Твои извинения приняты.
Он криво усмехается и она отвечает ему неуверенной улыбкой.
— Круто, да. Этого я и хотела.
Она вновь садится на диван, ногой пододвигает ближе свою обувь.
— Теперь ты попросишь меня уйти или нотацию прочитаешь?
— Нет. Ну что ты, я же не какой-то мудак.
Несколькими неловкими движениями Уилл приводит свою одежду в порядок, а затем приобнимает Эрику за плечи. Целует в шею, вдыхая пряный запах тяжелых духов, которые больше подошли бы взрослой женщине. Эрика немного зажата, но не пытается отстраниться. Хотел бы он знать, что сейчас происходит в ее голове.
Когда он кладет руку ей на бедро, то - совсем как вечером в машине - она напрягается всем телом.
— Я не... у меня еще никогда... — слабо протестует она, окончательно растеряв показную уверенность.
Вот как, значит несмотря на то, что определенный опыт у нее есть, до конца девушка идти не решалась. Его откровенно ведет от этой информации, ее покорности и неуверенности. Динамика их отношений меняется. Впервые с того момента как паршивец Люк вылез с обвинениями, Уилл чувствует, что управляет не только своей жизнью, но и имеет власть над другим человеком.
— Мы не будем торопиться. — Обещает он, убирая руку от ее бедра и вместо этого заправляя ей за ухо выбившуюся прядь волос. — Я тебя ни к чему не принуждаю.
Эрика кивает, ее улыбка становится искреннее.
Да, на сегодня извинения приняты. Это не значит, что ты не будешь возвращаться сюда снова и снова.
И захотели для него другой судьбы вместо канонной. NC-17, Underage, нездоровые отношения. Уилл/Эрика. 5 страниц. Извинения принятыКогда он открывает глаза в больнице, то первым дело видит перед собой лицо Эрики.
Стоп, что?
Мысли в голове ворочаются тяжелыми валунами. Болит желудок, ноет голова. С рукой тоже что-то не в порядке. Он скашивает глаза в сторону и замечает, что в нее воткнута капельница.
Что, черт возьми, происходит?
Последнее, что он помнит - испуганный взгляд Эрики. Она вышибла у него из рук бутылку пива и сбивчиво извинялась. За что - это другой вопрос. Тогда он так и не понял и до сих пор находится в недоумении. Не мог же он в самом деле отравиться дешманским пивом. Но у пива был странный привкус, отдающий таблетками. Не менее странным было и поведение Эрики.
— Т-ты что, пыталась меня отравить? — спрашивает Уилл, сперва прокашлявшись. Во рту сухо. Примерно так же он чувствовал себя в колледже после сильных попоек, но тогда-то он травился алкоголем по доброй воле и это было совсем другим дело.
— Слушай, извини. Извини меня, пожалуйста, я перед тобой ужасно виновата. Я крупно облажалась, поверив этому придурку. — Тараторит Эрика. Похоже, речь она заготовила заранее, пока ждала когда он очнется. — Это все мой новый брат. Ну, в смысле не совсем брат, не родной. Его отец встречается с моей матерью, а он сам только недавно вышел из рехаба. Он после этого пытался вздернуться у нас дома, а я его типа спасла. Я думала, что делаю доброе дело, хотела ему помочь с тобой разобраться.
— Отравив меня? Зачем? За что?
Наверное, если бы он находился в здравом рассудке, а не переживал последствия отравления, то уже понял бы из-за чего весь сыр-бор.
Эрика нервно прикусывает губу.
— Это из-за твоей старой работы. Помнишь, ты рассказывал перед тем как отрубился? Честно, если бы я с самого начала знала твою версию, то не притащила бы это пиво. Чертов Люк, он меня надул! А я же, блин, догадывалась, что дело нечисто. Ты слишком крутой, чтобы к нему подкатывать. Фэтшеймить нехорошо и все такое, но он же полный стрем. Ты - десятка, а он - тройка, максимум.
Эрика размахивает руками, отмеряя на невидимой шкале где находится он и на какой отметке Люк.
При иных обстоятельствах ее оценка внешности может и польстила бы, но сейчас у него есть более важные вопросы.
— Погоди-ка. Стой. То есть, твой брат - это тот самый Люк?
Тот самый из-за которого я потерял работу, добавляет он про себя. Мерзкий лгун, по чьей милости нет жены, собаки, любимой работы и перспектив на сколько-нибудь успешное будущее.
Уиллу становится обидно чуть ли не до слез. Пацан отнял у него все самое важное и ему по-прежнему мало. Теперь дошло до угроз убийства.
— Да, — с покаянным видом подтверждает Эрика, — он самый. Но мы не собирались... Мы не хотели тебя убивать. Я просто с дозой ошиблась.
— А что вы хотели?
