[Evilempire]

Удивительно, но факт: вот вторая книга (первой была "Куда приводят мечты"), экранизация которой впечатляет больше, чем она сама. Нет, Атлас не плохо написан, б-же упаси. У Митчелла замечательный стиль (стили) и следить за калейдоскопом историй интересно, но вот с эмоциями он сильно не дотягивает. К примеру, в фильме меня задела сцена, когда Кавендиш разворачивал джип, чтобы в последнюю минуту вернуться за мистером Миксом. В книге этого нет. Нет разговора с тестем в истории Адама, он только задумывается о нем на последних страницах. Нет никаких перестрелок в части с Сонми. Как и пафосного зачитывания постулатов равенства из обсерватории на вершине горы. В общем-то, у Сонми и любви нет, книжный Хэ-Чжу её практически самолично сдал правительству во имя показательного процесса.
Часть с Закри хочется забыть как страшный сон. Сто страниц написанных т'ким образ'м ломают мозг на раз.
Фильмовский Фробишер был достаточно мудаком, но книжный его с легкостью перегоняет. С его стороны было очень, ну очень нетактично писать несчастному Сиксмиту о том, как он аняняшно влюбился в Еву и хочет с ней сбежать. И книгами из библиотеки Эйрса он втихую приторговывал, и с парнем, кому эти книги впихивал, переспал за деньги. Хорошо хоть, что к самому Эйрсу он в книге не пристает, это в фильме лишним смотрелось. Причина его самоубийства так и осталась туманной. "Истеричка он" - как часто писали мне в скайпе xD
Посыл о свободе, столь четко поданный в фильме, в книге надо искать. Книга о том, как здорово можно написать "матрешку" с реинкарнациями. Ну и мне так и остался непонятен баг между частью с Луизой и частью про Кавендиша. Что мешало передвинуть его лет на тридцать вперед во имя хронологии? Вряд ли через тридцать лет упразднят дома для престарелых или издательства.
Вот что цепануло из того, что есть только в книге, это как Луиза увидела "Пророчицу". Отлично сочетается как она отреагировала на музыку Фробишера.

Книгу советую прочитать, но лучше сделайте это до того, как доберетесь до фильма.

Цитаты, длинные цитаты.

«В номере отеля " Бон вояж " доктор Руфус Сиксмит перечитывает пачку писем , полученных без малого полвека назад от его друга Роберта Фробишера. Сиксмит знает их наизусть, но их текстура, шуршание и выцветшие буквы, написанные рукой его друга, успокаивают его нервы. Эти письма - то, что он вынес бы из горящего здания. Ровно в семь часов он умывается, меняет рубашку и вкладывает девять прочитанных писем в Библию, которую убирает в прикроватную тумбочку. Непрочитанные письма Сиксмит сует в карман пиджака и идет в ресторан.
Обед состоит из крошечного стейка с полосками жареных баклажанов и плохо промытым салатом. Он скорее умерщвляет, чем удовлетворяет аппетит Сиксмита. Доктор оставляет половину на тарелке и потягивает газированную воду, читая последние письма Фробишера. Через слова Роберта он видит самого себя, ищущего в Брюгге своего непостоянного друга , свою первую любовь - "и, если буду честным, последнюю".»
***
Более метафизический вопрос: в те прежние дни вы были счастливы?

Вы имеете в виду, до вознесения? Если под счастьем вы подразумеваете отсутствие несчастья, то я и все фабрикантки являются самым счастливым общественным слоем в корпократии, как на том и настаивают геномисты. Однако если счастье означает преодоление несчастья, или чувство осмысленности жизни, или осуществление человеческой воли к власти, то, безусловно, из всех рабов Ни-Со-Копроса мы самые жалкие. Я могу вынести нудную и тяжелую работу, но удовольствия она мне доставляет не больше, чем вам.
***
"И закон, и права постепенно выхолащиваются - ведь даже гранит подвержен эрозии. <...> Этот цикл столь же древний, как племенная рознь. Начинается он с невежества относительно Других. Невежество порождает страх. Страх порождает ненависть, а ненависть порождает насилие. Насилие подпитывает дальнейшее насилие, пока единственным законом не станет все, чего только не пожелает самый сильный."
***
Сакс углубляется в свою записную книжку и пишет в ней следующие фразы:
Экспозиция: Соотношение между реальным прошлым + виртуальным прошлым может быть проиллюстрировано хорошо известным общеисторическим событием, например гибелью «Титаника». Катастрофа, как она произошла в действительности, погружается во мрак, поскольку ее свидетели умирают, документы гибнут + останки корабля разлагаются в пучине Атлантики. Однако виртуальная гибель «Титаника», воссозданная на основе переработанных воспоминаний, бумаг, слухов и домыслов — то есть, одним словом, веры, — ставится все «правдивее». Реальное прошлое хрупко, во всех отношениях смутно + к нему все труднее получить доступ + оно все менее поддается реконструкции, в противоположность чему виртуальное прошлое гибко, во всех отношениях ярко + его все труднее опровергнуть/выставить мошенничеством.
Настоящее оказывает давление на виртуальное прошлое, чтобы последнее ему служило, обеспечивая доверие к его мифологии + легитимность для навязывания своей воли. Власть стремится к праву + является правом «благоустраивать» виртуальное прошлое. (Тот, кто платит историку, заказывает музыку.)
Симметрия требует также реального + виртуального будущего. Мы воображаем, что будет представлять собой следующая неделя, следующий год или год 2225-й, — это виртуальное будущее, созданное желаниями, пророчествами + снами наяву. Это виртуальное будущее может влиять на реальное будущее, как в сбывающемся пророчестве, но реальное будущее затмит наше виртуальное будущее с той же неизбежностью, с какой завтра затмевает сегодня. Подобно Утопии, реальное будущее + реальное прошлое существуют только в туманном отдалении, где они для всех равно бесполезны.
Вопрос: Имеется ли значимое различие между одним подобием дыма, зеркал + теней — реальным прошлым — и другим таким подобием — реальным будущим?
Единая модель времени: бесконечная матрешка раскрашенных моментов, каждая «оболочка» которой (настоящее) заключает в себе гнездо «оболочек» (предыдущих настоящих), которые я называю реальным прошлым, но которые мы воспринимаем как виртуальное прошлое. Точно так же матрешка «сейчас» заключает в себе гнездо настоящих, которым предстоит быть и которые я называю реальным будущим, но которые мы воспринимаем как виртуальное будущее.
Пропозиция: Я влюбился в Луизу Рей.
Детонатор срабатывает. «Си-4» воспламеняется. Огненный шар обволакивает самолет. Металл, пластик, проводка, пассажиры, их кости, одежда, записные книжки и мозги теряют свои определения в языках пламени температурой свыше 120 °C. В обоих наших прошлых — реальном и виртуальном — нерожденные и умершие существуют едино. Теперь начнется разветвление двух этих прошлых.
***
Сиксмит,

