Мы все проебываемся
Глава тридцать пятая
Глава тридцать пятая
Потребовалось примерно десять телефонных звонков, но вот я наконец нашел психиатра в ЛА, которая кажется довольно-таки крутой. Сперва мы с ней только по телефону коротко переговорили, но, гм, не знаю, я подумал, что эта женщина - то, что нужно. Я не мог толком объяснить почему так посчитал - разве что стоит сказать, что у меня насчет нее хорошее предчувствие. К тому же, она молодая и работает конкретно с зависимыми. И она - она, а мне всегда было приятнее иметь дело с женщинами.
Как бы то ни было, потом мы встречаемся лично, и, ребят, она - потрясающая. Я ловлю каждое ее слово и она совершенно не настаивает на том, чтобы я занимался "шагами" и прочим - более того, она утверждает, что многие наркозависимые в процессе лечения не связываются с "шагами" и мне не нужно переживать из-за того, воображать, что я плохой или злой или обречен на неудачи. Блин, в любой реабилитационной клинике из тех, где я побывал, эти слова восприняли бы как богохульство, поэтому я уважаю ее за то, что она видит мир не строго черно-белым.
Что касается лекарств, то для начала она прописывает мне довольно пугающую комбинацию из лития, Ламотриджина и Прозака. Конечно, лекарств много, но она определенно заметила, что я слишком долго жил совсем без них.
Так что я взял по небольшой коробочке с каждым из препаратов и стараюсь особых надежд на них не возлагать, но в то же время чувствую себя обнадеженным. Прием лекарств чертовски раздражает, потому что сложно судить действуют эти хреновины или нет. Это совсем не как с экстази, когда принял таблетку и внезапно мир вокруг тебя делается светлым, блестящим и радужным. Тут влияние исподволь. Радостнее мне вовсе не делается. Но по крайней мере теперь неудачи не воспринимаются как полные катастрофы. И литий, ну, он действительно помогает мне сохранять спокойствие. Мои навязчивые мысли, мчащиеся галопом, притормозили. И эти безумные, бредовые фантазии, побуждающие меня рваться к девушкам из культа или бывшим девушкам, вся эта хуйня, тоже оказались приглушены. Не то, чтобы с ними окончательно покончено. Я по-прежнему тот еще лютик-ебанутик, как выразилась бы Зельда, но все налаживается... мало-помалу.
Разумеется, я хотел бы сказать, что сразу после выступления в Британской Колумбии я взял остатки марихуаны и спустил ее в унитаз, но все было иначе. Вместо этого я постарался скурить все, что было так быстро, как только мог, говоря себе, что прощальный жест или какая-то подобная хуйня - вроде как мне нужно поставить точку. Примерно полтора дня я пробыл как в тумане. Много плакал и с ужасом думал как же я буду жить без травки.
Но когда она закончилась, то на этом все. Я не покупал новую порцию и не думаю, что сделаю это в будущем.
Не знаю, мне кажется, что сейчас я на верном пути и если продолжу идти по нему, то меня ждет прекрасная жизнь, так что я готов серьезно постараться, чтобы разобраться со всем своим дерьмом и окончательно завязать с наркотиками. Чем дольше я буду тянуть, тем больше безумной хуйни совершу, больше вреда причиню и тем труднее будет завязать и начать все заново. Это правда, если я не займусь этим прямо сейчас, то потом будет только хуже и хуже.
Я смогу справиться с этим, верно? Смогу. И буду стараться изо всех сил.
На самом деле, сегодня я начинаю амбулаторное лечение, так что сами видите, и правда стараюсь. Групповые собрания нынче проходят в одном местечке на бульваре Санта-Моника и я должен сказать, что мне это по душе. Собрания там проводятся всего дважды в неделю, так что это не слишком напряжно и, о чудо, группа не имеет ничего общего с "двенадцатью шагами". Кроме того, в группе собрались люди примерно моего возраста, так что, надеюсь, мы найдем общий язык.
Сегодня с океана дует приятный прохладный ветер, пока я качу по бульвару Санта-Моника на старом велике "Beach Cruisers", который купил за пятьдесят баксов. Иронично, что больница, где я прохожу лечение располагается неподалеку от аптеки, куда я ходил ради шприцов, продаваемых без рецепта.
А еще ироничнее то, что в двух шагах от аптеки есть Лос-Анджеловский магазинчик по "двенадцати шагам", где продают всю эту тематическую литературу и медальоны и наклейки на бамперы и Бог знает что еще. Таким образом, пребывая между двумя субличностями, которые у меня появились за время проведенное в ЛА - фанатиком из "двенадцати шагов" и законченным наркоманом - можно с уверенностью сказать, что я хорошо знаю эти места.
К тому же, офисное здание, где работает моя мама, находится всего в нескольких кварталах отсюда, на бульваре Уилшир.
