мб это сойдет за слэм-поэзию, но вообще это просто текст по ББ, который голоса в голове просили записать в столбик. И мне за него даже не стыдно, потому что достаточно пиан
навеяно етим.
Однажды на желтом листке в зеленую линейку
Джесси Пинкман написал сложные формулы для контрольной по химии
Но уважаемый всеми учитель Уолтер Уайт поставил ему худшую отметку
И мать скомкала листок с результатами, вместо того, чтобы повесить его на холодильник
А младший брат, улыбнувшись, сказал, что все равно гордится им
И сыграл в его честь небольшую мелодию на гобое
Однажды на желтом листке в зеленую линейку
Джесси Пинкман записал цену первой проданной им порции дури
и положил листок рядом с самодельной коробкой
которую может и подарил бы матери
если бы та не выставила его из дома несколькими годами ранее
Ведь игра на гобое в их доме ценилась выше, чем правда
А правду он не мог открыть в любом случае
Боясь подставить дорогого (без шуток) брата
И всеми уважаемый Уолтер Уайт вежливо кивнул ему на улице
Показав тем самым, что не до конца разочаровался в бывшем ученике
Однажды на пачке от сигарет
Джесси Пинкман записал адрес музея, ценящего изображения вагин,
куда собирался пойти со своей девушкой
Той самой, что подсадила его на героин
Из-за чего его назвал идиотом всеми уважаемый учитель Уолтер Уайт
И Джесси с легкостью согласился принять его точку зрения
Ведь не будь он непроходимым идиотом, то не связался с ним
Однажды в раздел с заметками на телефоне
Джесси Пинкман записал адрес человека
Которого он должен был убить
Для всеми уважаемого варщика мета по прозвищу Хайзенберг
Все чаще занимавшего место учителя Уолтера Уайта
Того, что когда-то походил на настоящего человека
Вероятно, давно умершего от рака
Однажды на грязном зеркале в ванной
Джесси Пинкман несколько раз написал слово "убирайтесь!"
Но мертвый мальчик и пухлый испуганный химик
Продолжили навещать его во снах
И он понял, что забыть о них может только тогда,
Когда широкая ладонь уважаемого наркобарона Хайзенберга
Обхватывает сзади его шею
И тянет за собой в лучший круг их ада
Поделенного точно пятьдесят на пятьдесят
Однажды из синих кристалликов мета
Джесси Пинкман выложил на столе слово "вечность"
Но льдинка застрявшая в сердце Хайзенберга
Не исчезла, а увеличилась в размерах
И их партнерство, без того существующее лишь на словах
Поспособствовало созданию Империи, где он не мог быть никем иным
Кроме как пленником своих же неудачных решений
Однажды на полу в пыльном подвале
Джесси Пинкман пальцем нацарапал "пожалуйста вернитесь"
Не веря в то, что великий человек
Наказавший его за предательство, спровоцированное им же
Действительно снова выступит в роли спасителя
Но одиночество не мешало ему, разумеется
Склеивать красивые шкатулки, пребывая на дне своего сознания
В те моменты, когда его новые хозяева были слишком заняты
Чтобы ежесекундно следить за ним
Однажды Тодд купил ему мороженое двух сортов
Не стоившее единственного униженного "спасибо"
Однажды на лобовом стекле чужого автомобиля
Джесси Пинкман разглядел слова: "ты обречен"
И не раздумывая пустил машину с обрыва
Ведь без короля, чье негласное имя звучало как: "Мудачество"
То есть, пардон, без великого Хайзенберга
В чьем боку он недавно наблюдал идеально-круглую кровавую дыру
Его существование и впрямь не имело ни малейшего смысла.
Однажды Джесси Пинкман сказал
уважаемому учителю Уолтеру Уалту
Что не хочет иметь с ним никаких общих дел
Но то была история со счастливым финалом
Созданная не нами и не для нас.