Звонкий голос Эрики опускается до шепота.
— Шантажировать тебя. Пока ты был в отключке мы бы сделали фотки. Как будто ты ко мне пристаешь, лапаешь и все такое. А потом сказали бы, что ты нам должен заплатить или фотки отправятся в полицию.
Уилл возмущенно фыркает.
— Чушь какая. У меня и денег-то нет. Уж Люку об этом должно быть отлично известно. Я живу на пособие по безработице. Меня никуда не возьмут, разве что полы на автозаправке драить.
— Я же не знала. Когда ты рассказал правду... Я тут же все отменила, честно! Разогнала их всех, вызвала Скорую.
— И что ты сказала медикам?
Свободной от капельницы рукой Уилл проводит по лбу. В какой же дурдом превратилась его жизнь. Но и он сам хорош, должен был осознавать, что не стоит пускать в дом малолетку с пивом. Особенно после того, что произошло между ними на парковке.
Горячие бедра с каплями дождя. Ее губы. Волосы как завеса между ним и остальным миром.
Ее голос вырывает из воспоминаний:
— Сказала, что зашла к тебе посоветоваться насчет учебы, потому что знаю, что ты раньше преподом был. Ты выпивал пиво пока мы разговаривали и тебе стало плохо. Похоже, они решили, что ты по глупости смешал снотворное с алкоголем. Не такая большая доза, чтобы заподозрить попытку суицида. В больнице сказали, что если все будет хорошо, то тебя утром домой отпустят.
— Ладно, хорошо. — Он выдохнул с облегчением, подумав про страховку. Серьезного лечения она бы не покрыла. — А сюда ты как пробралась? Ты же не родственник.
Эрика слегка покраснела.
— Отсос... договорилась с медбратом, который тут ночью дежурит. Он ненадолго пропустил, сказал, чтобы я тут больше часа не торчала.
— Значит ты можешь идти домой. — Сухо замечает Уилл, сделав вид, что не заметил ее оговорки. — Я в порядке. По крайней мере жив. Твоему братцу придется попробовать еще раз.
— Да я ему больше не позволю к тебе приближаться!
В ее пылкости есть что-то умилительное. Уилл не хочет проникаться к ней симпатией после того, что произошло, но слушать ее сейчас приятно. Она поверила ему, почти незнакомому человеку и встала на его сторону. Как тут удержаться от сравнения с бывшей женой, выставившей его за дверь когда скандал с обвинениями в домогательстве только набирал обороты.
— Ладно, ладно, я тебе верю. — Говорит Уилл уже мягче. — И не стану опровергать ту версию, что ты врачам выдала. А тебе действительно пора домой, мать уже, наверное, заждалась.
— Ох. Да.
Она вытаскивает из кармана телефон и смотрит на экран. Встает было с стула, но вместо того, чтобы пойти к двери, присаживается на край его кровати, наклоняется к лицу. Зажмуривается и целует его в губы.
Этот поцелуй совсем не похож на тот, что случился у них в машине. Он нежнее и медленнее. У девчонки явно есть опыт. Она пускает в ход язык и Уилл чувствует себя совершенно беспомощным перед ее чарами. От нее пахнет все тем же проклятым пивом, но ее язык умело оплетает его язык, а ее ладони мягко скользят по его щекам. Несмотря на плохое самочувствие, Уилл понимает, что начинает возбуждаться.
Не сейчас, не здесь же!
Он подается в сторону, едва не опрокинув капельницу. Раскрасневшаяся Эрика смотрит на него и хлопает глазами.
— Иди домой, — устало повторяет Уилл. — Ты сегодня уже сделала достаточно.
Досадливо вздохнув она подчиняется и наконец покидает палату, еле переставляя ноги.
Уилл откидывает голову на тонкую неудобную подушку. Сейчас ему нужен покой.
На следующее утро Уилла действительно выписывают из больницы, предварительно надавав ему ценных советов насчет употребления алкоголя и точных доз снотворного. На него смотрят как на дурачка. Ну и ладно, зато не так, как на совратителя малолеток. Повезло еще, что у них в палатах нет камер.
Уилл - все еще с побаливающим желудком и слабой головной болью - самостоятельно добирается до дома и сразу же видит очередной сюрприз от Эрики и ее компашки. На его гараже красуется надпись "Педофил".
Брат постарался?
Подавив иррациональное желание спалить гараж вместе с домом дотла и немедленно уехать в другой город, Уилл тащится в дом за ведром с водой и тряпкой. От надписи надо избавиться как можно скорее, пока ею не стали интересоваться соседи. Быть дважды опозоренным за одно и то же недоказанное преступление - слишком даже для такого неудачника как он.
Краска сходит плохо, оставляя разводы. Когда от надписи остается загадочное "ил" Уилл решает, что сделал достаточно и идет в дом.