Как бы то ни было, я качу на этом дерьмовеньком велике из Мар Виста, где опять живу со Сью Эллен.
Не знаю, теперь, когда я осознаю, что большинство моих поступков были следствием непролеченного психического заболевания - как и моя наркомания - то полагаю, что может и наши с ней проблемы тоже возникли из-за всей это хуйни. Кажется, что стоит попробовать еще разок - несмотря на то, ну, ущерб-то был нанесен большой и забыть о не выйдет. Я уже поймал ее на том, что она просматривает мои смски и читает емейлы. Скрывать мне больше нечего, но тем не менее, это демонстрирует как она относится ко мне сейчас - с подозрением и злостью, что, на самом деле, чертовски неприятно. Я знаю, что для нее было бы лучше двигаться дальше. Но, к сожалению, сама она так не считает. Кажется, что ей просто страшно попробовать жить без меня, понимаете. А я, наверное, обязан давать ей то, что она хочет. Я знаю, что должен помочь ей, как она помогла мне.
Вот так и живем. Но я определенно с нетерпением жду встречи с новыми людьми в рамках амбулаторного лечения. Я чувствую себя так, словно впервые иду в детский сад - воодушевленный и нервный - с набором карандашей и едой в коробке для завтрака с героями "Яркой Радуги" на боку.
Я приковываю велик к столбу с табличкой "Парковка запрещена" и иду к центральному входу. Это здание похоже на квадратный пончик с отверстием посередине, где устроили эдакий атриум с пальмами, деревянными скамейками, папоротниками и другими искусственными тропическими растениями и цветами. Стены и балконы отделаны темными панелями и в целом тут все такое длинное и горизонтальное, словно здание строилось как декорация для «Семейки Брейди». Мне начинает казаться, что всякие врачи и другие люди, которые сидят в этих крошечных кабинетиках сейчас промаршируют мимо (все как один - в расклешенных брюках), распевая “It’s a Sunshine Day.” День-то именно такой. Солнечный.
Как бы то ни было, мне немного страшно заходить внутрь, так что я решаю быстренько выкурить сигарету, пусть и рискую немного опоздать из-за этого.
Но в Лос-Анджелесе - особенно в западной его части - когда я бы не начинал курить, рядом обязательно возникал кто-то, кто принимался показушно кашлять и надоедать, поэтому я обхожу здание, чтобы уж точно не столкнуться с самодовольными яппи, возвращающимися со своих занятий по йоге, с их выровненными чакрами и прочим, готовыми яростно оберегать их идеальные лёгкие.
Так вот, я обхожу здание, встаю у стенки, закуриваю сигарету а потом практически сталкиваюсь нос к носу с парнишкой, который тоже курит и, судя по его виду, собирается посетить то же собрание, что и я.
— Прости, чел. — Говорю я ему. — Я сейчас малость не в себе и, эм, нервничаю. Ты на Матрицу пришел?
Он кивает и улыбается, снимает свои солнцезащитные очки Wayfarer и протягивает руку для рукопожатия.
— Ага, я Джастин. — Говорит он. — И я вообще-то тебя знаю. Мама таскала меня в Старбакс в Вествуде, когда вы с отцом там выступали. Было довольно-таки круто. Мне понравилось, правда.
Я благодарю его и отпускаю пару шуток о том как мне жаль, что ему пришлось сидеть и слушать нашу глупую болтовню. А потом мы просто говорим обо всем подряд - о том, сколько времени уже "чисты" - где живем - где работаем - и все в том же духе. Оказывается, что он управляющий в одном из жилых комплексов в Восточном Голливуде - что меня сильно удивляет, ведь на вид он совсем юный - даже моложе меня. Тем не менее, это интересная возможность, то, что он может подсобить в поисках жилья. Если мне оно потребуется. Но я не только из-за этого продолжаю разговаривать с ним. Он кажется действительно классным - это заметно даже по нашему короткому разговору. Он очень милый и умный и, не знаю, склонный к самокопанию... может быть, даже мудрый. Кроме того, он увлекается кино, книгами, музыкой и тд., что мне по душе. Он упоминает, что после собрания хочет пойти посмотреть старый фильм из 80-тых, «Пропащие ребята» в артхаусном кинотеатре Нуарт и приглашает меня присоединиться к нему.
— Ох, чувак, с удовольствием! — Отвечаю я. — Я его, блять, обожаю. Тысячу раз смотрел этот фильм в детстве.
— Вот и я тоже. А сегодня вечером собирался пойти в кино один, так что все круто складывается. Буквально каждый из моих друзей все еще наркоманит, так что мне решительно не с кем тусоваться. К тому же, когда я не употребляю, то становлюсь супер неловким.
— Неа, нифига ты не неловкий. — Возражаю я, затаптывая окурок ногой. — И я буду рад составить тебе компанию. Я сейчас стараюсь держаться подальше от своей девушки, так что все круто совпало. И, не знаю почему, но ты мне очень нравишься. Давно мне не было так легко с кем-то разговаривать.