Ева. Потому что ее имя — синоним соблазна: что проникает ближе всего к самому сокровенному в мужчине? Потому что ее душа плещется у нее в глазах. Потому что я грежу о том, как крадусь через складки бархата в ее комнату, вхожу, так — так — так мягко напеваю ей некую мелодию, а ее босые ступни стоят на моих, ее ухо прижато к моему сердцу, и мы вальсируем, словно марионетки. После этого целуемся, она говорит: «Vous embrassez соmmе un poisson rouge!» — и в залитых лунным светом зеркалах мы влюбляемся в свою молодость и красоту. Потому что на протяжении всей моей жизни изощренные, идиотизмом страдающие женщины возлагали на себя задачу понимать меня, лечить меня, но Ева знает, что я есть terra incognita, и исследует меня не спеша, так же, как это делал ты. Потому что она стройна, как мальчик. Потому что от нее исходит запах миндаля и луговой травы. Потому что, когда я подтруниваю над ее мечтой стать египтологом, она пинает меня под столом по лодыжке. Потому что она заставляет меня думать о чем-то ином, нежели я сам. Потому что она предпочитает рассказы о путешествиях сэру Вальтеру Скотту, а Билли Майерля — Моцарту, и ей неведомо, чем отличается до-мажор от мажордома. Потому что я, только я, вижу ее улыбку за миг до того, как она появляется на лице. Потому что императора Роберта не назовешь хорошим человеком — лучшая его часть ушла в музыку, нигде не исполняемую, — и все же она одаривает меня этой редчайшей из улыбок. Потому что мы вместе слушаем козодоев. Потому что смех фонтанирует у нее из макушки и рассыпается в утреннем свете. Потому что такой человек, как я, не имеет никаких дел с субстанцией, именуемой «красотой», — и все же она тут как тут, в звуконепроницаемых каморах моего сердца.
***
То, что я увидел тебя первым, на самом деле не было грандиозным везением. Наш мир — это театр теней, опера, и подобные вещи явно вписываются в либретто. Не сердись на меня за мою роль. Ты ее не поймешь, сколько бы я ни объяснял. Ты блестящий физик, твой приятель Резерфорд и все прочие согласны, что перед тобой простирается великолепное будущее. Совершенно уверен, что они правы. Но в таких фундаментальных вещах ты полный профан. Здоровый не может понять того, кто опустошен, того, кто сломлен. Ты попытался бы перечислить все доводы в пользу жизни, но я отбросил их на вокзале Виктория еще в начале лета. Причина, по какой я украдкой спустился с бельведера, проста — я не могу допустить, чтобы ты винил себя: тебе-де не удалось меня разубедить. Можешь попробовать, конечно, но только не стоит. Сиксмит, не будь таким ослом.
***
«Люгер» под рукой. Остается тринадцать минут. Естественно, весь трепещу, но любовь моя к этой коде сильнее. Электрическая дрожь — из-за того, что, подобно Адриану, я знаю, что мне предстоит умереть. Гордость, что через все это пройду. Определенности! Сорви все верования, наклеенные на тебя гувернантками, школами и государствами, и ты найдешь в сердцевине человека неизгладимую правду. Рим снова захиреет и падет, Кортес снова до основания разрушит Теночтитлан, а позже Юинг снова отправится в плаванье, Адриана снова разорвет на куски, мы с тобой снова будем спать под корсиканскими звездами, я снова приеду в Брюгге, снова полюблю и разлюблю Еву, ты снова будешь читать это письмо, солнце снова будет остывать. Ницшеанская граммофонная пластинка. Когда она заканчивается, Старик проигрывает ее снова, в вечности вечностей.
Время не может проникнуть сквозь этот замкнутый круг. Мы недолго остаемся мертвыми. Как только «люгер» даст мне уйти, через один удар сердца последует очередное мое рождение. Через тринадцать лет мы снова встретимся в Грешеме, десять лет спустя я окажусь в этой же комнате, держа этот же пистолет, сочиняя это же письмо, и решимость моя будет столь же завершенной, как мой секстет. Такие изящные определенности утешают меня.
Sunt lacrimoe rerum.
---------------
Компания Топдом поможет выбрать красивый и гармоничный интерьер для вашей квартиры и произвести в ней ремонт. Специалистами компании реализовано уже более 200 интерьерных проектов, на некоторые из них вы можете посмотреть на сайте.