В гостиной царит полный беспорядок. Стеклянный столик разбит, на полу отпечатки ног, опрокинутые бутылки с пивом валяются по углам и над ними вьются мухи. Уиллу хочется заплакать от того, что его лишили и тех жалких зачатков уюта, что он пытался создать на новом месте, но он слишком измотан, чтобы всерьез переживать об этом.
Завалившись в кровать он спит до вечера, встает только для того чтобы перекусить и сходить в туалет, после чего снова возвращается в постель.
Засыпая, он видит перед собой лицо Эрики. Она с обеспокоенным видом покусывает подушечку большого пальца. Уиллу хочется снова ощутить вкус ее губ и в своих фантазиях он может не останавливаться на одних только поцелуях...
В реальности Эрика приходит к нему только несколько дней спустя. Скандальный вечер с пивом к тому как раз тускнеет в памяти Уилла. Он наводит порядок, заказывает себе новый столик взамен разрушенного (на этот раз из дерева), полностью отмывает гараж и убеждается в том, что никто из его приятелей по боулингу ничего не узнал. Соседи продолжают здороваться с ним на улице, в магазине в него не пытаются кинуть протухшим помидором. Кажется, все в порядке.
В боулинге он ведет себя нервно и часто оглядывается по сторонам, выискивая Эрику или кого-то из ее компашки, но они не появляются. Возможно, думает он, больше и не заявятся сюда, сменят место встречи.
Эрика приходит в пятницу. Одна. Она накрашена, волосы тщательно расчесаны и уложены локонами. Вместо привычных футболки и шортов - короткое зеленое платье, едва прикрывающее бедра. Уилл открывает дверь и смотрит на Эрику с легким раздражением. Да, она хорошо выглядит, но он на это больше не поведется.
— Зачем ты снова пришла? — Спрашивает Уилл, не потрудившись поздороваться.
— Я хочу извиниться. Ну, компенсировать тебе доставленные неудобства. — Решительно отвечает Эрика и протискивается мимо него в дом.
Не бороться же с ней, в самом деле. Опять же, соседи близко, не стоит поднимать шум. Уилл закрывает дверь и скрещивает руки на груди.
— Слушай, мы все обсудили в больнице. Я не буду подавать заявление на тебя или твоего малахольного брата. Просто оставь меня в покое и не приходи сюда больше.
— Но ты мне действительно нравишься. — Проникновенно говорит девушка, строя ему глазки. — Честно, я на тебя заглядывалась еще до того как Люк появился. Мы с подружками тебя иначе чем красавчиком не называли.
— Пусть так. Тебе всего семнадцать, а я намного старше. И ты меня чуть не отравила. Тот поцелуй в машине был ошибкой, мы это уже проходили.
— А поцелуй в больнице? — Она лукаво улыбается наклонив голову.
— Он тоже. — Тем не менее в его голосе нет стопроцентной уверенности.
— Значит я хочу совершить новые ошибки с тобой. Да не стой ты столбом, садись же.
Она плюхается на диванчик, чувствуя себя как дома, и похлопывает по месту рядом с собой. Уилл мотает головой, но спустя несколько секунд поддается любопытству и все же присаживается на самый край.
Он примерно понимает куда двигается эта ситуация и осознает, что должен как можно скорее выставить Эрику за дверь, но... Но ему не хочется этого делать. Подыграю ей, совсем чуть-чуть. Посмотрю как далеко она готова зайти.
— Как же ты собралась меня благодарить? — Уточняет Уилл и ощущает легкое возбуждение, догадываясь, каким будет ответ.
— Сейчас покажу.
Изящным движением переместившись с дивана на пол, Эрика сбрасывает обувь и встает на колени у его ног. Прижимается щекой к его бедру, по-кошачьи трется. Он в джинсах и не чувствует ее прикосновений, но сама ее поза и этот взгляд с поволокой действуют очень эффективно. Он давно не был с девушкой, с тех самых пор как развелся.
Она тут, нарядилась для него, послушная, на все готовая...
— Ты не обязана этого делать. — Совершив усилие надо собой говорит Уилл. — Я и так тебя прощу.
— Но я хочу. — Эрика понижает голос до шепота, что звучит очень сексуально. — Тебя я и правда очень хочу.
Это звучит так словно до него были другие мужчины, кого хотели не сильно или не хотели вовсе, но мозг Уилла постепенно проигрывает битву с нарастающим возбуждением и отказывается переживать об этом. Дети сейчас пошли прогрессивные, мало ли какой у нее был опыт с одноклассниками или другими сверстниками.