Я улыбаюсь, а потом начинаю смущаться из-за того, что это сказал. Это не ложь, конечно, ничего такого. Мне правда понравился этот парень, но я думаю, что мои слова могут его отпугнуть.
— Да, мне тоже. — говорит он, мягко улыбаясь - рассеянно проводя рукой по своим длинным, выгоревшим на солнце волосам. — Правда.
— Окей, круто. Пойдем на собрание?
Он кивает и я иду следом за ним внутрь, и мы продолжаем болтать, пока поднимаемся по бетонным лестницам на третий этаж.
Это весьма-таки отпадно, знаете ли - знакомство с этим парнем. В смысле, он мне и правда очень нравится - а это что-то да значит, потому что мне обычно трудно заводить новых друзей, когда я "чист" - особенно среди парней.
Это хорошее начало, верно? И, конечно же, отличное начало амбулаторного лечения.
Разумеется, на собрание мы приходим с опозданием, но народ там замолкает, ведь я новенький, так что мне дают возможность представиться и все такое. Я делаю это очень быстро и все говорят мне "привет" и после этого я наконец могу оглядеться по сторонам. Ведет собрания очень яркая, высокая, стройная, белокурая женщина с восточно-европейской внешностью, которая сидит максимально прямо и разговаривает так, словно начитывает текст одной из этих кассет для медитации. Все остальные присутствующие, как я уже говорил, примерно одного со мной возраста - девушек больше чем парней - что меня полностью устраивает. Одна из девушек рассказывает, что на этой неделе сорвалась и вколола себе героин, но сейчас снова хочет завязать и просит поддержки у группы - что меня безумно удивляет, поскольку на других собраниях, которые я посещал, тебя бы немедленно выпнули на улицу, узнав, что ты сорвался. А тут, похоже, признают, что рецидивы периодически случаются и просто хотят, чтобы люди справлялись с ними как можно скорее. Тут людям помогают несмотря на ни на что, не наказывают, ничего подобного. Это довольно круто. У меня бывали случали, когда я срывался и хотел бы получить помощь, но понимал, что для этого уже слишком поздно и что меня все равно уже исключили из группы, так что решал просто продолжать употреблять.
Слушая историю этой девушки и наблюдая за тем, как лидерша группы и остальные люди оказывают ей поддержку, я сильно вдохновляюсь. И, знаете, это собрание, так же как и встреча с Джастином, ощущаются как действительно удачное начало амбулаторного лечения. Не знаю, просто все вокруг внезапно обретает смысл - как будто я оказался на правильном пути. И пусть это медленный путь, конечно, но только по такому и можно пройти до конца. Всю свою жизнь я искал лазейки. Как будто носил эти маленькие пластиковые нарукавники в воде, притворяясь что умею плавать, но на самом деле никогда не пытался этому научиться.
И вот теперь мне двадцать четыре и я не знаю как плыть. Нарукавники исчезли и я тону - опускаюсь на дно, где и погибну, если только кто-то не научит меня плавать. Раньше то ли гордыня то ли стыд мешали мне просить о помощи. Вместо этого я просто продолжал носить нарукавники, потому что не смог бы выжить без них.
Но теперь, ребят - теперь я и правда прошу о помощи. И я действительно верю, что благодаря психотерапевту к которой я хожу и этой амбулаторной программе я научусь плавать. По честному, без каких-либо трюков или вспомогательных средств.
Я считаю, что все получится - знаю, что получится. Я двигаюсь вперед.
Я сижу на собрании, слушаю и делюсь своими соображениями - долго разговариваю с той девушкой, что сорвалась на прошлой неделе. Во время перерыва я упоминаю про затею Джастина с «Пропащими ребятами» и многие из присутствующих изъявляют желание присоединиться к нам.
— Чувак, — говорит мне Джастин, понизив голос, — я не представляю как у тебя получается болтать со всеми. Я слишком застенчивый, чтобы так же выступать.
Я смеюсь.
— Шутишь, что ли? Я тоже супер застенчивый, к тому же, ты ведь все равно разговаривал со мной. Нет, я ужасно боюсь разговоров с людьми. Ничего, что я их пригласил пойти с нами?
Он качает головой.
— Нет, будет весело.
— Будет весело. — Соглашаюсь я.
Мы возвращаемся внутрь, но теперь я молчу, размышляя над словами Джастина. Это правда, что я теперь чувствую себя комфортнее, находясь среди людей - комфортнее, чем когда-либо в жизни. И, признаться, я и сам не знаю почему так. Как будто после всего, что случилось со мной за последние несколько лет, я обрел уверенность в себе. Как будто я теперь почти и не против быть собой. Я себе даже нравлюсь.
Это сбивает с толку.
Я больше не боюсь. И не особо представляю, что мне с этим делать.