Эрика не ждет, когда он скажет что-либо еще, вербально подтвердит свое согласие. Она расстегивает молнию на его джинсах и с решительным видом тянет их вниз, спуская до лодыжек. Он чуть приподнимается, помогая ее. То, что должно случиться становится неотвратимостью. Следом вниз отправляются и его трусы. Член встал еще не полностью, но как только Эрика обхватывает его своей рукой, Уиллу приходится сжать зубы, чтобы подавить стон.
Только не кончи прямо сейчас.
Несколько минут назад он уговаривал эту глупую девчонку уйти, а теперь опасается, что обкончает ее до того как он перейдет к самому важному.
Хорошо, что она не затягивает с предварительными поглаживаниями и тут же берет в рот. Уилл не закрывает глаза. Он хочет видеть каждое движение, замечать как на его члене появляются следы помады. Она отсасывает старательно, прилежно. Заглатывает до конца, но при этом краснеет как сама невинность и периодически поднимает на него взгляд, проверяя, доволен ли он. Выпускает член изо рта только для того, чтобы провести рукой от основания до головки, а после облизать ее. В ее волосах путаются лучи закатного солнца. Что за чудесная картина. После долгого воздержания, он бессилен перед накатывающей волной наслаждения.
Стараясь оттянуть оргазм хотя бы на несколько секунд, он хватает Эрику за волосы и притягивает еще ближе к себе, вынуждая ткнуться носом в его пах.
Оргазм яркий и быстрый, вспышка безыдейного чистого счастья в океане его повседневных проблем.
— Глотай. — Требует он с той же интонацией с какой обращался к нерадивым ученицам, стоявшим у доски в его классе истории, не позволяя Эрике отстраниться.
Впрочем, она и не пытается этого сделать. Выполняет приказ и только после этого Уилл отпускает ее волосы. Она проводит рукой по губам и Уиллу хочется приказать ей облизать пальцы, но властная часть его натуры вновь отступает в тень, ощущая сытое довольство.
Они оба запыхались и раскраснелись. Уилл быстро оглядывается на окно, его сердце ускоряет бег. Вдруг это снова подстава. Что если он увидит на своей лужайке полицейских или поехавшего брата Эрики с фотоаппаратом. Он даже не подумал о том, чтобы задернуть шторы, насколько быстро все случилось.
Никого нет. Ни птички, ни бабочки. Ни одного свидетеля.
А брат Эрики, если подумать, не так уж неправ. Он действительно вступил в сексуальную связь со школьницей. Эта мысли ведет в темные уголки его разума, куда он поклялся больше не заглядывать и он спешит изменить ход размышлений.
— Что же... — после произошедшего сложно возобновить разговор, повисает неловкая пауза. — Твои извинения приняты.
Он криво усмехается и она отвечает ему неуверенной улыбкой.
— Круто, да. Этого я и хотела.
Она вновь садится на диван, ногой пододвигает ближе свою обувь.
— Теперь ты попросишь меня уйти или нотацию прочитаешь?
— Нет. Ну что ты, я же не какой-то мудак.
Несколькими неловкими движениями Уилл приводит свою одежду в порядок, а затем приобнимает Эрику за плечи. Целует в шею, вдыхая пряный запах тяжелых духов, которые больше подошли бы взрослой женщине. Эрика немного зажата, но не пытается отстраниться. Хотел бы он знать, что сейчас происходит в ее голове.
Когда он кладет руку ей на бедро, то - совсем как вечером в машине - она напрягается всем телом.
— Я не... у меня еще никогда... — слабо протестует она, окончательно растеряв показную уверенность.
Вот как, значит несмотря на то, что определенный опыт у нее есть, до конца девушка идти не решалась. Его откровенно ведет от этой информации, ее покорности и неуверенности. Динамика их отношений меняется. Впервые с того момента как паршивец Люк вылез с обвинениями, Уилл чувствует, что управляет не только своей жизнью, но и имеет власть над другим человеком.
— Мы не будем торопиться. — Обещает он, убирая руку от ее бедра и вместо этого заправляя ей за ухо выбившуюся прядь волос. — Я тебя ни к чему не принуждаю.
Эрика кивает, ее улыбка становится искреннее.
Да, на сегодня извинения приняты. Это не значит, что ты не будешь возвращаться сюда снова и снова.
@темы: фильмы, «Неужели вы считаете, что ваш лепет может заинтересовать лесоруба из Бад-Айблинга?», Привет. Мы будем счастливы теперь - и навсегда (с)
Каждые полчаса градус безумия в нем только нарастает и ты не знаешь к чему история может привести. Она очень многослойная, из абсурдистской комедии постепенно переплавляется в научно-фантастическую драму с легким флером лесбийской любви. Кукловод влюблен в коллегу на работе, но при этом у него есть жена и жена тоже влюбляется в эту коллегу. А коллега согласна спать с женой Шварца только если та находится в теле Джона Малковича. 
